ISBN :
Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 19.05.2025
– Пойдем до медпункта, – Бельфегор потащил меня к двери. – Врачи же вроде работают на заводе, да?
– Вот и проверим, – кивнул я, не забывая изображать страдальческое лицо и держать руку перед собой.
Бельфегор явно знал, куда идти, очень уж уверенно он перемещался. Мы поднялись по пустой гулкой лестнице на третий этаж. От первого и второго он отличался тем, что широкий коридор был перегорожен стеной с двойными дверями, над которыми красным по белому было написано «ПОЛИКЛИНИКА».
А сбоку была табличка с часами работы и пожелтевшая бумажка, на которой от руки было написано «На флюорографию записываться в кабинете номер 3».
– Открыто, – Бельфегор засунул голову в дверь. – Эй, есть кто живой?
Отозвалось только эхо. Мы вошли внутрь. Справа от двери – стеклянная стена с окошечками. Регистратура. За ней – стеллажи с личными делами, но суровые тетеньки отсутствовали. Где-то звонко капала вода. И еще было слышно тихое бормотание телевизора.
– Кто-то здесь есть, – я оттер мелкого Бельфегора плечом и зашагал вперед. Двери, двери. А между ними – обитые дермантином кушетки. И дермантин этот на своем веку явно повидал… эээ… всякого. Окулист, невропатолог, процедурный кабинет, заведующий… Это как играть в горячо-холодно. Звук телевизора становится громче – значит правильно идешь, а если вдруг начал удаляться, то пора поворачивать назад. Ага, вот за этой дверью.
«Ай эм маззи! Ай лов клокс» – раздалось из-за двери. Я постучал. А потом открыл дверь, не дожидаясь ответа.
– Здравствуйте! – сказал я. – А врачи в этой поликлинике еще существуют?
– Ох, батюшки! – нервно дернулась женщина средних лет в белом халате. Она сидела на диванчике, а на столике перед ней бормотал тот самый телевизор, который нас на это место и навел. Красненький такой, маленький, с рожками антенны. На черно-белом экране можно было различить странные мультяшные фигуры, которые болтали всякое на английском. – Нельзя же так пугать-то! Вам чего, девушка?
– На самом деле я парень, – ответил я, усмехнувшись. – Это просто прическа такая.
– Фу ты, вот ведь мода дурацкая, ни черта не разберешь, – фыркнула дамочка.
– Боря, подождешь меня, ладно? – сказал я, вошел в кабинет и плотно прикрыл дверь. Теперь дамочка полностью отвлеклась от просмотра уроков английского и стала разглядывать меня. А я, соответственно, ее. Лет сорок, невысокого роста, волосы цвета ржавчины, скорее всего, крашеные. Уложены в уродскую какую-то прическу с пышным начесом. Перламутровая розовая помада.
– Вы врач? – спросил я.
– А тебе чего надо-то? – вместо ответа сказала она.
– Мне нужна первая медицинская помощь, – я продемонстрировал ей опухшую руку. – Дверью прищемил.
– Так это рентген надо делать, – взгляд женщины стал заботливым. – Вдруг перелом…
– А вы не могли бы наложить повязку с шиной или что-то подобное? – сказал я вполголоса.
– Бинт где-то был, – сказала женщина и двинулась к белому шкафу.
Вообще эта комната мало была похожа на медицинский кабинет. Скорее на комнату отдыха. Как и женщина на врача. Фельдшер в лучшем случае. Или вообще сантитарка. Какой смысл держать на работе врачей, когда завод стоит?
– Но в травмпункт лучше все-таки сходить, – сказала она, шурша чем-то в ящике.
– У меня нет перелома, – сказал я доверительно. – Я сам себя стукнул, чтобы вечером на гитаре не играть. Но ушиб есть, так что повязка не помешает.
– Ишь ты, что придумал! – возмутилась фельдшерица. – И я, получается, должна обман твой покрывать? Может тебе еще справку выписать?!
– Справку не нужно, – я помотал головой. – Только повязку.
– А с чего ты взял, что я вообще буду тебе помогать? – фельдшерица, или кто она там, уперла кулак в крутое бедро и смерила меня взглядом с ног до головы. Оценивающим таким. Так незамужние дамочки, двинутые на гнездовании смотрят на всех лиц противоположного пола. В рейтинге в ее голове я занял явно какое-то из последних мест.
– Вам скучно, – я пожал плечами и кивнул на белый рулончик у нее в руках. – У вас есть бесплатный бинт. И руку я и в самом деле ударил.
– Ха, вот ведь фрукт, посмотрите на него! – она всплеснула руками, как будто обращаясь к некоей почтеннейшей публике.
– Между прочим, мне даже больно, – сказал я и подмигнул. – Так что никаких правил вам нарушать не придется. Просто оказать первую медицинскую помощь.
– Погоди-ка… – она прищурилась и внимательно посмотрела на меня. – А ты что ли Вальки Корнеевой сын?
– Ну… – неопределенно буркнул я.
– Ну точно! – она хлопнула себя по бедрам. – Патлы отрастил, так и не признать. Как дела у матери-то?
– А как сейчас могут быть дела? – криво усмехнулся я.
– Вот уж точно… – фельдшерица горько вздохнула. Недоуменно посмотрела на бинт в своей руке. Потом снова на меня. – Давай руку сюда, посмотрю, что там у тебя за ушиб. Сюда вот иди, на диван.
«Валентина Корнеева», – мысленно повторил я и снова попытался как-нибудь так напрячь мозги, чтобы из них всплыла хоть какая-то информация. Хрен там. Но вряд ли она обозналась. Во-первых, мы на этом заводе явно свои. Особенно я, у которого ключ. Сам я вряд ли заработал себе такой авторитет, что меня с друзьями-говнарями пустили сюда репетировать, значит есть поддержка с воздуха. Самый простой вариант – кто-то из родни. Например, мама. Хороший знак, кстати. Раз она мне помогает, значит у нас неплохие отношения.
Тем временем фельдшерица умело и уверенно ощупала ушибленную руку.
– Перелома, похоже, и правда нет, – сказала она и принялась накручивать повязку, приспособив вместо шины деревянную школьную линейку. – Но в травмпукт ты лучше все равно зайди, он же у тебя в соседнем доме. Лучше снимок сделать, вдруг трещинка есть все-таки.
– Спасибо за помощь, – совершенно искренне сказал я, когда фельдшерица резким движением надорвала бинт и завязала на узелок. – Разбогатею, обязательно занесу шоколадку. Или еще чего-нибудь вкусного.
– Ой, да ладно! – смущенно улыбнулась дамочка. – Разбогатеет он… Ты лучше вот что… Спроси у матери своей, может к ней как-то можно устроиться, а? Шить я умею, а тут зарплата копеечная, и тут уже три месяца не платят…
– Хорошо, спрошу, – серьезно кивнул я. – Но ничего не обещаю, вы же понимаете?
– Понимаю, – вздохнула она.
– Ладно, я пойду, – я поднялся с дивана и шагнул к двери. – Меня ребята ждут.
– До свиданья, Володя, – фельдшерица потрепала меня по плечу. Имя назвала верное, значит и правда не ошиблась. Это хорошо. Надо будет, что ли, тетрадку завести, чтобы записывать информацию о своих знакомых. А то у меня голова так лопнет.
Кстати, вот интересно… Допустим, я облажаюсь и продемонстрирую незнание того, что должен был бы знать. Что обо мне люди подумают? Что я шпион, которым заменили настоящего Вовку Корнеева по прозвищу Велиал? Что я потек кукушечкой, и по мне плачет дурка? Или что я наркоман?
Я открыл дверь, и Бельфегор вскочил с кушетки. Посмотрел на мою забинтованную руку и печально вздохнул.
– Сломана? – спросил он.
– Не знаю, рентген же здесь не работает, – ответил я.
– В травмпункт обязательно зайдите, молодой человек! – громко прокричала вслед мне фельдшерица. – И не тяните, с переломами не шутят!
Судя по тому, что Бельфегор по дороге обратно жизнерадостно трещал что-то про сегодняшний концерт и свои идеи для масок, он у двери не подслушивал, а честно просто сидел и ждал. Потому что лицемерить его конопатая рожа явно плохо умеет. Слышал бы, что я говорил фельдшерице, наверняка не удержался и начал бы докапываться ко мне с вопросами.
– Такие дела, – сказал я, когда мы вернулись в нашу берлогу. Помахал перед всеми свеженакрученной повязкой. – Играть не могу сегодня.
– Да как так-то?! – Астарот скривил недовольное лицо. – Получается, что теперь из-за тебя нам придется выступление отменять.
– А может это… – подал голос Бегемот. – Кирюху позовем? Он играет хорошо, наши песни знает… Ну и давно хотел…
– Кирюху?… – на лице Астарота появилось выражение тягостного раздумья. Кто такой этот Кирюха, я не знал, но его кандидатура явно не пользовалась среди нашего фронтмена особой популярностью.
– Без гитариста мы не сможем, – протянул Астарот, бросив на меня недобрый взгляд.
– Ну сорян, – без особого раскаяния на лице развел руками я. – Без левой руки гитарист играть не может.
– А Кирюха сможет прямо сейчас на репетицию прийти? – спросил Астарот.
– Можно ему позвонить, – Бегемот выбрался из-за ударной установки. Посмотрел на меня. – Сходишь со мной до дяди Коли? А то он без тебя мне телефон не даст…
Судя по радостному крику в трубке, этот неведомый Кирилл занимался тем, что сидел дома и ждал, когда патлатые знакомые предложат ему поиграть в их группе. Неужели я ошибся, и эти ребята настолько хороши, что вокруг них клубится толпа желающих попасть в их тесный сатанинский кружок? На вид так говнари говнарями… Правда, я еще не слышал, как они играют и что поют. Но явно скоро услышу.
– Сейчас оденется и прибежит, – с довольным видом Бегемот положил трубку. – Тут подождем его, ладно? Надо же его на территорию провести.
На эту его фразу дядя Коля усмехнулся в усы и ничего не сказал. Мы вышли наружу. Я зябко поежился и попытался поплотнее укутаться в свою куртку. И шапки еще очень не хватало, если честно.
– Слушай, Вов, тебе не кажется, что Саня как-то… того… – зыркнув в разные стороны, заговорщическим тоном проговорил Бегемот. – Зазвездился что ли… Мы когда группу собирали, мы же думали, что будем все вместе решать. А он теперь ведет себя, будто «Ангелы Сатаны» – это только он один.
– Предлагаешь устроить переворот с революцией? – усмехнулся я.
– Нет, ну правда, а чо он? – засопел Бегемот. – Мне вот тоже нравится песня, которую Борька написал. А он и слушать не хочет… Может быть с ним как-нибудь… Поговорить что ли? Раньше ведь он так себя не вел.
– Поговорить – дело хорошее, – сказал я. В общем-то, достаточно было просто промычать что-то неопределенного. У Бегемота явно наболело, и он спешил вывалить на меня все свои чувства и мысли сплошным потоком.
– Или вот тогда еще, – продолжил он. – На квартирнике, помнишь? Когда Серега пристроился бэк-вокалом петь «Дьявольский круг», а он потом помнишь, что устроил? Даже стыдно было перед Серегой, он как лучше хотел. И ничего он не лажал, просто у него голос лучше, вот Саня и испугался…
– Ммм, думаешь? – я изогнул бровь. Нда, явно что-то неладно в этом адском королевстве.
– А потом еще втирал нам, что Серега нам не свой, мы не можем его взять, – Бегемот скривил губы. – Подумаешь, другую школу закончил, и что?
– Действительно, – поддакнул я.
– А все с этого концерта началось, – Бегемот зыркнул в том направлении, где был наш подвал. – Получается, с Банкиным поговорил, и все! Теперь он главный, и слова ему поперек не скажи. Конечно, он же с самим Банкиным ручкался, и нас даже в концертную программу поставили.
Банкин… Эту фамилию я слышал. Евгений Банкин был фигурой знаковой еще до того, как я ушел в армию. Где-то в конце восьмидесятых он съездил в Питер, который тогда еще назывался Ленинградом, побывал в тамошнем рок-клубе и загорелся идеей устроить в Новокиневске такую же движуху. Устраивал концерты в разных домах культуры, студию звукозаписи драмтеатра отмутил чуть ли не в свое единоличное пользование. Тот самый пресловутый фестиваль «Рок-провинция» – это тоже его рук дело. В начале двухтысячных у него был целый продюсерский центр, а в десятом его убили в собственном подъезде какие-то отморозки. Так что Банкин – это да, это фигура. Понятно, почему типичный говнарь Астарот зазвездился после того, как с ним пообщался.
– Где там твой Кирилл? – спросил я.
– Вон он бежит! – Бегемот радостно махнул рукой вдоль забора. Мда, понятно, почему у Астарота на лице было такое сомнение. К воротам завода на первой космической приближался типичный «хороший мальчик», мамина конфетка. Светлые волосы аккуратно подстрижены, драповое пальтишко застегнуто на все пуговицы, брючки со стрелочками, ботиночки начищены.
– Привет, Абаддон! – радостно просиял он. – Я сразу примчался, как услышал. Ты серьезно? Астарот разрешит мне играть сегодня на концерте?
– Велиал руку сломал, – Бегемот кивнул на меня. Я продемонстрировал забинтованную руку. – Ты же сможешь нас выручить?
– С радостью! – и в глазах такой огненный энтузиазм, что я чуть не заржал. Нда, картина маслом. Ботаник мечтает петь про ад и сатану, но вместо этого учится играть на скрипочке и получает красный диплом юридического факультета. – Мы же порепетируем?
– Ага, потопали! – Бегемот двинул обратно к КПП.
– А я, ты знаешь, писал сейчас коллоквиум, и у меня чашка разбилась, – торопливо задыхаясь проговорил Кирилл. – И я как будто сразу понял, что должно случиться что-то очень важное. И тут твой звонок. А еще говорят, что никаких знаков нам вселенная не подает!
– Кирюх, ты же понимаешь, что это всего на один раз? – Бегемот повернулся к восторженному ботану и посмотрел на него строго так, исподлобья.
– Конечно! – горячо отозвался он. – Я же говорил, что всегда готов выручить, если вдруг потребуется. Я же все ваши песни знаю, репетировал каждый день почти…
– Это только на сегодняшний концерт! – веско отчеканил Бегемот.
– Да-да, я понял, – часто закивал Кирилл.
Интересно, он музыкальную школу по классу гитары закончил, или самоучка?
Глава 5
Ну хрен знает… Лично я бы творчество «Ангелов Сатаны» музыкой не назвал. Я, конечно, уже давно зарекся оценивать такие вещи. С возрастом как-то все более наплевательски относишься к таким вещам. Раз такое поют, значит кто-то это слушает. Ведь иначе не пели бы, разве нет?
Голос Астарота был сильно выше, чем я думал сначала. Ломающимся тенорком он горланил в микрофон малоразборчивые строки, в которых можно было угадать многократное упоминание дьявола, зла, крови и прочих малоприятных вещей. Все это в комплексе смотрелось… Нелепо. Впрочем, ничего другого я и не ожидал.
По началу даже напряг слух, чтобы понять, что именно наш фронтмен поет.
Адское пламя
Ревет над нами
А под его шагами
Дрожит весь мир
Черное знамя
Реет над нами
Рухнет кусками
Дутый кумир…
Как по мне, так слова можно было вообще любые подставлять, все равно ни хрена непонятно. А что до музыки… Я снова попытался вслушаться, но так и не смог понять, чем одна песня отличается от другой. Но на лице Астарота сияло прямо-таки воодушевление с вдохновением вместе. Он явно был горд своим творчеством.
Он видел себя этаким посланником ада, демоном во плоти или чем-то подобным. А смотрелся…
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом