В тот момент, когда я не справилась с равновесием и начала падать, а Каран закричал «Нет!», я, не дожидаясь, кинулась ему в объятия. В эту секунду он сделал движение в мою сторону. Мы не удержались и покатились по земле. Прежде чем я успела понять, что происходит, в нос ударил приятный резкий запах.
Глава 7
Момент
Иногда в жизни случаются моменты, которые невозможно предсказать. Я говорю не о таких простых вещах, как внезапный дождь, или трагичных, как внезапная смерть. Я имела в виду тот момент, когда от неожиданности руки начинают мелко дрожать, а сердце гулко колотиться в груди. Я назвала бы это «миг». И этот миг потом сложно забыть.
Сердце билось в груди как безумное, готовое вот-вот выскочить из-под ребер. Страх сковал мое тело с головы до ног и не давал нормально дышать. Руки тряслись. Каран был прижат подо мной, я накрыла его сверху, и так мы и лежали на земле. Наши тела с такой силой столкнулись в воздухе, что Каран, не удержав равновесия, упал, утащив меня за собой. Он растянулся на сырой траве, крепко держа меня за талию своими теплыми руками. Мне было совсем не больно, но он, наверное, сильно ударился при падении.
Повернув голову, я увидела беспокойство в его глазах. Он пытался понять, все ли со мной в порядке. Все случилось в считаные секунды. Когда мы услышали лай приближающегося Босса, Каран перевернулся и закрыл меня собой, защищая. Опоздай он хоть на секунду, и я могла бы стать добычей собаки.
– Босс, да уймись уже ты! – кричал Омер.
Каран сильнее прижал меня к себе, потому что пес не унимался и лаял громче. Лицо Карана почти касалось моей щеки. Он обхватил мою голову своими мускулистыми руками, полностью закрывая от любой возможной атаки.
– Не бойся, он скоро успокоится, – прошептал он мне на ухо, и у меня свело желудок. Я чувствовала его дыхание на своей шее. Мое сердце, должно быть, билось со скоростью двести ударов в секунду.
Боже.
– Омер, убери Босса отсюда! – Голос Карана, секунду назад шептавший мне в ухо, стал жестким, его дыхание языками пламени лизало мою кожу. – Сейчас же!
– Ты что, не можешь справиться с собакой? – сердито крикнул Ариф на кого-то.
Я задрожала, когда услышала, что лай Босса стал громче. Его рычание было так близко, что все сжалось от страха. Почувствовав мое оцепенение, Каран еще крепче прижал меня к себе, стараясь не навредить. Я вздохнула поглубже, чтобы погрузиться в аромат его кожи. Запах был таким приятным, что мне захотелось задержать дыхание, сохранив его аромат в своих легких.
– Я пытаюсь, – извиняющимся тоном оправдался Омер. – Да успокойся же ты, зверюга! Из ума выжил, прекрати!
А Босс отвечает: тут такое дело…
Собака залаяла еще истошнее.
Это он так отвечает.
Босс заливался лаем так сильно, словно кто-то бил его палкой. Мы все так же находились с Караном недвижно в одной позе, и я уже не могла разобрать, чей стук сердца слышу – его или свой. Его широкая грудь и голова касались меня, а лицо приблизилось к шее. Я забыла, как дышать. Я с шумом выдохнула и только сейчас ощутила, как дрожит Каран.
Только спокойно.
– Скорее давай! – вдруг заорал он.
Спокойнее, лев. Не хотелось, чтобы ты орал нам прямо в ухо.
Омер и Ариф обсуждали, как им можно утихомирить Босса. Что такое случилось с собакой, я ведь думала, что мы отлично поладим?
Это действительно то, что тебя сейчас волнует? Давай вернемся к нашей проблеме.
Какой проблеме? В этот момент губы Карана почти коснулись моей шеи. Это меня сильно встревожило. Если бы я могла двигаться, то отстранилась бы от него, но сейчас такой возможности у меня не было. Аромат его кожи заполнил мои ноздри, и мне захотелось сильнее втянуть носом воздух. Я набрала в легкие больше воздуха. Сердце забилось сильнее. Голос Босса стал отдаляться, но Каран по-прежнему не двигался.
Ляль, может, он умер? Толкни его, проверь.
Его сердце билось рядом с моим, его дыхание блуждало по моей коже. Наконец через некоторое время я услышала голос Омера:
– Чисто!
Должно быть, они завели Босса в будку. Однако Каран не двинулся с места.
Думаю, ему просто понравилось так лежать.
– С тобой все в порядке? – сказал он, пошевелившись. Не знаю, было ли это специально, но это все-таки случилось: его теплые губы на мгновение коснулись моей шеи, а после Каран быстро встал с земли.
Что? Это был поцелуй?
Все произошло так быстро, что я ничего не поняла. Может, он и поцеловал меня, а может, его губы случайно коснулись моей кожи. Пока он поднимался, я все так же неподвижно лежала на траве. Так что, неужели это был поцелуй?
Почему? Как?
Каран поднялся и отряхнулся. Постучал ладонями друг о друга и поправил воротник рубашки. Потом откашлялся и посмотрел мне в глаза. Я так и не поняла, что означал этот его взгляд, но продолжала лежать на земле, как мумия.
Вставай уже, Ляль.
Из меня словно вынули все кости. Я не могла ни встать, ни пошевелиться. Каран улыбнулся и протянул мне руку.
– Конечно, на земле комфортнее, – сказал он в шутку.
Давай, упади на меня снова, и мы проверим.
Прекрати вести себя так нахально.
В первый раз за все время я увидела настолько яркие искорки в его глазах, настолько улыбающееся лицо.
Как поцеловал тебя, сразу же изменился, а за его взглядом спряталась улыбка.
Но он меня не целовал, да и зачем это ему? По крайней мере, мне так показалось. Да и зачем, ради Аллаха, он должен меня целовать?
Ляль, ну что ты как глупенькая. Почему бы ему этого и не сделать? Он нашел сладкую шейку и вцепился в нее, как скат.
Да замолчишь ты уже? Все мысли в голове перепутались. Не хватало, чтобы он понял, о чем я думаю.
Что бы он понял? Да он уже по твоему лицу все прочитал, поздно.
Каран протягивал мне руку, все еще ухмыляясь. Из-за того, что я долгое время лежала на земле, скрючившись, у меня заболела спина.
– Держись, я тебе помогу, – сказал он мягко.
Затаив дыхание, я протянула руку. Он быстро притянул меня к себе, ставя на ноги, и на короткое мгновение я прильнула к его груди.
Вот бы и ты его поцеловала в ответ.
– Ты в порядке? – спросил он, все еще держа меня за руку и не давая отстраниться.
Между нами было не больше дюйма. Когда я сделала шаг назад, он внимательно посмотрел мне в глаза.
– Я в порядке, – только и удалось мне пробормотать.
А с ним как, все в порядке? Между прочим, мы упали на него сверху и прижали к земле, он, наверное, спиной ударился.
– А ты как? – Спросив это, я ощутила, что он убрал руку с моей талии.
– Что со мной может быть не так? – вздохнул он с облегчением и расплылся в улыбке. – Я чувствую себя отлично.
Ой, ну не нужно так явно это показывать.
– В смысле, я же упала прямо на тебя… – начала я, не очень понимая, что тут веселого.
Он ухмыльнулся уголком губ.
– Даже если десять таких, как ты, упадут на меня, мне ничего не будет. – Он быстро оглядел меня с ног до головы. – Я тоже в какой-то момент придавил тебя. Так что без проблем.
Он говорил так, словно ему это понравилось. Конечно, настолько понравилось, что не удержался от поцелуя.
Так ты признаешь, что он поцеловал тебя, Ляль?
Так ты же сам сказал, что поцеловал!
А что ты на меня равняешься, я тут так, слоняюсь без дела. Моя цель – подначивать тебя.
Проклятье!
Вблизи Каран казался еще красивее. Было что-то очаровательное в точеных линиях его скул, чуть заостренном подбородке, небрежной щетине, носе с горбинкой, а своим уникальным запахом он словно говорил всем «я здесь самый замечательный».
Ляль, у тебя крыша поехала.
Возможно, мне так казалось потому, что у меня давно никого не было?
При чем тут это, дорогая.
Мы уставились друг на друга. Каран внимательно рассматривал мое лицо. Не знаю, как это выглядело со стороны, но Каран всем своим видом пытался мне что-то сказать. Между нами было всего три шага. Он сделал движение в мою сторону, и расстояние сократилось. Его губы приоткрылись, словно он хотел что-то сказать, но передумал, услышав голос Омера. Мы одновременно отступили друг от друга. Каран медленно покачал головой, стряхивая наваждение, а потом метнул взгляд в сторону приближающегося Омера и сказал тихо:
– Мы все в грязи, пойдем, приведем себя в порядок.
Вместе с ним пойдем, Ляль?
Наши спины действительно были в грязи. Комья земли застряли даже в моих волосах. Не говоря уже о голых ступнях. Срочно хотелось в душ. Я кивнула, приняв предложение Карана. Мы приблизились к дому, и, уже собираясь войти, я остановилась у порога. Мои ступни были такими черными, что если бы я вошла внутрь, то запачкала бы весь дом. Когда я подняла голову, чтобы сообщить об этом Карану, ко мне подошел Омер.
– С тобой все в порядке, Эфляль? – спросил он. – Ты не сильно испугалась?
– Испугалась, но сейчас все хорошо, – пробормотала я, а потом спросила, пытаясь скрыть страх: – Почему пес так внезапно на меня обозлился? Он всегда такой агрессивный?
– Нет, – ответил Каран, забрав мою обувь из рук Омера (честно, я даже не знала, что моя обувь была у него все это время) и поставив их у порога рядом со мной. – Босс, наверное, сильно перенервничал, заметив тебя у будки, ведь ты для него незнакомый человек. Даже если бы он подбежал к тебе, то никогда бы не напал, поэтому я и попросил тебя не двигаться и стоять на одном месте.
Он взглядом указал на мою обувь.
– Надевай и пойдем внутрь. Ты промокла, и ноги голые. Простудишься.
Я сделала так, как он сказал, и даже попыталась предварительно надеть носки, стараясь не показывать, как мне противна грязь на ногах.
– Если бы я не побежала, он просто подошел бы ко мне и начал лаять? – спросила я, ожидая разъяснений. – Мне так не показалось.
– Но так бы было, – сказал Омер. – Самое страшное, что он мог бы сделать, – это кружить вокруг тебя, лаять и обнюхивать. Он погнался за тобой, потому что увидел в тебе угрозу, которая стала от него сбегать.
– Но он бы никогда не напал, – подтвердил Каран слова Омера. – Он никогда ни на кого не нападает.
Я управилась с обувью. Каран секунду смотрел на меня, а потом указал головой внутрь дома:
– Давай, заходи.
Он пропустил меня вперед, и я прошла, не говоря ни слова. Мы вытерли обувь о коврик и по одному прошли в гостиную. Я стала подниматься по лестнице. Услышав, как Каран громко шагает позади меня, я невольно выпрямилась. Задержала дыхание (инстинктивно) и втянула живот. Интересно, как я выглядела со спины? Размеренным шагом мы преодолели ступеньки и поднялись на второй этаж, где находилась моя комната. Я обернулась и встретилась со взглядом Карана, который неотрывно смотрел на меня.
– Я пойду, – пробурчал он себе под нос, – тебе тоже нужно привести себя в порядок. Встретимся внизу.
Прежде чем я успела что-либо сказать, он поднялся вверх по лестнице и пропал из виду.
Мне потребовалось время, чтобы выровнять дыхание и унять неспокойное сердце. Уже в душе, стоя под напором воды, я не смогла сдержать улыбки. Обычно меня трудно было настолько взбудоражить. Внешне я просто отключалась и смотрела на свою жизнь как будто со стороны, двигаясь на автопилоте. Это не было вызвано какой-нибудь глупой причиной, например, мыслью «я не заслуживаю счастья в этой жизни». Я верила, что заслуживаю счастья, но каждый раз, когда после таких моментов все разваливалось на части и рушилось, я не могла долго задерживаться в таком состоянии.
«Стой, – говорила я себе обычно, – прекрати наслаждаться своим счастьем, чтобы потом не пришлось так сильно страдать». Но сейчас я не хотела говорить себе «стой».
Разве тот момент, который я проживала сейчас, не стоил того, чтобы грустить после? Сожалеть об упущенных возможностях человеку всегда больнее, чем жалеть о случившемся.
«Оно того стоило, – хотелось сказать мне, – каждый момент в моей жизни достоин того, чтобы потом грустить».
Я переоделась в шерстяное платье кремового цвета и подошла к зеркалу. Было заметно, что крой платья удачно подчеркивал все преимущества моей фигуры. Стоит ли ходить в нем по дому или это слишком? Может, переодеться во что-то другое? В конечном итоге это было обычное платье, но я все равно ощущала себя неловко.
Я предлагаю тебе надеть красивое платье, а ты говоришь, что тебе неудобно. Эти ребята носят костюмы 24/7, как будто каждую минуту готовы отправиться на свадьбу, но как знаешь…
Внутренний голос прав. Рядом с Акдоганами я чувствовала себя немного неряшливо. Поэтому я постаралась уложить высушенные волосы в аккуратную прическу и пригладить пушистость. Мне нравилось наносить макияж, но сейчас совершенно не было желания этим заниматься. Поэтому я ограничилась румянами, слегка наложив их на щеки, чтобы придать здоровый цвет лицу. Мне казалось, что для передвижения по дому не нужно было добавлять что-то еще. Может, даже румяна не нужны были. Я привыкла гулять по собственному дому босиком, поэтому с этими светло-коричневыми ботинками, которые мне пришлось надеть, я чувствовала себя странно.
Ну тогда надень свой депрессивный кардиган и ходи так, Ляль.
