Алиса уже сопела у него на груди и крохотными пальчиками сжимала футболку. Держала крепко, словно не собиралась никуда отпускать.
И вот тогда, совсем не вовремя, глубоко внутри него что-то дрогнуло. Теплая, тихая, едва уловимая эмоция пробежала по сердцу и проскользнула прямо в душу.
Он сглотнул. Никогда еще не испытывал ранее ничего подобного. Мужчина будто наполнился странной теплотой и озарился ярким светом. Можно сказать, что его темная аура вдруг резко изменила цвет!
Влад медленно выдохнул и, уже более осторожно, снова начал покачивать Алису.
Войтенко не знал, как это – быть отцом. Не понимал, как любить ребенка, мать которой ненавидел и презирал всеми фибрами души.
Но в тот момент он понял – хотя бы должен попробовать.
Глава 4
На следующий день я была еще решительнее, хотя любимый не поддержал моего рвения и дальше бороться за Алису. Более того, услышав, что я прошлым днем словесно воевала с Войтенко, – отругал. Пристыдил и напомнил, что у мужчины есть все законные права на малышку. В то время как у меня их не было и быть не могло. Ну и что?! Мы с ним проспорили до поздней ночи и успокоились, когда я уже хрипела из-за того, что практически сорвала голос от возмущений.
Еле дождалась той минуты, когда утром за ним закрылась дверь и тут же соскочила с кровати. Я не обещала ему, что перестану лезть к Войтенко, поэтому со спокойной совестью шустро переоделась и поехала к мужлану.
Не была уверена, застану его дома или нет, но плевать. Если придется ждать – так и поступлю.
Оказавшись практически на месте, стала искать номер дома, как вдруг заметила машину. Авто Войтенко, я запомнила его номер! Оно как раз ехало по узкой дороге и я, не щадя себя, бросилась под колеса. Другого варианта не было, или я не хотела его искать. Но ведь сработало! Водитель резко дал по тормозам и меня не задело. Лишь от испуга упала на асфальт, тяжело отдышалась. Без разницы, что обо мне подумают, я хотела вернуть ребенка и плевать на мнение Влада Войтенко. Мужлан выскочил из машины и подбежал ко мне.
– Ты что, с ума сошла?! – раздался гневный рык Войтенко над головой. – Какого черта?! Жить надоело?!
Я, дрожа от пережитого легкого стресса, встала с асфальта, отряхнула ладони и подняла на него пылающий взгляд.
– Нет, не надоело! – выплюнула ему в лицо, едва справляясь с бешеным сердцебиением. – Отдайте мне Алису! Вы не имеете права! Вы… вы… вы украли у меня ребенка!
Ляпала невпопад, потому что все перемешалось в голове. А, может, это он натравил на меня органы опеки?
– Я украл? – он скрестил руки на груди, будто защищался от моей наглости. – Я ее отец! А ты кто?!
Швырялся словами, как козырными картами в игре. Но что могла я? У меня из аргументов не было ничего, кроме:
– Я люблю ее! – выкрикнула со слезами на глазах и схватила его за рукав. – Я заботилась о ней все эти месяцы, а вы даже не знали, что у вас есть дочь.
– Это не дает тебе никаких прав. – грубо отрезал он. – Ты даже не ее мать, так как смеешь требовать у меня моего ребенка?!
Ударил так больно словами, что стало физически плохо. Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, шустро произнесла без капли сомнения:
– Потому что мне не все равно, – было трудно дышать, от слёз и злости сводило спазмом горло. – Она мне родная, понимаете? Родная! Я не могу спать, не могу есть, я просыпаюсь ночью и думаю, как она там без меня… Вы хоть понимаете, каково это – любить, но не иметь возможности даже увидеть малышку?! Это разрывает мне сердце.
Все слова лились прямиком из души, я не кричала, не возмущалась больше. Просто надеялась, что так Войтенко поймет мои чувства. Мои намерения по поводу Алисы. Но… кого я пыталась убедить? Чурбана, у которого вместо сердца – калькулятор?
Влад сжал челюсть. Он был зол, но в его глазах промелькнула тень сомнения, а может, и понимания. По крайней мере, так хотелось мне, вот и мерещилось всякое.
Мы стояли друг напротив друга, словно два разъяренных зверя, не готовые отступить. Нет, слезливыми речами его точно не убедить, поэтому зашла с другой стороны:
– Вам плевать, что Алиса будет страдать без меня?! – давила я на него, и чувствовала, как дрожали колени. – Плевать, что её сердце разорвется, когда она поймет, что я больше не буду рядом с ней?!
Влад тяжело выдохнул, провел рукой по лицу, словно пытался взять себя в руки. Его взгляд стал немного мягче, но голос всё ещё был строгим.
– Ты хочешь быть с ней? – слова прозвучали неожиданно спокойно. – Хорошо. Тогда у меня есть предложение.
Я напряглась, не веря своим ушам.
– Какое еще предложение?
Он сложил руки на груди и посмотрел на меня так, будто бросал вызов. Я замерла, пытаясь понять, что у того на уме. Это был шанс, но что мужчина задумал? Засмотрелась в лицо Войтенко. Его глаза – твердые, уверенные, но уже не столь злые – это заставило меня расслабиться и ослабить злобу внутри. Ради Алисы я была готова на всё.
– Ты так красиво распиналась о любви, но правда ли готова на все ради ребенка? – иронично выгнул бровь, а я бездумно кивнула.
Войтенко открыл рот, но перебила:
– В рамках разумного, – решила уточнить прежде, чем он заговорил.
– Да пожалуйста. Куда уж разумнее: стань нянькой Алисы.
– Няней? – удивилась я и не поняла сначала, к чему ведет мужчина.
В смысле… работать на него или что он имел в виду под этим?
Наверное, на фоне дикого стресса и нашей стычки мозг все еще отказывался нормально работать.
– Няней, – повторил с гадской улыбкой и добавил: – Бесплатно. Любовь – это же не про материальные ценности, правда?
И столько было странного ехидства как в голосе, так и в глазах, что я прифигела в первую минуту. Не нашла сразу, что ответить на явную наглость. А мужлан, не дождавшись внятного ответа, сам все за меня додумал:
– Или что, без денег уже любви к ребенку нет? – ржал надо мной, а мне захотелось плюнуть в его наглую рожу. – Короче, Ангелина, разговор окончен. Свою дочь я тебе не отдам. А если будешь кидаться под колеса моей машины, то в следующий раз я не обещаю, что отделаешься легким испугом.
Я снова подвисла, но уже из-за того, что Войтенко знал мое имя. Он искал обо мне информацию? И как давно?.. Мысль, что это он натравил на меня опеку стала укореняться в душе, хотя и была абсурдна до предела. Не было времени на ненужные раздумья, потому что Войтенко уселся в машину.
Шустро бросилась за ним и успела схватиться рукой за дверцу.
– Я согласна! Я могу пойти к Алисе прямо сейчас?
Он хмыкнул, но отрицательно качнул головой.
– Нет.
В смысле, нет? Сам же предложил, так в чем дело? Почему?! И прежде, чем я бы успела вывались на него весь свой гнев, мужик объяснился:
– Ты внятно поняла мое предложение? Без денег – это фактически. Я не заплачу тебе ни копейки, пока будешь присматриваться за моей дочерью. Это – твоя инициатива. Твоя так называемая глубокая и преданная любовь. Подумай хорошенько, прежде чем бездумно бежать к ребенку.
– Я у вас не просила денег! – возмутилась и уперлась в него убийственным взглядом. – Я просила отдать мне малышку!
– Я тебе ее не отдам, – все так же отрицательно качал головой. – Хочешь присматривать – отлично. Приходи и ухаживай за ней в моем доме.
Что-то не так с его предложением, однако у меня не было ни времени, ни желания обдумывать. Все, чего мне хотелось – как можно скорее увидеть Алису. Прижать ее к себе и поцеловать. Понюхать, черт возьми! Впитать ее сладковато-ванильный запах, как губке!
– Я поняла. В ваш дом. Хорошо. Прошу… – умоляла со слезами, и он сдался:
– Садись.
Отодвинулся в сторону, а меня два раза упрашивать не нужно было. Юркнула в салон и задрожала от легкой нервозности. Неужели я скоро увижу Алису?!
***
– Почему вы позволили ей?
Они уже были на половине пути в офис, поэтому Влад хмыкнул. Удивился, что помощник продержался так долго!
– Хочу держать врага поближе к себе, – высказался равнодушно, хотя внутри него кипел вулкан из разнообразных эмоций.
Там было так много всего намешано, что Войтенко не понимал своих чувств в данную минуту. Он зол до точки кипения или в предвкушении чего-то интересного? Не понятно.
– Хочу посмотреть, что нахалка предпримет дальше. Я… – не хотел признаваться, но ведь от друга все равно не утаишь ничего: – сбиваюсь с толка рядом с ней. Или я перестал распознавать ложь, или девица искусная актриса.
– Или искренна, – добавил помощник, а Влад поджал губы.
Хотел бы он посмотреть, насколько хватит ее искренности. Но, по правде, основной причиной стала первая ужасная ночь в роли отца. Если Ангелина угомонит певчий талан малявки – будет хорошо. Нет, будет идеально. На том и остановился.
Запретил себе снова вдумываться в слова девчонки и искать в них глубокий смысл. Он был поражен тем, с каким стойким, отчаянным рвением Ангелина отвоевывала Алису. Даже в какой-то момент поразился до глубины души, его тронуло за живое! Но позже напомнил себе, что она – Сидорчук. Любовь? Ну-ну.
Глава 5
Тем не менее, он дал охране и экономке в доме четкие инструкции. Захочет есть или пить, пусть чешет в магазин. Который, к слову, в часе ходьбы от дома. Вывести Алису нахалка не сможет, а гулять – только по периметру дома. Так насколько хватит ее хваленой любви?
– Вот и посмотрим, – Влад жестко улыбнулся, ведь был уверен практически на все сто, что нахалка уже этой ночью покажет себя.
Например, предложит ему себя на блюдечке в соблазнительном белье.
Он и не заметил, как быстро пролетело время за работой. В любой другой день Влад бы задержался в офисе до глубокой ночи, но не сегодня. Как чувствовал, что дома его ждет нечто интересное. И не прогадал!
Едва они с Алексеем вошли, как их мгновенно засосало в трясину разборки:
– Ты с ума сошла?! – лютовал в гостиной мужской голос, отчего Влад напрягся.
Во-первых – кто такой? Во-вторых – какого черта? Ну и напоследок – кто его впустил?
– Юр, не кричи, – шикнула на него Ангелина и ситуация стала понемногу проясняться для Влада.
Соучастник появился и закатил сцену? У него от предвкушения чего-то забавного растянулась усмешка.
– Я только-только с трудом укачала Лисенка.
Они с помощником вошли в гостиную и перед ними открылась забавная картинка. Некий Юра держал Ангелину за запястье, а она упиралась и посматривала на второй этаж. Наверное думала, что в любой момент может проснуться Алиса.
Войтенко не собирался прятаться и тайком подслушивать, поэтому вышел прямиком к ругающейся парочке. Пацан его заметил, нахмурился, но проигнорировал. Влад успел его разглядеть: высокий, худощавый, с резкими чертами лица. По виду он дал бы ему не более двадцати восьми лет. Пацан держался напряженно, словно внутри пружина сжалась до предела и готова была резко разжаться в любой момент.
Он стоял, ссутулившись и упорно смотрел на Ангелину. Надеялся, что спор закончится сам собой. Или его полной победой.
– Ты здесь не останешься! – проорал наглец, будто и не собирался успокаиваться.
Его глаза искрились злобой, а пальцами он сжал запястье еще крепче.
– Юр, успокойся, прошу, – устало попросила Ангелина. – Лисичка спит…
Она снова покосилась на лестницу, явно переживая, что сейчас сверху донесется недовольный детский голосок. И не удивительно, такой концерт!
– Мне плевать! – взорвался пацан. – Ты в своем уме? Ты осталась в доме чужого мужика! Он, – показательно ткнул пальцем в сторону Войтенко, – может нанять себе сотню нянек, ты тут не нужна!
– Ой-ой, давай не будем драматизировать, – подал голос Влад и лениво облокотился бедром диван. – Вообще-то, если уж на то пошло, Ангелина здесь по собственной инициативе. Лично пожелала заботиться о моей дочери. А ты, судя по всему, решил устроить в чужом доме сцену из дешевого сериала? Так ты продолжай, развлекаешь отменно.
Юра метнул в него убийственный взгляд, но отцепляться от Ангелины не спешил.
– Ангел, я должен просто молча смотреть, как моя невеста собирается ночевать в доме другого мужика? Ты серьезно?
Невеста? Влад бы присвистнул, но промолчал. Боже, с каждой минутой становилось все более любопытно! Он словно включил телек на каком-то слезливом фильме для девчонок.
– Юра, прекрати. Я здесь ради малышки. Алиса – ребенок, а не игрушка. Я дала слово, что присмотрю за ней, поэтому буду рядом, пока Лисичка нуждается во мне.
Войтенко хоть и услышал слова, пропитанные болью, но совершенно их не понял. Дала слово кому? Сестре? Где же, черт возьми, делась сама Рита и какого фига отдала его дочь на воспитание сестре?!
Хотя, если отбросить предубеждение и злобу, то Ангелина казалась надежной. Ключевое слово – казалась. И вся эта сцена в его доме могла быть заранее спланированным спектаклем. Ну, реально, какой здравомыслящий жених разрешит своей любимой оставаться в доме другого мужика? Да еще и воспитывать чужого ребенка!
Тем временем Юра стиснул зубы, отчего его скулы заострились. Он бросил взгляд на Войтенко, чем и отвлек от размышлений. Влад ухмыльнулся, потому что в глазах женишка промелькнула вспышка ярости. А ревность отразилась настолько ярко, отчего Войтенко реально чуть не поверил, что разрушает чужие отношения. А точно ли спектакль? Черт, может, они актеры? Ну тогда Оскара им!
– Великолепно, – прошипел пацан. – Просто чудесно! Оставайся, чего уж там. Я же потерплю. Я же, черт возьми, терпила! Только, Ангел, любому терпению рано или поздно наступает конец.
Он резко развернулся и вышел. Хлопнул дверью так громко, что стекла задрожали, а Войтенко стиснул зубы. Но быстро успокоился и присвистнул.
– А у вас, оказывается, бурные отношения. Что, всегда так горячо или только при мне?
Он обмахнулся и ухмыльнулся с коварством, а девушка бросила на него испепеляющий взгляд.
– Не ваше дело!
Нахалка развернулась, стала подниматься по лестнице, но Войтенко с ней еще не закончил! Пошел следом. И будто ссоры ранее было мало, ему хотелось продолжения!
– Почему же, не мое? Хочу понимать, когда ждать следующую серию. Этой ночью? Завтра? Послезавтра?
