Михаил Дорин "Афганский рубеж 3"

– Хм, а о чём вы разговаривали с представителем конструкторского бюро Миля? Фамилия у него Павлов, – спросил Максим Евгеньевич.

Они уже и этот момент успели зафиксировать. В Баграме у меня был мимолётный разговор с доработчиками из КБ Миль. Дал им пару советов, как лучше модернизировать двигатели и что добавить к оснащению вертолётов средствами защиты от ПЗРК.

– Он спросил у меня, чтобы я улучшил в вертолётах. Не мог не выразить своего мнения.

– Да. Но оно оказалось настолько точным и верным, что теперь у конструкторов накопилось огромное число новых предложений. Ранее такого бума идей не было, – заметил Виталий.

– Вы же лучше меня знаете. Ёжик – «птица» ленивая. Если не пнёшь, то и не полетит.

– Интересная у вас аллегория. Но суть верная. В любом деле нужен толчок, чтобы сдвинуться с мёртвой точки, – сказал Максим Евгеньевич и закрыл папку. – Теперь о главном. Мой отдел отвечает за определённый спектр военных и специальных задач. Многое завязано на работу с перспективными образцами техники. Также нами разрабатываются определённые тактики и стратегии ведения войны и отдельных операций. Полномочия у нас самые высокие, как и риски.

На этом он закончил фразу. И никакого предложения о сотрудничестве или работе не последовало. Как-то всё слишком расплывчато.

– Это всё? – спросил я.

– Вполне достаточно. А чтобы вы хотели услышать? – уточнил Максим Евгеньевич.

– Могли бы сказать: «Саня, ты нам подходишь».

– Риторический вопрос. До встречи, Сан Саныч, – отодвинулся назад Максим Евгеньевич, встал и забрал папку.

Он и Виталий подошли ко мне, молча пожали руку и направились к выходу. А мне теперь думай, чего же от меня хотели.

– Да, и я бы на вашем месте подумал над предложением полковника Медведева Геннадия Павловича. Всё-таки где родился, там и пригодился, – намекнул Максим Евгеньевич мне на службу в Торске.

Бывший командир моего полка в Соколовке мне предлагал служить в Центре Армейской авиации. Я же решил повременить с этим.

Гости вышли из кабинета, а на пороге появился майор Турин.

– Обстоятельная беседа? – спросил Вячеслав Иосифович.

– Дала много пищи для размышлений. А если кратко, то понятно, что ничего не понятно.

Турин отошёл в сторону и показал в коридор.

– Свободен, но ненадолго. Заместитель командующего в ярости, так что жди нового вызова «на ковёр».

Я вышел из штаба и направился к стартовому домику. Но дойти до него у меня не получилось. На посадку в это время заходила пара Ми-8 нашей эскадрильи. В воздухе продолжали кружиться Ми-24 моего звена, прикрывая «пчёлок».

На стоянке уже ждали УАЗы «таблетки», а к вертолётам спешили техники. Сдвижная дверь первого вертолёта открылась. Из грузовой кабины начали выносить раненых бойцов. Грязные, пыльные, с перевязанными руками и головами. У кого-то одежда разорвана в клочья, а «лифчик» болтается на одной лямке.

Тяжёлых нет. Всех сразу отвезли в медроту. Я присмотрелся, но никого из раненных не узнал. Да и форма не спецназовская. Видимо, наши вертушки забрали раненых мотострелков. Где же тогда группа Сопина?

– Саныч! Саныч! – кричал сзади Кеша, бегущий ко мне со всех ног.

В руках мой защитный шлем и планшет. Сам Петров уже экипирован. Рядом с ним бежали и Ваня Васюлевич со своим лётчиком-оператором.

– Командир, надо снова туда. Наши не могут пробиться. Духи очередной волной пошли.

Вот тебе раз! И два, и три! Там «сопинцы» уже из последних сил держатся. Жара, постоянные обстрелы, пыль, дым и песок – вот так выглядит филиал ада на земле.

– Что на сопредельной территории? – спросил я, двигаясь к вертолёту.

Валера Носов заканчивал подготовку, закрывая приёмник пушки ГШ-2-30. Блоки заряжены, а ракеты «Штурм» подвешены.

– Кеша, так что там у соседей? – повторил я вопрос, надевая шлем на голову.

– Не докладывают. Командир местного полка возвращается. Там сейчас Енотаев с Кислицыным.

– На Ми-8 хотят пакистанскую армию остановить? – удивился я, хлопнув «пятюню» Носову.

– Хотят забрать Сопина и выживших. Приказ был от 001го эвакуировать их, пока мотострелки оттянули на себя духов из долины. Но паре Енотаева не дают сесть. Слишком плотно долбят с пакистанской стороны.

По рассказу Кеши, вооружения у пары Ефима Петровича почти нет. А тут и с востока продолжают идти колонны.

Вот же уцепились пакистанцы за эту высоту! Видимо, для них дело принципа сломить бессмертный советский спецназ. Одно только настораживает – на больших высотах однозначно идёт своя война – советские МиГ-21 против пакистанских «Миражей». А может быть и новеньких Ф-16!

Двигатели запустились. Вертолёт вибрировал и слегка покачивался. Чувствуется, что он готов к бою.

Посмотрел влево и увидел, что Ваня Васюлевич уже закрыл кабину и готов доложить о готовности к вылету.

– 302й, запущен.

– Понял, 4й. Омар, 302й парой, готов со стоянки взлететь, – запросил я быстрый взлёт.

– Разрешил, – спокойно ответил руководитель полётами.

Через минуту мы уже парой шли вдоль реки, осматривая поле боя на подступах к высоте 799.

– Наблюдаю разрыв! Север – 100, Восток – 50, – корректировал наводчик огонь артиллерии.

«Боги войны», как называют артиллеристов, работали плотно. Накрывали целые квадраты, в которых ещё могли быть духи. От каждого взрыва в воздух поднимались клубы пыли. Земля уже была перепахана, как перед посевом. Но ещё не всё! Отдельные группы душманов перемещались среди маленьких расщелин и сопок.

А вот работать артиллерии по высоте 799 было слишком опасно. Попасть по своим можно элементарно.

– Торос, 302й. К вам для работы, как принимаешь? – запросил я авианаводчика.

Рядом с высотой кружилась пара Ми-8. Близко они не подлетали, а скрывались за хребтом, который отделял реку от долины и уходил вглубь пакистанской территории.

– 302й, я 201й. По ним с востока работает артиллерия. Приказа атаковать нет.

Если наши артиллеристы не стреляли по склонам, то пакистанцы не жалели ни своих, ни чужих.

– Понял. Наблюдаю батарею, – ответил я.

На небольшом холме закрепились духи и методично били из миномётов. Высота постепенно погружалась в дым и сплошное облако пыли. Изредка было видно вспышки от работающего «Утёса».

– 4й, прикрывай, – дал я команду Ване.

Заняли высоту 500. Главный выключатель панели вооружения включён. На панели вооружения выбраны НАРы. Одним залпом сразу можно уничтожить всю батарею.

– На боевом. Цель вижу, – доложил я.

Скорость у меня расчётная. Приближаемся к цели. Палец уже на кнопке пуска.

– Внимание! Пуск! Влево ухожу, – доложил я.

Реактивные снаряды ушли вперёд, отбрасывая дым. Пошёл отстрел ловушек.

Бросаю взгляд на миномётную батарею, но в огромных клубах огня и песка ничего не видно. Ваня отработал следом. Теперь батарея замолчала.

– Торос, 302му, на связь.

– 302й, надо снова на восток. Оттуда колонна идёт большая, – разрывался в эфире авианаводчик.

Продолжаю разворот влево, чтобы не терять из виду подходы к высоте. Пыль от колонны машин была видна издалека. Что-то я совсем не понимаю. Уже должны были люди давно закончиться у душманов, но они всё прут.

Вот только теперь колонна явно не душманская. Поскольку не будут духи ездить на танках Тип-59 и Тип-69. Силуэт этой бронетехники, скопированной с советского танка Т-54 легко можно узнать.

– Кеша, цели видишь? – запросил я у своего оператора.

– Командир, уже включился. Аппаратура готова.

Очередной заход сегодня на колонну противника. Пока никаких препятствий нет, чтобы спокойно отработать по головной машине.

– Марка на… цели. Вижу головной танк. Готов! До цели 6.

Рано пока, но и сам Кеша не пускает ракету. Осталось две секунды, одна…

– Вправо, вправо! По тебе ракета! – услышал я громкий голос Ивана в эфире.

Ведомому нужно верить. Без разговоров отвернул вправо. Вертолёт практически лёг на бок, а где-то за хвостом прозвучал взрыв. Тряхнуло серьёзно! Ми-24 повело, но управление не потеряно.

В наушниках «заиграл» сигнал опасной высоты. Ручку управления тяну на себя, чтобы уйти от столкновения с горным хребтом.

– Ещё-ещё, командир! – тяжело говорит Кеша.

Рычаг шаг-газа слегка поднимаю, чтобы дать мощности винтам. Скалы всё ближе, а вертолёт всё тяжелее. На доли секунд забываю как дышать. Задираю нос выше…

Вылезли!

Хребет перескочили, но теперь нужно найти виновника срыва нашей атаки.

– 302й, он атакует. Сзади! – громко произнёс Иван.

Да кто?! Резко снижаюсь вниз. Выпускаю «асошки». Горизонт моментально переворачивается, и перед глазами уже скалистые горы.

А дальше всё как в замедленной съёмке. Очередное преломление времени, когда не пошевелиться и не вздохнуть. Краем глаза вижу, как справа пролетает ракета, отбрасывая сизый дым.

– Мимо прошла. Теперь он уходит к высоте, – вышел в эфир Ваня.

Вышел из виража, а перед глазами наблюдаю нарушителя спокойствия. И первая у меня мысль, что история поменялась очень круто. Такие вертолёты у Пакистана должны были появиться только через 4 года!

К позициям Сопина приближалась пара ударных вертолётов «Кобра». На 4х узлах подвески у каждого висят блоки НАРов и ракеты «Тоу». Времени на принятие решения почти не осталось.

Глава 3

Боевой вертолёт «Кобра» стремительно выполнил разворот на цель, пройдя в паре сотен метров от нас. В этот момент Кеша откуда-то смог рассмотреть большие белые цифры бортового номера 37, нанесённые на фюзеляж и доложил мне.

Расстояние до него не более одного километра. И пока мы будем выходить из виража, увеличится ещё.

Светло-серый цвет обшивки сливался с гаммой оттенков долины на границе двух государств. Что-то нужно предпринимать, иначе даже один залп неуправляемыми снарядами нанесёт смертельный урон группе Сопина.

– 302й, я Торос, нас атакуют, атакуют! Не достанем, – прорвался в эфир авианаводчик.

Никаких ПЗРК у отряда Сопина нет. Сомневаюсь, что и единственный пулемёт «Утёс» достанет маневрирующий по направлению боевой вертолёт. До выхода на дальность пуска неуправляемых снарядов у пилотов «Кобры» меньше минуты.

– Кеша, аппаратура в работе? – запросил я оператора.

– Так точно…, а мы куда летим? Танки в другой стороне, командир, – был шокирован Иннокентий.

– Много текста. Наводись на вертолёт.

Шансов немного, но пуск управляемой ракеты должен отпугнуть противника. Заставит так же маневрировать, как и меня между скал Хайберского прохода.

Скорость подходит к отметке 280 км/ч. Внизу проносятся кроны деревьев и мелкие сопки.

– Это сложно. Не могу поймать. Цель уходит.

В заднюю полусферу стрелять бесполезно. Вертолёт «Кобра» несколько меньше Ми-24. А на фоне серого от дыма и пыли неба и вовсе кажется незаметным.

Если будет промах, то ракета 9М114 пролетит мимо цели и попадёт в район позиций «сопинцев». Почти 6 кг боевой части «Штурма» принесут много вреда.

– Сейчас захватишь, – сказал я, продолжая держать высокую скорость.

Расстояние между нами и «Коброй» уменьшается. Интервал между вертолётами в паре у них не меньше 300 метров.

Замысел был подойти с солнечной стороны и пустить ракеты «Штурм». Так нас будет труднее обнаружить. Причём выполнить пуск двух ракет для надёжности.

– Разворот, – произнёс я и отклонил ручку управления вправо.

– Уходит, уходит… нет-нет, отлично! – взволнованно сказал Кеша.

Солнце в данный момент у нас за спиной, а вертолёт противника теперь справа под 30°.