– Ну, хорошо, – пошел он на попятную, – Войтенко плохой, но он отец и первый же тест ДНК покажет их родство. Что ты сможешь сделать? Ты не мать, а лишь тетя Алисы. По закону у него прав больше на опеку. Как и денег, чтобы урегулировать вопрос без лишней возни.
Бил правдой, как хлыстом по израненной душе. Отчего в горле пропекло изжогой от безнадеги.
Были у меня бредовые идеи типа украсть Лисенка и ухать далеко-далеко, но… Это красиво только в фантазиях или фильмах. В реальной же жизни мой план рассыплется уже в первую неделю. Без денег и документов далеко не убежать.
– Ангел, надо смириться. Я знаю, как для тебя была важна Алиса…
– Юр! – перебила его, чтобы не смел продолжать пагубную мысль. – Я не смирюсь. Я не знаю, как, но буду с Алисой. Я нужна ей, она привыкла ко мне. Она мне уже как дочь. Мы не сможем друг без друга.
Заметила на его лице промелькнувшую тень, но не успела как следует рассмотреть. Любимый спешно закончил разговор:
– Мне нужно собираться на работу. Я взял дополнительные смены, мы и так потратили слишком много денег, а скоро платить за аренду.
И снова все упиралось в долбанные деньги… Отдавая свои сбережения как взятку, я была максимально уверена в победе. А что теперь? Ни денег, ни малышки. И любимый имел право упрекнуть меня деньгами, но… понимал ли он, насколько мне было паршиво на душе?
Юра ушел, а я осталась наедине с пагубными мыслями. Все в крошечной комнатке напоминало об Алисе: кроватка, игрушки, одежда. Даже запах ее все еще оставался, он окутывал меня нежным облачком и дарил ложное ощущение покоя. Сердце кровью обливалось каждый раз, стоило хоть какой-то мелочи попасть мне на глаза.
Я все думала, прикидывала, но не могла найти решение. Не было его… только глупое по типу выкрасть ребенка. Но это совершенно не выход.
Хоть и было бессмысленно, но я приехала к дому малютки на следующий день. Зашла к директрисе и меня снова отослали. Так продолжалось два дня, а на третий вся моя жизнь вдруг резко разделилась на до и после.
Чудом застала тот момент, когда гадский мужик приехал в дом малютки. И спустя десять минут ему воспитательница вынесла мою Алису.
Даже стоя на приличном расстоянии, я четко увидела, что мужлан колебался, когда женщина протянула ему ребенка.
Он махнул рукой и явно велел мужчине рядом с ним «позаботиться» об этом, но тот запрятал руки в карманы штанов, покачал головой. Что-то произнес, после чего Войтенко с неохотой протянул руки и взял Алису так, словно ему передали вонючий сверток. Лисенок мгновенно зарыдала, да так горько, что я не могла больше стоять в стороне и просто наблюдать. Как такому неопытному чурбану можно отдавать кроху? Да он даже держать ее нормально не может, так как будет заботиться? Спихнет на няньку? Но ни одна из них не даст малышке любви!
Я успела подбежать как раз вовремя: воспитательница ушла, второй мужик уселся в машину, а Войтенко все еще «воевал» с плачущей Алисой на руках.
Подлетела к нему и попыталась выхватить из рук Лисенка, но не ожидала, что его хватка будет железной. Мне думалось, Войтенко держал малышку небрежно и отобрать ее будет не сложно. А что в итоге? Мы оба держали Алису: я с одной стороны, а он с другой.
Наши с ним взгляды неминуемо встретились, как и случайно соприкоснулись пальцы на тельце Лисенка. Меня в тот же миг будто током пришибло, а телом прокатилась странная вибрация. Но отмахнулась, ведь не думала выпускать ценное сокровище из рук.
Глаза мужика сузились, там отразилось так много всего: шок, гнев и даже немного чего-то… теплого? Но от последнего я сразу открестилась. Помни, Лина, кто такой Войтенко! Безжалостный монстр, которому нет прощения!
Меня всю колотило от переизбытка гнева внутри, но старалась тушить в себе костер ненависти, чтобы еще больше не напугать малышку.
И сразу перешла к делу, зачем оттягивать неизбежное:
– Отдайте мне Алису! – выкрикнула я и сжала крошечную ручку девочки, чтобы успокоить и ее, и себя.
Я тупо боялась, что Войтенко в любой момент прикажет другому мужчине убрать меня подальше и увезет Лисенка навсегда.
Войтенко нахмурился, его пальцы на тельце сомкнулись еще крепче. Хватка стала прямо железобетонной.
– Ты кто вообще такая? – прорычал он, глядя на меня с подозрением и яростью, которую даже не пытался скрывать.
Как в голосе, так и во взгляде. Поджилки тряслись, но я была тверда как никогда в жизни. И готовая глотки грызть:
– Я та, кто не позволит тебе погубить малышку! – в голосе отчетливо звенела сталь, хотя сердце бешено колотилось от страха.
Лисёнок не переставала рыдать и ее плач разрывал мне душу на куски. Я видела, как кривилось лицо Войтенко – ему это тоже не нравилось. Но, по причине, сильно отличающейся от моей.
А я бы прижала ее к себе, покачала, песенку спела. У меня бы она шустро успокоилась!
Мужлан тем временем мотнул головой и раздраженно выдохнул:
– Не неси чушь. Что значит – погубить? Ты в своем уме?
– Вы даже держать ее не умеете. Посмотрите на себя! – я шагнула ближе, наши взгляды снова схлестнулись, будто шпаги. Зазвенели и от них полетели искры. И никто из нас не собирался так просто сдаваться.
В его глазах бушевала буря, но и я не намеревалась уступать. Я уже наступила одной ногой на мину, назад дороги нет. Только бороться. И надеяться достучаться до разума мужлана.
– Это не твое дело, – выплюнул холодно, а под этим холодом я распознала скрытую ярость и сдерживаемую силу.
Задрожала от напряжения, но не сдавалась:
– Вы разве любите ее? Сможете позаботиться? Подарить ей тепло?
– Любовь? – он хмыкнул, насмешливо и зло. – Ты понимаешь, с кем говоришь?
Я знала, понимала, против кого пошла, но, а какие были варианты? Это мой шанс! Наверное, последний… Я бы и в пасть тигру заглянула!
Алиса снова всхлипнула, и мой порывистый вдох сорвался в воздухе.
– Пожалуйста… – тихо прошептала, глядя прямо в его глаза. – Не отнимайте ее у меня.
Его скулы напряглись, а взгляд стал ещё темнее. Ответ уже был на поверхности, но я отказывалась его принимать, поэтому мотала головой.
– Или ты отпустишь руки и отойдешь сама, или тебя уведут насильно.
Жестко. Четко. Без какой-либо надежды. Я всхлипнула, но мои слезы не смогли бы прогнуть циника.
– Считаю до трех.
В его глазах плескалось море решительности вперемешку с озлобленностью, у меня не осталось выбора. Я хрупкая девушка без защитника за спиной, а он – зубастый голодный хищник.
– Не плач, малышка, – я спешно чмокнула Лисенка в пухлую щечку и мне пришлось отпустить руки. Отступить.
Это было настолько тяжело и больно, что я ощутила, как внутри сжалась органы. Пусть она и не моя дочь, я не рожала ее, но Лисичка была со мной практически с первых дней. И никто бы не смог забрать у меня материнский инстинкт, что пророс и укоренился глубоко в сердце. Она – моя!
Алиса обернулась ко мне и потянулась ручками, а я… стояла как истукан и не понимала, что теперь делать. Лисичка хотела ко мне, но гадский мужик прыгнул в машину и авто сразу сорвалось с места. Оставив меня одну, в смятении глотать горькие слезы.
– Я так просто не сдамся! – прорыдала и от злости, что кипела чайником внутри, сжала пальцы в кулаки.
Машина скрылась за поворотом, исчезла из вида, но я знала, куда Войтенко увез мою крошку. Когда закрывается одна дверь, то сразу открывается другая.
Глава 3
– Это она, – брякнул Леха, а Влад не сразу понял, что от него хотят.
Малая перестала орать, но… Но в голове до сих пор шумело после ее крикливого плача. Девочка Алиса с интересом смотрела по сторонам и тянулась ручками, будто хотела потрогать все и сразу. Мужчина выдохнул, сразу сосредоточился на помощнике, а тот продолжил:
– Она написала вам те сообщения.
– Ты прикалываешься надо мной?
– Нет. Говорю лишь факты, – Алексей развернулся на переднем кресле пассажира и уставился ему в глаза.
– Ты слышал, что девица говорила? – помощник кивнул, а Влад добавил: – Она хотела забрать ребенка и, знаешь, мне в какой-то момент показалось, что решительности в нахалке было, хоть отбавляй.
– Тем не менее, номер зарегистрирован на ее паспорт. Хотя, это было глупо. Но кто его знает, – помощник пожал плечами. – Ее зовут Ангелина Николаевна Сидорчук. Двадцать пять лет, безработная.
– Сидорчук? – изумился он. – Сестра шантажистки?
Леха рассказал все, что успел накопать, и Влад хмыкнул. Младшая сестра, значит, как любопытно. Но, что интереснее – зачем ей все это нужно было? Деньги? Так судя из слов Алексея, та заплатила приличию сумму, чтобы ей снова отдали малышку. Но уже официально. Ведь какая-то падаль настучала в органы опеки и у Ангелины отняли Алису. А уже после написали ему…
Не сходилось что-то в рассказе помощника и Войтенко бесила та самая «проплешина».
– Где же сама шантажистка? Почему моего ребенка воспитывала ее сестра, черт возьми? И почему в итоге забрали в дом малютки?
– Пока не знаю, ищу.
Образовалась тишина и Влад воспользовался моментом. Мысленно он вернулся в ту секунду, когда девица подбежала и вцепилась в малышку хваткой орлицы. И она бы вырвала девочку из его рук, если бы его хватка была хоть каплю слабее.
Войтенко улыбнулся против воли, но хмыкнул. Да, чисто визуально, ему понравилась Ангелина – красивая светловолосая девчонка с кукольным лицом и невинным взглядом олененка. Милая и воинственная, было в ней что-то магнетическое. Но, не стоило забывать, что такое же впечатление однажды уже пыталась произвести ее сестра шантажистка.
Так в чем же выгода, если предположить, что те сообщения были от нее? После сцены, что девица закатила перед домом малютки, ему на ум приходил только один вариант. Нахалка его руками и деньгами решила вытащить Алису из детдома. Ну а после под шумок наверняка будет пытаться пролезть к Владу в дом.
Тогда все, включая недавний спектакль – логично. Логично, но… такая хорошая актриса? В ее глазах, на лице, в голосе было слишком много неподдельных эмоций.
Войтенко тряхнул головой, но тоска и обреченность в зеленых глазах девицы, когда она убирала руки от Алисы, – все еще преследовала его. Это чувство у девчонки было настолько ярким, что у него встал колючий ком в горле. Будто Влад отнимал у нее смысл жизни, не иначе.
Если все так, Ангелина еще придет к нему. Стало до чертиков любопытно, какую игру затеяли сестры Сидорчук. Неужели шантажистка решила сменить тактику и подослать к нему свежую кровь? Логично было или нет, но ему хотелось узнать, что же произойдет дальше. Потому что ребенка он все равно не отдаст. Если уж Войтенко стал отцом, то его ребенок останется при нем. Да и напрягали его непонятные мутки вокруг этого дела.
– Лех, доложи охране, чтобы смотрели в оба. Есть у меня чувство, что та девица еще объявится у меня дома. Или в офисе. Пусть ее пропустят. И как только она переступит порог, я хочу знать сразу же.
– Конечно.
Влад вошел в дом и первым делом отдал девочку нанятой им вчера нянькой. Которой и делегировал полномочия обставить детскую комнату. Сам же ничего не сделал, не интересно было.
Ну, в одном Ангелина оказалась права – Войтенко понятия не имел, что делать с крикливым ребенком, которого все еще не мог воспринимать, как своего малышка. Тест ДНК не врал – Алиса его дочь. Но не екнуло ничего в груди при первой встрече с девочкой. Обычный ребенок, ничего особенного. Может, чувство отцовского долга придет позже? Хорошо бы, потому что прямо сейчас он не хотел ничего для нее делать сам. Для этого он платил няньке из элитного агентства приличные деньги!
Но, как оказалось позже вечером и ночью, даже самая опытная нянька, судя из резюме, не могла справиться с чересчур крикливым ребенком. Влад долго терпел, уговаривал не злиться и немного потерпеть, но, когда время беспрерывного плача продолжалось пятый час, он не выдержал.
У него в доме прекрасная шумоизоляция, да и ребенку он выделил самую дальнюю комнату, но…
Крик, плачь, ор и все тому подобное долетало до него, будто Алиса с нянькой стояли под дверью в его спальню!
Влад с рычанием зверя вылетел из комнаты и чем ближе приближался к шуму, тем сильнее закипал изнутри.
Он влететь бомбой в детскую с прочным желанием разнести все вокруг. Но для начала стукнул по включателю. Вспыхнул яркий свет, и перед ним предстала картина – няня, вся бледная, с трясущимися руками, безуспешно пыталась укачать Алису. А та будто назло им всем, вопила, не переставая. Уже вся стала как спелый помидор, черт возьми!
– Что тут происходит?! – заорал Влад, и ребенок на мгновение сбился с крика.
Малышка уставилась на него огромными, блестящими от слез глазами и… взвыла еще громче. Горше настолько, что у него свело спазмом желудок.
Он прикрыл на секунду глаза и зажал пальцами переносицу. Попытался удержаться от желания вышвырнуть все к черту, включая саму девчонку. Видимо, Влад переоценил свои силы. Ну, не был готов он обрести вдруг восьмимесячную дочь! А ведь Леха издевательски предупреждал его, что с маленькими детьми просто не будет, но он же Войтенко, черт возьми! Он не любил, когда ему бросали вызов.
Нянька отвлекла его от последующих дурных мыслей:
– Я… я не знаю, что с ней, – испуганно пролепетала женщина. – У нее нет температуры, я поменяла подгузник, покормила, но…
Она едва сама не рыдала и судя по дрожащим губам, хотела убежать из дома прямо сейчас.
– Боже, за что мне это? – прошипел Влад и развернулся спиной. – Разбирайтесь сами!
Захотел убежать, пока этого первой не сделала нянька. Но едва он шагнул за порог, как до него долетел жалобный писк:
– Господин Войтенко, попробуйте вы. Вы же ей родной, Алиса почувствует и точно успокоится.
Он закрыл глаза и до боли стиснул челюсть. А за что он, черт возьми, тогда ей деньги платит? Уже хотел поставить нахалку на место, но малая завыла так, что Влад уже был готов сделать что угодно, лишь бы наступила упоительная тишина.
– Черт! – он резко развернулся, в три шага вернулся в комнату и, все еще звеня яростью, выхватил девочку из рук няни.
Неумело и грубо, но пофигу. Алиса на миг замерла. Ее крохотные пальцы непроизвольно сжались в кулачки на его футболке, а потом… она снова всхлипнула, но уже тише.
Влад смотрел на нее сверху вниз, пока держал на вытянутых руках. Ему было неуютно, неловко и раздражение накатывало с новой волной. Он, черт возьми, вообще не знал, что делать с ребенком!
Да и Алиса, судя из гримасы отвращения на лице не понимала, как себя вести. То ли плакать, то ли рычать от недовольства.
– Тише, – процедил он сквозь зубы. – Заткнись уже…
Но Алиса, будто назло, снова заплакала.
– Да что ты от меня хочешь?! – рявкнул он, но, к его удивлению, девочка даже не дернулась.
Не испугалась его мощи, наоборот, она испытывала его нервы на прочность. Влад тяжело выдохнул, попытался успокоиться, но где там. Внутри волнами билось отвращение к собственному ребенку, и Войтенко ничего с этим не мог поделать. Хотя пытался мысленно говорить самому себе, что она его кровь. Его родня…
Няня бормотала, что ребенку нужна близость родного человека, но он уже не слушал. Он осторожно прижал Алису к груди и стал покачивать из стороны в сторону. Особо ни на что не наделся как вдруг… она успокоилась.
Просто уткнулась в его плечо, всхлипнула еще пару раз – и затихла. Причмокивала время от времени, но, черт возьми, молчала!
Влад обомлел от изумления. И встал истуканом, опасался делать лишние движения, чтобы ничего не «поломать». Сердце пропустило удар, замерло, будто оно тоже боялось громким стуком спугнуть ребенка.
