Первая поездка была сущим кошмаром. Она сидела, прижавшись к дверце, словно хотела просочиться сквозь нее и оказаться где угодно, только не рядом со мной. Я включил радио, но даже музыка не могла заполнить эту тишину.
Я постоянно смотрел на нее – короткими, быстрыми взглядами. На ее профиль, на ее руки, на ее волосы, рассыпавшиеся по плечам. Она была такой маленькой в своем огромном свитере, такой далекой, хоть и сидела в полуметре от меня.
– Что с тобой? – не выдержал я, когда мы остановились на светофоре. – Ты вообще собираешься говорить или так и будешь молчать, как статуя?
– Нечего сказать, – холодно ответила она, все еще не глядя на меня.
Я выругался себе под нос и ударил по рулю. Как можно быть такой упрямой? Я не понимал, что происходит. Что изменилось? Почему она вдруг стала относиться ко мне еще хуже, чем раньше? Почему ее молчание сводило меня с ума больше, чем ее слова?
– Знаешь, – вдруг сказал я, не глядя на нее, – ты первая девушка, которая способна довести меня до белого каления просто своим молчанием.
– Я польщена, – пробормотала она. – Всегда мечтала пополнить чей-нибудь список достижений.
– Сарказм тебе не идет, – заметил я, но почувствовал, как уголок моих губ дрогнул. Эта маленькая заноза в заднице все еще умела меня удивлять.
– А тебе не идет роль заботливого старшего брата, но вот мы здесь, – парировала она.
Светофор переключился на зеленый, и я нажал на газ. Остаток пути мы проехали в тишине, но что-то изменилось. Напряжение стало другим – менее враждебным и более… заряженным.
У входа в университет я внезапно схватил ее за руку, когда она уже собиралась выйти. Я сам не понимал, что делаю. Просто не мог отпустить ее вот так.
– Саша, – начал я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко, – мы должны поговорить о том, что происходит.
– А что-то было? – отрезала Саша. – Ничего не произошло. И ничего не должно произойти. Ничего не было Егор.
Она выдернула руку и выскочила из машины, словно за ней гнался дикий зверь. Я смотрел, как она идет к зданию университета – маленькая, хрупкая, с прямой спиной и высоко поднятой головой. И внутри у меня что-то сжалось.
Я не знал, что мне делать. Что происходит между нами? Почему меня так задевает ее холодность? Почему я не могу перестать думать о ней? Почему меня раздражают прикосновения Вики, которые раньше казались такими привычными?
Я встречаюсь с Викой уже почти год. Саша – дочь новой жены отца. Мы теперь типа семья. Все это было неправильно, запретно, невозможно.
Но когда я закрывал глаза, все, что я видел, – это ее лицо. Ее глаза, в которых промелькнула боль, когда она увидела меня с Викой. Ее напряженную фигуру рядом со мной в машине. Ее упрямо поджатые губы.
И я понимал, что пропал.
Что я, Егор Державин, который никогда не считал себя романтиком, который всегда смеялся над сопливыми любовными историями, начал чувствовать что-то к девчонке, которая теперь живет в моем доме.
К девчонке, которая смотрит на меня как на врага народа. К девчонке, с которой у меня, казалось бы, не может быть ничего общего.
Но это не мешало мне думать о ней. Это не мешало мне ждать, когда я снова увижу ее у входа в университет, чтобы отвезти домой.
И я знал, что однажды мне придется с этим разобраться. Потому что так жить – видеть ее каждый день и притворяться, что ничего не происходит, – было невыносимо.
Я завел мотор и выехал с парковки. У меня было полно времени до вечера, чтобы придумать, что сказать, когда я вернусь, чтобы забрать Сашу из университета.
Но кого я обманываю? Я понятия не имел, что делать.
Глава 9
Университет оказался именно таким, каким я его представляла, – огромным лабиринтом из аудиторий, коридоров и лестниц, в котором без навигатора не обойтись. Первую неделю я чувствовала себя мышью в эксперименте, которая бегает по лабиринту, ищет сыр, а находит только новые повороты и тупики.
Мой факультет графического дизайна располагался в восточном крыле – самом старом и запутанном. Иногда мне казалось, что архитектор нашего корпуса не совсем здоровым психически человеком, лестницы вели в никуда, коридоры петляли, а нумерация аудиторий, видимо, определялась броском игральных костей.
Я сидела на скамейке во внутреннем дворике, разглядывая расписание и пытаясь понять, как мне за пять минут перейти из аудитории 304 в аудиторию 127, которая находилась в другом конце здания, да еще и на другом этаже.
– Ты выглядишь так, будто пытаешься расшифровать египетские иероглифы, – услышала я веселый голос.
Рядом со мной стояла девушка с копной кудрявых рыжих волос, в джинсовом комбинезоне и с ярко-желтым рюкзаком, украшенным десятком значков. С начала учебного года, она была первым человеком, который подошел ко мне.
– Это не иероглифы, – вздохнула я. – Всего лишь расписание нашего университета, что примерно одно и то же.
Она рассмеялась и плюхнулась на скамейку рядом со мной.
– Лиза, – она протянула руку. – Третий курс графического дизайна. А ты, судя по этому потерянному виду, первокурсница?
– Саша, – я пожала ее руку. – И да, первый курс. Как ты догадалась?
– Бог мой, да у тебя на лбу написано «Помогите, я заблудилась!», – она снова рассмеялась. – Не переживай, все через это проходят. К концу семестра будешь носиться по корпусу с закрытыми глазами.
Что-то в Лизе расположило меня к ней сразу. Может, ее открытая улыбка, может, эти веснушки на носу, а может, просто то, что она была первым человеком, заговорившим со мной за две недели учебы.
– А тебе куда сейчас? – спросила она, заглядывая в мое расписание.
– В 127-ю. История искусств.
– О, Самойлова? Она клевая, но строгая. И да, тебе придется бежать как ветер, потому что это в западном крыле. Пойдем, я покажу короткий путь.
Так началась моя университетская дружба с Лизой.
Она оказалась ходячей энциклопедией студенческой жизни – знала всех преподавателей, все укромные уголки, где можно спрятаться и поработать в тишине, все кафе с дешевыми обедами и – что особенно важно – имела доступ к старым конспектам и заданиям.
– Ты что, правда каждый день ездишь из пригорода? – удивилась она, когда я рассказала, где живу. – Это же час в одну сторону!
– Да, – кивнула я, стараясь не думать о том, как эти поездки проходят в компании Егора. – Автобусов нет, поэтому меня подвозит… родственник.
– О, у тебя есть личный водитель? – подмигнула Лиза. – Везет же некоторым!
Я чуть не подавилась соком. Если бы она только знала, что это за «водитель»…
Через неделю после нашего знакомства Лиза затащила меня в спортзал.
– Ты обязана это увидеть, – заявила она, хватая меня за руку. – Там играет команда по баскетболу, и, поверь мне, это зрелище стоит твоего времени.
– Я не очень люблю спорт, – попыталась возразить я, но Лиза уже тащила меня по коридору.
– Дело не в спорте, дорогуша, – она таинственно улыбнулась. – Дело в том, КТО играет.
Спортзал гудел от голосов. На трибунах сидели в основном девушки, возбужденно переговаривавшиеся и хихикавшие. Мы с Лизой устроились в третьем ряду, и я непонимающе огляделась.
– Так что здесь про…
Я замолчала на полуслове, потому что на площадку вышли игроки. И среди них, в синей майке с номером 23, был Егор.
Мой желудок мгновенно скрутился в узел. Я замерла, не в силах оторвать от него взгляд. Он двигался по площадке с какой-то хищной грацией – уверенный в себе, сильный, с этой его вечной полуусмешкой на лице. Его мышцы перекатывались под кожей, когда он делал передачи или бросал мяч. Капли пота блестели на его лбу.
– Видишь того высокого в синей майке? – прошептала Лиза мне на ухо. – Это Егор Дружинин. По нему сходит с ума половина универа. Он не только играет в баскетбол, но еще и участвует в запрещенных гонках. Настоящий плохой парень.
Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Меньше всего я ожидала увидеть здесь Егора. Я думала, что университет – это моя территория, место, где я могу не думать о нем хотя бы несколько часов в день.
– У него есть девушка, – продолжала шептать Лиза. – Такая высокая брюнетка с экономического, Вика. Они вроде как пара года, но ходят слухи, что она не единственная в его жизни.
«Не единственная – это уж точно», – мрачно подумала я, вспоминая наш поцелуй в коридоре. Во рту внезапно пересохло, а сердце застучало быстрее.
– Смотри-ка, кажется, он заметил нас, – вдруг хихикнула Лиза, толкая меня локтем.
Я подняла глаза и встретилась взглядом с Егором. Он замер на секунду, удивленно приподняв брови, потом его губы растянулись в медленной ухмылке. Он отсалютовал мне мячом и отвернулся, продолжая игру.
– Он тебя знает? – изумилась Лиза, переводя взгляд с меня на Егора. – Ты знакома с Державиным?!
– Не совсем, – пробормотала я, чувствуя, как краснею. – Мы… мы просто иногда пересекаемся.
– Пересекаетесь? – Лиза округлила глаза. – Саша, ты что, встречаешься с ним? Вот это да!
– Нет! – воскликнула я так громко, что несколько девушек обернулись. – Нет, конечно нет. Я… он… это сложно.
Лиза прищурилась, глядя на меня с подозрением.
– Сложно? О, теперь я точно хочу знать все. Выкладывай!
Я закусила губу, не зная, что сказать. Не могла же я рассказать, что Егор – мой сводный брат, с которым я живу под одной крышей и который целовал меня так, словно от этого зависела его жизнь?
– Мы просто… знакомы, – выдавила я наконец. – Ничего особенного.
Лиза явно не поверила, но, к моему облегчению, не стала настаивать.
– Ладно, храни свои секреты, – она подмигнула. – Но учти: если ты действительно что-то скрываешь, рано или поздно все узнают. В нашем универе слухи распространяются быстрее вируса. И это будет темой семестра, что Державин встречается с первокурсницей, за спиной своей пираньи.
Она вдруг махнула кому-то рукой, и я увидела парня, стоявшего у трибуны. Высокий, со светлыми вьющимися волосами и открытой улыбкой, он направлялся к нам.
– А вот и Максим, – сказала Лиза. – Он с журфака, но подрабатывает фотографом для университетской газеты. Сейчас снимает матч для статьи.
Максим подошел к нам, перепрыгивая через скамейки. В руках у него был профессиональный фотоаппарат с длинным объективом.
– Привет, рыжик, – он потрепал Лизу по волосам. – Решила насладиться игрой?
– Скорее, зрелищем, – рассмеялась она, кивая в сторону площадки. – Знакомься, это Саша. Она первокурсница с нашего факультета.
Максим перевел взгляд на меня, и я увидела, как его глаза – ярко-зеленые, как молодая трава – чуть расширились. Он улыбнулся, и эта улыбка была такой теплой, такой искренней, что я невольно улыбнулась в ответ.
– Привет, Саша, – сказал он, протягивая руку. – Рад познакомиться.
– Взаимно, – ответила я, пожимая его руку.
Его пальцы были теплыми и сухими, и он держал мою руку чуть дольше, чем того требовали приличия.
– Макс у нас звезда журфака, – пояснила Лиза. – И фотограф от бога. Ты должна увидеть его выставку в галерее искусств.
– Лиза преувеличивает, – Максим смущенно улыбнулся. – Я просто люблю фотографировать то, что мне интересно.
– И что тебе интересно? – спросила я, удивляясь своей внезапной смелости.
– Люди, – он пожал плечами. – Их лица, эмоции, истории. Архитектура. Свет и тени. – Он поднял фотоаппарат. – Хочешь посмотреть?
Я кивнула, и он подошел ближе, показывая мне экран фотоаппарата. От него пахло чем-то свежим, как весенний лес после дождя. Совсем не так, как от Егора, с его терпким, мужским запахом.
Мы стали листать фотографии – снимки игры, портреты игроков, детали: рука, сжимающая мяч, капли пота на лбу, напряженные мышцы икр. Среди них было несколько фотографий Егора – в прыжке, с мячом в руках, с этой его вечной полуухмылкой.
– Ты хорошо его знаешь? – вдруг спросил Максим, заметив, как я задержалась на одном из снимков.
– Не очень, – я поспешно отвела взгляд. – Мы иногда пересекаемся.
– Егор… сложный парень, – задумчиво сказал Максим. – Талантливый, но… взрывной. Не всегда приятный в общении.
«Это мягко сказано», – подумала я, вспоминая все наши перепалки.
– У вас с ним какие-то проблемы? – спросила я, заметив, как изменился тон Максима и стал более напряженным.
– Скажем так, у нас… разные взгляды на многие вещи, – парень пожал плечами. – Но это не важно. – Его улыбка вернулась. – Расскажи лучше о себе. Что привело тебя на графический дизайн?
И я рассказала.
О том, как с детства любила рисовать, как мечтала создавать книжные иллюстрации, как поступала в университет с портфолио, над которым работала два года. Максим слушал внимательно, искренне заинтересованно, задавал вопросы, смеялся над моими шутками.
Это было так не похоже на общение с Егором, что я почувствовала странное облегчение. С Максимом было… просто. Не нужно было подбирать слова, бояться сказать что-то не то, постоянно быть начеку. Он был открытым, дружелюбным, с ним было легко.
– Слушай, – вдруг сказал он, когда игра закончилась и мы стояли у выхода из спортзала. – Есть такое кафе неподалеку, «Акварель». Там отличный кофе и пирожные. Может, сходим как-нибудь? Я бы показал тебе свои фотографии из последней поездки.
Я заколебалась, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Это ведь приглашение на свидание, верно? Бросила взгляд через плечо и увидела Егора, выходящего из раздевалки. Он смотрел прямо на нас, его лицо было непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то темное.
К черту Егора, внезапно решила я.
К черту все эти сложности, все эти запретные чувства и тайные поцелуи. Мне нужно двигаться дальше.
– С удовольствием, – улыбнулась я Максиму. – Как насчет завтра после занятий?
