– Ир, ты не можешь меня винить, – её голос был тихим, но уверенным. – Артём и я, мы давно друг друга любим. Я не могла сказать тебе этого. И Артём не хотел тебя расстраивать, но… раз уж ты всё узнала…
Она сделала паузу, как будто пыталась подбить меня к чему-то.
Регина накинула на себя мой шёлковый халат, который на ней смотрелся гораздо лучше, подчёркивал её пышные формы. Она вскинула гордо голову, глядя на меня с вызовом. Тряхнула блондинистыми лохмами, которые я сейчас с удовольствием бы выдрала.
Артём натянул на себя штаны и смотрел вниз, не зная как себя вести.
Зато Регина чувствовала себя хозяйкой положения. Она скрестила руки на груди и заявила:
– Ты всегда была не слишком хороша для Артёма. Ты его душила своим перфекционизмом. А я… я могу дать ему то, что ты не можешь. Свободу. Никакой критики, а только похвала. А ещё у нас будет открытый брак. Так что… Артём, какого фига ты молчишь? Ну, давай, скажи ей, что давно думаешь о разводе!
– Ты, сука! – я рванула вперёд, но не успела дойти до неё, как Артём встал у меня на пути, схватил меня за плечи и удержал.
Его лицо было таким же бледным, как и моё. Он видел мою боль.
Сжал мои плечи сильно, встряхнул меня и сказал:
– Успокойся, Ир. Просто поговорим, хорошо?
Он прикалывается?
– Не трогай меня,– я вырвалась, в глазах стояли слёзы, но я сдерживалась. Я не хотела показывать им свою слабость, я не хотела показывать, что я разрушена.
Букет в моих руках внезапно стал невыносимо тяжёлым, будто я держала не цветы, а булыжники.
Ненавижу розы. Ненавижу белые розы!
Перехватила букет поудобнее, и зарядила цветами ему по морде и закричала:
– Ненавижу! Ненавижу тебя!
– Истеричка, – рассмеялась Регина. – Ты всегда была неуравновешенной.
Артём вырвал из моих рук растрёпанные цветы и бросил на кровать, которая ещё хранила следы их предательства.
Морда мужа меня немного порадовала – остались царапины от шипов.
– Ира, прекрати… – его слова прозвучали холодно и строго. – Я не хотел, чтобы ты узнала вот так…
Не хотел?
– Ты не хотел? Ты не хотел!!!
Он вздохнул, прикрыл глаза, опустил голову. Я не могла понять, почему?
– Прости меня. Прости, Ира, я не могу быть с тобой…
Я чувствовала, как моё тело слабеет.
Боль сжала моё сердце, и мне показалось, что здесь нечем дышать.
Глаза начало щипать.
Нет, я не буду плакать. Я не буду показывать перед ними свои страдания.
– Регина… Я даже подумать не могла, что ты… – не закончила фразу. Я смотрела на неё, не видя больше подругу. Я видела предательницу. – Как ты могла?
Она смотрела на меня спокойно, в её глазах не было сожаления.
– Ир, я люблю её… – очень тихо произнёс Артём. Он даже предположить не мог, как делает мне больно этим признанием. Одно дело просто перепих, а другое – люблю её.
Я подняла голову, стараясь вернуть себе хоть какую-то гордость, хотя сердце разрывалось на части.
– Вы оба – твари, – сказала я. – Даю вам пять минут, чтобы покинуть мой дом.
– Квартира не твоя, – вдруг заявила Регина. – Ипотеку брал на себя Артём. Так что… это ты должна уйти.
Я посмотрела на мужа и прошипела:
– Ипотека на тебе. И мы почти всё выплатили. Но платила всегда я, со своих средств… Так что…
– Ира, уходи, – настойчиво и даже грубо проговорила бывшая подруга.
– Регина, подожди… Нам нужно с Ирой всё обсудить… Я прошу тебя… Пожалуйста… – произнёс Артём, заглядывая в её глаза как верный пёс.
У меня даже слов не нашлось на эту мерзость!
Меня выгоняют из моего же дома! А этот придурок ещё перед ней лебезит!
У меня есть одна очень нехорошая черта – я всегда знаю, что сказать и как сказать, когда уже всё произошло, когда прошло время и поздно махать кулаками.
А в моменте у меня никогда не находится нужных слов!
И вот я стояла и только рот раскрывала, как рыба, выброшенная на берег!
И я вышла из спальни. Точнее, сбежала. Мои ноги едва держали меня. Я слышала, как они говорят на повышенных тонах.
Моё сердце разбито. Душа в клочья.
Нас больше нет.
Меня больше нет.
Глава 2
* * *
– ИРИНА —
Я выбежала из подъезда, словно дикая кошка, потерявшая всякую силу и рассудок.
Мой взгляд был затуманен, мысли рассыпались, как разбитые стёкла, и каждое из них несло в себе болезненную, невыносимую правду.
Мой муж и моя лучшая подруга… любовники. Как это возможно?
Как я могла не заметить, не понять?
Где же была моя интуиция, где тот инстинкт, который всегда говорил мне, когда что-то не так?
Словно удар, который невозможно спрятать, обрушилось осознание, разрывая мою душу на части.
Я быстро шла по улице, не осознавая, что делаю, не замечая ничего вокруг.
Мир исчез, растворился, словно погрузился в густой туман. Только боль, которая разрывала грудь, сжимала сердце в тиски, не давала мне вздохнуть.
Как я теперь буду смотреть людям в глаза?
Как я смогу доверять кому-то, когда самые близкие мне люди, те, кому я отдала всю свою веру, предали меня?
Дыхание было частым, тяжёлым.
Лёгкие не могли в полной мере справиться с тем, что происходило в моей душе. Я задыхалась. Я чувствовала, как воздух, который когда-то был таким лёгким, теперь становился вязким. Я не могла дышать.
Не было ни одного уголка, где бы я могла почувствовать себя легко. Никакого укрытия от этой боли. Тело словно заполняла только одна эмоция – яростное, неистовое горе, которое сжирало меня изнутри.
Я шла, не глядя под ноги. Вечерний город жил своей жизнью, а я ничего и никого не замечала.
Ноги сами несли меня куда-то. В неизвестность. Лишь бы подальше.
И вот, вдруг, я резко остановилась, моргнула сквозь слёзы и осознала, что стою прямо на проезжей части.
Я услышала звук тормозов, но было поздно.
Время, как и жизнь, не терпит замедления.
Не успела понять, что произошло, как мир вокруг меня потемнел.
Кажется, я падала. Или это был сон, который не мог быть реальностью.
Я чувствовала, как земля ушла из-под ног, как в ушах зазвенело.
Это было похоже на момент, когда теряешь всё, включая саму себя. Страх, даже ужас и резкая боль – вот что наполнило моё тело.
Я знала одно: мой мир рухнул. Мой муж и моя подруга. Эти два человека, которые были для меня основой всего, предали меня.
Кажется, я захрипела. Или зарыдала.
Сами собой закрылись мои глаза.
В этот момент, даже перед лицом смерти, я не могла думать ни о чём другом, как о предательстве.
Моя душа умирала. Я умирала. Память подкинула мне эту ужасную картину – когда они, оказавшись в объятиях друг друга, сломали меня.
«Почему? За что?»
И сознание погасло.
* * *
Я не знала, сколько прошло времени. Всё тело, как после пытки.
Голова гудела, пульсируя, будто в черепе завёлся злой дух, выбирающийся наружу.
Тронула голову и глухо застонала.
На лбу засохла кровь. Корка неприятно стянула кожу.
В глазах всё плыло, а воздух был… влажный, холодный. Пахло мокрой землёй, деревьями и моим страхом.
Я лежала на сырой земле, в высокой траве, в темноте, среди деревьев, не помня, как я здесь оказалась.
Накрапывал мелкий дождик.
Последнее, что отпечаталось в сознании, как страшная вспышка: мой муж Артём. И Регина. Влажная простыня под ними. Стоны. Их тела. Их предательство.
Потом – мой побег от этого кошмара и визг шин. Свет фар. Удар. И всё.
Меня сбила машина.
И этот урод не вызвал скорую. Не отвёз меня в больницу. Он вывез меня в лес! И бросил. Как псину.
– Вот же урод… – прошептала сдавлено.
Это просто удача, что я была жива.
Попробовала пошевелиться.
Рёбра были, будто под прессом, дышать больно.
Моя нога. Небольшое движение и ногу прострелила резкая боль. Наверное, вывих или растяжение. Или что похуже.
Так, Ира, не думай о плохом.
Обшарила руками вокруг себя. Сумочки нет. Телефона, конечно же, тоже.
