Девица молча поднималась, но, не дойдя всего пару ступенек, вдруг резко обернулась.
– Влад! – он тоже встал.
Обомлел на пару секунд. Сталь в голосе показалась ему несколько интимной, что аж горячие мурашки поползли по телу. Он шустро тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение. Да ну бред же! Почему, собственно, позволил ей заткнуть себя?
– Что, Влад? – Войтенко скрестил руки на груди. – Тридцать восемь лет уже как Влад.
Он бы мог добавить, что для нее он Владислав Викторович, но… Не захотел. От ее «выканья» и так чувствовал себя дряхлым стариком. Хотя от того же помощника обращение на «Вы» не вызвало бури отвращения. Да что с ним не так? Эта девица явно умела манипулировать мужиками, как тиграми в зоопарке.
– Ничего, – спешно буркнула Ангелина и опустила взгляд.
Но сжала пальцы в кулаки, останавливая себя от катастрофы. И только он открыл рот для ехидного комментария, как весь дом оглушил поистине отвратительный вопль ребенка.
Войтенко содрогнулся, а Ангелина не растерялась и побежала в детскую. Ну и он потянулся следом. Какого-то фига… Зачем? Сам не понял. Его будто в спину кто-то намеренно толкал в ту сторону. На всякий случай Влад обернулся, но, естественно, там никого не было.
– Моя девочка, – взяв Алису на руки, Ангелина стала покачивать и ворковать: – разбудили тебя злые дядьки, да? Вот я им задам всем! Будут знать, как маленькую принцессу обижать.
Та, как зачарованная, все слушала голос Ангелины и вскоре умолкла.
Влад замер в дверях детской. Он глядел на происходящее так, будто это был отрывок из чужой жизни. Сцена из фильма, в котором он – всего лишь зритель в кинотеатре.
Ангелина держала Алису на руках крепко и уверенно, как самое драгоценное сокровище. Свет от настольной лампы скользнул по ее лицу, делая черты мягче, теплее, почти… домашними. Показывая ее с другой стороны: уютной и родной…
Алиса уткнулась маленьким носом в шею девушки и отчего-то снова захныкала. Но Ангелина тут же принялась нашептывать ей нечто ласковое и водить пальцами по тонким волосикам малявки.
– Ну вот, хорошая моя, переставай плакать, я рядом, – произнесла негромко, но с такой нежностью, отчего у Влада что-то сдавило в груди. – Больше никто не будет тебя пугать. Я им не позволю.
Алиса кивнула, судорожно вздохнула и уткнулась в Ангелину еще крепче.
Влад сглотнул. В горле вдруг пересохло и ему не понравилось ощущение жжения в груди.
Не нравилось, как легко та девица находила общий язык с его дочерью. Как будто точно знала, что делать. Как будто… реально любила ее?
Ну, не могло этого быть! Он не верил в альтруизм. Не верил в бескорыстность. В этом мире никто не делает ничего просто так. А значит, и у нее своя игра. Скрытые мотивы. В паре с сестрой или тем женишком, но они точно что-то задумали!
Но, черт возьми…
Влад все смотрел на девчонок, искал что-то, за что сможет зацепиться и укоренить собственные подозрения. А увидел совсем другое! То, как Ангелина держала малышку. Как прижимала, чуть покачиваясь в такт дыханию ребенка. Нянька вчера совершенно иначе все делала! Безразлично, что ли. Не веяло от нее тем уютом, который сейчас излучала Ангелина.
Влад стиснул зубы и отвел взгляд. Какого черта в нем зашевелилось это паскудное чувство? Чувство, которому он даже не мог дать четкое определение. Симпатия? Нежность?
Он ушел оттуда, убрался, пока мысли не завели его в джунгли. И снова напомнил себе, что та девица – Сидорчук. Сестра шантажистки! И не плохо бы вытрясти из Ангелины правду, куда же подевалась Рита.
Глава 6
К счастью, помощник все еще ждал Влада в гостиной, поэтому скомандовал:
– За мной, живо!
Как только они оба оказались в просторном кабинете, Алексей закрыл дверь, а затем уселся на диван. Войтенко же упал в кресло и нервно застонал. Да что за сумасшедшие деньки настали?
Решил отвлечься от пагубной темы:
– Ты думаешь о том же, что и я? – спросил Влад, будто Леха мысли умел читать.
Но ведь умел! Поэтому спросил:
– Подозреваете, что сообщения писал жених?
Прямо с языка снял. У него пробежала тень сомнения, как только Влад увидел сопляка Юру у себя в доме. Но потом отвлекся из-за скандала.
– А разве нет? – Влад иронично рассмеялся и ощутил, как постепенно напряжение покидало тело.
Алексей упростил для него задачу и сам «придумал» вероятный сценарий происходящего:
– Возможно, ему не хотелось воспитывать чужого ребенка. Это, действительно, имеет смысл.
– Ну и чего он добился в итоге? – уже громче заржал Влад.
Леха же пожал плечами. Если сообщения написал женишок – это хорошо. Это упрощает Войтенко задачу. Но ведь и не докажешь!
Влад знал, что Леха займется их общим подозрением и без указания, поэтому спросил о наболевшем:
– Нашел шантажистку?
Помощник вмиг стал серьезным и кивнул. Но уже по тому, что отразилось в его глазах, Влад почувствовал неладное. И весь напрягся.
– Она погибла.
***
Я все сидела возле кроватки и не могла никак заставить себя выйти из детской. Моя каприза во второй раз уснула довольно быстро, но сколько пройдет времени до следующего «концерта»?
По правде, входя в дом Войтенко, не ждала многого. В моем воспаленном подсознании не было такой замечательной детской, в которой было все и даже больше для малышки. Я думала, увижу Алису спящей на диване и в лучшем случае с чистым подгузником. Может даже, голодной…
И лишь увидев мою кроху на руках у взрослой женщины – выдохнула. Няня. Позже, как только Войтенко ушел, она рассказала, что по указке хозяина дома ей было велено обставить детскую комнату всем необходимым. Как и позаботиться обо всех ее потребностях. Технически, мне не в чем было обвинить Влада. Вопреки моим ожиданиям, он правда постарался для дочери.
И что поразило больше всего, так это его непосредственное участие ночью. Нянька ляпала все подряд и с воодушевлением описывала Войтенко так, будто он не моральный урод, а святой человек! Ну, взял малышку на руки, успокоил, и что?! За это возводить гнусного человека на пьедестал? Не слишком ли?
Вздохнув, откинула мысли и поднялась, а затем медленно вышла из детской. Даже узнав все это, я не могла, не хотела оставлять Алису с Войтенко. Но что мне делать со своей личной жизнью? Отказаться от всего и посвятить себя Лисичке? Но как долго продлится милость мужлана? Да и оставалось много мелочей, о которых я не подумала, когда слепо соглашалась с его требованием. Но и прямо сейчас о них я тоже не хотела задумываться…
Спустившись вниз, я уселась на диван в гостиной. Заметила на журнальном столике свою сумочку, забрала и сразу достала оттуда телефон. Юра звонил несколько раз и отправил одно сообщение:
«Прислушайся к моим словам и возвращайся, умоляю».
Содрогнулась, когда весь наш разговор снова всплыл в памяти. Не думала я, что любимый примчится в дом к Войтенко и реально закатит скандал. Не стоило ему вообще писать, что мне разрешили быть рядом с Алисой и поэтому я собиралась остаться в чужом доме. Хотя, а что бы изменилось, расскажи я ему позже вечером? Реакция была бы такой же. Головой понимаю, как это выглядит со стороны, но… Но как достучаться до упрямого сердца? Как сделать так, чтобы все остались довольны?
– Ты еще здесь? – глумливые слова прогремели над ухом, я хмыкнула.
Обернулась к Войтенко и прежде, чем заговорить, заглянула в его глаза. Клянусь, там плескался дикий интерес и блестел задорный огонек. Мужчина вроде прямо и не выгонял меня, но и не разрешал остаться.
– Пока Алиса спит, я бы хотела поехать домой… – не дал закончить мысль:
– Все, хваленая любовь закончилась?
Проглотила явную насмешку и отрицательно качнула головой.
– В любом случае, мне нужно забрать некоторые вещи. Свои и Алисы.
Не говоря уже о том, что банально хотелось поесть. Он удивился моему ответу, даже выгнул бровь. Но промолчал.
– Думаю, за пару часов управлюсь. Если Алиса проснется раньше, то просто… – запнулась, но договорила мысль: – покачайте ее.
Так сложно было выдавить из себя слова, что мне вдруг показалось, будто по языку лезвием прошлись.
– А что же скажет… – он почему-то резко заткнулся.
Наверное, не нужно обладать экстрасенсорными способностями, потому что красноречивый взгляд мужика стал поистине зловещим. Поэтому предотвратила катастрофу раньше, чем из его рта вырвались бы гнусности:
– Наши отношения с Юрой вас не касаются. Мне жаль, что он устроил скандал в вашем доме. Больше такого не произойдет.
Я встала и вышла из-за дивана, а Войтенко схватил меня за руку. Так и стояли, пуляя друг в друга обвинением, пока нашу «идиллию» не разрушили.
– Ангелина, я как раз собирался уезжать, могу подбросить.
Мужчина возраста Войтенко стоял на приличном от нас расстоянии и мило улыбался. Высокий, широкоплечий, без пронизывающего взгляда как у Войтенко. Глаза казались добрыми, но изучающими. Сканирующими.
Я не собиралась отказываться. Кем бы он ни был – плевать. Самостоятельно мне было бы трудно уехать, ведь дом Войтенко практически за чертой города. Какой здесь транспорт ходит и по какому графику?
Вопреки моим опасениям, пока ехали, мужчина ничего не говорил. Только представился:
– Алексей.
Я же кивнула. Мое имя он и так знает. Как и мой адрес, потому что мы ехали точно по маршруту… Лишь вздохнула и отвернулась к боковому окну. Меня не столько страшила мысль, что Войтенко накапал на меня информацию, как предстоящий разговор с Юрой.
Не было компромисса. Как ни крути: ни я, ни он, не пойдем на уступки. Он и на Алису согласился со скрипом. Даже думал сначала, что я быстро наиграюсь в маму и сама отдам малышку в органы опеки. Но, потом смирился и даже проникся ею. Помогал и финансово, и морально. Изредка гулял с нами.
– Спасибо.
Вышла под громкое хмыканье и на ватных ногах поплелась в квартиру. Юра поджидал меня: сразу выскочил в коридор. Обнял с порога так крепко, что затрещали ребра и перехватило дыхание. Тоже обняла его в ответ, ведь внутри трепетало от близости родного и любимого человека.
Я сжала пальцы на его спине, пока вдыхала знакомый запах. Родной. Теплый. Такой привычный, что от этого становилось еще больнее. Юра не примет мою позицию. А я не смогу бросить Лисичку…
– Ты вся дрожишь, – Юра убрал ладонь с моей талии, поднял к подбородку и мягко повернул лицо к себе. – Что случилось?
Я сглотнула. Это был момент, когда все могло рухнуть по щелчку пальцев. Он думал, что я вернулась, потому что прислушалась к его словам. А я…
– Я пришла забрать некоторые вещи, – хрипло сказала и отступила.
Юра нахмурился. Он удерживал меня за руку, но его пальцы ослабли. Понял, что мой ответ не придется по вкусу.
– Я должна вернуться к Алисе, – продолжила и спешно добавила: – На время. Она ребенок, Юр. Я ей нужна!
Тишина ударила по ушам. Гулкая, тягучая, с предчувствием бури. Любимый смотрел на меня долго и молчал. Потом усмехнулся – холодно и сердито. Стал вмиг для меня чужим. То, чего я и боялась.
– На время? – уточнил он сухо. – То есть, ты собираешься бросить меня ради какого-то ребенка?
Я вздрогнула. Каждое слово билось о грудь, как волны о скалы. Ради какого-то… ребенка?
Пока я молчаливо смотрела с укором ему в глаза, Юра шагнул ближе, навис надо мной. Заставлял смотреть прямо в его темные глаза. В них уже вспыхнул гнев, но и в моих тоже! Я же много раз ему говорила, как для меня много значит Алиса! Мы ведь давно закрыли вопрос с малышкой, так почему ведет себя отвратительно?
Поскольку я промолчала, он продолжил:
– А меня ты, значит, можешь оставить? – спросил шепотом, но в тихом голосе звучала холодная гроза. – Или я уже не важен?
Глава 7
Я сглотнула комок в горле и вцепилась пальцами в его рукав. Сердце колотилось, как загнанный зверек, потому что любимый говорил правильные слова, но…
– Ты важен, Юра. Но я не могу поступить иначе. Она ребенок, которому… – он не дал договорить:
– Я устал от твоего вечного чувства долга. От того, что ты разрушаешь себя и свою жизнь! Какого черта, Ангел?! Почему ты не можешь просто быть со мной? Давай поженимся и родим своего ребенка!
Показалось, что он словесно ударил меня в солнечное сплетение: я подавилась воздухом и закашлялась. Да что с ним не так?! Слезы обожгли глаза, я резко выдохнула и качнула головой.
– Заменить Алису другим ребенком? Ты же знаешь, что кроме нее у меня больше никого не осталось! – прорыдала в отчаянии и ударила любимого кулаком в грудь.
Рыдания рвались изнутри, разрывали мне сердце на куски, но мысленно боролась с собой. Может, как он выразился, я и разрушала свою жизнь, но по собственной воле! Плевать на остальное.
Отца мы не знали, мама умерла давным-давно, а мною много лет опекалась старшая сестра – Рита. И меньшее, что я могла сделать для нее – позаботиться о дочери. Об Алисе! Зная все это, Юра реально предлагал мне просто взять и отдать малышку Войтенко? Забыть? Предать?
Он будто увидел все это в моих глазах и замер. В его же омутах мелькнуло что-то похожее на боль. А потом Юра отвел взгляд и тихо рассмеялся. Горько и обессиленно. Понял, что со мной дальше глупо вести беседу.
– Все ясно… – он устало провел рукой по волосам. – Делай, как знаешь. Только учти – если ты уйдешь сейчас, то дороги назад может не быть.
Я задрожала. Все сжималось внутри, трещало, противилось. Но я уже знала ответ. Шагнула назад, он понял.
– Прости, Юра…
Развернувшись, я ушла в комнату. Вытащила сумку, спешно побросала в нее некоторые вещи. Своих взяла не много, в основном складывала одежку Алисы, игрушки.
