– Ты была в отчаянии. Возможно, дух почувствовал, что тебе нужна помощь.
Это была правдоподобная версия. И, возможно, Марко помогал мне с практикой из-за Окрама, а сам того не осознавал.
От этой мысли стало обидно, но я поспешила откинуть ее прочь. Сейчас было важнее другое.
– Ты ведь знаешь профессора де Неймана? – начала я.
– Разумеется.
– Я показала ему свою метку. – Видя, как огневик нахмурился, я торопливо продолжила: – Он сказал, что не знает, что означает символ, но посоветовал почитать в библиотеке монографию архимага Дарктуса.
– Не слышал о таком, – заметил Марко.
– Это потому, что он исследовал движение спиритидов. Это запрещенная секта, которая верила, что боги – вовсе не боги, а просто сильнейшие духи. И они утверждали, что… – Я глубоко вдохнула. – Что феникс генерала Попеску был воплощением бога огня Пирра.
Почему-то вспомнилось, как я смеялась над версией про благословение богов. А ведь она оказалась ближе, чем можно было подумать.
Марко с полминуты молчал, похоже, переваривая новость.
– Правда, у этой теории есть и критики, – добавила я, пересказывая то, что услышала от Неона. – Насколько я понимаю, фениксы редки в природе, но все же встречаются, а бог Пирр – единственный в своем роде. Правда, Дарктус отмечал, что феникс генерала был уникальным случаем, когда дух сотрудничал с человеком, а не стремился его убить. Впрочем, может, о других просто не знали.
«Как, например, про меня с Неоном», – добавила я уже про себя.
Марко наклонился вперед, поставил локти на колени и, соединив ладони, уткнулся в них подбородком.
– Какие у спиритидов были доказательства, что это Пирр? – задумчиво спросил он.
– Никаких. – Я пожала плечами. – Вроде сам генерал однажды проболтался, но потом отрицал. Да и главный аргумент против этой теории – боги бессмертны. А феникс генерала пал в битве с повелителем демонов. От него вроде как остались немало огненной матирии и те самые перья.
– Одно из которых Окрам впитал в себя и сказал, что это частица его силы? – уточнил Марко.
– Ты думаешь, это все-таки Пирр? Что он каким-то образом переродился?
Самой не верилось, что я такое спрашивала. Как будто бог, в которого я так старательно не верила, на самом деле не только оказался реальным, но и практически сидел рядом со мной.
– Что еще он сказал тебе в кабинете ректора? – спросил Марко. – Вы ведь все же разговаривали?
Его последний вопрос неловко повис в воздухе, словно на самом деле он хотел спросить, не целовались ли мы. Впрочем, может, это разыгралось мое воображение!
– Недолго, – ответила я. – Как только Окрам услышал, что в кабинет идут, сразу исчез. Но он успел сказать, что освободит твое тело, когда я… пробужусь. Не знаю, что это значит.
– Но он об этом постоянно говорит. – Марко кивнул.
– Я не хочу пробуждаться. Понимаешь? – Я подняла на него испуганные глаза. – Что если я потеряю себя и исчезну?
Я обняла себя руками. Парень дернулся, как будто хотел придвинуться ближе, но я тут же оказалась на краю лавочки.
– Лучше не трогай меня, – пробурчала себе под нос.
Огневик встал и, шагнув ко мне, присел передо мной на корточки. С этого ракурса он казался ужасно красивым. Такой большой и широкоплечий, и как будто у моих ног.
– Одри, – заговорил он, не сводя с меня своих ясных глаз. – Я тебе честно скажу: я в растерянности и пока не знаю, что нам делать. Но хочу, чтобы ты знала: я не отдам тебя никакому фениксу, будь он даже самим Пирром.
Мое сердце пропустило удар, а потом заколотилось часто-часто.
– Не отдашь? – эхом отозвалась я.
– Я что-нибудь придумаю. Найду выход. Обязательно.
Каждое слово Марко попадало в мое сердце, словно капля влаги на иссушенную почву. Я готова была слушать его и слушать, идти за ним как завороженная.
Парень коснулся моей ладони. Вздрогнув, я отняла руку. До этого я не задумывалась об этом, но что если от того самого «пробуждения» меня отделяет лишь одно касание Марко? Что если он дотронется до метки, и все случится?
– Одри, ты знаешь, что стала мне дорога. – Он сказал это как утверждение, а не вопрос, но все равно посмотрел в глаза так, будто хотел убедиться, что я это действительно знаю.
Ох, как мне хотелось в это верить! Марко был такой прекрасный и теплый, что тянуло коснуться его самой. Вот только разве самые популярные парни академии влюбляются в серых мышек? Или сказать точнее, в снежинок…
Я печально улыбнулась.
– Помнишь, ты рассказал мне о Делире?
Марко сдвинул брови. Красивые, словно нарисованные художником.
– Ты ведь тогда думал, что влюблен в нее, верно? – продолжала я. – А это оказалось действием зелья.
– Что ты хочешь сказать?
Я глубоко вдохнула, решившись на главный, мучивший меня вопрос:
– Если я нужна фениксу, который живет в тебе, то откуда ты знаешь, что твои чувства именно твои, а не его?
– Я просто знаю, – уверенно заявил Марко. – А еще я знаю, что тебе трудно доверять людям. Учитывая, как с тобой поступали в последнее время, – совсем неудивительно. Но я тебе обещаю, Одри Лайн, твое доверие я завоюю.
Он широко улыбнулся и в ту минуту показался нереально прекрасным, как сказочный принц. Мое глупое сердце радостно заколотилось, и стоило неимоверных усилий, чтобы прямо сейчас не броситься ему на шею.
Нет. Нельзя. Слова – это слова. Кто знает, что до этого он говорил Делире, думая, что это правда? Пока в нем живет феникс, я не могу быть уверена, что это по-настоящему. А разбитого сердца я точно не переживу.
Мне надо было что-то говорить, отвечать, хоть высказать мысли вслух, но я молчала. И казалось, Марко понял меня и так.
– Давай провожу тебя до общежития? – предложил он, поднимаясь.
Я встала следом. Дурацкий халат снова распахнулся. Марко лишь слегка скользнул по мне взглядом, после чего торопливо отвернулся. Но и этого мгновения хватило, чтобы я залилась краской. И как я собиралась держаться от него подальше, если он так на меня влиял?
Мы вышли к дорожке, а оттуда направились к кирпичной стене, через которую я собиралась перелезть, чтобы попасть обратно в общежитие. Марко шел уверенно, как будто знал об этом тайном ходе. Впрочем, почему ему и не знать? Наверняка не раз встречался с кем-то после заката.
Как сказала бы Лекси: такие парни долго одинокими не бывают.
Настроение у меня испортилось окончательно. Хотя казалось бы – с чего? Сама же только что решила, что между нами ничего не может быть.
– Одри, – заговорил Марко, когда мы остановились возле стены. – Давай увидимся завтра вечером? Я знаю одну кондитерскую, которая делает обалденные эклеры. Прихвачу коробочку, и поедим, погуляем.
Пока он все это говорил, я растерянно моргала. Это Марко меня сейчас приглашал на свидание? Тот самый Марко, о котором грезила половина академии?
Я тяжело вздохнула. Это было слишком мучительно. Зря я надеялась, что он все понял…
– Нет, – с трудом выговорила я, хотя все мое нутро кричало: да, да, да! – Нам лучше держаться на расстоянии.
Огневик подался вперед, как будто хотел меня обнять, и я инстинктивно отступила назад.
– Ты правда так считаешь? – медленно проговорил он.
Я взяла паузу, чтобы собраться с силами, и ответила как можно тверже:
– Да, считаю.
Он смерил меня взглядом, задумчивым и немного печальным, а затем сказал:
– Понял. Тебя подсадить? – И кивнул на кирпичную стенку.
С этой стороны та почему-то казалась куда более неприступной. В кладке были зазоры, но выше. Надо было как-то подпрыгивать или подтягиваться. Похоже, этот путь все-таки был для мальчиков, забиравшихся к девочкам, а не наоборот.
Не дождавшись моего ответа, Марко наклонился и сцепил ладони, превращая их в ступеньку. Я еще с полсекунды колебалась, но все же решила от помощи не отказываться. Ухватившись руками за выступавшие кирпичи, я поставила ногу на «ступеньку». Марко тут же приподнял меня. Легко, будто я ничего не весила.
Через мгновение его теплая ладонь легла мне на бедро. Прикосновение обожгло даже сквозь полу халата, поднимаясь волной вверх к животу. Но парень держался как ни в чем не бывало и просто подтолкнул меня. Я оседлала стену и посмотрела на него сверху вниз. В серебристом свете луны он казался словно высеченным из мрамора. Среди четких линий на его лице не было ни одной неправильной. Идеальная скульптура. Памятник мужской красоте.
В горле засел ком, и захотелось плакать.
– Спокойной ночи, Марко, – протараторила я и, перекинув вторую ногу через стену, принялась спускаться.
– Спокойной ночи, Одри, – услышала я тихий ласковый голос с той стороны.
На глаза все же навернулись слезы. Но хоть теперь их никто не видел.
Прокравшись обратно в общежитие в нашу с Лекси комнату, я забралась в кровать и накрылась одеялом с головой.
Ну почему? Почему все должно быть именно так? Почему в Марко пробудился дурацкий феникс?
«А если бы не пробудился, – отвечал противный голосок внутри, – то он бы к тебе даже не подошел. Может, все равно помог бы с заявкой на практику, но на этом дело бы и закончилось. Будь реалисткой, Одри. Зачем такая, как ты, такому, как он? Что в тебе особенного, кроме дурацкой метки? Ладно бы у тебя был сильный дар».
«Но ведь моя сила понемногу растет. А может, и это из-за феникса?»
Я перебрала в голове все моменты, когда он меня целовал и мне казалось, что я вдыхала пламя. После я ведь действительно чувствовала себя немного иначе. Да, я списывала это на девичьи волнения из-за Марко. Но, возможно, там было что-то еще. Во время поединка с Бетси я не только использовала лед, но и перемещала саму воду. Да, я злилась, и это могло повлиять. Но ведь за ночь до этого феникс меня поцеловал. И не просто поцеловал, а мы довольно долго стояли под тем деревом, пока он не увлекся.
Я откинула одеяло и уставилась в потолок.
Что если все эти разы феникс передавал мне частицы своих сил в надежде, что это меня пробудит? Вернее, не меня, а его возлюбленную.
Но тогда тем более опасно быть с Марко. Кто знает, я решу, что целуюсь с парнем, а положением воспользуется дух. Марко может даже не заметить, как произойдет подмена. И его чувства… Нет, его чувства не могли быть настоящими. Потому что в жизни так не бывает. Девичьи грезы о принце сбываются только в книжках. А в реальности нас ждут чудовища вроде Гарольда.
Демоны, Гарольд… Зачем я о нем вспомнила?! Неужели он и правда припрется завтра в академию?
***
Я заснула, когда небо за окном уже начало светлеть, и облака разлиновало розовыми полосами. Я любила утро и всегда с удовольствием вставала рано, но после бурной ночи усталость взяла свое. Я провалилась в небытие так стремительно и крепко, что когда в дверь комнаты постучали, мне показалось, что я закрыла глаза всего-то на пять минут.
– Уходите, я еще сплю! – крикнула я.
– Мисс Лайн, – раздался из-за двери голос нашей комендантши. – Мисс Лайн, вы там?
Я с трудом разлепила отяжелевшие веки. Кровать Лекси была аккуратно заправлена, а самой ее нигде не было. Надо же, обычно я слышу, как она одевается.
– Мисс Лайн? – комендантша не желала сдаваться.
– Иду-иду.
Сделав усилие, я сползла-таки с кровати и проковыляла открывать.
– Да? – спросила через щель в двери. – Что-то случилось?
Наша комендантша, строгая женщина за пятьдесят, окинула меня удивленным взглядом.
– Вы еще спите? Полдень же.
Ну и что? Подумаешь, полдень. Суббота же.
– Я вчера допоздна… занималась, – соврала я.
– К вам посетитель. Настаивает, чтобы вы спустились.
Посетитель? Ну конечно, Гарольд.
Я поморщилась.
– А разве на территорию академии пускают кого попало?
– Он сказал, что ваш жених. Это не так?
Хороший, однако, вопрос…
– Не так. – Я мотнула нечесаной головой. – Но я с ним все равно поговорю. Минутку.
Закрыв дверь, я отправилась в ванную приводить себя в порядок. Вот Гарольд даже нашу комендантшу заставил на себя поработать… Интересно, он ей заплатил или просто пристал так, что даже ее железная выдержка подвела?
Умывшись и почистив зубы, я принялась расчесываться. Нет, прихорашиваться для Гарольда не буду. Подниму волосы в хвост, и хватит с него. Из нарядов выбрала форму, чтобы не думал, что я ради него надела платье.
Спустившись на первый этаж, я вышла из общежития и сразу увидела Гарольда. Он ждал на скамейке на краю парка. Рядом с ним лежал букет с дюжиной нежно-розовых роз.
