Сэр Кристофер на мой случайный сарказм, к счастью, не обратил внимания. Только кивнул и ушел к себе в кабинет.
А через несколько дней в дом заявился маг-целитель, осмотрел миссис Доул, назначил анализы и комплекс профилактических оздоровительных процедур за счет работодателя.
–
Со дня моего найма прошло чуть больше недели.
Надо признать, что простыми эти дни не были. Необходимость держать в голове большое количество правил выматывала, поиски ящерицы раздражали, как и проделки дома.
Должно быть, сэр Кристофер Фаулер действительно гений, потому что я не понимала, как иначе можно создать на самом деле живой и что-то там себе думающий дом. Но я бы не отказалась, чтобы он был чуть больше гением и призвал этот самый дом к порядку. Как говорится, не можешь помочь, так хотя бы не мешай!
Но нет. Однажды я обнаружила только что выстиранные, выглаженные, сложенные полотенца скомканной горой на полу. В другой раз неведомая сила повесила на крючок для одежды мою подушку, да так зацепила, что при попытке ее снять она порвалась. И птичий пух вместо того, чтобы опасть на пол, кружил и кружил по комнате, норовя разлететься по всему дому. А чего стоит намертво прилипший ковер, который Пенни собиралась вынести и выбить… И я отчаянно завидовала миссис Доул, которая подобных радостей была лишена. Она поведала мне, что после нескольких весьма неприятных и даже опасных инцидентов сэр Кристофер исключил кухню из зоны влияния артефактных способностей дома. Ножи детям не игрушка!
И в итоге я ловила себя на том, что, прибирая все это, начинаю отчитывать бессловесное, но очень выразительное творение гения, как малолетнего ребенка. Потому что раздражение нужно было куда-то девать, а куда его еще денешь? В себе хранить – гиблое дело!
Но самым странным было ощущение, что оно меня слушает.
Не слушается.
Но слушает.
Из плюсов – выходной миссис Доул мы пережили без катастрофы. Не то чтобы сэр Кристофер съел все, что я приготовила, и еще попросил добавки. Но и не оставил тарелки абсолютно нетронутыми. И даже похвалил ягодный пирог на десерт. Пирог, правда, заранее приготовила миссис Доул, но я малодушно не стала об этом упоминать. Вряд ли она обидится, а у меня испытательный срок и мне надо!
А еще я заряжала артефакты! Те самые, очистительные, стоящие в кабинете, мастерской и лаборатории. И это было целое событие для меня и как для экономки, и как для мага. По крайней мере, я впервые за долгое время полноценно почувствовала себя таковым.
Зарядка – это, может быть, и не сверхсложное действие, но оно явно не входит в ряд бытовых чар, требует серьезной концентрации и контроля над потоками. А потому в первый раз сэр Кристофер сам вызвал меня к себе в кабинет, чтобы убедиться, что я все делаю правильно. И пояснил, что в дальнейшем он предпочтет, чтобы я занималась этим в его отсутствие, ибо на текущий день я смогла убедить его хотя бы в том, что способна ничего не трогать из того, что трогать нельзя.
Очень хотелось поблагодарить за высокую оценку моих умственных способностей, но я привычно удержала язык за зубами.
Артефактор бережно снял каменные цилиндры один за другим, демонстрируя мне тонкие конструкции из странно скрепленных металлических палочек. Они были треугольной формы со скругленными углами, каждая с навершием из крупной жемчужины, слегка мутной, сероватой.
– Этот цвет означает, что требуется зарядка. Заряженный артефакт светится. Нельзя доводить его состояние до полной потери жемчужного блеска, это чревато непоправимыми последствиями, – пояснял сэр Кристофер. – Подойдите ко мне.
Я подошла, куда указали – на место прямо перед артефактами. И перед артефактором.
Почему-то было очень странно ощущать его присутствие за моей спиной. Мы сталкивались только лицом к лицу, да и в принципе экономка не имеет права поворачиваться спиной к хозяевам. К тому же от нервности ситуации в позвоночнике поселилось странное щекочущее ощущение, от которого хотелось ежиться и передергивать плечами. И волоски прически щекотали шею, слегка задеваемые чужим дыханием.
Я вздрогнула, когда сэр Кристофер взял меня за руку: он перехватил мое запястье, поднял его и направил так, чтобы я коснулась поблекшей жемчужины кончиками пальцев.
– Более сильного прикосновения не требуется, конструкция хрупка. К тому же такого контакта достаточно для того, чтобы передавать силу, но недостаточно для того, чтобы поток вышел слишком напористым. Приступайте.
Он выпустил мое запястье, но не сдвинулся с места. И я, выкинув из головы глупые мысли, которые напихала туда Пенни с ее: “Наш хозяин не такой!” – мне бы и не подумалось до нее размышлять, такой он или нет! – сосредоточилась и потянулась к собственному дару.
Сила откликнулась откуда-то из солнечного сплетения, а потом почти сразу ощутилась щекочущим покалыванием в ладони, устремилась к кончикам пальцев, уколола в момент перехода от меня к артефакту. Но я сдержалась, не вздрогнула, не потеряла контроль и продолжила переливание.
Жемчужина начала медленно светлеть, сиять изнутри, и это сияние постепенно пробивалось на поверхность, очищая ее от мутных разводов.
Когда над моим ухом прозвучало: “Достаточно”, я и сама уже была готова прервать подачу.
Сэр Кристофер проконтролировал зарядку всех шести конструкций, перестав командовать на последних трех, а потом приказал мне самостоятельно закрыть артефакты защитными цилиндрами и заняться теми, что стоят в мастерской и лаборатории.
Но я не успела, потому что в дверь постучали, и дом счел необходимым дополнительно сообщить нам об этом хлопающими створками шкафа, несмотря на то, что звук металлического кольца был прекрасно слышен.
Я не сдержала удивленного взгляда. Гостей мы не ждали – по крайней мере, тех, о которых мне было бы сообщено. Вообще, я не была уверена, что у сэра Кристофера бывают гости, кроме, конечно же, его брата. Но тот являлся без стука, да и о его приходе меня, как правило, уведомляли для подачи дополнительных приборов к приему пищи.
Почтальон и прочие посыльные доставляли все к черному ходу, поэтому я не имела ни малейшего представления, кто бы это мог быть.
Да еще и когда за окном ливнем льет ядовитый дождь.
Он начался вчера, и я возрадовалась, что успела завершить все наружные дела и в ближайшие как минимум четыре-пять дней мне нет совершенно никакой нужды выходить из дома.
За дверью оказалась женщина.
Она вошла быстрее, чем я успела произнести хотя бы “добрый день”. Шагнула внутрь, стряхивая с зонтика слегка подцвеченные зеленым капли, и тут же протянула его мне. За зонтиком последовали защитные перчатки (не лишенные, несмотря на защитность, изящества), которые я приняла с максимальной осторожностью и таки произнесла свое положенное приветствие.
– Добрый день, миссис Стоун, – беспечно отозвалась женщина и только потом на меня посмотрела. – Ой, вы не миссис Стоун.
– Мисс Ривс, мэм, новая экономка.
– Опять? – Она закатила глаза и поджала сочные губы, а потом без малейшего стеснения крикнула вглубь коридора: – Кристофер, тебе пора перестать издеваться над бедными женщинами!
Сэр Кристофер вышел из кабинета, но вместо того, чтобы поприветствовать гостью, он обратился ко мне:
– Я издеваюсь над вами, мисс Ривс?
Я хлопнула ресницами:
– Нет, сэр.
Как будто тут можно ответить что-то другое!
– Вот видишь, Марианна.
– Как будто она может ответить что-то другое, – слово в слово повторила женщина мои мысли, стремительным шагом направляясь к архитектору.
Она чмокнула его в щеку, привстав на цыпочки, но тут же отстранилась.
– Я скучала. Почему тебя не было на приеме у Кларенсов?
Не сказать, что у меня был действительно обширный опыт, но природная наблюдательность его компенсировала, и обычно я всегда могла предположить, кто кем кому приходится, и редко ошибалась. Но тут я откровенно терялась.
Женщина была молода, моего возраста, пожалуй. Привлекательна, ухоженна, хорошо одета. Серые глаза в обрамлении густых ресниц, каштановые кудри, тонкая талия. Корсет, конечно, играл в этом свою роль, но вряд ли ключевую…
Если бы у сэра Кристофера была невеста, я бы, наверное, знала. Если бы сестра – я бы знала точно. Кузина? Дальняя родственница?..
Но что-то совсем неродственное было в том, как она прильнула к мужчине с коротким поцелуем…
Он за ней ухаживает?
Но не похоже, чтобы артефактор так же льнул в ответ. Он не выглядел недовольным внезапным визитом, но и особой радости не выказывал.
Поклонница?..
– Потому что я не хожу на приемы. И я просил тебя не приходить без приглашения.
– Пока его от тебя дождешься, состаришься! И потом, я не планировала. Я надеялась добежать до ателье в затишье, но дождь застал меня в пути, и я подумала, что могу переждать его у тебя. Еще скажи, что ты не рад меня видеть!
– Я… – Сэр Кристофер помедлил, будто обдумывал что-то, и затем договорил: – Рад тебя видеть, Марианна. Мисс Ривс, будьте добры подать в гостиную чай.
Я кивнула, со всей осторожностью сложила зонтик и перчатки на тумбу и поспешила на кухню.
– Миссис Доул, а кто такая Марианна? – с ходу поинтересовалась я у кухарки.
Все про всех знать – для экономки это не блажь, а необходимый профессиональный навык!
Даже миссис Доул это известно, потому что если она и не хотела сплетничать про моих предшественниц, то на этот вопрос ответила без раздумий:
– Марианна Абернати, дочь известного промышленника, наследница. Они с сэром Кристофером познакомились в университете, для получения степени он обязан был преподавать, а она была его ученицей. Сэр Кристофер ее ценит, но не так, как мисс Абернати хотелось бы.
Значит, поклонница.
Надо же…
Нет, не то чтобы мне прямо сложно было поверить в то, что у сэра Кристофера могут быть поклонницы… в конце концов, он привлекателен, обеспечен, талантлив. И одного из этих качеств вполне хватило бы, а тут весь набор. А что до странностей, то не его будущей супруге расставлять мебель по местам да развешивать полотенца в строгом порядке. Некоторым так вообще за счастье молчаливый нелюдимый супруг, которого видишь раз в день за ужином!
Но…
Нет, все же сложно.
У наследницы состояния, магички и вообще умной девушки (что-то подсказывало мне, что глупую артефактор вряд ли бы “ценил”) таких привлекательных-обеспеченных тоже наверняка целый список. Но выбрала она почему-то мистера Фаулера.
Загадка была загадочной.
Я подняла чай в гостиную, расставила приборы и сладости, краем уха слушая светский щебет красавицы (к слову, касающийся отнюдь не сплетен, а финансовой реформы), но сама украдкой поглядывала на сэра Кристофера, пытаясь понять сразу несколько вещей: чем он зацепил мисс Абернати, почему не зацепился сам и мало ли, кто знает, чем все это может грозить мне. Молодые жены имеют тенденцию не очень ценить молодых работниц в доме.
Я как раз закончила и выпрямилась с подносом, когда в дверь снова постучали. И на этот раз стук отозвался дребезжанием декоративных тарелок в серванте.
Я снова направилась к двери.
И снова за ней стояла молодая женщина, которая не торопилась, однако, влетать, как к себе домой.
Невысокая, округлая, светло-голубые глаза, льняные волосы, уложенные косами. Небесно-голубой зонтик, с которого стекали ядовитые струи…
– Добрый день, – поприветствовала она. – Полагаю, вы новая экономка. Меня зовут мисс Лоуренс, вы не могли бы доложить сэру Кристоферу о моем визите? Он не ожидает меня, но мы давно знакомы, и дождь…
– Конечно, мисс Лоуренс, проходите, – машинально произнесла я с профессиональной улыбкой.
Мне бы и в голову не пришло, что ядовитый дождь – настолько прекрасный предлог для того, чтобы напроситься в гости к предмету воздыхания. Действительно, находчивых дам можно похвалить: они прекрасно рассчитали!
Проблема только в том, что не всe…
Именно с этой мыслью я провела вторую жертву превратностей погоды в гостиную и объявила:
– Сэр Кристофер, к вам мисс Лоуренс!
И надо было видеть выражение лиц обеих дам.
Однако мисс Лоуренс, если и не ожидала здесь увидеть конкуренцию в лице мисс Абернати, все равно не растерялась:
– Кристофер, дорогой, я не принесла журнал по артефакторике, который ты столь любезно мне одолжил: не собиралась сегодня к тебе. Но, возможно, это даже и к лучшему, будет повод еще раз заглянуть. Однако должна сказать, что статья Буркса относительно применения его теории на практике кажется мне сомнительной. Диагностирующие артефакты на основе платины будут в итоге стоить столько, что окажутся просто не по карману министерству здравоохранения для массового внедрения в клиниках и для среднего класса, а высшее сословие предпочтет услуги квалифицированного целителя.
Мой хозяин, выбитый из колеи то ли обилием гостей (гостий!), то ли энергичной речью мисс Лоуренс, некоторое время молчал, и я бы дорого дала, чтобы узнать, какие мысли сейчас крутятся в его голове.
– Мисс Ривс, будьте добры подать еще один прибор к чаю.
К миссис Доул я направлялась в глубокой задумчивости.
– А мисс Лоуренс – это тоже бывшая ученица?
– И она тут? – удивилась кухарка.
– Нам еще кого-то ожидать? – в свою очередь осведомилась я.
– Да нет… – ответила она, но призадумалась, а потом кивнула: – Нет, мисс Гвеллер давно не заглядывала, а мисс Томпсон, я в газете видела, замуж вышла, так что…
Я вытаращила глаза, и, как водится, миссис Доул тут же встала на защиту гения артефакторики:
– А что вы так смотрите, мисс Ривс? Сэр Кристофер, может, и со своими странностями, так странностей у кого нет, а такого видного мужчину еще поди сыщи. Будь он вам ровня, вы бы и сами, поди, присмотрелись бы, а то, чай, и на пороге в ядовитый дождь тоже в очереди постояли бы!
Ах, если бы в очереди, тут же никакого порядка, сплошная давка и пихание локтями!
Я на мгновение представила, как выстраиваю в рядочек поклонниц сэра Кристофера и зачитываю им правила поведения (по списку, непременно!), и мне стало ужасно смешно.
– А мисс Лоуренс не ученица, – соблаговолила ответить на изначальный вопрос кухарка, поджав губы: видать, верно оценила мое выражение лица. – Но крайне интересующаяся особа – кажется, они познакомились на какой-то выставке…
Сразу было видно, что в дом гости заглянули не за чаем. Мое появление в гостиной с дополнительными приборами даже не заметили. Беседа была оживленной и набирала обороты.
– Говорят, у его величества снова медовый месяц с баронессой Боливейл! – уверенно вещала мисс Лоуренс, азартно блестя глазами. – Не удивлюсь, если артефакт, который ты изготавливаешь, предназначен ей в подарок! Он ведь защитный, верно? А на приеме в честь дня рождения герцогини Альгер Франческа Эсме, которая служит камеристкой ее величества, говорила, что сама слышала, как его величество назвал баронессу своей главной драгоценностью!
Сэр Фаулер никак не отреагировал на эти слова: ни вслух, ни выражением лица… Только чашку с чаем отставил на блюдце.
– Какой заказ? – Мисс Абернати придворные новости явно интересовали куда меньше всего, связанного с хозяином дома. – Кристофер, ты же говорил, что ты полностью увлечен своим новым проектом и пока что не берешь заказов ни от кого?
– Это корона, – вставила реплику мисс Лоуренс, ничуть не смущаясь тем, что вопрос был адресован не ей. – Короне Акристора разве откажешь!
И взгляд, которым ее ожгла мисс Абернати, её ничуть не смутил.
– Меня… уговорили, – нехотя отозвался сэр Кристофер.
