– Зачем я здесь? – закончил он за нее.
– Да. Чем вы тут занимаетесь и почему не съедете из этого огромного дворца, если и правда, по вашим же словам, тут творится что-то странное и вызывающее у вас дискомфорт.
– Все просто. Я много лет не бывал в Суансесе, но, получив Кинту-дель-Амо в наследство от бабушки, решил навестить городок моей юности в последний раз. Я планирую продать особняк. Адвокатское бюро уже закончило оценку самого дома, осталось провести инвентаризацию и оценку обстановки.
– Но вам для этого не надо было приезжать из Калифорнии. У вас явно достаточно средств, чтобы нанять для этого специальных людей, – возразила Валентина, внимательно следя за Грином.
Он улыбнулся.
– И правда. Я приехал, так сказать, попрощаться. Моя бабушка любила этот дом, а я любил ее. К тому же я писатель… Вот и захотелось провести тут лето, дописать роман. Ничего необычного. Писатели часто уединяются в отелях где-нибудь в глуши, а то и в монастыре. Полностью спрятаться от внешних раздражителей нельзя, но когда ты погружен в мир на бумаге, то не стоит отвлекаться, иначе никогда не закончишь работу. К тому же я пишу про Суансес.
– Ух ты, действие вашего романа происходит здесь? – заинтересовался Ривейро.
– Именно так, – подтвердил Грин.
– У вас там и привидения есть? – невинным тоном вопросил Сабадель.
– Никаких привидений, только лето, море, каникулы. Моя юность, словом. Собирался написать историю о сёрферах, а в итоге получается история про любовь. – Калифорниец усмехнулся.
Валентина помолчала. Все-таки ничего, кроме закрытых глаз, не указывало на насильственную смерть садовника. У нее зазвонил телефон.
– Редондо, – ответила она, – слушаю. Вы закончили? Уже здесь? Хорошо, приводите. Мы тут в комнате за кухней. Сеньор Грин, – обратилась Валентина к хозяину, – вашей домработнице, кажется, лучше. Мои коллеги привезли ее, они сейчас у входа. Вы не против, если мы опросим ее здесь?
– Никаких проблем, опрашивайте, где вам удобнее. Я, пожалуй, оставлю вас наедине.
– Да, будьте добры.
– Буду у себя в комнате. Дайте знать, когда закончите. Если захотите, я потом могу устроить вам экскурсию по кинте.
От такого предложения Валентина не могла отказаться. Даже если Карлос Грин к чему-то причастен, вел он себя так, будто скрывать ему нечего.
– Конечно. Мне бы хотелось убедиться, что во дворце все в порядке, раз вы заметили, что… что тут кто-то завелся.
Карлос улыбнулся. Он поднялся, и только теперь Валентина заметила, что он слегка прихрамывает на правую ногу. Они услышали, как в коридоре Грин встретил прибывших и спросил Пилар, как она себя чувствует. Ответа прислуги они не услышали.
– Сабадель, чтобы на этот раз никаких фокусов, – строго сказала Валентина.
– Лейтенант, да я просто хотел разрядить обстановку. Ясно же, что садовник своей смертью помер.
– Сабадель, еще раз: забудь про “Сияние” и “Битлджус”… Ты бы еще “Ведьм из Сугаррамурди” вспомнил. Держи себя в руках. – Валентина повернулась к Ривейро: – А ты-то чего смеешься?
– Как чего, – в притворном удивлении переспросил Ривейро. – У нас тут писатель-отшельник в огромном особняке, уборщица-истеричка, садовник-инфарктник, по оранжерее бродят привидения и музыка сама включается… Ох, и почему я в августе отпуск не взял!
Валентина тоже рассмеялась. И правда – в августе обычно ничего не происходило, а тут, возможно, придется всем повозиться. Тем более что двое молодых членов ее команды как раз в отпуске – Альберто Субисаррета и Марта Торрес. В отделе остался только капрал Роберто Камарго – к счастью, очень дельный малый.
Валентина Редондо, Сабадель и Ривейро допивали остывший кофе, когда вошли капрал Маса и двое патрульных, сопровождавших домработницу Пилар. Это была женщина лет тридцати, с пышными формами и мягкими чертами лица. Смуглая, волосы до плеч. Валентине она показалась смутно знакомой. Было что-то странное в ее походке, она постоянно приостанавливалась. Пилар тоже пристально всматривалась в лицо Валентины, словно изучала его. Ей наверняка дали успокоительное – впрочем, взгляд у нее был ясный и при этом напряженный.
– Лейтенант, вот Пилар Альварес, домработница Грина. Она обнаружила труп, – отчитался Маса.
Пилар сделала еще два шага вперед, обойдя капрала, и обратилась сразу к Валентине:
– Мы знакомы. Лейтенант, если бы вы сегодня не приехали, я бы сама пришла к вам домой.
– Что вы имеете в виду? – напряглась Валентина.
Посерьезнел даже Сабадель. Эта женщина не просто знала Валентину, но и знала, где она живет! И этот лихорадочный блеск в глазах. Мягкий латиноамериканский акцент.
– Я за вами, сеньора Валентина, давно слежу. До сих пор не отваживалась подойти, но сколько раз чуть не позвонила вам в дверь… Но если бы я… Какая теперь разница. Вам одной под силу разобраться, что творится в Кинте-дель-Амо. – Пилар уставилась на проход в оранжерею. – Один уже умер… Если вы не разберетесь, да поможет Господь нашим душам! Противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотит[9 - Первое послание Петра, 5:8.].
– Пилар Альварес! – воскликнул Сабадель, вскакивая. – Лейтенант, я вспомнил! В мирской одежде сразу не признал!
Тут и Валентина с изумлением поняла, кто перед ней. Вот уже год, как Пилар Альварес находилась в розыске по старому делу, в котором эта монахиня, как предполагали, была замешана.
– Погодите. – Валентина перевела взгляд на патрульных: – Вы что же, не передали ее данные в Центральное управление?
– Передали, конечно, лейтенант! Все сделали как положено. Мы уже связались с ними, они прямо сейчас проверяют…
– Да что там проверять, одну кнопку нажать! – разозлилась Валентина. – Так, вы! Сядьте здесь! – не терпящим возражения тоном велела она Пилар. – А вы, – приказала она патрульным, – немедленно звоните в Центральное управление.
– Я задержана? – спросила домработница скорее с сомнением, чем с беспокойством.
Валентина посмотрела на Ривейро и вздохнула.
– Строго говоря, нет, мы вас не задерживаем. Но мы должны взять у вас показания о том, что произошло год назад на вилле “Марина”, и определить степень вашей причастности. Окончательное решение будет принимать суд, когда мы передадим туда материалы. Вы имеете право на адвоката, и если вы не можете себе позволить…
– Мне назначат адвоката в судебном порядке. Да, я все это знаю, я много фильмов смотрю, лейтенант. Мне неважно, будете вы меня задерживать или допрашивать. А что до прошлогодних событий… Я много размышляла и поняла, что была слепа, одержима, но никому не причинила вреда и ни с кем не вступала в сознательный преступный сговор. Вы разве не видите, что если б я захотела, то могла бы сбежать сразу, едва сеньор Грин вызвал гражданскую гвардию? Я же сказала – если б вы сегодня не приехали, я бы сама к вам пришла.
И тут Валентину осенило:
– Так это вы рыщете вокруг виллы “Марина”?
– Я не рыщу, лейтенант. Я просто никак не могла решиться.
– Решиться на что? – Валентина злилась все больше. Вполне вероятно, что эта монахиня – соучастница преступлений, совершенных в Суансесе год назад. Именно благодаря тем событиям Валентина познакомилась с Оливером Гордоном. – Что вам надо? Замышляете что-то против нас?
– Что вы, я не хотела причинить вам вред! – удивилась Пилар. – Но я наблюдала, как вы работали все эти месяцы… В Суансесе много чего произошло. Я в вас верю. Вы точно сможете разобраться, что творится в этом доме.
– Что значит – вы в меня верите? С какой стати?
– Никому, кроме вас, не под силу изгнать дьявола, который поселился в этом дворце.
Валентина вздохнула. Еще одна неуравновешенная.
– Минуточку, – сказал Ривейро, бросив взгляд на Валентину. Он, казалось, не мог смириться с тем, что монахиня так долго от них скрывалась. – Грин сообщил, что наймом садовника и клинингового сервиса занималось адвокатское бюро. Почему же они вас не пробили по базе данных социального страхования?
Пилар Альварес устало улыбнулась:
– Моя начальница ведет дела честно, но латиноамериканок там столько… Вы же не думаете, что она нас всех официально устраивает на работу?
Валентина, немного успокоившись, сказала:
– Пилар, сейчас мы отвезем вас в Управление, возьмем показания по делу, по которому вы находитесь в розыске, и там же вас проконсультирует адвокат. Что с вами дальше делать – пусть решает судья. А по этому делу вы просто дадите показания как свидетель. Ясно?
Монахиня кивнула.
– Тогда давайте с самого начала. Почему за минувший год вы так и не покинули Кантабрию? Вы же знали, что вас разыскивают.
– А куда мне было ехать? В Венесуэле у меня остались только двоюродные братья, но с моим паспортом в аэропорт не явишься. А в этом городке меня никто не знал.
Что ж, логично. Эта женщина была монахиней, жила в монастыре рядом с Сантильяне-дель-Мар, ее и в том городке вряд ли кто-нибудь знал, а в Суансесе и подавно.
– Ладно, – признала Валентина. – В детали потом вдаваться будем. Но расскажите, что, по вашему мнению, происходит в Кинте-дель-Амо? Зачем вам понадобилась моя помощь?
– Здесь поселилось зло, сеньора Валентина. Ночи в августе непроглядные. Мой домик совсем рядом с главным домом, и мне оттуда он хорошо виден, так вот в закрытых комнатах постоянно мелькает свет. А еще вечерами, когда спадает жара, я прибираюсь в доме, и часто там, тоже из запертых комнат, какие-то звуки доносятся.
Тут молчавший до сих пор Сабадель не выдержал:
– И что в этом странного? Здание старое, балки деревянные скрипят.
– Я в своем уме, – монахиня грозно сверкнула на него глазами, – стулья сами собой не передвигаются, комоды тем более. И не скрипы это вовсе, а будто сам дьявол скрежещет. И все здесь, в этом крыле дворца.
– Может, прямо в этой комнате? – едко вопросил Сабадель.
– Смейтесь сколько угодно, но садовник тоже жаловался на звуки. Кроме того, он тоже считал, что это дьявол чуть не погубил сад, кто же еще.
– Растения поразила какая-нибудь зараза, сеньора, а не сатана. Или тля, или жуки какие.
Пилар Альварес покачала головой:
– А музыка? Лео много раз слышал музыку, непонятно откуда доносившуюся.
– Старый музыкальный автомат, – объявил Сабадель.
– Нет, совсем другая музыка. Я-то ее не слышала, а вот Лео слышал. Он в дом заходил, только чтобы в оранжерее поработать. И всегда старался закончить там дела побыстрее. Я уверена, что он увидел что-то ужасное и умер от испуга. Вы должны разобраться.
– Разберемся, – прервала ее Валентина. – Вы прикасались к трупу Лео Диаса?
– Нет.
– Нет?
– Ну глаза только закрыла ему.
– Так это, значит, были вы. – Валентина послала Ривейро выразительный взгляд. Вот и нашлось объяснение – ничего сверхъестественного.
Пилар Альварес осенила себя крестным знамением.
– Как было не закрыть? У него в глазах застыл ужас. Если не закрыть глаза, то душа покинет тело и будет блуждать по дому. А я помогла ему упокоиться с миром. Нет ничего плохого в том, чтобы помочь усопшему перейти в мир иной.
– В мир иной? Есть же какое-то специальное место для душ умерших, Пилар. Что-то я сомневаюсь, что они могут возвращаться сюда. И вы ради этого меня искали? Чтобы я разобралась с призраками?
– Я искала вас и сеньора Оливера. Он умный, помог бы вам. – Пилар вдруг улыбнулась, но тут же помрачнела. – Говорю вам, тут завелась нечистая сила. Не теряйте бдительность. Главный успех дьявола в том, что он сумел убедить людей, будто его не существует. Я тут уже три месяца живу, а до того меня временами нанимали в пустом доме прибираться. И раньше всего этого не было. Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней дьявольских[10 - Послание к Ефесянам, 6:11.], – снова процитировала она Библию.
Сабадель насмешливо прищелкнул языком.
– Слушайте, ну а насчет всех этих… потусторонних присутствий и козней дьявола… Вы конкретное что-то можете предъявить?
– Смейтесь-смейтесь. Но я вас предупреждаю: будьте бдительны. Сатана притворяется светлым ангелом.
– Со светлыми ангелами разберемся, даже если они с ног до головы лампочками обвешиваются, – заверил Сабадель.
В этот момент вернулись патрульные, которые наконец получили подтверждение личности Пилар. Валентина, велев им остаться с горничной, дала знак Ривейро и Сабаделю пройти в оранжерею.
– Сабадель, поедешь с патрульными и Пилар в Управление. Вместе с Камарго допросите ее. А потом займись дворцом, собери всю информацию, какую можно найти. История, прежние владельцы, рыночная стоимость, все-все.
– Но, лейтенант…
– Никаких но. Ты же по образованию искусствовед, вот и действуй. А Камарго пусть поднимет все по садовнику Лео Диасу. Родственники, собственность, кому может быть выгодна его смерть… Ты, Ривейро, пойдешь со мной.
– Что у нас дальше по плану? – спросил сержант.
– Пообщаемся с соседями, проверим, не видел ли кто чего необычного в последнее время. Но сначала у нас экскурсия по дворцу. Пора поближе познакомиться с Кинтой-дель-Амо.
Профессор Мачин. Лекция первая
Кристиан Валье внимательно слушал профессора Альваро Мачина. Он словно перенесся на несколько лет назад, когда только-только начинал свои паранормальные исследования. Друзья в родной Торрелавеге прозвали его “охотником за привидениями”. Кристиан не обижался, а к своим исследованиям относился очень серьезно. И вот уже приобрел определенную известность, шутки остались в прошлом, теперь к его исследованиям относились как минимум с интересом. Но чем больше возрастал его авторитет, тем более одиноким он себя чувствовал. Если поначалу публику интриговала романтика поисков необъяснимого, то теперь его одержимость отпугивала людей. Мало кто рвался поздними вечерами лазить по древним мрачным развалинам, надеясь увидеть призраков, которые ни разу не показались.
Он записался на этот курс лекций, чтобы услышать аргументы сторонников сугубо рациональной точки зрения на необъяснимые явления.
– Электроны и протоны, господа, – говорил профессор. – Из этих мельчайших частиц, из их мириадов состоит солнечный ветер. – Мачин вывел на экран изображение некоего сгустка. – Эти частицы обладают кинетической энергией, которая позволяет им преодолевать гравитацию Солнца, тем самым провоцируя геомагнитные бури на планетах Солнечной системы.
В аудитории недоуменно зашелестели. Как связаны солнечный ветер и привидения? Руку подняла смуглая девушка с собранными в хвост длинными волосами:
– Правильно ли я понимаю, что, по вашему мнению, эти бури и порождают призраков?
Профессор улыбнулся.
– И призраков, и другие прекрасные явления. Смотрите. – Профессор переключил слайд. На экране появилось изображение Земли с обозначенными слоями атмосферы. – Наша планета отлично защищена, но ничто не идеально. Со временем все изнашивается. Ну-ка, что тут у нас? Первый слой, высотой до восемнадцати километров, это тропосфера. Далее, до пятидесяти километров, идет стратосфера. Про озоновый слой все слышали? Который из-за нас, людей, разрушается? Он поглощает ультрафиолетовое излучение и расположен как раз в стратосфере.
Кристиану стало интересно, к чему ведет профессор.
– Потом мезосфера, высотой до восьмидесяти километров. И наконец, экзосфера, которая начинается примерно в ста двадцати километрах от поверхности Земли. А вот дальше, дорогие мои, находится так называемый ближнекосмический вакуум, заполненный очень разреженным межпланетным газом. Это и есть магнитосфера, которая со стороны Солнца находится от поверхности Земли на расстоянии в семьдесят тысяч километров. К счастью, магнитное поле этой области очень мощное, оно отлично защищает нас, но иногда солнечному ветру удается-таки сквозь него проникнуть. Тогда мы ощущаем магнитные бури, любуемся полярным сиянием и в Северном, и в Южном полушарии. – Профессор повернулся к задавшей вопрос девушке: – А иногда колебания этих электромагнитных полей такие мощные, что даже вызывают помехи радиосвязи и телевидения.
Кристиан поднял руку:
