Но всего этого я ей не говорю. В ответ на ее сиплое:
– Ты чего творишь, Волков…
Бросаю:
– Если тебе так противна мысль, что я буду с другой… так сделай так, чтобы я остался с тобой, Кулагина.
Даю себе десять секунд. Жду, когда до ее мозга дойдет мой душевный “посыл”.
…Девять.
…Десять.
Отстраняюсь. Ладони горят, всю кожу покалывает. Кулагина так и не отмерла.
Забираю мобильник и выхожу из дома. Мне срочно нужен глоток свежего воздуха и сигарета. Пикировки с этой бестией заводят круче, чем любая, самая жаркая прелюдия…
Нина
Не знаю, чем я думала, когда читала пришедшие Волкову смс. ТУПИЦА! Это случилось скорее машинально, нежели нарочито. Я никогда не страдала ерундой по типу: залезу-ка я в телефон своего мужика и пошарюсь в переписках. Это гадко и сильно ниже моего достоинства. Тут же экран сам взгляд привлек, а там это.
Короче, на меня снова накатила обида. А вместе с ней не логичная, нездоровая, раздирающая внутренности жгучая… Ревность?
Да нет. Это не она. Это алкоголь, оголивший нервы, и чувство собственности. Чувство, когда у тебя была любимая игрушка, а потом ты ее потерял. Потерял, а спустя время увидел у кого-то такую же: и вроде игрушка уже не твоя, а изнутри идет отторжение и неприятие того, что она в чужих руках. Что чужие руки ее обнимают, любят, холят и лелеют. Это не ревность, нет. Не может быть она. Я не ревную, никого и никогда. Да и Волков не игрушка, а живой человек. Я сама его сегодня весь день задирала, флиртуя с Лариным, вот, получи и распишись. Карма не заставила себя долго ждать, Антонина.
Еще и сам Вик масла в огонь подлил. Прижался. Носом своим… губами… в животе что-то вспорхнуло, затрепетало, защекотало. Желание, волнение, чувство сладкой власти от ощущения его возбуждения, которое вполне очевидно, на кого… “возбудилось”. Короче, нет, все-таки это была архи дурацкая идея – остаться! Поэтому, как только я собрала стопочками посуду, попрощалась с парнями и заторопилась домой.
Пульс шкалит выше нормы, как будто я только что хапнула лошадиную дозу энергетика. Мне необходимо срочно убраться из этого дома и стереть из памяти последние десять минут этого вечера. Еще лучше – весь этот вечер. Мне не нравится то, что происходит у меня внутри. Что происходит с моим телом, которое теряет контроль. Я в растерянности.
Обувшись, сгребла ключи и выскочила на крыльцо. Никак не ожидала, что Волков здесь. После стычки на кухне он не ушел – улетел, я даже моргнуть не успела. Теперь чуть ли не нос к носу с ним столкнулась. Снова. Стоит, курит, как ни в чем не бывало. Исчезнуть незаметно опять не вышло.
Я все равно, не задерживаясь, проскальзываю мимо, бросая:
– Я ушла.
Уже ногами ступеньки пересчитала, кутаясь в кофту, когда Вик тормозит меня своим:
– Как забавно, однако, да, Кулагина?
Оборачиваюсь. Он с какой-то отстраненно-жестокой ухмылкой затягивается и дым выпускает. Крышкой зажигалки нервно щелкает и смотрит. Темно, но я чувствую, интуитивно знаю, что взгляд его прямо глаза в глаза.
– О чем это ты?
– Когда-то мы бы вдвоем свинтили с такого ужина и занимались сексом до самого утра, отдаваясь друг другу, как последний раз в жизни, а теперь? Ты даешь номерок Ларину, меня ждет “сюрприз” от другой.
– К чему ты клонишь?
– Нет ощущения, что что-то идет не так?
Да. Это ощущение режет без ножа, но тебе я в этом не признаюсь, дорогой.
– Есть, – говорю, накидывая на голову капюшон. – Есть ощущение, что ты суешь нос не в свое дело, Волков. Бурной ночи, и чтоб у тебя ни черта не получилось.
– Взаимно, конфетка.
Обмен оскалами (пардон!) улыбками, и я ухожу. Злая, взбешенная, чувствую, как до самого дома меня провожают взглядом. Он впивается между лопаток, подобно кинжалу. Держусь, креплюсь, а у самой все трещит в груди, как в электрощитке, от напряжения. Разряды тока по телу гуляют. Мозг игнорирует все услышанное, кроме одного – сюрприз его, видите ли, ждет. Да так, наверное, ждет, что уже растаяла, бедная, от нетерпения. В праздничный бант завернулась и сидит. Изнемогает!
Фу!
Перед выходом гадкое чувство от прочитанной чужой интимной смс-ки почти отпустило. Теперь накрыло по новой. Жестко накрыло! И все из-за Волкова, чтоб ему икалось всю ночь напролет. Паразит!
"Так сделай так, чтобы я остался с тобой, Кулагина”…
Зря я эти слова вспоминаю. Гаденыш! Знал же, чем на крючок взять. Откровенный бросил вызов. От одной только мысли “сделать так” адреналин лупит, дыхание учащается, завожусь. Губы прикусываю, в животе тянуть начинает. Ох…
Самое гадкое, что я знаю, как “это” сделать. И что я могу “это” сделать. Но нужно ли? Вот в чем вопрос. Любое наше действие всегда порождает ответную череду событий. Хороших ли, плохих ли – заранее не предугадать. Но влечет. Всегда. Хочу ли я ввязаться в эту грязную игру? Пожалуй, нет. Я взрослая, эмоционально уравновешенная женщина, которой такие игры “бурной молодости” совсем не к лицу. Но почему так покалывает все тело от предвкушения?
Оказавшись дома, скидываю обувь и, не включая свет, поднимаюсь в свою спальню на втором этаже. Прежде чем успеваю себя остановить, достаю из фирменного пакета пошлое нижнее бельишко. То самое, что было куплено сегодня порывисто и бездумно. Оплачивая его на кассе, я твердо понимала, что такое если и надевать, то только в “особых” случаях, которых у холостой меня в обозримом будущем не предвиделось. Я просто не устояла.
Кручу в руках, щеки горят. Черный бархат приятно щекочет распаленную кожу подушечек пальцев. Оно ведь, по сути, ни фига не прячет. Сплошные веревки. Так еще и эти бантики на сосках – горячая откровенная вульгарность для “очень особых случаев”. А я разумная, адекватная, не инфантильная…
Пофиг. Была не была!
Волков хотел войны? Он ее получит.
Кидаю Беловой СМС с просьбой прислать мне номер Вика. Скидываю с себя одежду и наскоро принимаю душ. Пока проделываю все эти обыденные манипуляции, слегка потряхивает. Намеренно не вытираясь, чтобы кожа на фото выглядела еще более эротично, натягиваю на себя это веревочное непотребство. Сидит, как влитое, подчеркивая и делая акценты там, где надо. Гуд!
Руки дрожат от волнения. Но это приятное, щекочущее нервишки волнение.
Встаю перед зеркалом в ванной комнате и щелкаю пару снимков. Так, чтобы лица не было видно. Боже, женщина, что ты творишь? И почему тебе это нравится? Выбрав наиболее удачный ракурс, такой, что, будь я мужиком, у меня бы точно “встал”, нахожу номер Вика, оперативно скинутый мне умничкой Беловой. С гаденькой улыбочкой посылаю засранцу “весточку”, подписав тривиальным:
"С днем рождения, Волков".
"И сладких снов…".
Ну что, два – один, товарищ старший оперуполномоченный?
Виктор
Разгоняю парней в начале двенадцатого и заглядываю к Ру. Мелкая сладко спит. Прикрываю дверь и возвращаюсь на кухню. Не торопясь навожу порядок и устраиваюсь за столом с недопитой бутылкой пива. Голова хмельная и тяжелая от мыслей. В доме звенящая тишина. Само то после шумного вечера.
Ладно, в конце всей заварушки, надо признать, хорошо посидели. Даже несмотря на заразу Кулагину и ее гляделки с Лариным, с которым сблизиться, разумеется, не вышло. Теперь он бесит меня еще больше. Как бы взял, да как бы выслал “по прописке”, чтобы воду не мутил, да под ногами не болтался. В целом вместе с Кулагиной. Главное, разными путями.
Делаю глоток и откидываюсь на спинку стула. Потираю переносицу, выходной бы завтра. Уже и не помню, когда последний раз он у меня вообще был. Даже сегодня полкан звонил вечером. Дернуть, наверно, хотел. Обломился, имею право.
Кстати, о звонках…
Вспомнив про Леру, хватаю телефон. Честно говоря, после ухода Тони я его зашвырнул на кухню и до этого момента благополучно на него забил. А она, оказывается, уже пять раз за последние час звонила. Не Тони, к моему глубочайшему сожалению. Лера.
Открываю мессенджер, таращусь на фотку – не вставляет. Даже не дернулось ни хера. Глухо. Кулагина меня такими темпами сделает немощным импотентом. Хотя девчонка эта совсем не дурна собой. Мы познакомились случайно, на одной из облав в клубе. Поболтали, выпили, перепихнулись. Прямо там же, в клубе. Встретились раза два, на этом все. Никаких обязательств или обещаний. Какого лешего она сегодня решила “зайти” вот так – понятия не имею. Главное, что п*здец, как не вовремя!
Психую, порывисто удаляю и ее и свое сообщение, делаю глоток и размышляю, стоит ли тогда вообще теперь сорваться среди ночи? Настолько ли я сильно хочу кого-нибудь? Недолго думая, прихожу к выводу, что, пожалуй, резона сегодня мчаться нет. На этот вечер я потерян и выжат пикировками с “соседкой”. Но набить Лере шаблонное извинение, мол, так и так, планы поменялись, не успеваю. Перебивает другое сообщение с незнакомого номера. Всплывающее уведомление дает понять, что там очередная фотка. Неужто кто-то еще решил меня “осчастливить” своими голыми частями тела? Я смотрю, у меня прям отбоя от “поздравляющих” нет.
Щелкаю по уведомлению, сначала вспыхивает окно мессенджера. Через считанные секунды подгружается…
Ох*еть!
Торможу, бутылку до рта не донеся. Вперед подаюсь, чуть в телефон не впечатываюсь. Глазам своим не верю. Вся кровь, как по команде стекает в штаны, где мигом все “воспряло духом”, не то, что от сисек Леры. Пальцы в корпус мобильного впиваются. Я лица не вижу, но его тут и не надо. Я прекрасно помню эту татушку на ребрах с левой стороны. Слишком прекрасно. Волна жара по позвоночнику марширует. Кулагина. Хитрая, умная… коза.
Банты эти черные на торчащих сосках. Крупные капли на идеальной, загорелой коже. В глотке Сахара. Моментом просто! Смотрю на них, как на единственную, блть, в мире возможность напиться до упаду. О, окажись рядом, я бы слизал. Со вкусом и все до единой…
Смело, Тони. Очень смело.
Улыбаясь, почесываю подбородок. И смешно, и горько от мысли, что даже если на реактивный самолет сяду, хер я дотерплю до любовницы – уже взрывает. Да и не хочу ни к кому. Трахать одну, представляя другую – самое мерзкое и отвратительное, что вообще можно придумать. Не выход. К ней хочу, к заразе Кулагиной. Вот что самое, мать его, страшное и оглушающее – до залпов в мозгу хочу ее. Других не надо, других заберите, на эту стоит, как флагшток. Колом. Намертво. Так что челюсти сводит, и в глазах темнеет. Стерва ведь знала, как завести. Думал, не осмелится ответить. Три ха-ха, Волков. Переиграла и уничтожила. Растоптала, как пацана. Теперь сижу, как малолетка над модельками из “Playboy” и руки чешутся. Глаз оторвать не могу. Сожрать ее взглядом на этой фотке готов. Всю, как самую сладкую в мире конфету.
Плоский живот, рельефный пресс с сексуальными, едва заметными впадинками – прокачала она его знатно. Хочется облизать и поцеловать каждую. Изучить руками, губами, языком. Грудь – упругая троечка, Леркина “тяжелая четверка” и рядом не стоит, а эта, помнится, идеально умещается в моих ладонях. Смял бы, сорвал эти банты, губами сосок втянул и засосов наставил, заклеймил, чтобы никакие Ларины лапы свои тянуть не посмели. Взял бы до изнеможения, вышибая весь ее спесивый дух, трахая, пока имя свое не забудет. Вспомнил бы, как это, когда с ней. Когда отшибает все напрочь и остается только похоть и желание.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleks-koval/nevynosimoe-schaste-opera-volkova-72076285/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
