Симмонс что-то отметил в своей книжечке, а затем попросил описать подробнее, как начался пожар. Я использовал ту же версию, что успела высказать Одри. Перо упало, колба разбилась, и все загорелось.
– А потом само потухло? – Сержант подозрительно сощурился.
– Я погасил с помощью магии, – соврал я.
Полицейский перевел взгляд на ректора, и тот кивнул, видимо, подтверждая, что я мог такое сделать.
– Значит, подведем итог. – Симмонс распрямился и откинулся на спинку стула. – Вы утверждаете, что все произошедшее – недоразумение из-за перепутанных конвертов?
– Нет. – Я расправил плечи. – Произошедшее – результат сговора мисс де Аурунг и мистера Коллинза с целью сделать так, чтобы мисс Лайн не попала на практику.
Ректор за моей спиной фыркнул.
– Зачем Коллинзу в этом участвовать?
– Из-за мести. Мисс Лайн отказалась быть его содержанкой.
Глаза де Шарля округлились. Интересно, он и правда не знал, что проректор под его носом домогается студенток?
– Это серьезное обвинение, – заметил он.
– Я знаю. Но я сам слышал, как он предлагал Одри оплатить учебу в обмен на услуги определенного характера.
Мисс Дейл громко ахнула. Симмонс снова что-то записал в свою книжечку.
– Что ж, боюсь, это потребует более детального разбирательства.
Де Шарль нервно усмехнулся.
– Не думаю, что после такого нам есть куда спешить.
Одри
Допрос затянулся до самого вечера. Я повторяла одно и то же, то кратко, то снова в подробностях. Словно застряла во временной аномалии и проживала один и тот же момент снова и снова, пока во рту не пересохло, и я не почувствовала смертельную усталость.
Почти все из сказанного было правдой, кроме духа феникса.
– Как вы потушили пожар, мисс Лайн? – Полицейский, тучный мужчина в форме, которая едва застегивалась на его животе, любил уточнять детали. По несколько раз.
– Марко потушил, – кажется, в пятый раз ответила я и тяжело вздохнула.
Марко, конечно, мог сказать по-другому. Мог все отрицать. Ведь он не видел, как разгорелся огонь. И, возможно, поэтому полицейский уточнял детали по несколько раз, чтобы уж наверняка поймать на вранье.
Эта перспектива должна была пугать и наводить ужас. Но не пугала.
Хотя несколько часов назад я рисковала жизнью, забираясь на карниз, сейчас меня эта самая жизнь не волновала. Полицейский мог мне не поверить. Меня могли обязать выплатить компенсацию и за испорченное имущество, и за исчезнувшее перо, которое наверняка стоило баснословных денег. Меня могли арестовать и бросить в тюрьму. Могли потащить в храм на ритуал разъединения.
Все эти жуткие варианты проносились в голове, но так и не задевали. Куда больше волновало другое. Я думала о его разочарованном взгляде и словах «Что ты сделала?».
Я ведь предала его. Использовала его слабость против него же. Что если феникс не ушел бы, а полностью взял над ним контроль? Что если бы Марко погиб?
Я так сосредоточилась на себе и на своей цели, что превратилась в идущую по головам сволочь. Я ничуть не лучше Бетси. И что бы полиция ни готовила, я это заслуживала.
– Простите. – В аудиторию заглянула мисс Дейл. В руках у нее был стакан воды. – Вы позволите поговорить с мисс Лайн?
Полицейский кивнул и, кряхтя, поднялся.
– Ладно, сделаем перерыв.
Секретарь ректора не стала занимать его нагретый стул, а оперлась о парту рядом со мной.
– Как вы? – поинтересовалась она, протягивая мне стакан.
Я жадно осушила его в несколько глотков и подняла глаза на Дейл. Она была миленькая, рыжеволосая и с веснушками. И смотрела на меня с сочувствием, которое я не заслуживала.
– А как он? – вместо ответа спросила я.
– С ним все в порядке. – Девушка ободряюще улыбнулась. – Но мне кажется, вам никто так и не объяснил, что случилось.
– Что вы имеете в виду?
Мисс Дейл рассказала, что задание, то самое задание, ради которого я поставила на кон все, оказалось злой шуткой Бетси. Она подменила листок. На самом деле я должна была написать доклад, а не доставать реликт. И уж тем более не воровать его из кабинета ректора.
И это значило, что…
– У Марко не было этого задания? – сообразила я.
– Нет. – Мисс Дейл качнула головой. – Он забрался на карниз, чтобы спасти вас.
Мое лицо вспыхнуло, и я закрыла его ладонями. Вот об этом он пытался сказать, а я не слушала!
Я почувствовала, как у меня горят щеки, шея, даже грудь. От стыда хотелось не просто провалиться под землю, а очутиться где-нибудь в Ледяных горах. Подальше от всего человечества.
– Я все не так поняла, – прошептала я. В горле застрял ком, и говорить стало невыносимо трудно. – Где Марко? – еле произнесла я. – Я могу с ним увидеться?
– За ним приехал отец, – раздался бодрый голос ректора, эхом пронесшийся по аудитории. – Спасибо, мисс Дейл, на сегодня вы свободны.
На прощание секретарь чуть сжала мое плечо, желая удачи.
Она вышла, а ректор подошел ближе. Занял место полицейского и закинул ногу на ногу. Я посмотрела на блестящие мыски его безупречно отполированных туфель. Мне было нечего ему сказать. А вот Марко… Но Марко уже наверняка не было в здании.
Ректор кашлянул и прочистил горло.
– Знаете, мисс Лайн, я вас понимаю, – заговорил он. – Вы родились в маленькой деревне у матери-одиночки, и жизнь не сулила вам никаких перспектив. Пока вы не узнали, что у вас есть магический дар. Более чем скромный, но он есть. А значит, был шанс попасть в академию, познакомиться здесь с детьми влиятельных людей и, в идеале, влюбить в себя сына какого-нибудь лорда.
Я нахмурилась. Де Шарль поднял раскрытую ладонь, словно я собиралась его перебить, а он меня останавливал.
– И вот король отзывает грант на бесплатное обучение, и ваши надежды выйти замуж за знатного и богатого разлетаются в щепки. Вы хватаетесь за единственный шанс – практику в Ледяных горах. И ради этого шанса готовы на самые безумные поступки. Мисс Дейл вам уже, наверное, объяснила, что произошло недоразумение с конвертами…
Недоразумение, как же!
– Но мне лично это говорит лишь об одном, – продолжал ректор. – Вы в отчаянии и готовы на все. И как я сказал раньше, я вас понимаю. Могу понять. Не вы первая и не вы последняя. Но вот что неясно… – Он сделал паузу и посмотрел мне в глаза. – Зачем вы оговорили честного и хорошего человека, мистера Коллинза?
Я едва не поперхнулась воздухом. Ладно, ректор обвинял меня в желании выйти замуж за богатого, это ерунда, но назвать Коллинза честным и хорошим человеком?
– Я никого не оговаривала, – ответила я. – Мистер Коллинз предложил мне оплатить учебу, если я соглашусь стать его любовницей. Я отказала, но никому об этом не говорила. Я не знаю…
– Даже вашему другу?
– Даже ему. – Я кивнула. – Мне было слишком неловко…
Не только было, но и оставалось. Но учитывая, в чем меня только что обвинил ректор, застеснявшись, я бы только ухудшила свое положение.
Де Шарль выгнул бровь.
– Потому что порядочным девушкам такого не предлагают?
– Что-то вроде того. Но, скорее всего, Марко был рядом с той аудиторией и сам все слышал.
Ректор обхватил сцепленными ладонями свое колено.
– Или это вранье, которое вы вместе придумали.
Я вскинула подбородок.
– Я говорю правду.
– Ну сами посудите, мисс Лайн, как я могу вам верить? – Он развел руками. – Вы только что всем доказали, что готовы на все, чтобы остаться в академии. Уж конечно вы бы приняли предложение, которое вам якобы сделал мистер Коллинз.
Ректор говорил так уверенно, словно констатировал всем давно известные факты. Я сжала кулаки, но постаралась, чтобы голос звучал спокойно:
– Вы меня оскорбляете.
– Я всего лишь хочу, чтобы вы перестали оговаривать честных людей.
– Я вам уже ответила, что сказала правду. Мистер Коллинз сделал мне непристойное предложение.
Мы встретились взглядами. Воздух между нами стал раскаляться, пока ректор не отвернулся первым.
– Что ж, воля ваша, мисс Лайн. Если бы вы были честны, я бы вам сочувствовал больше. Хочу, чтобы вы знали, ваше обучение в академии на следующий год полностью оплачено. Но ректорат оставляет за собой право отчислить любого студента за серьезное нарушение дисциплины.
Он поднялся и теперь смотрел на меня сверху вниз. А я почувствовала, как от всего этого зверски устала.
– Вы меня отчисляете? – спросила уже без всякого волнения.
– Пока нет. Но даю вам время подумать над вашими обвинениями в адрес мистера Коллинза.
– Я сказала правду.
– А я не буду повторяться.
Он развернулся было к двери, как я его все же окликнула.
– Вы сказали, мое обучение оплачено. Кто оплатил?
– Молодой человек, представившийся вашим женихом.
– О демоны… – выругалась я вполголоса.
Это мог быть только Гарольд Берг. Коротышка с кислым запахом изо рта.
На губах ректора мелькнула презрительная усмешка. Словно он хотел сказать: вот видите, вы использовали мужчину, чтобы остаться в академии, а мне только что утверждали обратное.
Вслух он это, впрочем, так и не сказал. В аудиторию вернулся тучный полицейский, а ректор вышел, не прощаясь.
– Нам осталось составить протокол допроса, а вам – его подписать, – сообщил мужчина.
Пока он готовил бумагу, я думала о Гарольде. Значит, мама все же решила помочь и обратилась к Бергам. Эх, ну зачем я ей рассказала? Как теперь выкручиваться? Наверняка Берг-старший взял с мамы какую-нибудь долговую расписку. И если я не выйду замуж за Гарольда, обе окажемся в тюрьме. Это если меня не упекут сейчас.
Я закрыла лицо ладонями. Казалось, это происходило не со мной, а с какой-то другой Одри. Ей придется разбираться с полицией, а потом с Гарольдом. Меня же настоящую волновал лишь Марко. Вероятно, он не захочет со мной больше общаться. И будет, конечно, прав. Но я должна сказать ему про феникса.
Отодвинув браслет-маячок, я погладила пальцами метку. Феникс сказал, что я должна пробудиться. Я, а не какой-то спящий во мне дух. Но я ведь не спала. Как это все понимать?
Задумавшись, я не заметила, сколько прошло времени. Полицейский подготовил бумагу и дал мне на подпись. Я пробежала глазами по строчкам. В ней действительно значилось все, что я сказала. Даже удивительно, что мои слова не переврали, как это наверняка бы сделал ректор.
Взяв протянутое перо, я подписала и вопросительно посмотрела на мужчину:
– Что теперь?
Глава вторая
Марко
Отец смотрел в окно магомобиля на проносящийся мимо город. Он хмурился. Впрочем, я уже не помню, когда последний раз видел его улыбку.
– Де Шарль и полиция ввели меня в курс дела, – проговорил он, не поворачивая головы. – И я так понимаю, ты вляпался во все это из-за некой особы. Так?
Он бросил на меня косой взгляд.
Хотя он бы с этим поспорил, но я хорошо знал своего отца. И знал, какой ответ он точно не хотел бы услышать.
– Нет, – сказал я. – Дело не в девушке. Я узнал о несправедливости, и это меня возмутило.
