– Может стоило подумать о такой возможности, когда ты поднял на меня руку?
– Тварь! – шипит. Я вижу, как ему хочется удариться меня. Невольно сжимаюсь.
Вбегает свекровь.
– Идем, сынок. Не трать с ней нервы.
– Вы не можете вечно держать меня здесь! – кричу им вслед.
– Всему есть конец, Кира. Мне нужен ребенок. А вот ты… не так уж нужна, – бросает муж, и дверь снова захлопывается.
Глава 6
С того дня присмотр и контроль за мной еще более навязчивы и невыносимы. Мне вызывают врача для осмотра. Он подтверждает беременность, берет необходимые анализы. Сообщает, что все протекает нормально. Я пытаюсь поговорить с врачом, объяснить, что меня удерживают против воли. Но он смотрит на меня… как на сумасшедшую.
– Обязательно покажите жену психиатру и неврологу, – слышу, как он говорит это Анри, выйдя от меня.
И снова робкая надежда на спасение испаряется. Мой хитрый муж все предусмотрел. Я чувствую полную беспомощность.
Симон же, буквально помешался на своем отцовстве. Казалось, больше его ничего не волнует. Я для него лишь инкубатор.
Еще недавно я думала, что у меня интересная жизнь, я реализовывала себя в профессии, у меня была семья, муж, которого я любила. И до сих пор не могу уложить в голове, как могло все так быстро поменяться. Оказалось, что слова любви ничего не значили. Да, я прозябала каждый день в сожалениях. Казалось, что выхода нет, я почти потеряла надежду, что выберусь.
***
Этой ночью я проснулась от странного треска. Запах гари.
Вскочила, бросилась к окну. Пожар у соседей! Высокое пламя, жуткая картина! Звуки пожарных сирен приближаются. Свет мигалок заливает улицу. Люди бегают, зовут друг друга, кто-то рыдает.
Я слышу крики свекрови. Топот по лестнице. Огонь может перекинуться и на наш дом, хотя пока это достаточно далеко.
Я берусь за ручку двери, и о чудо – она не заперта. Боюсь поверить в удачу. Выбираюсь, босиком, в ночнушке. Ничего не беру с собой. Да и нет у меня ничего. Ни денег, ни документов, ни телефона. Ступаю максимально осторожно, не дай бог заскрипит половица.
Едва дышу.
Я не рискую бросаться к входной двери. Поворачиваю наоборот, вглубь дома. В прачечной есть небольшое окно, выходящее на задний двор.
Я царапаю кожу, рву рукава ночнушки, чувствую, как живот ноет от усилий, но мне удается выбраться.
Ступни касаются земли. Босиком, в ночной рубашке, со спутанными волосами, наверное, я выгляжу как привидение. Сердце стучит в висках.
Вижу полицейскую машину. Подбегаю к офицеру.
– Помогите! Пожалуйста! Меня удерживали в доме силой! Меня заперли, я беременна!
Мужчина смотрит на меня изумленно. Удивление сменяется тревогой.
– Вы сбежали из горящего дома? Вас там держали? – достает рацию.
– Да! Умоляю, помогите мне! Это очень страшные люди! – мне очень стыдно, что наговариваю, но я дико боюсь, у Симона везде связи. Не рискую произносить его имя.
– Увезите меня отсюда! Мне очень плохо! Мне надо к врачу!
– Всё в порядке, вы в безопасности. Садитесь в машину.
В его голосе мягкость, которой я не слышала уже много месяцев.
Мне открывают дверь машины.
Я сажусь. И только тогда, когда машина трогается, позволяю себе впервые заплакать от облегчения.
*******************************
Пять месяцев спустя. Санкт-Петербург
Снова дождь, но с тех пор как я сбежала от мужа садиста, и вернулась в родной город, я люблю любую погоду. Главное, что я могу сама решать, промокнуть мне, или взять зонтик. Остаться дома, или отправиться на прогулку.
Недели плена научили меня ценить прежде всего свободу. Не деньги, не положение в обществе.
Протираю витрину, красиво раскладываю пинеточки и распашонки на самом видном месте. Сегодня на них скидка.
Поправляю волосы, поглаживаю свой большой живот. Осталось полтора месяца, и я увижу своего малыша. Я волнуюсь и предвкушаю этот момент. Ни о чем больше не могу думать.
С тех пор как я сбежала из Франции, от мужа садиста, я еще до конца не разучилась беспокойно оглядываться по сторонам. Тем более, этот город не чужд семье мужа. У них здесь большая квартира, Каролина проводит тут много времени.
Но это и мой родной город тоже! Я родилась тут, выросла.
Я не готова отказываться от своих корней.
Хотя порвала все связи, только бы муж не выследил меня.
Я не писала родителям, не выходила на связь с подругами.
Сняла крошечную квартирку на окраине города. Гуляя по магазинчикам, наткнулась на объявление о поиске продавца. Хозяйке я понравилась. Ей показалось что очень мило, что ее продавец одежды для малышей будет беременна. Нашла это пикантным. Ну а я просто была счастлива найти работу.
Возвращаюсь мысленно в дни, когда находилась в подвешенном состоянии. Сидела в полиции, рассказывала свою историю и тряслась, что мне не поверят. Симон способен объявить меня сумасшедшей!
Но там была женщина-юрист. Она сразу взялась защищать меня. Не позволила полицейским усомниться в моей адекватности.
Она забрала меня к себе домой. Помогла с одеждой, обувью. А потом и документами.
Я не была уж совсем беспечной. Был тайный счет, о котором Анри не знал. Денег на нем лежало не то чтобы много. Но мне хватило расплатиться с Мари, юристом. На билет до Питера, на первое время, снять квартиру.
Я очень старалась забыть произошедшее со мной во Франции. Но это слишком сложно.
Следовало пойти к психологу, но не было лишних денег.
Так что, я просто погрузилась в работу, рутину. Это тоже помогало.
– Какой прелестный комплект, – покупательница любуется одеялком для новорожденного, розовым, ужасно милым, с вышитыми мишками.
– Ручная работа.
– Беру. Это в подарок. Заверните пожалуйста.
Сегодня неплохие продажи. Я работаю за процент, так что настроение поднимается. День продолжается, я перекладываю товар, вешаю новые поступления, отвечаю на вопросы клиентов. Немного устала. Все же, скоро уже срок рожать. Все покупатели со мной заботливы и обходительны.
Иногда меня охватывает страх, что не справлюсь одна. Возникает сильное желание позвонить родителям. Все же скоро появится на свет их внук. Может быть пора забыть старые обиды?
Но потом вспоминаю как жесток был отец. Сколько всего он наговорил мне, когда я призналась, что люблю Анри и уезжаю с ним.
Что я больше ему не дочь…
Что не хочет больше никогда слышать обо мне.
Колокольчик, висящий на двери звякает, отвлекая от грустных мыслей. Я оборачиваюсь.
Посетитель не типичен для нашего магазина. Его широкие плечи заполнили весь дверной проем…
Очень высокий, атлетически сложенный мужчина. Черные брюки, черная рубашка. Он делает шаг вперед, к прилавку, и пространство начинает стремительно сужаться. Я ощущаю, как воздух сгущается.
Узнаю это породистое лицо. Четко вылепленное, надменное. С твердой линией подбородка. Но главное – глаза. Глубокие, темно-синие, пронзительные, как будто прожигают меня насквозь.
Глава 7
Нет, нет, этого не может быть! Как они нашли меня? И почему прислали именно его??
Паническая дрожь заслоняет собой любые другие ощущения. Сердце заходится, но я изо всех сил пытаюсь дышать глубоко, чтобы унять панику. Мне нельзя, нельзя быть слабой.
– Успокойся, Кира, – голос брата мужа звучит низко и немного взволнованно. – Я приехал с миром. Мне не надо совершенно, чтобы ты родила тут передо мной.
Подонок! Как всегда презрительно откровенен!
Наша первая встреча произошла на свадьбе. Я выходила за Анри в узком кругу друзей. Его друзей. В Париже у меня никого не было.
Каролина нашу скромную свадьбу проигнорировала. У нее были свои планы. А вот старший брат заглянул на мероприятие. Лучше бы он этого не делал. Его изучающе-презрительный взгляд ужасно меня нервировал. Понятно было и без слов, что семья мужа не одобряет его поступка. Уже тогда надо было прислушаться к внутренним страхам и сомнениям. Но я была по уши влюблена.
Трясу головой, отгоняя воспоминания.
– Тебе здесь нечего делать! Я порвала с вашим семейством! Я подала на развод! Убирайся!
Обнимаю ладонями живот. Габриэль наблюдает за моим жестом пристально.
– Но развод не состоялся. Твой муж попал в аварию, Кира. Он сейчас в тяжелом состоянии. Ты должна быть рядом с ним, – припечатывает холодно.
– Нет, ни за что, – я вне себя от ужаса. – Я никуда не поеду! Никогда больше… – от мысли что снова окажусь беспомощной в чужой стране меня начинает колотить. Я верила юристу, который обещал, что расторжение брака вот-вот будет готово. Неужели меня снова обманули?
– Ты даже не спросишь, каковы прогнозы? Настолько безучастна?
Синева глаз Габриэля переходит в черноту. Он явно с трудом сдерживается. Лицо каменное. Только угол рта чуть подергивается, выдавая внутреннюю ярость.
– Ничего не хочу знать о вашем семействе!
Вздергиваю подбородок, пряча страх, но внутри все сжимается в один дрожащий, беззащитный комок.
– Жаль тебя разочаровывать, Кира. Я не уйду отсюда без тебя. Придется тебе смириться. Хоть ты и обожаешь вытворять что в голову взбредет. Не на этот раз. Я не позволю тебе рисковать ребенком Анри.
– В смысле не уйдешь без меня? Я никуда с тобой не пойду!
Габриэль хмыкнул.
Без радости. Без насмешки.
– Мой брат попал в аварию не случайно. Он задолжал много денег очень опасным людям. Поверь, я тоже не в восторге от того, что мне приходится нянчиться со вздорной бабой, еще и беременной. Но выхода нет. Они установили за тобой слежку.
– Это бред! Ты нарочно это придумал, – я не могу дышать от ужаса. Нет, не может все это быть правдой! Я же не в шпионском боевике…
Но я действительно пару дней как заметила странную машину, следующую за мной. Стало не по себе. Сразу возник страх – что это муж нашел меня. Отгоняла эти мысли от себя, убеждая, что показалось. Что это паранойя. Не хочу верить этому человеку!
Здесь, в родном городе, я смогу найти защиту. Никто не посмеет причинить вред беременной женщине посреди бела дня.
И тут же понимаю, что мои надежды по меньшей мере наивны.
– Ты же не хочешь, чтобы тебя похитили. Включи мозги. Хоть немного, Кира. Приди в себя. Хватит порхать по этой жизни бездумно, – произносит, наклонившись ко мне, Габриэль. Его дыхание щекочет мой висок.
Он так близко, что я чувствую тепло его кожи сквозь тонкую ткань платья. Хотя он даже не касался меня. Но ощущение такое, словно уже держал меня в кулаке.
Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
Как обычно, классическое поведение члена семьи Симон. Запугать меня. Раздавить. Подчинить.
Перевожу взгляд на окно. И вижу отчетливо в витрине ту самую машину, что уже замечала пару дней. Вздрагиваю.
Габриэль тоже их видит…
– Ты сейчас едешь со мной, поняла? – приказывает резко. – Не устраиваешь сцен. Я смогу тебя защитить. Не играй в то, чего не сможешь выдержать, – добавляет хмуро.
И в следующую секунду отстраняется. Так быстро, словно ему невыносима, омерзительна моя близость.
Машина за окном продолжает стоять. Тонированные стекла.
Меня будто пригвоздили к полу. Все рушится. Все надежды. Я верила, что дни плена позади, что никогда больше не позволю никому запереть меня в золотой клетке. Все это в секунду теряет смысл, когда Габриэль говорит:
– Анри задолжал серьезным людям. Очень серьезным, Кира. Ты, ребенок – отличное средство давления. Сейчас ты полностью беззащитна и станешь игрушкой в их руках. Тебе не понравится.
