Аля Кьют "С меня хватит"

Глава 3. Кофе, синяк и ягоды

Утром я проснулась одна и трусливо понадеялась, что Тимур ушел на работу.

Вопреки уверениям мужа, мой пыл не угас. Я не передумала. Нам нужно расстаться.

Хотя одна мысль об этом причиняла мне боль. Но после драки мои демоны обрели свободу, и я больше не собиралась прятать их глубоко внутри.

Спустившись вниз, я увидела в гостиной свой чемодан. Одежда лежала внутри кучкой. Тим не сподобился ее сложить или отнести в стирку. Но я и представить не могла, как он собирает мои вещи по всему двору.

Я осмотрелась и прислушалась. На кухне кто-то гремел посудой.

Конечно, это не муж собрал вещи, а ребята из клининга, и экономка уже тут. Видимо, Тим пустил их в дом, уезжая на работу. Натянув на лицо улыбку, я поспешила на кухню поздороваться.

– Доброе… – начала я, но осеклась.

Никого чужого в доме не было. Это Тимур гремел кастрюлями.

Тим хмыкнул и саркастично повторил:

– Угу. Доброе. Добрее не бывает.

Растрёпанный, босой, в боксерах и простой белой майке он выглядел как очень сексуальный домовенок.

Тим повернул голову, и я заметила у него под глазом синяк. Не большой, но синяк.

Мне стало стыдно, но демоны подсказали не показывать своих эмоций. Тем более слабости.

Поэтому я уверено потребовала прояснить ситуацию:

– Что ты здесь делаешь?

Тимур снова хмыкнул и полез в холодильник.

– Не поверишь, живу я здесь, дорогая жена, – ответил он с насмешкой. – Тебе яйца сварить?

– Нет. А хотя давай. А вообще нет. Не буду.

Я не издевалась над ним, просто действительно не могла понять, голодна или нет.

Тим покачал головой и достал себе три яйца. Он деловито налил воды в блестящий сотейник, включил плиту с первого раза. Я не стала упрекать его за неподобающую посуду.

Мама меня бы прокляла за яйца в посуде для соусов. У нас всегда для этого была отдельная плохонькая кастрюлька.

Тимур засыпал зерна в кофемашину и окончательно меня удивил.

Я не могла промолчать.

– Не знала, что ты умеешь пользоваться бытовыми приборами.

– С потерей зрения обостряются все остальные способности, – пошутил в ответ муж. – Кофе-то налить тебе?

Я кивнула и присела за стол. Тим включил кофеварку и устроился напротив. Его синяк светил мне ярче любой лампы. Я не мола смотреть на красивое побитое лицо мужа и не нервничать.

– Ты не поехал в офис из-за… – я не смола договорить и показала на лицо.

– Нет, – спокойно, в своем стиле, проговорил Тим. – Синева еще неделю не сойдет. Я точно не могу позволить себе такой отпуск.

– Тогда почему ты сейчас дома?

– Потому что нам надо поговорить.

Тимур отвлёкся на готовый кофе и достал чашки. Я думала, он будет орать на меня за свой неподобающий вид, но муж вел себя невозмутимо. Даже мило. Такого с ним давно не случалось.

Или… никогда?

Я почувствовала пьянящую свободу и впервые в жизни воспользовалась своей странной безнаказанностью.

– Как мило. Видимо, давно надо было тебя избить, чтобы ты начал говорить со мной, а не отдавать приказы.

Муж игнорировал мои издевательства.

Я наблюдала, как он наливает себе и мне кофе. Тим пил черный всегда. Если честно, я не ожидала, что он достанет мою любимую фарфоровую пару и нальет мне кофе именно туда. Также внезапно муж добавил банановое молоко. Чуть больше, чем мне хотелось бы, но все же…

Его наблюдательность и любезность порадовали бы меня в любой другой день. Только не сегодня.

Я сделала глоток и поспешила расстроить Тима.

– Если считаешь, что я передумаю из-за кофе и вареных яиц на завтрак с твоих рук, то спешу расстроить. Я все еще хочу развестись.

Ни один мускул на его лице не дрогнул. Черт знает, готов он был к моему упрямству или нет. Думаю, нет. Но Тимур не выдал досады.

– Я думаю, мы можем в очередной раз договориться, Ева, – проговорил он, усаживаясь за стол. – Что ты хочешь?

Я открыла рот, но он поднял руку.

– И не надо петь песни про измены, гордость, брезгливость и прочее. Я прекрасно знаю, что ты просто набиваешь цену. Как всегда. Чего тебе нужно? Новую машину? Обновить гардероб? Мальдивы? Или матери твоей приспичило расширяться?

Мне ужасно не хотелось плакать при нем снова, но нервы звенели от обиды. Я сглотнула ком и с трудом выдавила:

– За что ты так со мной, Тимур? Что я тебе сделала?

Он покачал головой и улыбнулся.

– Артистка, – безобразно ласково проговорил Тим. – Бога ради, Ева, прекрати ломать комедию. Глупо делать вид, что наш брак наполнен счастьем, любовью и нежностью. Просто озвучь свои условия и избавь меня от скандала. Как обычно.

– Слушай, даже для тебя такой цинизм – это перебор. Неужели ты считаешь, что брак – это сделка? Я твоя жена, а не партнер.

Он расхохотался на весь дом, запрокинув голову. Даже стер воображаемые слезы с уголка здорового глаза.

– Класс! Офигеть, – веселился Тимур. – Невероятно забавно слышать такие слова от девицы, которая заставила меня жениться.

Я чуть со стула не упала от такого заявления.

Глупо оправдываться, но я не сдержалась и напомнила:

– Я не заставляла тебя, Тимур.

– Ага. И вы с матерью не планировали устроить мне травлю, обвинить в насилии. Разумеется, такого не было.

Он говорил слишком зло и уверенно. Не мог Тим так нагло врать мне в глаза. Тем более о том, чего не было. Он тот еще гад, но прямой при этом.

Я невольно вспомнила те дни, когда мы еще не были женаты.

Два года назад я познакомилась с красивым веселым мужчиной. Влюбилась в него по уши и, кажется, это было взаимно. Я забеременела. Ладно, скажем прямо, я залетела. Но ответственность осознавала и уж точно не пыталась давить на Тима.

– Тимур, ты сам предложил пожениться, – напомнила я ему. – Какая травля? Какое насилие?

– Насилие, которое сложно доказать, – объяснил Тим. – Но после таких заявлений я точно попрощался бы с инвестициями. Да и с бизнесом своим тоже. Брось, Ева. Это был шикарный план. Снимаю шляпу. Ты же сама придумала. Или все-таки матушка?

Я сидела и качала головой, как будто это могло убедить мужа.

– Я ничего не придумывала, – проговорила я, стараясь держать себя в руках. – Я не заставляла тебя. Разве не помнишь? Ты вернулся в Москву. Я узнала позже, позвонила тебе. Я ведь даже не была уверена, что хочу ребенка.

– Да, это был отличный ход. А потом твоя мать явилась ко мне в офис и… – Тим махнул рукой. – Слушай, какой смысл сейчас копаться в этом дерьме? Я тебе в какой-то степени благодарен. После женитьбы меня стали воспринимать всерьез. Сама знаешь, что в нашей стране тридцатилетние холостяки вызывают вопросики. Короче, Ева. Возвращаемся обратно к нашим баранам. Чего тебе, блин, не хватает для счастья?

«Тебя», – хотела я прокричать на весь дом. – «Твоего внимания, уважения, хоть капли твоей нежности».

Я закусила губу и молчала, стараясь не разреветься.

Сложно и одновременно легко представить, как моя мать врывается к Тиму в офис и угрожает оклеветать его.

Я пыталась вспомнить, уезжала она или нет? Но мне и своих переживаний хватало. Я пыталась не попадаться матери на глаза, много работала, домой приходила ночевать. Тимур действительно не собирался жениться на мне, но обещал поддержать.

Неужели она заставила его? Как он мог согласиться?

– Ева! – раздраженно позвал меня Тим. – Ты мне ответишь?

– Не знаю, – прохрипела я едва слышно. – Я не знаю, Тимур.

– Подумай, – бросил он. – Я не тороплю.

Краем глаза я заметила, что его телефон вспыхнул. Тимур недовольно прорычал и скинул звонок через часы. Он снял кастрюлю с огня, сунул ее под холодную воду.

– Задолбали, мать вашу. Еду я, еду, – выругался он и ушёл наверх одеваться.

Через пять минут муж спустился уже в костюме. Я все еще сидела за столом, тасуя в голове воспоминая, слова, мысли. Этот калейдоскоп сводил меня с ума.

– Все еще не придумала, что хочешь? – спросил муж, доставая контейнер и складывая туда яйца. – Придется в офисе поесть. Да и на фиг все это… Аппетит пропал.

Он оставил еду на столе, так и не собрав себе завтрак.

Если у Тима аппетит пропал, то мой внезапно прорезался. Я вдруг очнулась и вспомнила, что вчера ела ледяную клубнику. Мне захотелось ее до дрожи. Пока муж завязывал галстук, я копалась в морозилке. Но там были только его проклятые брокколи, тунец, пачка бифштексов.

– Тим, – позвала я. – А куда делась клубника?

– Настасья сегодня привезет в обед, – сказал муж.

– Нет. Вчера была целая пачка. Заморозка. Я съела всего пару штук.

– И оставила на столе. Я утром еле отмыл лужу.

– И куда дел ягоды?

Тимур закатил глаза и похлопал себя по карманам, ища ключи.

– Выкинул, конечно, Ева. Что я еще должен был сделать? Компот сварить?

Это стало последней каплей. Я расплакалась в самый неподходящий момент. Уверена, Тимур в очередной раз окрестил меня истеричкой, актрисулькой или просто дурой.

Он разозлился. Предсказуемо. Мои слезы всегда его раздражали.

– О, конечно. Давай поплачь. Я снова во всем виноват.

Тимур надел очки, пряча синяк, развернулся и ушел, не попрощавшись.

Я почти привыкла к такому отношению, но сегодня мне все было особенно больно.

История с Викой, уверенность Тимура в моей тотальной меркантильности, да еще и его странные обвинения двухлетней давности вымотали меня, почти уничтожили.

Я с трудом успокоилась к обеду. Приехала бригада уборки и Настасья Михайловна. Она закупала продукты и готовила для Тимура еще до нашей свадьбы. Эта женщина была самым приятным человеком в этом городе. Она единственная относилась ко мне тепло.

Настасья никогда не задавала лишних вопросов, но смотрела всегда проницательно и красноречиво. Я чувствовала ее симпатию и поддержку.

Думаю, чемодан в гостиной натолкнул ее на очередные выводы. Но я уже знала, что Настасья ничего не спросит об этом.

– Евочка, здравствуйте, – как всегда ласково поздоровалась она. – Вы обедали? Сварить быстренько супчик с лапшой?

– Нет, спасибо. Я не голодна.

От нервотрепки мне уже ничего не хотелось. Даже ягод. Но благодаря появлению в доме людей я хотя бы взяла себя в руки и прекратила киснуть.

– Я сварю, – улыбнулась Настасья. – А там сами решите.

Разумеется, как только я уловила запах супа, сразу захотелось есть. Пообедав, я начала соображать и первым делом позвонила матери.