Все умные мысли о том, как парировать ее выпад, пропадают из головы, потому что Ларк прижимается ко мне губами.
В черепной коробке воцаряется черная пустота. Цитрусовый аромат щекочет ноздри. Ларк проводит кончиком языка по моим сомкнутым губам, и я чувствую привкус апельсиновой газировки, которую она недавно пила. Из ее рта вырывается тихий стон.
И я даю себе волю.
Мой язык вторгается ей в рот. Ларк окончательно сминает на мне рубашку. Стакан в руке готов треснуть или полететь с балкона. Хочется сгрести девчонку в охапку и с силой сжать, но я сдерживаюсь и кладу ладонь ей на затылок. Ларк жалобно хнычет. Член больно вдавливается в ширинку оттого, как тесно девушка прижимается ко мне всем телом.
Наши зубы стучат друг о друга. Поцелуй становится более грубым. В считаные секунды Ларк сносит все мои представления о сдержанности. Она целует меня с лихорадочной страстью, выдавая овладевшее ей желание, граничащее с одержимостью. Девушка цепляется за меня так, словно готова упасть, если под рукой не будет опоры. Вдохнув, она ныряет в поцелуй еще глубже, увлекая меня за собой. Стоит мне подумать, что я контролирую поцелуй, как инициативу перехватывают.
Она переплетает наши языки, прикусывает нижнюю губу и словно неохотно выпускает ее из зубов, ловко балансируя между наслаждением и болью.
– Ларк…
Прерывистый смешок стирает из мыслей все, что я собирался сказать. Ларк прокладывает дорожку из поцелуев вдоль моей челюсти. Руки путаются в золотистых прядях. Она с силой закусывает мне мочку уха, и я, зашипев от боли, сжимаю пальцы на ее затылке. Ларк стонет, спускаясь губами к шее, где присасывается к забитой татуировками коже.
Взрычав, я хватаю ее за волосы и стону:
– Срань господня…
Губы на моем пульсе замирают.
Что, мать твою, не так?
Я тут же разжимаю пальцы. Неужели слишком сильно дернул ее за волосы? Или позволил себе лишнее?
Ларк словно окаменела.
– Что ты сказал? – шепчет она мне в шею.
Вот черт… Я где-то облажался, но в чем? Зря упомянул имя Господа всуе? Может, Ларк – верующая? Вспомнить бы, что Слоан рассказывала про их школу-интернат. Там жили монашки?
Я через силу сглатываю.
– Ну… Я сказал «срань господня».
– Повтори тише, – велит Ларк.
– Срань господня, – послушно сиплю я.
Мир замирает на один удар сердца. Ларк отходит, унося с собой тепло, и по моей коже пробегает холодок. Она зажимает рот обеими руками, в глазах отчетливо читается изумление.
Изумление… или ярость?
– Святый господи, – шепчет она.
– Что? Ты сама богохульствуешь!
– Не в этом дело, – говорит она и с усмешкой подается вперед, чтобы ткнуть меня пальцем в грудь. – Ты… Бэтмен недоделанный!
Ларк отступает еще на шаг, скрещивает руки и вскидывает бровь.
Я прищуриваюсь и с ядовитым шипением произношу:
– Барби безмозглая!
– Господи… – Ларк выразительно трясет руками, словно пытаясь избавиться от следов наших недавних объятий. – Ты засунул язык мне в глотку!
– Не хочу напоминать, пташка бестолковая, но ты сама меня поцеловала.
– А ты позволил. Хотя знал, кто я на хрен такая!
– Ничего подобного, потому что в противном случае сбежал бы по пожарной лестнице.
– Здесь нет пожарной лестницы!
– Тем более!
Ларк с сердитым видом закатывает глаза.
– Хватит врать. Ты прекрасно разглядел меня той ночью. Светил в лицо фонариком. Даже по голове им стукнул!
– На тебе была тонна грима. И я тебя не бил.
– А у меня, между прочим, было сотрясение мозга и надо было накладывать швы, а я этого не сделала, потому что твоими стараниями несколько часов шагала пешком. А еще ты рычал на меня, как бешеный медведь, разве что ногу не отгрыз! А потом швырнул в багажник, долбаный ты псих!
– О, так это я долбаный псих, да? Это ты выпрыгнула из машины на полном ходу после того, как утопила в озере какого-то бедолагу, а глядя на его труп, корчила гримасы, даже не пытаясь изобразить слезы, – рычу я. Делаю к ней шаг и наклоняюсь, чтобы оказаться на уровне ее глаз. Откашливаюсь и пищу, подражая слащавому женскому голоску: – Ой-ой-ой, я такая глупышка, только что убила человека. Какое горе. Ничего страшного, сейчас найду ребят, которые спрячут труп.
– Я большего лицемерия в жизни не слыхала! Кстати, как продвигается карьера наемного убийцы? Много прибыли приносит? – Ларк фыркает и тоже делает шаг вперед, изящно обводя в воздухе пальцем круг. – Думаешь, что видишь меня насквозь, да? – говорит она. – А на деле ты знаешь обо мне вот столечко.
Она резко сдвигает пальцы, оставив между ними крохотный зазор.
– Да мне и знать тебя не надо, и без того понятно, что ты тупоголовая курица.
– А ты – козел! – Она прерывисто выдыхает. – Что за шутки, придурок? Ты зачем полез ко мне с поцелуями?
– Я уже сказал, что не узнал тебя. Был Хеллоуин, если забыла, и ты надела костюм. Обмазалась гримом до самых ушей!
У Ларк отвисает челюсть, она стискивает зубы и снова бестолково разевает рот.
– Ты серьезно?..
Я молчу, и она сжимает кулаки. Пусть не вытерпит наконец и ударит меня – будет повод сгрести ее в охапку.
– Кошмар… Ты был в маске, и я узнала тебя по одному лишь голосу и ворчливому бурчанию. А я в тот вечер всего-навсего напудрила лицо и накрасила глаза цветными тенями. Это тебе не кино про супергероев, где достаточно надеть очки, чтобы тебя не узнали!
Решив окончательно выбить девушку из равновесия, я пожимаю плечами и опираюсь на перила. Мое деланое равнодушие заставляет ее злиться, поэтому я не спеша делаю большой глоток виски и наконец признаюсь:
– Было темно. Я не надел очки.
– Очки? – недоверчиво фыркает Ларк. – Уж прости, но это полнейшая чушь!
– Прощаю. Во всяком случае, за это.
– Ты и сейчас их не надел!
– Метко подмечено, герцогиня. И, наверное, это к лучшему. Представляю, с какой радостью ты бы их сейчас раздавила, да?
Ларк ухмыляется: видимо, я угадал.
– И, наверное, стоит сообщить, что из-за тебя я по уши вляпался. Или ты забыла, что умудрилась сорвать один очень важный контракт? Даже не представляешь, какую мне босс устроил трепку.
– Я? Это я сорвала тебе контракт? – рычит она. – Во-первых, я ни при чем. Ты сам виноват, если твоему начальнику пожаловались, что ты не умеешь работать с людьми. Ты вел себя как последний урод! Даже твой приятель Коннор заметил.
Господи, Коннор… Умудрился же он назвать свое имя. Я издаю рык, и на лице Ларк появляется довольная ухмылка. О да, ее шпилька угодила в цель, и она это заметила.
Я сердито хмурюсь и подаюсь ближе.
– Это не та сфера, где можно потребовать встречи с начальством и оставить жалобу, глупая ты принцесса.
Ларк вскидывает бровь и улыбается шире прежнего. Глаза в тусклом свете радостно блестят.
– Разве? – сладко мурлычет она и подходит ко мне: медленно, шаг за шагом. – А по-моему, все получилось прекрасно, и ты попросту обиделся, что о тебе оставили плохой отзыв. Поэтому решил всю вину свалить на меня, ошибочно полагая, что это я устроила тебе неприятности, вместо того чтобы взглянуть на себя в зеркало и честно признать грехи.
Ларк стоит так близко, что, если вдохнуть, я задену ее грудью. Ее взгляд переползает к моим губам и надолго на них задерживается. Кожу заметно покалывает. Я все еще помню вкус ее поцелуя.
Она двумя пальцами касается моей грудины и ведет ими вверх по шее.
– Делать поспешные выводы – в этом ты силен, верно? Но на сей раз ты просто расхлебываешь последствия своих же действий, которые тебе, милый, наконец аукнулись.
Я хватаю ее за руку и отрывисто смеюсь. В этом движении нет ни капли нежности, но в первый миг меня все равно пробивает током. Поцелуй готов забыться – кажется, что он случился давным-давно и с кем-то другим.
– Именно таких глупых лицемерных оправданий стоило ждать от пустоголовой девицы.
В голубых глазах мелькает обида – словно молния сверкнула.
– Пустоголовой девицы, значит? Ты понятия не имеешь, кто я такая и на что способна!
Ее злость радует мне душу. Хочется найти все слабые места и бить по ним, пока она не взорвется, – просто чтобы посмотреть, что Ларк сделает дальше.
Она не отступает. Вместо этого выпрямляет спину и, вскинув подбородок, быстрым движением выдергивает пальцы из моей хватки.
Ужасно хочется сгрести ее в охапку. В голове туман, я совсем поплыл. Надо встряхнуться.
Ларк жестом указывает на стеклянную дверь.
– Там моя лучшая подруга, – говорит она хрипло, устремив на меня взгляд. – Слоан имеет право устроить праздник вместе с любимым мужчиной. С твоим, между прочим, братом! – Ларк кривится, будто проглотила какую-то гадость, но в следующий миг снова надевает на лицо маску и делает шаг вперед. – Поэтому, так уж и быть, я не стану обращать на тебя внимание. Можешь и дальше сколь угодно корчить хмурые рожи – я тебе больше ни слова не скажу!
Она выхватывает из моей руки стакан и одним залпом опрокидывает в себя остатки виски. На глазах от крепкого алкоголя выступают слезы.
– Я думал, герцогини не пьют, – говорю я с усмешкой.
– Видимо, ты дурно на меня влияешь, – отвечает Ларк, после чего сует мне в грудь стакан с осколками льда. – И хватит называть меня герцогиней. Всех дворян, позволь напомнить, отправили на гильотину!
– Как скажешь, – рычу я вслед, хотя Ларк уже уходит.
Я резко захлопываю стеклянную дверь. Девушка даже не вздрагивает. Она идет в кухню, но Слоан ловит ее на полпути.
– А я как раз тебя искала. – Перестав улыбаться, она вглядывается в лицо подруги. – Эй, все хорошо?
Та, не сбавляя шага, хватает Слоан за руку.
– Да, разумеется. Кстати, я уже говорила, что ты очень красивая сегодня?
– Да, пару раз, когда пыталась прилепить мне на грудь свои звездочки.
– Им там самое место. Вырез – обалдеть!
– Спасибо.
– Знаешь, мне не помешал бы бокальчик вина, а еще лучше – ванна текилы. Поэтому давайте выдвигаться, а то уже опаздываем. Не хватало, чтобы Роуэн за тебя переживал.
– Как скажешь…
Слоан, недоверчиво прищурившись, косит взглядом в мою сторону. Я вскидываю перед собой руки и растягиваю губы в улыбке, но та выходит не слишком естественной, и, судя по хмурой складке между бровей Слоан, не я один это заметил.
Откуда это странное чувство, будто из-под ног выбили почву? Оно мучает меня весь вечер: и когда мы на двух машинах добираемся до ресторана, причем Ларк демонстративно садится в другой автомобиль, и когда празднуем открытие «Палача и Дрозда», а наглая девица улыбается всем подряд, кроме меня, и когда она убегает следом за Роуэном и Слоан… Как и в первую ночь нашего знакомства, пташка улетает, оставив после себя непривычную пустоту.
Кажется, будто окружающий мир изменился до неузнаваемости – словно меня закинуло в параллельную реальность и я остался там совершенно один.
Глава 4
Семена
Призрак
Я вставляю крючок в нижнюю часть замочной скважины, сверху – вторую отмычку. Подцепив штифты замка, нажимаю на рычаг и приподнимаю. Раздаются пять тихих щелчков подряд – и вот я попадаю в дом своих врагов.
Все, как говорится в Библии: «Я скоро приду! Я несу воздаяние каждому, и каждый получит по своим делам».
Собрав инструменты, закрываю за собой дверь и заглядываю в блокнот. Я и без того прекрасно помню, что в нем написано, но перед выходом еще раз сверился с расписанием – ошибки недопустимы.
