За прошедшие несколько дней Матс видел новенькую трижды. Два раза в университете, где ему не удавалось толком разглядеть ее. И один раз в городке, (если не считать ту первую встречу на лестнице у входа в главное здание). Она сидела под деревом и старательно чиркала карандашом в большом блокноте или альбоме, не замечая ничего и никого вокруг.
Девушка выделялась среди прочих студенток. Волосы пшеничного оттенка, которые свободными прядями струились по плечам, выразительные карие глаза, длинные стройные ноги. С ее внешностью можно было ходить по Варстаду, гордо расправив плечи – красивые девочки знают, что они красивы, и умеют этим пользоваться. Но она как будто пребывала все время в какой-то задумчивости или нерешительности: рассеянно глазела по сторонам, натягивала рукава на пальцы, прикусывала губы.
Ей словно было не по себе в окружающей обстановке.
Лейф первым узнал ее имя и доложил Эрику. Это было на тренировке перед раздельным стартом. Они пробежали марафон и готовились рассаживаться по одиночкам: на контрольную греблю с соревновательной дистанцией в два километра.
– Тиль. – Громко сказал он. – Эта горячая цыпочка, которая поселилась в Химель. Так ее зовут. Учится на кафедре искусств.
– Художница, значит? – Ухмыльнулся Эрик.
– Свежее мясо. – Заржал один из парней, Виллиам Райден, потерев руки.
– Закатай губу, она – моя, я первый ее заметил! – Толкнул его широкоплечий Лейф.
– Дай знать, если понадобится помощь! – Бросил Никлас.
Пространство у берега заполнилось гулким смехом. Матс сжал челюсти, с трудом сдерживая желание вскочить и разбить рожи – каждому по очереди. Он заметил, как тюфяк Мартин Акерсон покраснел от их слов и спрятал взгляд. Удушливая красная волна пробралась из-под ворота его майки вверх и захватила все лицо, вплоть до кончиков ушей.
– Оставьте новенькую в покое. – Лениво разминая плечи, произнес Эрик. – Вы знаете правила.
Лейф с Никласом разочарованно застонали, но спорить не смели. У волков все решает альфа. Матс подумал, что сильно расстраиваться они не будут: чуть ли не каждый вечер в особняке братства ночевали разные девицы. Так что этим идиотам следовало бы планировать поход в клинику, где есть хорошие специалисты по венерическим заболеваниям, а не то, как подкатить к новенькой.
– По лодкам, – скомандовал тренер Бликст, заметив, что все расслабились и увлеклись разговорами.
Парни поспешили к воде.
– Нюберг, – позвал он Матса, – а ты задержись.
– Да, тренер? – Неохотно поднял он на него взгляд, уже догадываясь, о чем пойдет разговор.
– Слушай, Нюберг, ты ведь понимаешь, почему оказался в команде? – нахмурившись, спросил Бликст.
Матс кивнул.
Он не был спортсменом и уж точно не планировал заниматься греблей, поступив в университет. Его отчим был боксером и много рассказывал о спорте в перерывах между запоями и поколачиванием пасынка. Матс знал, что для успеха нужны усердие, дисциплина и тренировки, но врожденную силу использовал по своему усмотрению, и об этом знали все, в том числе Бликст.
– Да, тренер.
– Ты стараешься, но еще не силен в технике. Пройдет много времени прежде, чем ты ею овладеешь.
– Да, я знаю. – Устало и раздраженно выдохнул Матс, глядя куда-то мимо него. – Вы взяли меня на роль «молотка» в команду: из-за мощной тяги, а не мастерства. Разве я не справляюсь?
Томас Бликст бросил короткий взгляд на ребят, выстроившихся в ряд возле лодок и ожидающих его команды, а затем подошел к парню вплотную.
– Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься? – Процедил он сквозь зубы. – Да на твою рожу уже смотреть невозможно: живого места не осталось! Ты понимаешь, что у нас чемпионат?! У нас старты сейчас будут чуть ли не каждую неделю!
– Разве. Я. Не. Справляюсь? – Ледяным тоном повторил Матс.
Казалось, тренер сейчас взорвется. По его лицу расползлись багровые пятна.
– Завязывай, слышишь? – Прошипел он парню в лицо.
– Да, я вас услышал. – Безразлично ответил Нюберг.
– Я прекрасно знаю, чем они тебя заставляют заниматься. – Шепотом произнес тренер.
– Меня трудно заставить, проще – убить. Я поступаю так, как считаю нужным.
– Тогда ради чего все это?
– Мне нужно оплачивать учебу.
– Такой ценой, Матс? А если тебя…
– Спасибо за совет, тренер! – Громче положенного и с улыбкой бросил парень. – Постараюсь ему следовать. – Развернулся и пошел к остальным.
Эти придурки ржали над очередными убогими шутками Лейфа, и только лицо Эрика, внимательно наблюдавшего за их разговором с тренером, оставалось непроницаемым.
– Все нормально? – Хлопнул он Матсу по плечу.
– Да. – Кивнул тот. – Советует беречь рожу, вдруг придется работать моделью.
Эрик Асп рассмеялся.
– Не переживай, от этого мы тебя избавим. – Его ладонь еще раз легла на плечо Нюберга. – Ты все делаешь правильно, Матс. Ты же помнишь, ради чего все это?
– Разумеется. – Как можно более естественно улыбнулся ему парень.
– По лодкам! – Проорал Бликст.
И они послушно потянулись к одиночкам, колышущимся на поверхности акватории.
Устроившись в своей и взяв весло, Матс посмотрел на берег. Вдоль велопарковки шла Тиль со своей очкастой подругой, похожей на пуделя. Лицо новенькой было каким-то отрешенным, невозмутимым, словно она не замечала ничего вокруг. Тогда ее спутница толкнула ее локтем в бок, заставив взглянуть на спортсменов, занимающих места в своих лодках.
Их с Тиль взгляды встретились. Она заметила Матса. Определенно заметила. И тут же отвернулась.
Его сердце отчего-то толкнулось в груди. Какой бы она ни была, ему следовало держаться подальше. Эта девчонка походила на Варстад – такая же холодная, неприветливая и загадочная. А он, в отличие от нее, не вписывался в здешнюю атмосферу совсем.
Глава 8
Тиль так и не могла твердо сказать, нравится ей тут или нет. Завораживающая мрачность здешних мест и архитектуры манила ту часть ее души, которая отвечала за творчество, но тяготящее ощущение одиночества, с которым вполне можно было мириться в красочном Топпстале, здесь превращалось в большую черную воронку, что не отпускала девушку даже в университетской толпе.
С соседками по дому все более-менее наладилось. Ну, как… Оливия по-прежнему держалась обособленно: кажется, ее увлекала лишь учеба. Клара и Молли были вполне приветливы – при встречах на кухне или в гостиной улыбались, спрашивали, как дела, предлагали помощь и звали тусоваться: вечеринки они действительно посещали почти ежедневно, все остальное, вроде учебы, их волновало мало.
А вот больше всего жаждала общения с ней Малин. Она всегда была рядом, стоило только выйти из комнаты. Очевидно, ей не хватало общения, и друзей, кроме Тиль, у девушки было не особенно много. Разговоры о погоде, свежие сплетни, пересказы лекций – Малин не замолкала ни на секунду, и сдержанной Тиль, если уж говорить честно, было тяжело выдерживать темперамент новой подруги.
Закрываясь вечером в своей спальне под предлогом того, что ей нужно рисовать и заниматься, она отдыхала в тишине от бесконечной болтовни. Если комната и была проклята, то Тиль уж точно этого не ощущала. Спальня стала ее маленьким тихим мирком, где можно было спрятаться от всего мира. Как и каморка в кладовой одной из художественных аудиторий Лудде Кельберга – там она тоже понемногу обживалась: принесла инструменты, принадлежности, протерла окно.
Обо всем, что происходило в Варстаде, Тиль делала подробные записи в свой дневник. Иногда она вклеивала туда фрагменты своих скетчей или рисовала карандашом на полях. Вообще, в некотором смысле, это был не дневник, а сборник писем, которые девушка писала своей биологической матери – той, что бросила ее после рождения. Тиль не знала, зачем пишет ей послания, которые не собирается отправлять. Но, наверное, в этом был какой-то смысл, ведь после того, как ее мысли получали выход, ей становилось легче.
В этот тихий вечер, наполненный гулом ветра над крышей, Тиль собиралась съездить к родителям. Они как раз должны были вернуться из очередной деловой поездки. Она жевала бутерброд, глядя, как за окном кладбище утопает в густом тумане, а в тени деревьев мелькают странные огоньки, кажущиеся мутными пятнами за плотной стеной пара, когда в дверь постучали.
– Да? – Обернулась она. – Открыто.
В дверном проеме показалась кучерявая голова Малин.
– Варстад победил в гонке! – Воскликнула девушка. Распахнула дверь шире и затараторила. – Наши сегодня участвовали восьмерками: ну, это когда по восемь гребцов в лодке, ну, я тебе рассказывала, помнишь? Это очень престижно – победить в этом этапе! Зря ты не пошла. Но я сделала для тебя кучу снимков! И даже видео! Посмотришь?
Тиль медленно выдохнула и сделала новый глубокий вдох. Иногда ей хотелось перемотать речь подруги как пленку и прослушать заново, чтобы вникнуть. От избытка чувств и желания вывалить поскорее все новости разом Малин частенько упускала суть.
– Мы победили в гонке? – Попыталась вычленить главное Тиль.
– Да! И я сделала для тебя фотки! – Закивала Малин, проходя в комнату. – Но, давай, посмотрим их позже? Сейчас нужно идти на вечеринку, там будут все!
– Вечеринку?
– Да. – Вытаращилась на нее Малин. – Ох, ты же не знаешь. После каждой победы волки закатывают отвязную вечеринку: куча бесплатной выпивки, музыка, танцы, веселье, а главное – весь их особняк в полном распоряжении всех желающих! Такое нельзя пропустить!
– Ты зовешь меня с собой? – Вздохнула Тиль.
Она как раз подумала о поездке к родителям. Ей нужно забрать вещи. К тому же, ради этого девушка изучила карту и составила пеший маршрут таким образом, чтобы по пути увидеть главные достопримечательности Флодберга.
– Да! Да! – Малин почти трясло от нетерпенья. – Это же волки, Тиль! Они так редко кого-то подпускают к себе, а тут… тут можно с ними потусоваться, прикинь! Там соберется чуть ли не весь универ!
– Ясно, я вообще-то…
– Ты не можешь это пропустить! – Она вцепилась ей в рукав и умоляюще посмотрела в глаза. – И я не могу пойти туда одна.
– Ну, ладно. – Подумав немного, согласилась Тиль. – Только не допоздна. Как только мне надоест, уйдем.
– Спасибо! Спасибо! – Бросилась Малин ей на шею. – Тогда я бегу собираться. – Отпустив ее, она рванула к двери. – И ты тоже – надевай что-нибудь сексуальное! И не забудь накраситься!
– Э… ладно. – Выдохнула Тиль.
Она уже начинала жалеть, что согласилась.
– Ах, да. – Притормозила в дверях подруга.
– Что еще?
– Телефон лучше оставь дома. В особняке волков запрещена любая съемка, и мобильники отбирают при входе. Жестко, знаю, но, говорят, на их вечеринках иногда происходит такое… – она закатила глаза, – что лучше никому не видеть и не знать.
– Например? – Насторожилась Тиль.
– Не знаю. – Пожала плечами Малин. – Наверное, всякий разврат. Я слышала разное, но это могут быть всего лишь слухи…
– Ты что, идешь туда первый раз?
– Нет. – Покраснела она. – То есть, да. Я уговаривала Агнес взять меня с собой, но она ни в какую. Не идти же мне одной?
– Понятно.
– Ты не бойся. – Серьезно сказала Малин. – Про волков всякое говорят, но я не думаю, что они так уж опасны. Просто очень крутые и… очень горячие парни.
– Ну да. – Кивнула Тиль.
И та, наивно хихикнув, побежала наряжаться.
Тиль взяла с подоконника фигурку волка и покрутила в руках. Разумеется, она не думала, что волки добрые и пушистые, и их братство заключается в том, что они собираются где-то в тайном месте и плетут там браслетики дружбы. Братства казались ей чем-то вроде игр для взрослых мальчиков, воображающих себя мужчинами. В ее представлении они собирались вместе, чтобы делать вид, что их сообщество несет важный смысл и претендует на какое-то влияние над чем-то и кем-то.
Возможно, принадлежность к братству давала им ложное ощущение силы и могущества: собравшиеся вместе крепкие парни вообще и в принципе – сила. Но эти обстоятельства вызывали у нее скорее интерес, чем страх. Да что может с ними случиться, если они сходят на студенческую вечеринку? Главное, много не пить и не курить всякую дурь, что предлагают незнакомцы. Такие простые правила, она выучила их еще в старшей школе. Мысли об этом напомнили ей о бывшем парне – Магнусе.
Не то, чтобы они долго встречались, но тогда Тиль казалось, что это что-то особенное. Ровно до того момента, как он не бросил ее ради рыжей футболистки Кары из параллельного класса. А потом у него была Марта, за ней – Кристин, а на выпускном он, кажется, переспал с учительницей географии, госпожой Эльке. Так что, вероятно, дело было не в Тиль, а в похотливости и озабоченности Магнуса, но девушка все равно еще очень долго мучила себя вопросами, что же она сделала не так, что он предпочел ей другую.
Да и к черту его!
Глава 9
Они шли по широкой брусчатой дороге Варъярны, когда Тиль залюбовалась мертвым деревом, тянущим голые черные ветви к небесам. Малин больше интересовали собственные туфли, о которых она трещала без умолку. А еще о том, что она надеется понравиться кому-нибудь из волков, хотя, не знает точно, кто, кроме обитателей особняка, точно является членом братства. Как раз в этот момент начался дождь.
Девушки побежали, чтобы не промокнуть. Тиль смеялась, радуясь, что при ней нет зонта, который странно бы смотрелся в подобной обстановке – большое розовое пятно посреди величественной серости. Ей купила его мать, хотя, и знала, что Тиль не любит выделяться. У нее всегда было свое мнение на тот счет, что для дочери правильно. То, что она любит, редко учитывалось. Но девушка не обижалась, она ощущала это как проявление заботы.
Уже смеркалось, и они бежали на свет и шум. Дом стоял в конце улицы, в тупике – по сути, венчал ее, словно короной. Черный с вкраплениями серо-желтого, с длинными лентами сухих вьюнков на стенах. Он сверкал, громыхал музыкой и был окружен по периметру десятком машин, которые, к слову, были запрещены в пешеходной части кампуса.
К тому времени, как девушки добежали до особняка, они успели полностью промокнуть.
– Девчонки, вы откуда? – Спросил какой-то пьяный тип, пошатываясь возле двери.
Малин подтолкнула подругу и они вошли внутрь, проигнорировав его вопрос. В доме было темно, душно, густо пахло духами и табаком, по стенам носились лучи светомузыки. Народу было столько, что не протолкнуться. В такой темноте трудно было свои руки разглядеть, не то, что вычислить среди студентов представителей братства.
Но, видно, Малин это нисколько не расстраивало: она схватила Тиль за руку и сразу потащила в толпу. Танцующие и кричащие незнакомцы толкали ее плечами и наступали на ноги. От спертого воздуха у Тиль кружилась голова, в груди вибрировала музыка.
– Нужно раздобыть выпивку, – крикнула Малин ей в ухо. – Будь здесь, я сейчас!
Не успела Тиль ничего ответить, как та скрылась в темной реке из гостей. Девушке пришлось придвинуться к стене и прислониться спиной, чтобы не мешаться под ногами у тех, кто сновал туда и сюда с сигаретами и стаканчиками с пивом. Она положила ладони на шершавую поверхность стены, чтобы чувствовать опору, и сделала медленный и глубокий вдох.
– Сердечко? – Проорал какой-то парень, наклонившись к ее лицу.
У него черным были вымазаны губы, волосы стояли дыбом.
