– Странно только, что тебя не смогли опознать по записям на видеокамерах. Меня-то мгновенно вычислили, хотя я живу не по прописке, и номер телефона у меня корпоративный, а не личный. Фамилию поменяла много лет назад, – я все это перечисляю, и холодок страха ползет по рукам, затекая куда-то в горло – с кем я связалась?! Кем может быть человек, которого ищут с помощью специальных людей, причем его самого и нанимают для этого? Это же так просто в наше время – найти человека, если есть записи камер, и никакие спецслужбы для этого не нужны.
Даже я, далекий от всего такого человек, прекрасно знаю, что имея фотографию, хоть и плохого качества, можно быстро узнать фамилию, имя и многое другое с помощью того же Яндекса или Google. Еще есть специальные интернет-сервисы, которые ищут лицо человека. Да с помощью бесплатных расширений для браузера это можно сделать за очень короткий срок!
– Чтобы тебя найти, было достаточно сделать звонок твоей подруге, которая заказывала столик на вечер. Девушка явно большим умом не отличается. Когда ей наплели, что нашли в туалете вещицу, забытую ее подругой, то есть тобой, она мигом сдала твой номер телефона. Ну а меня не смогли опознать по записям с видеокамер ресторана, потому что их нет, – отвечает на мой вопрос Вячеслав.
– Чего нет, записей или камер? – туплю я. Значит, Олег нашел меня через Стешу. Узнали, кто бронировал столик, с какого номера телефона. А дальше не подозревая ничего такого, Стеша назвала им мой номер телефона и имя.
– Записей нет. Исчезли совершенно мифическим образом. Даже будь они, найти меня через соцсети или другие ресурсы в интернете невозможно, меня там просто нет, – поясняет мужчина и просит. – Можешь сделать мне еще кофе?
Встаю, начинаю машинально насыпать зерна в емкость кофеварки, наливать воду. Достаю чистую чашку с полки и все это время обдумываю сказанное Вячеславом…
– Ты из каких-то спецслужб? – произношу, наконец, единственную возникшую у меня реалистичную идею.
– Примерно, – кивает он, забирая из моих задрожавших рук чашку. – Но давай поговорим о тебе. Отец твоего сына – младший Шелепов?
– Правильно, – глухо произношу и боком неловко шлепаюсь на стул – ноги не хотят держать. Что-то я совсем расклеилась, словно кисейная барышня девятнадцатого века которую отказался сватать лишивший невинности гусар.
– Почему ребенка от него скрываешь? Я ведь правильно понимаю, что он о сыне понятия не имел?
– Правильно, – повторяю как попугай. – Не имел. Почти не имел.
– В чем причина?
– Зачем тебе это знать? – вяло удивляюсь.
– Потому что это странно, прятать ребенка настолько тщательно, что даже официально не числиться его матерью, – взгляд мужчины напротив становится острым, словно клинок. Разрезает мое сердце, выпуская из него надежно похороненные страшные воспоминания.
– Из-за отца Олега, старшего Шелепова, – произношу неживым голосом. Меня начинает знобить, и я обхватываю плечи руками, пытаясь согреться и остановить дрожь в теле.
– Что со старшим Шелеповым? Давай подробно, Влада. Только так я смогу тебе помочь, – жестко произносит Вячеслав, и я вскидываю на него удивленный взгляд.
– Помочь? Какая помощь мне нужна, в чем? Не думаю, что следствие сможет предъявить мне серьезные обвинения в причастности к травмам Олега…
– Не в этом дело, милая Влада, это мелочи, – перебивает меня Вячеслав. – Проблема в том, что практически сразу после твоего с Олегом Шелеповым телефонного разговора, его убили. В той самой больнице, куда он лег с якобы травмами, полученными в результате побоев. И если бы его застрелил киллер, к тебе вопросов бы не было – где ты, и где профессиональный убийца. Но его убили… очень по-бытовому, по-женски, я бы сказал.
– Убили… – оторопело прошептала я. – Он же вот только что был жив…
– Угу, был жив, а потом раз, и не жив. Теперь тебе вряд ли удастся отсидеться в уголочке, Влада Сергеевна Сокольская. Историю твоих давних отношений с сыном депутата Вадима Шелепова обязательно вскроет следствие. А если не оно, то его отец постарается все раскопать – единственный сынок, как-никак, погиб. Наследник капиталов, отцовская надежда и гордость… Поэтому в твоих интересах рассказать мне все, как на духу, Влада.
Глава 10
Я сдавливаю ладонями виски, в которые с новой силой вгрызается боль.
– Ужас какой-то, – шепчу хрипло. В голове никак не укладывается, что Олега, который всего час назад угрожал мне по телефону, больше нет. Разве так бывает, где была охрана больницы, служба безопасности его отца или собственная? Почему никто не предотвратил нападение?!
– Как такое могло произойти? – неверяще мотаю головой. – Не может такого быть!
– Ты его жалеешь, Влада? Старая любовь не ржавеет? – циничным, как мне кажется, голосом спрашивает сидящий напротив мужчина.
– Старая любовь не ржавеет, она высыхает, – качаю я головой. – Я не могу поверить, что его уже нет. Как бы там ни было, он был живым человеком. Наверное, мечтал о чем-то, планы строил. Может даже любил кого-то.
– Жениться собирался. На дочке своего бизнес-партнера, – в тон мне произносит Вячеслав. – Не знаю насчет любви, но девица хорошенькая, совсем молоденькая, наивная и неиспорченная. Опять же, папа в приданное за ней дает неплохой свечной заводик.
– Какой свечной заводик? – не сразу понимаю.
– Это из классики, Влада. Писатели Ильф и Петров.
– Конечно, «Двенадцать стульев»… – вспоминаю я. Встаю, наливаю себе чая и начинаю жадно пить, потому что в горле все пересохло и кажется начало трескаться.
– Рассказывай, Влада. Для чего тебе потребовалось прятать ребенка под чужой фамилией? – напоминает Вячеслав, когда я со стуком отставляю от себя пустую чашку. – И почему младший Шелепов не знал о рождении сына?
Я долго молчу, пытаясь заставить себя снова пережить те дни. Потом начинаю рассказывать.
– Когда Олег узнал, что я беременна, то решил, что это не его ребенок. Пришел в бешенство, обвинил меня в измене. Избил и изнасиловал, а потом выкинул из своей квартиры на лестничную площадку.
– Почему он так решил? – спокойно задает вопрос Вячеслав.
– Тебе нужны все подробности?! – я вскидываю на него злой взгляд – что за мозгоправство и выворачивание души?!
– Только те, что относятся к делу. Этот вопрос относится. Так почему он обвинил тебя в измене?
– Мы… пользовались презервативами. Всегда, Олег строго за этим следил. Но один раз он порвался. Олег отвез меня в аптеку, но я купила не тот препарат. Просто не знала, что он не сработает и надо взять другой. Пыталась объяснить это Олегу, но он даже не стал слушать.
– То есть, это была не плановая акция с твоей стороны – залететь от мажорика и потом жить припеваючи на алименты? – усмехается Вячеслав и мне хочется его ударить за эту усмешку.
– Нет!
– Ладно, верю. На интриганку такого пошиба ты не похожа, Влада Сокольская. Дальше что?
– Сначала я хотела сделать аборт. Но потом поняла, что не смогу. Позвонила маме, думала она захочет мне помочь. Например, предложит жить у нее – своего жилья у меня не было, а она одна жила в четырёхкомнатной квартире, оставшейся от ее родителей. Но она сказала, чтобы я сама выпутывалась из этой ситуации. Тогда… тогда я пошла к отцу Олега, – признаюсь с трудом.
– Хотела попросить, чтобы он надавил на сыночка и тот женился на тебе? – на полном серьезе спрашивает Вячеслав.
– Не женился, но хотя бы помог деньгами – я училась на третьем курсе, жила в общаге. Подрабатывала немного и стипендию получала, но прожить с ребенком на эти деньги невозможно. К тому же, мне никто не позволил бы жить в общежитии с малышом. В общем, я в таком состоянии была, что плохо соображала, поэтому и пошла к Вадиму Шелепову.
– И что он?
– Внимательно выслушал меня. Сказал, что должен убедиться, что это ребенок его сына и я сама предложила сделать генетический анализ.
– Сделали?
– Да. На десятой неделе беременности у меня взяли кровь, провели исследование, и… меня отправили на аборт. Прямо там же в клинике, где мы с Вадимом Шелеповым встретились, чтобы узнать результаты анализов, меня скрутили его охранники и потащили в операционную. Шелепов сказал мне, что их семья не примет этого ребенка от непонятной девки. И проблем в будущем им не надо, поэтому меня почистят.
– О каких проблемах речь? – голос Вячеслава звучит глухо и жестко.
– Я спросила его об этом. Шелепов ответил, что это сейчас я такая скромная, но он знает наше сучье племя. Что со временем я начну шантажировать его сына этим ребенком и качать из него деньги. Или начну на каждом углу орать, что сын депутата Шелепова обрюхатил меня и отказался жениться. Он как раз баллотировался в то время куда-то повыше, чем был. Десять лет назад имидж кандидата еще имел какое-то значение, поэтому старший Шелепов подстилал соломку везде, где мог. А так нет ребенка, нет проблемы и репутация отца, воспитавшего неправильного сына не пострадает.
– Как же получилось, что аборт тебе не сделали?
– Марфа помогла. Она как раз дежурила и должна была сделать мне… эту операцию. Когда мы на минуту остались с ней одни я начала умолять не убивать моего ребенка. Пообещала отдать все свои деньги и драгоценности – мне Олег дарил кое-что. У меня было кольцо и серьги с бриллиантами. Еще золотые часы от известной швейцарской марки – почему-то ни Олег, ни его отец не потребовали вернуть подарки.
– Щедрые мужчины, что тут скажешь, – Вячеслав задумчиво почесал правую бровь. – Что дальше? Почему папаша Шелепов не проверил, что операция точно сделана?
– Его мордовороты пытались остаться в операционной, но против Марфы разве попрешь? Она просто взяла в руки скальпель и разрезала одному из уродов штаны в районе паха. Сказала, что следующий порез будет выше и глубже, если они не уберутся. В общем, мы остались одни и она сымитировала операцию.
– И Шелепов отстал от тебя? Странно, что он даже не взял биоматериал на анализ, – поморщился Вячеслав. – Дилетанты у него в службе безопасности, судя по всему. Что было потом?
– Марфа сообщила охранникам Шелепова, что у меня началось кровотечение, поэтому меня оставляют в клинике. Я пролежала в ней несколько дней, и все это время его люди дежурили у моей платы. Потом исчезли, видимо Шелепов решил, что я ему не опасна.
Тогда Марфа дала мне ключи от квартиры ее подруги, которая уехала работать по контракту в другую страну. Там я прожила месяц. В это время Марфу пригласили возглавить отделение в одной из клиник столицы, и она предложила мне поехать с ней. Я забрала документы из универа, переехала в Москву, сменила фамилию и начала новую жизнь.
Глава 11
– Почему ребенка на Марфу оформила? – Вячеслав продолжает прожигать меня внимательным взглядом.
– Она сама предложила так сделать. Когда мне подошел срок рожать, на меня вдруг начала накатывать паника, что старший Шелепов узнает про ребенка. Узнает и решит навредить ему или мне. Или, еще хуже, Марфу наказать за обман.
– Так сильно испугалась за чужого, по сути, человека? – хмыкает Вячеслав.
– Она не чужая. Марфа спасла жизнь моему ребенку, и она единственный человек, кто помог мне тогда. Остальным, даже родной матери было плевать на мои проблемы, – я поднимаю на Вячеслава злой взгляд. – Почему ты такой циничный?
– Что было дальше? – он не отвечает на мой вопрос. Да и правда, не будет же он рассказывать мне историю своей жизни, сделавшей его таким бездушным.
– Я написала отказ от ребенка в роддоме, а Марфа по своим связям сразу оформила над ним опеку. Через неделю я с Сашкой приехала на съемную квартиру, которую оплачивала мне тоже Марфа.
– Прямо мать Тереза какая-то.
– Просто хороший человек, – не соглашаюсь я.
– Ну да, ну да. Только я с трудом верю в людское бескорыстие. Тем более, относительно совершенно постороннего человека, – на полном серьезе отвечает Вячеслав. – И да, я циничный. Как-то так сложилось.
– Зато ты любишь свою коллекцию моделек, и это так трогательно, – язвлю я.
– Ну, должны же и у меня быть какие-то недостатки, – кивает он.
– А ты женат, Вячеслав? – спрашиваю ни с того, ни с сего. Тут же краснею и мысленно хлопаю себя по губам – нашла, о чем спрашивать! Но он не возмущается, не смеется, вообще никак не показывает, что я задаю неуместные вопросы. Спокойно отвечает.
– Нет, и не был.
– Что так? Вроде и собой хорош, и не дурак. Опять же, крутой брутал, вроде бы женщины должны быть от тебя без ума. Или ты у нас из другой лиги? – не могу остановиться и продолжаю язвить. Да что со мной такое! Только недавно на каждое слово этого мужика мой рот растягивался в улыбке, а сейчас из него льется сплошной яд.
– Из другой лиги… В смысле, ты волнуешься, не педик ли я? – он начинает откровенно смеяться.
– Не волнуюсь. Мне никакого дела до твоей ориентации, – хмурюсь. Чтобы скрыть смущение, встаю и начинаю убирать со стола посуду. Отворачиваюсь к плите и спрашиваю:
– Сделать тебе еще кофе? Или бутерброд?
Вместо ответа за бедра меня обнимают мужские руки, крепко сдавливают и толкают назад. Мгновение, и я сижу у Вячеслава на коленях. Близко-близко вижу серые глаза с черными крапинками вокруг зрачков.
– Слава, ты чего? – успеваю хрипло выдохнуть, и тут его губы обрушиваются на мои губы. Жадно захватывают, наполняя его терпким вкусом мужчины и кофе.
На затылок ложится широкая ладонь, сдавливает, не давая шелохнуться и я сдаюсь. Сама начинаю жадно целовать его. Впиваюсь пальцами в плечи под толстым свитером, мимолетно поражаясь какие они твердые, просто каменные, и от этого ощущения в голове что-то бахает, рассыпаясь перед глазами золотыми звездами.
Меня ведет, воздух в легких заканчивается, но я забываю вдохнуть новый, а он продолжает целовать так, словно это бог и король поцелуев захватил меня в плен. Атакует мой рот, толкается в него, хозяйничает, словно только там ему и место. Сплетает свой язык с моим, ловит его, посасывает. Чувствительно прихватывает зубами, заставляя меня задохнуться от неожиданного, и от этого особо острого удовольствия.
– Что ты делаешь? – выдыхаю, когда он на миг отпускает мой рот, давая втянуть в себя каплю кислорода.
– Показываю из какой я лиги, – хрипло смеется он и подхватив меня под ягодицы встает. – Где спальня?
– Зачем? – не понимаю я.
– Правильно, не нужна спальня, – и сгружает меня на кухонный стол. Разводит мои бедра и вдавливается между них. Низом живота я чувствую его пульсирующий нетерпением пах и начинаю с остервенением сдирать с него свитер.
– Владка, – хрипит он, толкая меня спиной на столешницу. Обнаженные лопатки касаются прохладного пластика – оказывается, он уже снял с меня футболку и лифчик.
Сходя с ума от нетерпения приподнимаю бедра, помогая стянуть джинсы и со стоном выдыхаю, когда его член входит в меня сразу на всю глубину.
– Слав, презерватив… – пытаюсь шепнуть, но тут же забываю, что хотела сказать, потому что он начинает двигаться во мне. Резко, на всю глубину, выходя почти до конца и снова с силой вбиваясь на полную длину. Его руки крепко держат меня за бедра, не давая отодвинуться ни на миллиметр. Я закусываю губу, чтобы не начать стонать в такт сводящим с ума движениям. Впиваюсь в мужские кисти ногтями, и не отвожу взгляд от его почерневших глаз, от покрытой темной порослью груди и перекатывающихся в такт движениям мышц.
Развожу колени шире, впуская его еще глубже, потому что мне мало. Он, опускает мои бедра и не прекращая двигаться ложится на меня. Я обхватываю его ногами за пояс, скрещиваю лодыжки и впиваюсь ногтями в кожу на коротко подстриженном затылке. Слава хрипло рычит и ускоряется, вбиваясь в меня с такой силой, что каждый толчок отдается где-то в голове. В мышцах начинают взрываться огненные искры, низ живота сводит судорога. Я выгибаюсь, бьюсь в мужских руках, раздирая ему спину ногтями, и меня накрывает оглушающий оргазм.
Еще несколько длинных толчков, он глухо матерится и резким движением выходит. Прижимает член к моему животу и на кожу выплескивается густая струя спермы.
Некоторое время я лежу, приходя в себя. Потом мужские руки помогают мне сесть и губы обжигает пахнущий кофе поцелуй.
– Я не по мальчикам, Влада, – произносит Слава насмешливым голосом, и я в ответ начинаю хихикать.
– Точно, не по мальчикам.
– Я по девочкам, – он наклоняется и целует меня в грудь, мягко втягивая в рот сосок. Отпускает его, втягивает в рот другой, и снова жадно целует в губы. – Вот по таким красивым девочкам.
Я обнимаю его за талию и прижимаюсь щекой к обнаженной мужской груди. Слушаю гулко бьющееся в ней сердце, втягиваю запах горячего мужского тела, и не знаю, как теперь смотреть этому мужчине в глаза.
Глава 12
– Влада, что случилось? Чего так напряглась?
