Ульяна Муратова "Возвращение в Альтарьер"

– Тут не поспоришь, – улыбнулась я, запивая булочку и жмурясь от блаженства. – Но, как он сам говорит: имеем то, что имеем.

Нежность к сероглазому магу внутри меня была почти такой же сладкой, густой и терпкой, как отвар в кружке. Хотелось остаться наедине с ним и поцеловать. Но меня всё ещё пугало его намерение соблазнить меня до свадьбы. Нет, отвергать брачное предложение Эрика я уже не собиралась, но хотела сначала заставить его считаться с моими желаниями и уважать их, а для этого придётся держать осаду. И только когда он научится вести себя достойно, я приму его кольцо. В конце концов, куда он от меня теперь денется?

От подобных размышлений стало тепло и приятно на душе. Да и в своём доме я чувствовала себя куда увереннее, чем в дороге на Тёмных Тропах без какой-либо защиты. В Альтарьере хозяйка – я, и Эрику придётся поумерить пыл и научиться галантности. А ещё – красиво ухаживать. Он может сколько угодно утверждать, что этого не умеет, но если любит – пусть докажет. После всего, что между нами было, я заслуживаю достойного отношения.

Эти мысли придали сил, и настроение наконец выправилось. Смерть Синвера словно развязала в груди болезненные узлы, и я теперь могла дышать свободно и глубоко. Никто больше не сможет принудить меня к браку, морить голодом и публично унижать. Я этого не позволю.

Посмотрела на спящего сероглазого мага и улыбнулась ещё шире.

Кажется, по пробуждении кого-то ждёт большой сюрприз.

Глава 3

Поев, я поднялась, размяла затёкшие ноги и двинулась к двери. Начать решила с самого нижнего этажа, методично обследуя комнату за комнатой. Самым простым вариантом в подобных случаях было бы попросить духа поискать тайную кладовую, но наш спал уже очень давно, и даже дед не знал, когда с ним говорили последний раз.

Имея под рукой духа, я бы мгновенно справилась с задачей, и не только с этой. А так – поиски отняли кучу времени, зато дали возможность спокойно обдумать ситуацию. Отсутствие денег и еды – огромная проблема. Кроме шикарного подарка Эрика, который теперь стало жалко отдавать, у нас нет ничего ценного на продажу. На дворе ещё зима, и до ближайшего урожая пока далеко, а продовольствие в последний месяц зимы, вьюжень, и первый месяц весны, ветрень, традиционно дороже всего. Хотя последние годы цену уже со стуженя начинают поднимать.

В одном из кладовых помещений на первом этаже нашлись рыболовные сети и снасти. Аройя – река довольно тёплая, её питают горячие горные источники на севере, поэтому замерзает она не каждый год, а только в особо лютые зимы. В этом году её то прихватывало тонкой корочкой льда, то его сносило бурным течением. Так как зима на исходе, скорее всего, река уже не встанет, так что можно попробовать ловить рыбу. Пусть Аройя – не особо рыбная речка, но с голоду мы не умрём. Наверное… Помню, папа в детстве часто брал нас с Аливией на рыбалку, говоря, что это его увлечение. Мы всегда после этого ели много рыбы, так что сейчас возникли сомнения: увлечение это было или необходимость?

Слова Эрика о том, что нужно умудриться нищенствовать на столь обширных землях, до сих пор саднили изнутри. Это ведь правда. Но что поделать, если неудачи следуют одна за другой, а все вложения оборачиваются ещё большими расходами? Теперь хотя бы понятно, что виной тому – проклятия или происки Древнего. Даже дышать стало легче. Пусть никуда не делись последствия, но хотя бы выяснилась причина, а значит, наша семья не виновата в угасании рода. Бродя по пустующим комнатам, нельзя было это угасание не заметить.

У замка Альтарьер было два крыла – западное (парадное) и северное, в котором мы и жили сейчас. Западное крыло с его роскошными бальными залами, громадными гостевыми покоями и столовыми, способными вместить до двухсот гостей, пришлось закрыть ещё в прошлом веке. Его элементарно нечем было отапливать. Разумеется, магия помогла законсервировать помещения, и даже прохудившаяся крыша не нанесла столько вреда, сколько могла, но крыло всё равно оставалось заброшенным. Хотя мне бы очень хотелось привести его в порядок. Если задуматься, то для этого нужно не так уж много денег: отполировать каменные полы; всё почистить; ошкурить и покрасить оконные рамы; выкинуть негодную мебель и заново покрыть лаком ту, что хорошо сохранилась; купить новые занавеси и ковры… Но всем понятно, что это лишь мечты. Прадеды целиком отделили западное крыло от жилой части, и туда можно зайти лишь с улицы, через парадный вход.

Северное крыло было куда скромнее и практичнее. На первом этаже – кухня, кладовые, столовая, несколько гостиных, бывший кабинет отца, небольшой бальный зал, а посередине – вестибюль с лестницей на второй этаж и парадный вход. На втором этаже – господские спальни, каждая со своей ванной, а на третьем – служебные, с общими уборными на блок. Там же располагались большая библиотека и творческая мастерская, где в беспорядке стояли мольберты, лежали сломанные музыкальные инструменты и заброшенные детские игрушки. Оттуда в хорошую погоду можно было увидеть горы северного хребта. Даже летом пики этой гряды оставались заснеженными. Но никто больше не смотрит из тех окон. На третьем этаже мы теперь складировали старые вещи, мебель, посуду, давно забытые сундуки и ящики с одним мышам известным содержимым.

В углу, образованном двумя крыльями здания, располагался зимний сад, который сейчас был в полнейшем запустении и требовал нового остекления. Третьего этажа над ним, разумеется, не было, а под ним находилась парадная бальная зала. Сад мне тоже безумно хотелось восстановить, но счёт от стекольщика за подобную работу сложно даже представить. В сад выходили двери и окна множества покоев, в том числе наших с сестрой. Другие окна выходили на внешнюю сторону и смотрели на реку, долину и холмистый лес. Интересно, каково это – из одного окна видеть вьюжную зиму, а из другого – цветущие клумбы? Наверное, красиво. Сейчас окна, выходящие в сад, мы держали занавешенными, потому что его вид навевал уныние.

Синвер оборудовал себе кабинет на втором этаже, соединив свою и соседнюю спальни. Я зашла в помещение, которое раньше вызывало у меня столько отвращения, а теперь – лишь холодную горечь. Мне предстояло разобрать все эти кипы бумаг, все эти предметы. Привычным взглядом окинула кабинет и уже хотела выйти, как подумала – а где ванная комната? На втором этаже у всех спален были свои ванные комнаты! Я ещё раз прошла по кабинету, вышла в спальню, с брезгливостью осмотрела вещи Синвера, подумав, что их тоже придётся разобрать и выкинуть или продать. Я раньше не задумывалась о том, куда делась ещё одна ванная, но теперь стало интересно. Ванные комнаты строили встык друг к другу, чтобы удобнее было подводить воду, следовательно, в одной гостевой спальне ванная примыкала к внешней замковой стене, а в соседней – к внутренней, коридорной.

Я ещё раз прошлась по покоям Синвера. Сама спальня была просторной, примерно десять на десять шагов, а вот ванная небольшая, хорошо если четыре шага шириной, расположена встык с кабинетом и имела общую стену с коридором. Значит, вторая ванная должна располагаться у внешней стены замка.

Я вернулась в кабинет, но на нужной мне стене не было ни следов двери, ни картин, ни гобеленов… просто кладка из отполированного серо-бежевого камня, как и остальные стены замка. Я прошлась по кабинету, подёргала за ручки шкафов, покрутила подсвечники и сдалась. Возможно, маги смогут увидеть недоступное мне. Остальные комнаты обследовала без должного интереса, уже понимая, что все свои тайны кузен хранил в переделанной ванной.

На обратном пути вниз я зашла в комнату мамы, посмотрела, как спокойно она спит, погладила по волосам, поцеловала в лоб и вышла. Нужно спросить Аливию, как часто мама будет просыпаться, я очень соскучилась и так много хотела ей рассказать.

Спустившись в малую гостиную, обнаружила очнувшегося Эрика, с влажными после купания волосами и огромной кружкой горячего отвара в руках. Он разглядывал своё предплечье, изучая цветной рисунок, оставшийся на коже, и змеек, свившихся браслетом на запястье. Я читала, что на юге люди иногда наносят рисунки на свою кожу, но никогда не видела такого раньше. Если они делают нечто похожее, то можно даже понять причину. Теперь левая рука Эрика смотрелась грозно и торжественно, словно была оружием сама по себе.

– Здравствуй, фиалочка. Помнишь, я говорил, что не разрешаю тебе меня спасать? Был неправ. У тебя хорошо получилось, спасибо.

Он выглядел немного потерянным и непривычно печальным. Даже смотрел на меня грустно.

– С тобой всё в порядке? – спросила я, садясь рядом.

– Нет. Меня убил Синвер. Я недооценил его возможности, эти летающие клинки… Никогда такого не видел – видимо, работа Древнего, – он притянул меня к себе, но не как обычно, а более нежно и бережно. – А ещё я рад, что между нами ничего не было. Представить, что я бы оставил тебя одну и беременной, к примеру. Или даже просто незамужней. Очень жестоко получилось бы, моя фиалочка.

– Он тебя не убил, – погладила я графитовую кожу на тыльной стороне его ладони.

– Убил. Остальное – случайность. Что попало именно в руку, и ты наложила жгут, что ты смогла сделать этот браслет, что Аливия имеет целительский дар. Я чувствовал её, особенно вначале, она сильный целитель, только необычный. Не маг. Не знал, что так бывает, никогда не слышал об одарённых целителях.

– Рея с лардой Ровеной тоже были тут, вливали в тебя энергию.

– Ты знаешь, что этот браслет – абсолютно бесценен? Чиярский яд смертелен, необратим, это приговор. Так всегда было. Нам нельзя говорить о том, что ты умеешь делать такие штуки.

– Его нельзя сделать просто так. Понимаешь, там ауры моя, Реи, ларды Ровены. Мы все очень хотели, чтобы ты выжил, это было в моменте, не думаю, что такое можно повторить.

– Поэтому три змейки? Забавно.

– Да, они пили яд. Кусали тебя, ползали, я сама не ожидала, что это так сработает, и браслет оживёт.

– Томин ввёл меня в курс дела, я хочу разделить войско Синвера на две части, как вы и решили.

– Тебе нужно отдохнуть. Но да, с войском нужно что-то делать. И ещё я нашла секретную комнату в кабинете Синвера, но не смогла туда попасть, нужна будет помощь магов.

– Нужно привлечь Томина. Это может быть по его специальности. Искривления пространства и порталы – его талант.

Я мягко улыбнулась и положила голову Эрику на грудь, а он обнял меня обеими руками. Как хорошо, что рядом никого больше не было!

– Эрик, ты был очень хорош в той дуэли. Ты просто не думал, что клинки могут быть отравлены, поэтому не боялся немного пораниться. Теперь будешь знать и не позволишь себя ранить снова. То, как ты поймал этот клинок – это было очень ловко и красиво. Ты видел, что кузен умирает и знал, что победил. Ты был слишком уверен в себе. Впредь будешь осторожнее, так?

– Чиярский яд стоит очень дорого, кто мог представить, что им будут вымазаны клинки? Да и потом, я не был до конца уверен, настоящие они или магические. Может, ледяные. В горячке боя было не понять. Томин их собрал, кстати, так что нам предстоит это узнать, все ли ядовиты или только тот, что я так опрометчиво поймал. А ещё знаешь, в чём особенность этого яда? Чем сильнее маг, тем медленнее он умирает, аура борется до последнего. Подобные разводы я видел на трупах, только большей площади. Если бы эта дрянь доползла до сердца и головы, я бы умер.

– Это останется, как шрам?

– Скорее всего, да.

– Если честно, даже красиво. И всегда будет тебе напоминать, что иногда к лучшему, если твои приказы не исполняются, да?

Эрик коснулся моей скулы и мягко поцеловал, притянув ещё ближе к себе. Помимо уже привычного возбуждения во мне рождалось новое чувство. Становилось легче с каждой секундой, начинало казаться, что все проблемы решаемы и что мой маг справится со всем, с чем не смогу справиться я. Липкий страх его смерти отступал, и на его место постепенно приходило спокойствие, впервые за очень долгое время просыпалась вера, что всё получится.

Словно весна в этом году пришла раньше и лично ко мне.

Томин, Ийнар, Рея и ларда Ровена зашли практически одновременно. Эрик разорвал поцелуй, но не выпустил из объятий, и мне стало немного неловко, хотя теперь скрывать наши отношения было глупо и по-детски.

– Я всех позвал, как ты и просил, – Томин демонстративно щёлкнул пятками. – Какие будут дальнейшие приказания, генерал Чутьнесдохлес?

– Томин! – ларда Ровена посмотрела на него осуждающе, но в глубине её глаз пряталась улыбка.

Не дождавшись реакции Эрика, Томин сам ответил на свой вопрос:

– Наши дальнейшие задачи, генерал Чутьнесдохлес – найти пожрать, посмотреть документы Синвера, проверить и восстановить охранные контуры. Пока вы тут изволите валяться, другие работают в поте лица. Синвер неплохо защитил замок, но ты должен будешь всё перепроверить. И ещё избавиться от его агрессивно настроенных головорезов. Предлагаю их сожрать, и таким образом решить сразу две проблемы – и голода, и перенаселения.

– Думаю, они будут невкусными, – Рея демонстративно сморщила нос. – Кроме того, придётся сначала их отмачивать в мыльной воде – судя по запаху, не мылись они аккурат с прошлого лета.

– Можно притопить их в реке, заодно и рыбу привлечём, – предложил Ийнар.

– На запах тухлятины только если раки приползут, хотя тоже хорошо, давно не ел биск, – Эрик потянулся и встал, подав мне руку. – Хотя какие зимой раки? Раки-шатуны?

– А если серьёзно? – спросила ларда Ровена.

Аливия тоже вошла в гостиную, и теперь все были в сборе.

– Снасти есть в кладовой рядом с кухней, я уже проверила, – заговорила ларда Ровена. – Нужно отправить кого-то на рыбалку и кого-то надёжного за продуктами в Уартаг, купить хотя бы базовый набор: муку, сахар, соль, масло, качественные крупы, вяленое мясо, квашеные, сушёные или свежие овощи… какие будут, хотя бы лук. Возможно, зимние яблоки ещё остались или другие фрукты, особенно сушёные. Остальных отправить на охоту.

– И намекнуть, что дезертиров искать не будем. Ийнар, сможешь подготовить приказы и подписать у мамы и Амелии? Нужно будет найти контракты людей Синвера и посмотреть, чего будет стоить с ними расстаться, – задумчиво проговорил Эрик, потирая щетину на подбородке.

Он надел чистую рубашку, но не застегнул и не заправил в брюки, и мне было неловко и непривычно видеть его в таком виде, особенно – перед сестрой. Поняв, что сам он на приличия плевал с высокой башни, я начала застёгивать пуговицы на его рубашке сама, отчего мгновенно рассердилась, потому что жест каким-то образом получился ещё более интимным, чем сидеть в обнимку на постели из покрывал.

От досады я выпалила то, что давно вертелось в мыслях:

– Я хочу возродить духа. Он жив. Я хочу попытаться.

Я ожидала, что все засмеются, но они восприняли мои слова всерьёз. Эрик накрыл мою руку ладонью, прижал к груди и сказал:

– После твоих змеек невозможного нет. Дай знать, если тебе что-то понадобится. Опять же, сложно придумать лучшую кандидатуру, чтобы нас поженить. Хотя откладывать смысла нет, лучше вызовем из Уартага священника и поженимся сегодня.

Его слова повисли в комнате. Взгляды всех присутствующих обратились на меня.

– Нет, Эрик, я не хочу выходить за тебя замуж, – голос предательски дрогнул, кровь прилила к лицу, мне было тяжело говорить, но я хотела, чтобы он меня услышал.

– Почему?

– Потому что ты постоянно принуждаешь, приказываешь и угрожаешь. И потому что я не хочу прожить так остальную часть жизни. Даже сейчас ты не просишь меня выйти за тебя, ты распоряжаешься, – мой голос был тихим, но твёрдым. – А я вообще-то ещё в трауре по отцу, о чём уже говорила тебе.

– Да, но обстоятельства не позволяют…

Ларда Ровена попыталась сгладить ситуацию:

– Эрик, предложения руки и сердца всегда намного лучше принимаются в сочетании с признаниями в любви и кольцом. Возможно, тебе стоит лучше подготовиться и…

– И когда это я тебе угрожал? – серые глаза сощурились и смотрели на меня с вызовом.

– Угрожал лишить меня невинности, чтобы мне пришлось выйти за тебя, – мой голос был совсем тихим, и, если бы не абсолютная тишина, меня бы вряд ли расслышали.

– Эрик! – ларда Ровена возмущённо всплеснула руками.

– Мама, во-первых, ты не знаешь всех обстоятельств. Во-вторых, ей нужен муж и нужна защита! В-третьих, её мнение не столь важно, потому что ты официальный опекун и можешь выдать её замуж без её согласия. А дальше мы разберёмся. Я уверяю тебя, что через неделю она вполне придёт к осознанию, что так лучше для всех и что я ей очень даже нравлюсь.

– Ты заранее это продумал, не так ли? Ларда Ровена, извините, но я не хочу замуж за вашего сына. Кроме того, он – очень сомнительная защита, его ещё и самого спасать приходится! – меня затрясло от возмущения.

– Ну-ка погодите! – в диалог вступила Рея, недовольно глядя на брата. – Просто подтвердите мне, что я правильно всё понимаю. То есть я отправляю тебе девчонку с универсальной аурой из полнейшего… удалённого от столицы региона, которая из потенциальных женихов видела только Синвера, его немытого стражника и престарелого кабальдщика, так?

– Так…

Эрик злился, но прежде чем он смог вставить другое слово, Рея продолжила:

– Которая из ухаживаний видела только то, что её голодом морят и с помоями смешивают, так?

Молчание.

– Я спрашиваю, так? – угрожающе шагнула к брату Рея.

– Так.

– Амелия, тебе когда-нибудь дарили цветы или пирожные?

– Нет.

– То есть речь у нас о девушке, которой никто даже самых паршивеньких цветов и пирожных не дарил. И которая никогда даже не видела мало-мальски приличных ухаживаний. И вот я тебе её присылаю. Домой! И дальше ты что делаешь? – Рея подошла к брату вплотную и упёрла руки в бока. – Принуждаешь, угрожаешь? И потом в ультимативной форме требуешь, чтобы она за тебя вышла замуж? Ты сейчас это серьёзно, Эрик? То есть для той никчёмной Отенеллы ты заставил сад цвести зимой, потому что ей нравился вид цветущих яблонь, а для той, которая тебе жизнь спасла – что?..

– Я ей подарил красивый гарнитур и защищал её. И Синвера убил.

– А так бы ты его не убил? Гулять бы отпустил после всего, что он со мной сделал? – взвилась Рея, шипя на старшего брата.

– Убил бы.

– То есть ещё раз, а что конкретно ты сделал для того, чтобы она хотела выйти за тебя замуж? – карие глаза магессы сверкали чёрными бриллиантами, и выглядела она сейчас очень эффектно и даже немного страшно. – Паршивенький гарнитур подарил – и всё?

– Почему сразу «паршивенький»? – скривился Эрик. – Нормальный и дорогой.

– Даже если так, то что? Один? Она тебе что, актрисулька столичная, за гарнитур отдаваться по первому требованию? Так что ты сделал для неё хорошего, Эрик?

Не хотела бы я, чтобы она так нападала на меня, и даже отступила чуть в сторону на всякий случай. На Эрика смотреть было и страшно, и немного смешно одновременно. Он был в ярости, но Реины каменные аргументы с грохотом сыпались на него один за другим.

– Как это что он сделал? Он же её чуть на тот свет не отправил, пытая Холодом Истины, – решил внести свою лепту Томин.

– Орал на неё от души, – добавил Ийнар.

– В комнату вламывался закрытую, когда ларда была не одета.

– До слёз довёл… Томин, ты помнишь, сколько раз? – задумчиво протянул младший Итлес.

– Да кто же до стольки считать умеет? Я – точно нет.

– Заткнитесь оба! – голос Эрика звенел яростью, но этих двоих было не остановить.

– Ягнёнка сожрать угрожал!

– А я ему о крепости говорил! Предупреждал по-дружески, так сказать.

– Рея, он вёл себя просто отвратительно, а когда мы пытались встать на защиту ларды, то он угрожал и нам, – пожаловался Ийнар своей невесте. – В личной беседе он грозился оставить меня без самого ценного места, которое, несомненно, очень мне понадобится в нашем с тобой будущем союзе, – вид у Ийнара при этом был настолько невинно-оскорблённый, что я не смогла сдержать смешок. – То есть, можно сказать, и тебе хотел навредить самым злонамеренным образом.

– Эрик, в свете всего выше озвученного, я дам своё согласие на брак, только если ларда Амелия не просто этого захочет, а захочет настолько, что сможет меня уговорить, – сурово сдвинула брови ларда Ровена. – Если ты предпримешь ещё хотя бы одну попытку угрожать, кричать или принуждать, то я удалю тебя из замка, – голоса каронесса не повышала, но сомнений в том, что она поступит именно так, лично у меня не возникло. – Ларда Амелия, я прошу прощения за поведение моего сына. Я искренне сожалею, что воспитала такое чудовище. И очень благодарна вам за то, что, несмотря на его отвратительное поведение, вы всё равно самоотверженно спасали его жизнь. Помимо этого, прошу у вас разрешения представить вам моего старшего сына, намного более воспитанного молодого человека.