Я просто не хотел там учиться, вот и смотрел тупо мультики, вместо того чтобы эту ахинею записывать – лекции ихние, которые мне в жизни вряд ли пригодятся. Но я не идиот! Мало ли что в детстве в медицинской карте написали про мои замедленные рефлексы. На защите диплома меня даже похвалили. Преподы сказали, что я мог бы и красный получить, если бы захотел. А мне и синий их на фиг был не нужен. Чего с ним делать-то?
Ну, защитились мы. И теперь были в полном ауте: дальше-то что? Средняя зарплата в городе сорок тысяч рэ, а по нашей специальности и того меньше. Работать бессмысленно и бесперспективно. Вариант один: спиться от безысходности.
Когда родители рванули на дачу, прямо помешались на ней, я друзей к себе пригласил – диплом обмыть, ну и за жизнь поговорить, у кого какие планы.
И вот бухали мы и терли: че делать-то? Положиться больше не на кого, только на себя. Все, не дети больше. Короче, полная свобода и полная неизвестность.
Сначала пивко потягивали, но потом послали гонца за водкой. И меня развезло. Вообще-то я не пью, на батю насмотрелся. Только пиво. Но тут ведь диплом обмыть надо! А водка на пиво – сами знаете. Я и расхвастался, так повело. Плел такое, что лучше не вспоминать. О том, какой я крутой и как этих москвичей уделаю.
Из наших я один решился счастья в Москве попытать, остальные струсили, хотя мечтали о столице все. И город посмотреть, и бабок заработать, хоть бы вахтовым методом. Бывалые говорили, что зарплата там в месяц от двухсот тысяч рэ! Меньше не бывает. Понятно, что у нас, пацанов двадцатилетних, слюни потекли.
Но страшно. Одному, без папы с мамой. Так хоть жрать дадут и без одежки не оставят. Крыша над головой. А то – сам. Я тоже боялся, но когда купил билет на самолет в один конец, появился кураж.
Пошарил по объявлениям, сговорился на съемную комнату. Осталось работу найти. Я решил манагером. Продажником. У них процент с зарплаты: чем больше работаешь, тем больше получаешь, как я, наивный, думал. Тогда я не знал про штрафы и разные другие штуки, когда всю премию срезают.
– Ну, если пробьешься, и нас подтянешь, – обрадовались друганы.
– Само собой! Заметано!
Подтянул! Вернулся как побитый пес, с поджатым хвостом. И ладно бы только это, так еще и с кучей долгов по просроченным кредитам!
Родители вроде бы даже обрадовались. Мама сказала:
– Работу ты и здесь найдешь.
Они же не понимали, что с этим у нас полная задница. Нет, как они, тянуть лямку от зарплаты до зарплаты, конечно, можно, да на постылой работе, куда каждое утро идешь как на каторгу, думая только об одном: поскорее бы день прошел.
Но долги у меня были московские, а зарплата будет местная, вот в чем штука. Маме об этом, само собой, я не сказал, чтобы не напугать. Наделал-то я их, долги эти, там, где зарплата в среднем сто тысяч рэ, а отдавать придется с тридцати. Там, куда меня батя пропихнул, больше не положат.
Ну я сел и принялся подсчитывать. Получалось, что если я лет пять буду пахать как папа Карло, во всем себе отказывать и не брать новых кредитов, то с долгами расплачусь.
Жить придется, естественно, с родителями, чтобы на еду не тратиться. Щи-борщи домашние, котлеты, пельмени, картошка… Все по-простому, что мать приготовит. И уж, конечно, никакого алкоголя и кабаков, даже дешевых. Девушек тоже не будет. Они сторонятся нищих, как чумы. А я буду считаться даже не бедным, а именно нищим.
Бедняк хоть может денег скопить и рвануть на какую-нибудь базу отдыха – оттянуться. Или с друзьями в баре посидеть в пятницу вечером, обновку себе купить, гаджет крутой взять в кредит…
Стоп!
Опять я про кредит! Мне все деньги придется отдавать банкам, чтобы старые долги закрыть. И через пять лет…
А вы их проживите, эти пять лет! Когда один день похож на другой, как две капли воды, и вода эта даже не пресная. Соленая. И чем дальше, тем сильнее хочется пить. Эта жажда становится невыносимой. Душа так и стонет: денег… Подсластите хоть щепоткой, ну сил нет больше терпеть!
Денег…
Никакой ведь отдушины. Отовсюду так и лезет эта реклама, да еще постоянно показывают богатых и знаменитых, как они на всяких голых вечеринках отжигают. Народ плюется: вот сволочи! Такой вой в Сети стоит! Проклятья сыплются. А все почему? А потому что завидно. По себе знаю. Смотрю на них, матерюсь, ругаю, гадами называю, буржуями зажравшимися, а сам завидую по-черному. Эх, мне бы так! Подкатить на лимузине, закинуться дорогим пивом или чего они там пьют, эти буржуи? И чтобы девушки красивые сами липли…
В общем, вы меня поняли. И догадались уже, что я сорвался. Я же молодой парень, а тут пенсионеры веселее живут. И как только я закрыл один из своих кредитов, тут же взял другой.
Короче, когда я снова встретил того мужика из московского кабака, то был не то что на грани отчаяния, а далеко за этой гранью. Всех ненавидел, в особенности зажравшихся москвичей, таких, как этот мордастый сноб.
Меня трясло от ненависти. И я стал придумывать план, как мне завладеть его деньгами…
Алексей Леонидов
Он все косился в иллюминатор через плечо соседки справа и гадал: а когда темнеть-то начнет? Из Москвы они вылетели около полудня, а в Иркутск прибудут почти в полночь. Но прошел час, другой, третий, а все еще было светло.
Из разговоров вокруг Леонидов понял, что много туристов. Местных, иркутян, было гораздо меньше. Алексей между делом узнал, что в первую очередь стоит посмотреть и где недорого, но вкусно, можно в Иркутске поесть: через проход сидели как раз туристы, которые расспрашивали местного, заполучившего место у окна.
Разговор был оживленный. Позже стюардесса, собирая мусор, укоризненно сказала:
– В самолете распивать запрещено.
И Алексей отметил пустую бутылку из-под виски, которую компания употребила на троих. Отсюда и содержательная беседа с шуточками и смешками. Оно понятно: почти шесть часов лететь! Аэрофлот налил, конечно, винца, но разово. Каждый развлекался, как мог, чтобы скоротать эти томительные часы полета.
Леонидову удалось вздремнуть. Интересных попутчиков – носителей более ценной информации, чем хорошие рестораны, которая могла бы помочь в расследовании, – он так и не обнаружил.
Алексей открыл глаза за сорок минут до снижения. Закат был красивым, но кратким. Самолет будто врезался в чернильницу, которая тут же треснула, и на светло-голубую бумагу, по которой аэробус чертил свой маршрут до Иркутска, щедро выплеснулась темнота. Она стремительно расползалась, густея, а потом и вовсе застыла, облепив самолет, и садились они уже в ночи. За бортом всего плюс восемь, как сообщили по громкой связи.
Ожидая такси, Алексей невольно ежился от холода и думал: «А чего ты хотел? Сибирь».
– У нас так, – сказал водитель, взяв у Леонидова деньги. По дороге говорили не только за Москву, но и за погоду. – Солнце выглянуло – жара. А скрылось за тучами и ветерок подул – хоть куртку зимнюю надевай.
Зимней куртки у Алексея с собой не было. Но оказалось, что непредсказуемая погода далеко не единственное отличие сибирского города, чье население шестьсот с лишним тысяч человек, от мультимиллионного мегаполиса, из которого Леонидов сюда прибыл.
Обед в самолете хоть и был довольно сытным, но как лечь спать без ужина? Тем более в Москве-то сейчас всего семь вечера!
– Наш ресторан уже закрывается, – «обрадовала» Алексея девушка, вставшая при его появлении из-за стойки. Дежурный администратор. И, зевая, стала снимать ксерокопию с паспорта гостя. – Они не возьмутся вас обслуживать. Повар уже ушел.
– А заказ в номер? – с надеждой спросил он.
– Увы. Мы по ночам клиентов не обслуживаем.
– Но он же не единственный в городе, ваш ресторан.
– Но лучший!
– Я об этом читал. И меню посмотрел. Цены меня уж точно удивили. Московские.
– Да, у нас много гостей из Москвы. На них ориентируемся.
Однако по московским меркам полночь – это далеко не поздно. Есть люди, и их немало, которые еще только с работы возвращаются. И стоят в пробках. Магистрали забиты, в магазинах тоже народу хватает.
Ночная жизнь столицы – отдельная тема. Но здесь она протекала не так.
– Боюсь, что все уже закрыто. – И девушка вернула Леонидову паспорт. – Сегодня ведь не выходной день. Если только в центре…
– А мы разве не в центре находимся?
– В центре.
Леонидов все никак не мог понять ее логику. Уяснил только, что никто его не накормит: кухня уже закрыта, повар ушел домой. А плутать в ночи по незнакомому городу после шестичасового перелета не лучший вариант убить пару-тройку часов. Спать не хотелось, но надо как-то перестраиваться на местное время.
– Хорошо. Расскажите, пожалуйста, про центр, где сейчас хоть что-то работает, – попросил он.
– Если сейчас вы пойдете направо, потом через дорогу и прямо до ворот, через парк, потом повернете еще раз направо, потом спуститесь вниз…
– Спасибо, я понял, – с опаской сказал Алексей. – А сколько по времени это займет?
– Ну, с полчаса.
– Это если не заблужусь, – тяжело вздохнул он. – А через парк идти долго?
Было у Леонидова подозрение, что парк этот – историческое кладбище, про которое упоминала Скворцова, и ночью идти через него не хотелось даже под страхом голодной смерти.
– Минут двадцать.
– Понятно.
– В номере есть мини-бар, но он платный.
– Переживу. Лишь бы не перепутать право и лево в темноте и не угодить вместо центра в спальный район, где уж точно не накормят. И не нарваться в вашем парке на хулиганов.
– Что вы! У нас спокойно.
«Ага. А человек пропал. Может, тоже по кладбищу ночью гулял и встретил привидение знаменитого декабриста, которое сказало Скворцову: «Сними со счета полмиллиона». Иначе как мистикой поведение Руслана Семеновича не объяснить. Подчистил два банкомата! Из обоих снял по пачке пятитысячных».
– Надеюсь, вы учли мои пожелания насчет номера? – спросил Алексей, принимая у девушки карту-ключ.
– Да. Но зачем вам непременно в триста третий? – вырвалось у нее.
Леонидов сразу насторожился и спросил:
– А что не так с этим номером?
– Да заколдованный он какой-то. Вечно там все ломается. А как-то оттуда вообще человек пропал. Мы и не селим туда никого. Ну, редко. Не любим мы триста третий.
«Человек – это Скворцов? Или у них кто-то еще пропадал из триста третьего? Надо будет уточнить».
Но девушка зевнула, явно давая понять, что к разговору сейчас не расположена. А разговорить ее было крайне необходимо, чтобы узнать, сколько она работает в этом отеле и не при ней ли пропал Руслан Семенович Скворцов.
Алексей решил начать с обследования загадочного номера. Замок открылся сразу, и на вид все было цело, когда новый постоялец триста третьего щелкнул выключателем.
Номер был небольшой и похож на деревянный школьный пенал, какой был у Алексея в детстве. Два панорамных окна: одно, как и положено, по центру, а другое справа. Отдернув штору, Леонидов понял, что центральное окно выходит на ресторан, в котором накрывают завтрак. И если они в самом деле по утрам врубают музыку, то спасения от нее нет.
Кровать была двуспальная и довольно удобная. У того окна, что справа, стоял потертый диванчик, на который Леонидов пристроил свой дорожный чемодан. Потом подергал окно за шпингалет, пробуя на прочность. Хотел убедиться, что этим путем номер покинуть невозможно. Да и вообще, третий этаж!
Люди отсюда загадочно исчезают явно через дверь.
В шкафу хватало вешалок, лежало запасное одеяло, и даже имелась гладильная доска. А вот сейфа не было. Алексей отметил этот факт. Преступнику не составило труда добраться до гаджетов Скворцова, явно дорогих, его документов и денег. Все лежало либо на видном месте, либо в чемодане. Кое-что имелось у Скворцова при себе, когда он отправился на роковую встречу.
Ванная комната была небольшая, но все мыльно-рыльные в наличии, равно как и необходимое количество белых полотенец разного калибра: два для ног, два банных и столько же для рук и лица. На двери на крючках висели два белоснежных махровых халата. Весьма кстати.
Осталось обследовать мини-бар. Увы, это был не компактный холодильник, а просто подобие тумбы, заполненной напитками и сухим пайком. Алексей побоялся бы есть эти чипсы, если бы не проголодался, но выбора не было.
Взглянув на ценник (меню мини-бара лежало тут же, на тумбочке), он невольно присвистнул. Ничего себе цены! Крепкий алкоголь стоил просто космических денег! И хотя напиваться Леонидов не собирался, предприимчивость хозяев отеля оценил вполне.
Приезжает человек ночью. Пойти ему некуда, все магазины и рестораны поблизости закрыты, через парк переться в такое время суток неохота, а расслабиться, к примеру, хочется. Подумает-подумает – и возьмет из мини-бара коньячок или бренди.
Сам он взял бутылку пива, цена на которое оказалась приемлемая. Пиво было теплым, чипсы, как и предполагал Алексей, явно пролежали здесь долго, и вкус у них оказался отвратительным. Но, опять-таки, куда деваться?
Он лег на кровать, включил телевизор, поставил режим «тишина» и, прихлебывая пиво, стал думать.
Главный вопрос: где и как Руслан Скворцов познакомился с преступником, если и в самом деле стал жертвой тщательно спланированного ограбления и убийства? Деньги-то Руслан Семенович снял добровольно.
А если шерше ля фам, то опять же вопрос: где Скворцов познакомился с этой женщиной? Когда он предложил жене провести отпуск в Иркутске вместе с маленькой дочкой, любовницы в планах еще не было, факт. Если она и появилась, то позже. В командировке. За границей или уже здесь, в Иркутске.
Хорошо бы найти труп. Человек не иголка, и спрятать криминальный труп так, чтобы и следов его не обнаружили, – та еще задачка.
Вопрос с тухлой рыбой, похоже, прояснился. В номере не было холодильника. А если днем шторы не задернуты, то в окна бьет солнце и номер сильно нагревается. Алексей встал, чтобы проверить кондиционер. Так и есть: не работает.
Рыба стухла, и на это ей понадобилась пара-тройка дней. Хотя… Татьяна Скворцова сказала: с луком и перцем. Нет, не пара дней, а побольше. Какой-никакой маринад в рыбке имелся. И соль. А воняла она, по словам все той же Скворцовой, так, что ей нос хотелось зажать.
Что это означает? А то, что Скворцов не единожды побывал в Листвянке. В первый раз угостился омулем, купил на рынке или подарили. А во второй – уехал на такси, и уже, похоже, с концами.
Бутылка из-под дорогого вина. Тоже зацепка. Интересно, Татьяна осматривала урну в номере? Может, в ней была коробка из-под конфет или обертка от шоколадки? Скворцов ведь вполне мог пригласить в номер даму. А почему не в ресторан?
В ресторане они были до того. Но интим подразумевает постель. Даму снимают, щедро угощают, оплачивают счет и ведут к себе в номер. Где хорошо бы еще накатить, чтобы дама окончательно расслабилась и с крючка не сорвалась. Дорогое вино и шоколад – джентльменский набор, если планируется ночь любви.
А мини-бар отстой, да и дорого. Бутылочка итальянского шампанского «Просекко» на пару бокалов стоит аж две тысячи! И она всего одна!
Скворцов же был гурманом, и деньги у него водились. Не стал бы он пить дерьмовый вискарь, поэтому подготовился: купил вино в местном бутике.
Обеспеченный мужчина, без жилищных и материальных проблем, москвич, командированный. Жена приедет только через неделю. Больше двадцати лет в браке. Жизнь – рельсы, но кроме дома они проложены и в постоянные командировки.
Про командированных Алексей кое-что знал. Недаром говорят: командировка – это маленькая жизнь. А для мужика жизнь холостая.
Нет, баба определенно была. Это вполне логично.
Алексей встал. Одним глотком допил противное теплое пиво. Взволнованно прошелся по номеру, зачем-то выглянул в окно.
Они редко селят в триста третий. Это какой-то особый номер. И если Леонидов настоял на том, чтобы поселиться здесь, его тоже должны взять в работу. Подсунуть бабу.
Значит, надо ждать. Сначала к гостю присмотрятся. А он, в свою очередь, присмотрится к отелю и к персоналу.
Это все равно что ловить на живца. Следовало бы оставить на видном месте гаджет. Эх, ну почему у него не айфон! Значит, надо деньги засветить. Пойти в местный ресторан. Ария московского гостя – способ проверенный. Побольше понтов, поменьше осторожности. Мол, я здесь в полной безопасности. Приехал покутить. Байкал посмотреть. Ну и делишки кое-какие обтяпать. Какие? Бизнес, брат!
