Анна Бруша "Среди гроз и теней"

Йотун кивнул на книгу.

Я начала читать.

До того, как Миравингия стала собственно Миравингией, она представляла собой несколько тролльих провинций. Их правители – наместники короля, носившие звание «регуутор», были заняты поиском богатств – месторождений магических кристаллов, золота, серебра. Плодородные земли привлекали крестьян, которые могли собирать по несколько урожаев в год. Поэтому заселение «диких территорий» происходило быстро и весьма успешно. И как было указано, «почти не встречало сопротивления».

Тут Йотун пояснил, что под «дикими территориями» понимается нынешний Даригон и еще «большой кусок Кольпергии».

Но потом один из регууторов захотел расширить свое влияние. Ему было мало того, что он обложил вверенные ему земли непомерными налогами и большая часть богатств оседала в его карманах. Он захватил в заложники родственников наместника соседних земель. Разгорелась вражда, венцом которой стало сражение в долине реки Вирта.

Тролли стояли друг напротив друга. Оба регуутора просили магию быть к ним благосклонной. Когда все необходимые ритуалы были исполнены, началась битва.

Маги сражались так, что их колдовство иссякло. И их пришлось отнести в сторону, уложив на траве, точно бревна. Их руки онемели, и никакая сила не могла согнуть или разогнуть их, а пальцы скрючены и распухли, так что другим приходилось вливать магам в рот бульон, чтобы они не умерли от истощения.

Поскольку магия не смогла разрешить этот спор, то в бой ринулись солдаты. И те и другие кричали: «С нами король!», «Правда победит» и «Смерть предателям». Они рычали, точно дикие звери. Их доспехи и лица покрылись кровью и грязью, вскоре невозможно было отличить солдата одной армии от солдата другой.

Земля покрылась телами убитых и раненых. Стоны умирающих и крики разносились далеко вокруг.

Постепенно на место сражения стали приходить люди. Они вылезли из своих укрытий и с удовольствием наблюдали, как тролли убивают друг друга. А когда поняли, что те ослабли настолько, что не могут сопротивляться приблизились к полю брани.

Раненных и обессиленных добивали, разрубали тела на куски, отрезали носы и уши, превращая лица в кровавую кашу…

Одна жестокость умножалась на другую. Точно буквы были написаны кровавой вязью.

Йотун прервал чтение, подытожив:

– Вот так случился перелом… У людей нашлись довольно талантливые маги и, главное, тот, кто объединил разрозненные отряды в хорошо организованную армию… А поскольку мы были ослаблены междоусобицей, то несколько жемчужин выпали из королевской короны. Потом позже тролли вернули себе часть территорий, снова потеряли… – Он усмехнулся и добавил: – Ты когда-нибудь слышала выражение: «история старается вернуться»? Так вот, будет весьма забавно, если тролли вернут земли из-за того, что люди ослабеют, переубивав друг друга.

Несколько мгновений я обдумывала прочитанное и объяснения Йотуна.

Он смотрел на меня и наконец спросил:

– Такое выражение у тебя появляется, когда ты с чем-то не согласна. Скорее всего вам рассказывают, как ваш король явил чудеса хитрости, а его воины настоящий героизм и сразили проклятых троллей.

– Нет, – покачала я головой. – Хотя это тоже… ты прав… мы учим имена всех великих королей-победителей.

Я выдержала его насмешливый взгляд.

– Но… ты же хочешь сказать «но»…

Мне было ясно, что, ступив на скользкую дорожку беседы, с нее будет непросто сойти.

– Но есть еще другая версия.

– Давай, удиви меня, – подбодрил Йотун.

– Ты ее знаешь… – осторожно сказала я. – В нее верит королева Ория. Победа стала возможна, когда люди заполучили магию троллей.

– Вот только у людей уже была магия. И более того, если принять на веру дикую мысль, что у троллей «украли магию», как объяснить, что она все еще у нас?

Йотун помолчал и саркастически усмехнулся:

– А, да… важная часть этой версии – артефакт, некий волшебный камень. Который никто не видел… о котором ничего не известно ни одному серьезному тролльему магу. Более того, о нем не упоминается ни в одном надежном источнике, при том, что ты можешь найти описания разных магических вещиц и кристаллов, как человеческих, так и тролльих.

– Бальтазар Тосса тоже в это не верит, – задумчиво подтвердила я.

Я закрыла книгу и погладила переплет подушечкой указательного пальца, принялась водить по выдавленному на коже названию.

– Я видела… тот камень, который Ория принимает за элстин, и еще куча народу тоже видела. Его носил на шее Захария Ламми, который сейчас является верховным магом «диких земель» Даригона. Знаешь, чем Захария занимался, когда был в Миравингии?

Йотун слушал, не перебивая, поэтому я ответила:

– Он возглавлял Башни Пепла, но еще… «отправлялся по грибы», очень ловко находил тех, в ком зажглась искра, но они не пришли к магам сами. Странно, правда?

– Что же здесь странного?

– А то, что потом в Даригоне он… не знаю… это сложно объяснить, но он как будто просто назначал людей на роль магов, и у тех появлялась сила, или же слабая магия усиливалась.

– Хорошо, – кивнул Йотун. – Расскажи мне эту историю. Хочу услышать, как тролли потеряли магию, утратив волшебный камень. Ну же… Только одно условие: говори только то, в чем уверена.

Я постаралась не обращать внимание на его снисходительный тон.

– От Белого замка через туманы можно попасть в лес.

Йотун склонил голову набок.

– Лес не обычный. Очень старый. Земля покрыта мхом, и этот мох укутывает деревья. Лес как будто спит, но если его потревожить, как это сделали ведьмы, то появляются призраки. Тролли, люди…

– Когда я сказал «уверена», я имел в виду, что…

– Да, я поняла. Я их видела. Призраков.

Йотун вздохнул и кивнул.

– Тогда продолжай.

– Ведьмы спрашивали у призраков, кто украл «элстин», один из них назвал имя – Кода. Он стал верховным магом… когда-то давно… я не знаю. Так вот… семья Ламми победила семью Кода. Так к Захарии перешел его медальон с камнем.

– Что-то еще?

Я потерла лоб, вспоминая…

– Они заморозили лес, чтобы успокоить призраков… Все деревья покрылись инеем.

– С твоим появлением, Мальта, моя жизнь стала гораздо интереснее… столько нового я узнал о магии.

Йотун забрал книгу у меня из рук.

Мой взгляд встретился с его, и к щекам прилила краска.

Я стыдилась заглянуть в свое сердце, боясь обнаружить в нем новые чувства. Нет я не перестала любить Мадса и теперь задавалась вопросом: возможно ли любить двух мужчин одновременно? Разум твердил о том, что это неправильно, нарушает все нормы морали, и не так меня воспитывала мать… но не слишком-то получалось к нему прислушиваться.

А привязанность к Йотуну крепла с каждым днем. Проведя рядом с троллем довольно много времени, я прониклась к нему уважением, восхищалась его смелостью и находила большое удовольствие в разговорах с ним… Я боялась силы тех желаний, которые он пробудил во мне тогда, в лесу, на охоте. И теперь меня затягивало все глубже и глубже в этот омут.

Меня беспокоило, с какой легкостью я раз за разом изменяла собственным словам, начиная с момента, когда обещала, что не стану его любовницей…

Но здесь, в самом сердце тролльих земель, отделенных от Миравингии туманами… кто мог бы осудить меня за связь с троллем? Кто мог бы помешать?

Я решила простить себе собственную слабость и позволить этим вспышкам счастья захватывать меня целиком.

Поэтому я шагнула в его объятия, обвила рукой шею и выдохнула его имя, а потом, повинуясь внезапному порыву, коснулась его уха…

Йотун вздрогнул и перехватил мою руку, в его глазах мелькнуло удивление пополам со смущением.

Я была озадачена его реакцией.

– Это было… неподобающе, – тихо сказал Йотун.

На мой взгляд, прикосновение к ушам никак нельзя было назвать откровенной лаской, а если учесть, что часть времени мы с Йотуном проводили в компании друг друга без одежды…

– Но почему?

– Мальта… – прозвучало несколько укоризненно.

Он подхватил меня под бедра и посадил на стол, попутно задирая подол моего платья, чтобы оказаться как можно ближе.

– Ты понимаешь, как себя ведешь? – спросил Йотун, глядя мне в глаза, и сам же ответил: – Очевидно, что нет.

Вид смущенного, даже шокированного тролля задел какие-то глубинные струны: мне было приятно вызвать в нем столь сильный отклик. Тем более, несмотря на деланное возмущение, не слишком-то он протестовал.

Я решилась немедленно проверить свою догадку.

– То есть мне больше так не делать? – с этими словами я вновь осторожно коснулась заостренного кончика уха и провела вниз к мочке.

На этот раз Йотун не стал меня останавливать. Ему не было неприятно… Как и равнодушным он не остался.

– Мальта, – выдохнул он, прокатив «аль» на языке, точно карамель.

– Мне перестать? – осведомилась я, продолжая поглаживать его ухо, которое чуть дрогнуло под моими пальцами и сделалось горячим.

Йотун с шумом втянул воздух, на мгновение прикрыл глаза и серьезно ответил:

– Это мне нужно прекратить…

Вот только что именно Йотун собирался прекратить, он не объяснил.

– Есть какое-то правило, которое запрещает наложницам так себя вести? – спросила я, внимательно наблюдая за выражением его лица.

– Не только наложницам.

Слова явно давались ему с трудом. Йотун замолчал, а потом подушечкой большого пальца обвел контур моих губ.

В этом была просьба и весьма недвусмысленный намек. Но я предпочла его немного помучить… подалась чуть вперед и поцеловала в уголок рта. Мы были так близко. Еще немного, и могли бы разделить одно дыхание на двоих.

Его рука легла мне на талию, не давала отстраниться, словно он боялся, что я могу куда-то убежать.

Легко, почти невесомо коснулась щекой его щеки. Так готовятся сообщить сокровенный секрет или выдать чужую тайну.

Йотун вздрогнул и крепче прижал к себе, когда мой язык коснулся мочки его уха. Пока я целовала его, он расстегнул пояс.

Вот теперь точно о каких-либо приличиях не было и речи.

Я расслабила бедра, пропуская его внутрь. Он старался быть аккуратным. Дыхание перехватило от волны удовольствия, разгорающегося в центре живота и расходящегося волнами по всему телу. Мне показалось, что я падаю в пропасть, и я судорожно вцепилась в плечи Йотуна. Я чувствовала, как магия в крови вспыхивает и замирает в такт сердечным сокращениям, а потом – точно щелчок кнута и почти забытье.

Мы оба дрожали в объятиях друг друга. Йотун уперся лбом в мое плечо, и я гладила его спину. Довольно долго мы молчали, наконец тролль чуть отстранился и тихо сказал:

– Идем в постель, Мальта.

С этими словами, он отвел пряди волос от моего уха и быстро провел по закругленному верху. Не могу сказать, что прикосновение вызвало какие-то особенно сильные чувства.

Расправляя подол, я лениво заметила:

– Ты же говорил, что это неприлично.

– Да. Совершенно. Удивительно, Мальта, до какой степени, ты лишена предрассудков тролльчанок…

Йотун вернул свой обычный контроль. И даже почти привел в порядок одежду, но я запомнила, каким уязвимым он может быть. Он бы не обрадовался, если бы узнал, что я думаю о том, каким человечным он мне показался.

Я взглянула ему в лицо.

– У меня есть свои.

Он лишь усмехнулся и покачал головой.

Глава 9

Магов в тоннеле окутывали плотные темные коконы. Тела стали похожи на громадные куколки, в которые превращаются гусеницы, чтобы в положенный срок разорвать оболочку и вырваться на свет бабочками. Но я понимала, что когда коконы лопнут, то из них выйдут невиданные монстры.

Если бы не магический светильник, заботливо оставленный Дьярви, то вместо этого я бы видела лишь непроглядную черноту.

Я моргнула. Как приятно было находиться в элегантной гостиной в доме Атали. Вместо зловонной сырости – тонкий аромат духов. Я была рада видеть наставницу и свою «младшую сестричку», как стоило называть Вингу, поскольку я уже являлась «яло эмантой», а она все еще не приняла предложения покровителя.

– Мальта… тут внимательно, – я подняла глаза, встретившись с хитрым взглядом Винги.

Тролльчанка постучала длинным золотым ногтем по клеточке нашего боевого поля, намекая на то, что может захватить в плен моего мага.