Прядь волос непослушно падает на лицо, в задумчивости я сначала пытаюсь ее сдуть, а потом раздраженно прячу за ухо. К вечеру я вымоталась знатно. На работе вечный дурдом, дома безмерно душно, надо бы запланировать и потратиться на кондиционер. Очень хочется поскорее развалиться на кровати и вытянуть ноги, но на кухне еще гора посуды, да и вещи бы разобрать. Мама сегодня вновь себя неважно чувствовала, меня это беспокоит.
Завтра она с утра должна поехать с Тимом в поликлинику – пора ставить необходимые для школы отметки. Но если утром не станет полегче, то сына повезу я, а вечером придется задержаться на работе.
От Светы мы вернулись вчера вечером, но эффект выходных мгновенно испарился, стоило только настать новому дню.
– Мам, почитаешь? – просит сыночек, его руки ласково обнимают меня за шею.
– Да. Ты уже приготовился ко сну? – оглядываю сына с головы до ног. На нем любимая пижама – с цветными улыбчивыми монстриками.
– Угу, уже и в душ сгонял! – радостно кивает Тим и протягивает любимую книжку. Про исчезнувшего робота.
– Хорошо. Давай-ка ты сам одну страничку, потом я подхвачу.
– Эээх, так и знал, – недовольно вздыхает Тим. Он не любит читать. То есть читает он нормально, особенно то, что вызывает у него интерес, и озвучить небольшой кусочек текста он не против, но сыночек точно знает, чем это чревато. Я обычно прошу передать собственными словами смысл написанного. Тиму это крайне не по душе. – Ну мааам!
Сыночек недовольно морщится.
– Я слушаю, – уверяю его и откладываю в сторону планер, демонстрируя, что полностью сосредоточенна на сыне.
Он совсем по-взрослому закатывает глаза и нехотя погружается в чтение.
Как только сын осилил страничку, мы начинаем проговаривать, какие герои упоминаются в тексте и какие действия совершают. А также обсуждаем эмоциональную окраску прочитанного. Так рекомендовали делать воспитатели из детского сада.
– Мам, – отвлекается Тим, используя любую возможность оторваться от пересказа. – Кто тебе постоянно звонит? Уже вон третий раз.
Меня, разумеется, напрягает вопрос сына, но я стараюсь сдержать лицо. Обман я не приемлю, но иногда к нему прибегаю, чего уж там.
– Это один из моих старых друзей. Он узнал, что я вернулась, наверное, хочет уточнить, так ли это.
– Почему тогда ты игноришь его? – хлопает глазами.
– Потому что уже поздно и для меня общаться в такое время неприемлемо. Я завтра сама ему перезвоню.
Не факт, но возможно. И если все же перезвоню – не с держусь и выскажу пару ласковых.
– Понятно. Ну так что? Я уже на все ответил? Теперь можно ты мне почитаешь? – растягивает Тим слова от усталости. У них с мамой сегодня был насыщенный день.
Света меня отговаривает от няни, но я все-таки не перестаю задумываться на эту тему. Маме будет легче.
– Ложись, – соглашаюсь и растягиваюсь рядом с Тимом.
Принимаю книжку в руки, глажу сыночка по голове, утыкаюсь носом в его щеку. Этот сладкий запах врезался в подкорку с первого дня жизни моего любимого мальчика, я от удовольствия зажмуриваю глаза.
Целую Тима в щеку, отчасти испытывая сожаление, что он так быстро вырос.
Раньше он всегда целовал меня в ответ, не хотел отпускать, просился ко мне в кровать. Теперь же просто с легкой улыбкой на губах принимает от меня трепетный поцелуй и смыкает веки, ожидая, когда же я начну.
Раньше мне хотелось поскорее прожить те моменты, когда он был совсем маленьким. Теперь же я понимаю, что они не вернутся никогда, и чаще смакую настоящее – ведь оно тоже уйдет и уже никогда не вернется.
Звук мобильного я отключила, чтобы не отвлекать Тима, Тео уже оборвал мне телефон. Какой же он упрямый. Как баран. Бьется и бьется.
Лишь на кухне, после того, как сыночек уснул, я замечаю еще четыре пропущенных и одно смс. Только что.
Тео: «Не отвечаешь, ок. Тогда я сейчас поднимусь и начну тарабанить в дверь, пока не откроешь».
Я: «Ничего, что у меня мама спит?»
Тео: «Печально ее будить, но ты ведь сама выбрала».
Я: «Перегибаешь. Мне завтра рано вставать».
Тео: «Спустись ко мне».
На этой настойчивой фразе сердце мое замирает. Он ведь действительно сейчас весь дом перебудит! Еще и перепугает!
Я молчу, ведь уже прилично нервничаю.
Тео звонит снова.
– Я не могу, – заявляю сразу, как только прикладываю телефон к уху.
– Можешь-можешь. Минут на пятнадцать. О большем не прошу. Пока не прошу.
– Тео… – вновь пытаюсь достучаться.
– Или ты ко мне. Или я к тебе. Выбирай.
– А если я вызову полицию?
– Хм… – тихонько, задумчиво. – Давай попробуем.
– Да перестань же!
– Я жду десять минут. После – поднимаюсь сам. Думай.
Вызов прекращается.
Я чиркаю уставшим взором по круглому циферблату наручных часов… И иду одеваться.
Мдэ. Очевидно, посуда пока откладывается.
Глава 8
Каждый шаг по лестнице отдается внутри меня неприятной вибрацией.
Миную последний лестничный пролет, в груди начинается настоящее землетрясение.
Нажимаю на кнопку, чтобы размагнитить домофонную дверь, как снаружи Тео уже тянет ее на себя, пропуская меня вперед. В свете тусклых ночных фонарей мы сталкиваемся с ним взглядами…
Это мгновение тянется невыразимо долго, но мне удается первой отвести взор.
В неестественной тишине Тео ведет меня к своей машине, а я даже не обращаю внимания, на чем он теперь ездит. Темная и длинная – это всё, что я запомнила.
Внутри – рыжая кожа, очень удобно и мягко, но я все равно как на иголках, расслабиться не удается. После того как Тео галантно закрывает за мной дверь, он решительно занимает место рядом со мной.
– Спасибо, что спустилась.
– От сердца эти десять минут оторвала, – роняю в пустоту, на собеседника даже не смотрю: сердце кровью обливается.
– Пятнадцать, – настойчиво поправляет Тео.
– Чего ты ждешь?
Он не спешит отвечать, разговор не клеится.
Тео медленно тянется назад, слишком поздно я понимаю, что там. Розы. Кустовые мелкие нежно-оранжевые соцветия привлекают взор, они и душу способны расплавить, но моя – остается покрытой инеем. Настоящая нежность в мужских руках не трогает меня нисколько.
– Это тебе, – Тео протягивает мне букет.
– Не нужно, – излишне резко возражаю я.
– Не нравятся?
– Это неуместно.
Тео досадно поджимает губы, ему неприятно. Но в ответ он молчит, лишь отбрасывает букет назад и вновь подается ко мне, сверля напряженным взглядом. Расстояние между нами – всего несколько сантиметров.
– Почему холодная такая? – ранит он меня острием вопроса.
Я молчу. Я просто молчу, язык онемел почти.
– Никогда иной и не была, – тщательно укрепляю воздвигнутую между нами стену.
– Хватит, – срывается Тео. – Что-нибудь скажи уже мне!
– Что ты рассчитываешь услышать? – едва шевелю губами. Господи, как это сложно, я не думала, что будет так сложно.
– Что моя! Что нужен! Что ко мне вернулась! Скажи мне это!
Не могу на него смотреть. Мне больно. Больно видеть его. Слышать его голос, наполненный мучением до отказа.
– Не твоя. Не нужен. Не к тебе.
– Да твою мать!!! – свирепеет он и несдержанно бьет руль ладонью, заставляя меня вздрогнуть и повернуть голову к стеклу.
Тео отворачивается.
Я слышу, как резко и сбивчиво он наполняет грудь воздухом, и сама отшатываюсь, как от удара.
– Что я не так сделал? – воздух в салоне сотрясается напряжением. – Ответь мне хотя бы раз! Что! Я пальцем Игоря твоего не тронул! Ничего ему не сделал! Слова ему не сказал!
– Не успел просто? – глухо уточняю я.
– Все из-за того, что я сел тогда? – не позволяет он мне отступить и уклониться от разговора. – Так пришили мне дело. Не я это, Марина!
Задерживая дыхание на пару мгновений, я отворачиваюсь и упираюсь в стекло локтем, кулаком заслоняя рот, иначе Тео точно разглядит, как дрожат мои губы, а в глазах блестят непролитые слезы.
– Я ничего не сделал, чтобы ты от меня отвернулась!!! – выплевывает он с чувством, пронзая каждый мой нерв насквозь, придавливает к полу, топчет и топчет меня. – Ничего! Так какого хрена ты молчала столько лет, а?!
– А я не хочу так жить!!! – неосознанно подаюсь к нему ближе и выплевываю в лицо, что так долго болело и гнило внутри. – Я не хочу, Тео! Все, что ты делаешь, все мимо закона! У тебя постоянно какие-то темные дела! Мутишь, крутишь! Я не могу так!!!
– Да это все в прошлом уже!!! – кричит он мне в ответ.
– Так же, как и Яна, да?! – упоминаю имя лучшей подруги, которой уже нет в живых. – Вы со своими разборками забыли, что могут пострадать ваши близкие!
– Я бы тебя защитил!
– Сидя за решеткой?! – не выдерживаю.
– Да!!!
– А Яну-то что никто не защитил?! Ты тогда еще на свободе гулял! Чем же ты оправдаешься, Тео?!
Безмолвие обрушивается на нас. Из салона будто откачали воздух.
Я пытаюсь отдышаться, смотрю перед собой. В стекло. Но темно, ничего особо не видно. Мне не на чем сконцентрироваться.
Яна была на девятом месяце, когда ее не стало. И никто ничего не смог сделать. Ни ее, ни ребенка спасти не удалось.
– Это удар ниже пояса, – сокрушенно заявляет Тео.
– Но нанесла его не я. Вы заигрались, мальчики.
– Никто не знал, что так получится. Ты сама понимаешь, что любой из нас Яну грудью бы закрыл. И тебя.
– Но вас не было рядом. А я была.
И я помню, как исказилось ее лицо. Я до мельчайших подробностей помню тот кошмарный день. И я тоже ничего не смогла сделать. Ничего. Яна погибла.
Ян был безутешен. Пытался найти виновных, но безрезультатно. Кому-то сошло это жуткое преступление с рук.
– Марин.
