Я остановилась в двух шагах от дочери.
Мир вокруг как будто замер. Мои плечи с дрожью сжались, а в сердце заколол холод. Перед мной стоял генерал, с чёрными, как смоль, волосами и серыми глазами, в которых причудливо переплетались лед и пламя.
Генерал смотрел на Раяну, а когда моя девочка увидела меня, она закричала на всю улицу:
– Мама! Я нашла папу!
Я пришла в себя от внезапного шока и с трудом подбирая слова, произнесла:
– Нет, милая… Ты ошиблась… Это – вовсе не папа… И…
Мое сердце колотилось в унисон с хаотичным воем мыслей, пока до меня медленно доходило, что передо мной стоит тот самый генерал, которого только что приветствовала вся столица. Не просто похожий мужчина! А настоящий генерал! А вокруг – толпа людей, пришедших на него посмотреть.
Тем временем генерал, хмуря брови, произнес с холодным презрением:
– Вы мать? – отчеканил он.
– Да, – кивнула я, пытаясь унять дрожь в голосе и обуздать сумбур в голове.
Господи! Моя дочь только что чуть не погибла! Я не могу вы это поверить. Она никогда далеко не отходила от меня! Никогда! О, боже… С этого момента я буду держать ее за руку! Только так! Ни на секунду не отпущу!
Я пыталась успокоить себя собственными клятвами о том, что такое больше никогда не повториться.
Генерал смотрел на меня.
Его взгляд холодный и беспристрастный остановился на мне, заставив почувствовать себя неуютно.
Сейчас мне хотелось как можно быстрее забрать ребенка и раствориться в толпе.
– Если вы – мать, значит вы никчемная мать! – произнес генерал, беря Раяну за руку. – Как можно отпустить ребенка одного на улицу? Ее может сбить карета! Ее могут обидеть! Я мог ее не заметить! Вы чем вообще думали!
На меня смотрели сотни глаз. Вот она! Позорная минута славы!
Я прикрыла глаза, пытаясь справиться с собой.
Потом резко открыла их, стараясь глубоко дышать.
Мои глаза метались между генералом и дочкой, которая не понимала всей серьезности ситуации.
– Как можно было оставить ребенка одного? – уже тише произнес генерал, его голос был полон угрозы и презрения.
Его хмурый взгляд стал тяжелым, словно лёд, и его слова звучали будто мороз по коже.
Толпа вокруг притихла. Всем хотелось расслышать слова генерала.
– Но… я просто на минуту… Я расплачивалась за покупки и… , – пролепетала я, а мое сердце колотилось от страха.
Я задыхалась, понимая, что мысль о безопасности Раяны была важнее всего. А перед глазами застыла картинка, когда огромный конь вот-вот обрушит копыта на голову крошечной девочки.
Генерал смотрел на меня с презрением, и расстояние между нами ощущалось как пропасть.
– Пожалуйста, не ругай маму, – вмешалась Раяна, прижимаясь к мужчине, как будто искала в нём защиты. Я заметила, как огромная рука сжимала ее маленькую ручку, а глаза, полные холодного презрения переместились с меня на Раяну. И в этот момент взгляд преобразился. Он смотрел на нее с какой-то нежностью.
– Можешь стать моим папой? Мне очень – очень нужен папа, чтобы другие дети надо мной не смеялись… Ты защищал нас всех… Ты – генерал – поебдитель…
– Кто? – спросил генерал, явно заинтересовавшись.
– По-бе-ди-тель, – медленно по слогам повторила Раяна, тут же исправившись.
– Просто она, когда волнуется, путает буквы, – попыталась оправдаться я. – Это началось недавно, когда ее стал обижать один мальчик из группы…
Мы еще и обозвали генерала! Этот день прошел не зря. А вот будет ли следующий – это уже вопрос.
– Ты всех защищаешь… И мне нужно, чтобы ты защитил меня от Ольвала… А это может сделать только папа! – произнесла Раяна, поджав губы.
– Простите, пожалуйста, – пролепетала я, пытаясь взять Раяну за руку. – Извините… Мне очень неловко… Извините, что пришлось остановить парад…
Только сейчас я поняла, что парад остановился. Вышколенные воины стояли, словно статуи в ожидании приказа.
– Господин генерал, нам нужно продолжать парад, – деликатно намекнул пожилой господин с бумагами.
Один обжигающий взгляд генерала заставил его почтительно отступить на несколько шагов и умолкнуть.
Холодный взгляд генерала не обманул моих надежд, и даже после моих скомканных оправданий он оставался таким же презрительным и холодным, добавляя мне еще порцию стыда и унижения.
Раяна отпустила огромную руку, а потом обняла меня и обернулась к генералу.
– Пожалуйста, не ругай маму. Она очень хорошая. Но она не может меня защитить, – прошептала дочь, её голос был таким невинным, что смог бы растопить даже самую замерзшую душу.
В этот момент подоспели какие-то люди, но я была так сбита с толку, что даже не сразу заметила их появления.
Что значит “нужен папа?”, – спросил генерал, глядя на Раяну.
– В детском саду нужен папа! Вы должны будете участвовать в конкурсе пап – волшебников! – произнесла я, пытаясь увести Раяну. – Не обращайте внимания. Мы уже уходим…
Мои слова напоминали заклинание, которое могло бы вернуть ситуацию в нормальное русло. Я понимала, что пора уходить. Вон уже толпа возмущается.
Генерал, холодно посмотрел на меня и юную мечтательницу, медленно произнес:
– А где ее отец?
– Долгая история, – смутилась я. – Пойдем, Раяна… Пойдем… Из-за нас остановился парад…
Я растерянно смотрела на свою дочку, осознавая, что не только потеряла её на мгновение, но и, возможно, приобрела врага в лице генерала и осуждение всего города.
Когда мы отошли на несколько шагов, Раяна закричала.
– Так ты придешь?! – в отчаянии крикнула Раяна. – Завтра! Я буду ждать!
Глава 1
– Мама, он придет? – спросил Раяна, когда я пробилась через толпу, бросающую на меня осуждающие взгляды. Казалось, такой позор мне не пережить! Поэтому хотелось покинуть это место как можно быстрее. За спинами снова заиграл оркестр, и парад продолжил свое триумфальное шествие под рокот барабанов и старания духового оркестра.
– Не знаю. Мне кажется он очень занят… эм… своими генеральскими делами, – произнесла я, вспоминая “поебдителя”. От стыда у меня покраснели даже уши. Это ж надо было! Испанский стыд сейчас пляшет жаркое фламенко, заставляя меня краснеть до кончиков волос. – У него много забот в армии и всякие важные дела. Он ведь не волшебник, чтобы уметь всё делать сразу!
– Он – дракон! – заметила Раяна.
Дракон? Драконами являлись представители королевской семьи и нескольких древних родов.
– А какие у него генеральские дела? – пристала дочь.
Я не хотела расстраивать дочку тем, что генерал не придет к ней в детский сад.
Раяна остановилась и посмотрела на меня своими большими, блестящими глазами, полными надежды. Бедная малышка. Она верила в магию, как все дети, и просто не понимала, что реальность иногда не укладывается в рамки сказочного мира. В своей голове я уже успела поймать мысль: "Мы никому не нужны".
– Ну, например, король может ему орден вручать! – пояснила я, крепко сжимая руку дочери. – Это очень важный момент. У тебя утренник и у него праздник…
– Но он же может попросить, чтобы орден вручили побыстрее! – заметила Раяна, – Чтобы успеть на утренник.
– Ну, орден долго вручается, – врала я, понимая, что генералу нет никакого дела до нас и нашей маленькой семьи.
– Насколько долго? – спросила она, сморщив лобик, как будто пыталась решить сложное уравнение в уме.
– На целый день точно! – ответила я так, словно мне каждый день вручали ордена.
– Но он обещал… – обиженно произнесла дочка, её губы стали тонкими, а голос – почти шёпотом.
– Ну, он как бы не обещал. Но как бы возможность рассмотрит, – ответила я. Дети умели задавать неудобные вопросы. – Если успеет, конечно.
Вот как ей объяснить, что генерал – это не тот человек, который будет бросаться на сомнительный конкурс волшебников в магическом детском саду. Видимо, придется маме писать милое письмо от генерала, чтобы Раяна не потеряла веру в людей. Ничего, от папы письма писала, теперь придется писать от генерала.
Я нырнула в магазин, где бросила свои вещи. Мои щеки горели, а я могла играть синьора Помидора в постановке “Чиполлино” без грима.
– Это ваше? – спросила продавщица, а я схватила сумку с покупками и кошелек. Понимаю, что проверять, все ли на месте довольно невежливо, но что уж тут поделать. Это все, что у нас осталось до конца месяца. К сожалению, детский сад при Магической Академии, хоть и был оплачен нашим как бы папой, но уже давно поселился в моем кошельке, заставляя раскошеливаться на всякую мелочь, которая для кого-то пустяк, а для нас – серьезные траты!
– Я уверена, что он придет! – вздохнула Раяна.
– Ну всякое может быть…. Просто иногда обстоятельства так складываются, что приходится оставлять дела. Вот и генерал сейчас должен решать что-то очень важное, – ответила я, убеждаясь, что кошельке все осталось нетронутым.
Раяна, недоуменно покачивая головой, продолжила шагать рядом со мной в сторону дома. Я чувствовала, что ещё немного, и её вера в людей рухнет как карточный домик. Ах, как же мне хотелось уберечь её от разочарований.
– Что, если я нарисую ему катринку? – предложила Раяна.
– Кар-тин-ку, – повторила я слово.
– Ой, а я как сказала? – отвлеклась Раяна. И тут же продолжила. – Может, нарисуем с тобой волшебные звезды? Нам сказали, что если нарисовать волшебные звезды сбудется самое заветное желание! А я сделаю так, что они будут гореть! Нас этому в детском саду научили! И желание сбудется!
Её лицо моментально просветлело. Раяна обожала рисование – возможно, даже больше, чем верила в генерала. Она запрыгала, повиснув у меня на руке, как будто поняла, что сама может создать магию…
Пока мы шли дальше, я, глядя на неё, не могла избавиться от чувства стыда. От стыда за то, что у неё такие мечты, и за то, что я перестала верить в них сама. Почему-то казалось, что с каждым днём я всё больше пряталась в серые будни и забывала, как быть самой собой.
– Ты права, Раяна! У нас с тобой есть свои чудеса! – произнесла я, стараясь, чтобы этой искренностью костёр надежды разгорелся вновь. – А ты, если будешь упорной и не будешь забывать о своих мечтах, обязательно станешь лучшей волшебницей на свете.
Её ответная улыбка была для меня тем самым лучиком света в темном лесу. Мы держались за руки, нашей маленькой сказке было суждено продолжаться, не смотря ни на что.
Отперев дверь магией, я вдохнула знакомый запах домашней пыли, чувствуя, как толстые стены дома спрячут нас от посторонних глаз.
Раяна бросилась к столу, взяла лист бумаги и стала что-то рисовать. Я видела, что она даже высунула язык от усердия.
– Вот, мам! – с гордостью показала она россыпь кривых звездочек. Маленькая ладошка легла на звезды и они тут же заискрились магией.
Я взяла лист бумаги и понесла его на кухню, приклеивая заклинанием к стене среди других работ юной художницы.
– А теперь чистить зубы и спать! Время -то уже ого-го! – показала я на красивые старинные часы.
– Опять спать, – вздохнула дочь и расстроилась.
– Опять спать, – выдохнула я мечтательно.
Наверное, этим дети отличаются от взрослых.
– Завтра рано вставать, – улыбнулась я.
Поцеловав дочь, я отправилась на крошечную кухоньку разбирать сумки.
Внезапно бумажка со звездами оторвалась и упала на пол.
– Звездочки упали! – обрадовалсь Раяна, стоя в дверях в ночной рубашке. – Это значит, что мое желание сбудется! Ура!
Я подняла рисунок и снова приладила его на место. Стена, которая уже была просто пропитана магией, отказывалась держать художества.
Пока я пыталась забыть сегодняшний инцидент, обещая себе, что такое больше никогда-никогда не повторится, Раяна уже спала.
Газета лежала на столе, а я, преодолевая стыд посмотрела на фотографию генерала и восторженную статью о нашей победе. Обычно такие новости я пролистываю. Но тут пролистать не могла. Эрфольг Эврен Моравиа, – прочитала я, соглашаясь, что это имя ему подходит.
Я перевернула газету, не в силах смотреть в глаза генералу. От стыда я до сих пор хотела провалиться сквозь землю. Прямо представляю, как в завтрашних газетах появится статья про то, как материнская халатность чуть не стоила жизни ребенку!
Часы показывали десять, когда я допивала третью кружку чая, читая список, что нужно будет купить в садик со следующей зарплаты.
Только я отвернулась к окну, как вдруг услышала пронзительный крик дочери, переходящий в визг на ультразвуке и в плач.
