Ни связи. Ни денег. Ни света, кроме лунного.
Одна. В лесу. Ночью.
* * *
А лес, тем временем, жил своей ночной жизнью.
Отовсюду раздавались жуткие звуки: шорохи, хлопанье крыльев, хруст под чьими-то тяжёлыми лапами – всё мне казалось враждебным.
Ночные птицы каркали, ухали, стонали, будто на мою беду, а издалека доносился протяжный крик – то ли вой, то ли рычание.
– Мамочка…
С огромным трудом, я поднялась на ноги. Туфли пришлось снять. Обливаясь потом и слезами, всхлипывая от боли, я шла, считай босиком. Капроновые колготки порвались везде, где только можно, но я шла, как могла. Благо, лунный свет хоть немного освещал мой путь. Хотя, скажу честно, ночной лес выглядел зловеще.
Переступая корни, цепляясь за кусты, в полусогнутом положении, брела, куда глаза глядят.
Я понятия не имела, где я.
Но это точно не городской парк.
Не слышно и машин с трассы. Значит, я где-то далеко.
Нога невыносимо болела и не давала нормально идти.
И я замёрзла.
После такой прогулки как бы не простыть.
Кусала губы, стонала, но упрямо двигалась вперёд в надежде, что выйду на трассу. Или на посёлок, какой.
Каждый шорох и резкий звук был, как удар по нервам. Я вздрагивала. Оборачивалась. Снова и снова. Ждала нападения какого-нибудь зверя – волка, медведя, рыси… Не знаю, водятся тут такие или нет… Страшно было, просто жуть.
Я не знала, куда мне идти. Просто шла, пока могла.
Ногам моим точно хана. Отбила все пальцы, исцарапала в кровь пятки. А потом – под ногой оказалась пустота. И я кубарем полетела вниз!
Свалилась в овраг. Упала тяжело, с жутким хрустом. Надеюсь, хрустнули ветки, а не мои кости.
Боль была такая сильная и резкая, что я закричала, захлебнулась собственным всхлипом и… завыла.
Настоящий звериный вой нарушил привычную музыку леса. Нестерпимая смесь страха, боли, обиды, отчаяния накрыла меня.
– Помогите! – в голос, рыдая, прокричала я. – Я зде-е-э-эсь!
Но никто не пришёл. Никто не откликнулся.
Через слёзы, глядя в звёздное небо, я думала, что никому в этом мире не нужна.
Я ревела. Ревела, как маленькая, потерянная девочка. Я дрожала, как осиновый лист на ветру.
И тут… что-то холодное и мокрое ткнулось мне в ладонь.
Я взвизгнула, отдёрнула руку, сердце сорвалось с места, душа ухнула в пятки.
В голове сразу возникла мысль: волк! медведь! кабан!
Но прежде чем я успела закричать, из темноты раздался сердитый, резкий мужской голос:
– Чего орёшь на весь лес? Зверей и птиц распугала.
Я застыла.
Как назло луна спряталась в тучах.
У меня дыхание перехватило. Слёзы застыли в глазах. Я была как слепая. Ничего и никого не видно.
Кто это? Кто здесь со мной? Спасение… или новая беда?
– П-простите… Я… Я… Кажется, сама я не встану…
На мои слова раздался тяжкий вздох, как будто мужчина раздумывал, а оно ему надо?
– П-пожалуйста… Помогите мне…
И тут моё лицо кто-то облизал и обдал горячим дыханием. Пахнуло псиной.
– Зая, фу, – шикнул мужчина, думаю, что на собаку.
А я продолжала сидеть, не двигаясь.
Мой взгляд метался по темноте, пытаясь разглядеть хотя бы силуэт этого незнакомца.
Но лес – сплошная тьма.
– Как ты здесь оказалась?
Его голос был низким, резким, с оттенком раздражения, и в нём звучала какая-то сила, будто он привык управлять ситуациями. Он был властным. Это я поняла сразу. А ещё, как мне кажется, этот незнакомец был опасен.
– Самой интересно, – пробормотала в ответ.
Зачем он бродит ночью по лесу?
Убил кого-то? Труп закапывал?
А если это тот тип, что меня сбил? Разыгрывает тут спасение.
Словно почувствовав мой страх, он приблизился ко мне и включил фонарь.
Зажмурилась от света.
– Ты не одета для похода в лес, – проговорил мужчина.
Я лишь всхлипнула.
Мне было так плохо и так больно, что сил вести разговор просто не было.
Мужчина чуть шагнул вперёд, и теперь я могла рассмотреть его лицо – суровое, с мрачным выражением. Лицо мужчины, которого не нужно разочаровывать.
Слёзы брызнули из глаз. Я преисполнилась вселенской жалостью к себе. Всё, теперь рыдания не остановить.
– Эй, тише-тише. Ты здесь не одна. Слышишь?
Он присел передо мной на корточки, рассматривал меня. Только с какой целью он меня разглядывал? Взять с меня нечего. Сумочки и телефона нет. Только золотая цепочка, серьги и часики.
Я пыталась собраться с силами, хоть они меня и предавали.
Почему я не могу встать? Почему не могу просто двигаться? Боль пронзала жуткая. Будто ножи впивались в каждую клеточку.
– Я… я… – от напряжения у меня пересохло в горле. – Я не знаю, как… где я… У меня всё болит… Меня машина сбила… И муж изменил… С лучшей подру-у-уго-о-о-й…
И снова рыдания и вой.
На мои завывания мужчина вдруг взял и… рассмеялся.
Я даже рыдать перестала. Всхлипнула и уставилась на него.
Это был смех, в котором не было ни радости, ни доброты. Это был смех человека, привыкшего к тому, что его окружают слабые.
А я была одной из них. Я всё это чувствовала, и меня снова охватила паника.
– В лесу тебе не помогут ни слёзы, ни жалость к себе. Тебе повезло, что я оказался рядом. Зайка привела. – Его голос стал более холодным, даже ледяным, и в нём я почувствовала опасность.
Я не могла нормально дышать.
Мне так хотелось встать. Мне хотелось оказаться дома. В тепле, в объятиях мужа…
У меня больше нет мужа.
И подруги тоже нет.
Даже из собственной квартиры погнали…
Сука, что за жизнь пошла?
Ещё и машина сбила! И в лес меня вывезли, будто я мусор!
– Не реви, поняла? Я помогу тебе.
Я облегчённо выдохнула.
– Спасибо вам… – прошептала слабым голосом. – Вы меня в больницу отвезёте?
– До больницы далеко. Мой дом ближе. Всего в пятидесяти километрах отсюда.
И я снова почувствовала этот жгучий, нестерпимый страх.
До больницы далеко?
Дом поблизости?
Всего в пятидесяти километрах?!
Куда меня увезли?! На другую планету?!
– Где я? – едва выдавила из себя. – Как далеко от города?
– Далеко. Почти двести километров, – ответил он. – Машина, говоришь, сбила? Номер и марку запомнила? Или водилу?
Мотнула головой и проговорила надломлено:
– Нет… Только свет от фар…
– Ладно, первым делом поможем тебе. Скажи, где именно болит?
– Везде, – всхлипнула я. – Ноги болят… Голова… Рёбра… Вообще всё болит. А ещё очень холодно…
Я ещё так больно копчиком ударилась, когда падала, что теперь не знаю, как сидеть буду.
– Я осторожно подниму тебя на руки. Если что не так, сразу говори. Или кричи. Хорошо?
– Угу.
Он повесил фонарь на пояс.
Приблизился ко мне вплотную.
Я почувствовала его дыхание на своём лице. Он был совсем рядом. Так близко, что я могла бы дотронуться до него, если бы не страх, сковывавший каждую клеточку моего тела.
Почувствовала его руки на своём теле, он без усилий поднял меня с земли, как тряпичную куколку, и я вскрикнула.
В грудную клетку, будто тысячи ножей вбили, а потом ещё их провернули.
И голова у меня закружилась.
Ухватилась за могучие плечи спасителя и выдохнула:
– Кажется, у меня рёбра сломаны… И сотрясение… Похоже, я умираю…
