– Я должна спускаться… пешком? – Мой голос пропитан ужасом, и на последнем слове ломается.
Незнакомец щелкает языком, игнорируя или не замечая нарастающую во мне тревогу.
– Нет. Я сейчас натяну парадный костюмчик Питера Паркера, Эш перевоплотится в Тони Старка, а Джефф достанет из шкафа плащ Супермена, чтобы мы дружно покружили над городом ветров, Мэри Джейн.
Вот же ублюдок!
Я вскидываю подбородок, смотря в холодные серо-голубые глаза заносчивого придурка, и мгновенно ощетиниваюсь.
– У тебя комплексы?
– Прости? – Недоумевает он.
– Ну, ты, судя по всему, пытаешься отыграться на мне из-за маленького члена. Мужчины, как правило, вымещают агрессию, если у них имеются отклонения от нормы. Ты, например, выставляешь девушек круглыми дурами, потому что скрываешь небольшой дефект ниже пояса.
– Ты же уволишь ее, Джефф? – Возмущается он, а его длинный палец тычет в меня словно острое копье. – Скажи, что она не задержится тут надолго.
– Это мой лучший вечер! – Загибаясь от смеха, булькает мой утренний сосед. – Клянусь Богом, я почти без ума от нее!
– Просишь помощи у папочки? – Огрызаюсь я. – Обычно женщины убегают от тебя в слезах?
– Да, но по другому поводу. – В глубине его глаза вспыхивает леденящий душу блеск, он поджимает тонкие губы, выражая враждебный настрой.
– Это мы уже выяснили, Фредди.
Его длинные пальцы напоминают руки Фредди Крюгера, ассоциация появляется как само собой разумеющееся. Он ненамного выше меня, разве что шире по естественным причинам. Передо мной все же мужчина, хоть и раздражающий. И все же он довольно привлекательный… отрежьте мне язык. Он во вкусе Джо: шатен с темными короткими волосами, надменным взглядом, острыми чертами лица, не имеет фильтр между ртом и мозгом. Ублюдок – одним словом. Находка для мазохисток по типу Джо. Я обращаюсь к небесам с благодарностью за подарок в виде Лиама.
– Ты. – Джеффри указывает на приятеля-придурка. – Вернешься в кабинет. – Следом его внимание обращается ко мне. – А ты спустишься на лифте, когда я попрошу Патрика включить его.
Я поправляю одежду и перевожу взгляд на табло.
– Я постараюсь, чтобы к понедельнику от тебя остался неприятный осадок. – За спиной раздается рык, на который я не глядя демонстрирую средний палец.
– Поцелуй меня в зад.
– Нолан, черт тебя дери! – Вопит из кабинета Джеффри.
– Задница не подходящая, – самодовольно заявляет ублюдок, направляясь к кабинету. – Предпочитаю округлости.
Я скриплю зубами и тяжело дышу.
Только не плачь. Не вздумай рыдать у троих взрослых мужчин на глазах.
– Эй. – Я вздрагиваю, когда на плечо ложится тяжелая ладонь. – Не принимай на свой счет. Нолан не умеет держать язык за зубами. Он шестнадцатилетний мальчишка в теле взрослого мужчины.
– Пусть трахнет себя в зад, – упрямо смотря на табло, отвечаю я.
– Эштон, кстати. – Мужчина протягивает руку, на которую падает мой взгляд.
С недоверием вкладываю свою ладонь в его.
– Я вроде правой руки твоего босса. Мы будем видеться чаще, чем ты думаешь.
– Я бы так не радовалась, – подразниваю я, заглянув в тепло-карие глаза. В отличие от предыдущего, мужчина располагает к себе. – Он недвусмысленно дал понять, чем занимается его правая рука.
– Матерь Божья, Софи! – Стонет Джеффри, останавливаясь в пороге своего кабинета, а табло наконец-то оживает. – Ты ужасно болтливая.
– До скорого, болтушка, – ухмыльнувшись, прощается Эштон.
Они скрываются в кабинете, но моих ушей достигают слова Эштона:
– Все твои ассистенты знают, чем ты занимаешься в душе?
Уголки моих губ ползут вверх.
Ой.
Один-один, мистер Мяу.
Глава 9. София
– Почему ты так веришь в святость Спенсера? – Джо ерзает на моих коленях и опускает прохладную маску на лицо, после чего наклоняется, подхватывает тонкие огуречные ломтики и накрывает мои веки.
– Я вовсе не считаю его святым.
– О, еще как считаешь. Ты и мысли не допускаешь, что он приложил руку к разрушению твоей мечты.
Взяв небольшую паузу, я прислушиваюсь к зову сердца. А оно, как мы установили ранее, дает понять, что Спенсер тут ни при чем. Или я, как заявила Джо, наивная дурашка.
Я и впрямь наивная дурашка, потому что продолжаю видеть в людях хорошее. Иногда, разумеется, хочется вытворить что-то дикое. Но здравый смысл берет верх, и я отказываюсь от идеи подложить кому-то дерьма. На моем месте любая другая могла взять биту и в качестве мести изувечить тачку бывшего, как вариант, или изрезать всю его одежду ножницами вплоть до трусов. Выбросить из окна мужские игрушки по типу приставки. Мило улыбаться и хлопать глазами вечером, а потом, когда он пойдет принимать душ, отправить с его телефона рассылку списку контактов «у меня обнаружили герпес, проверься». В общем и целом, вы уже поняли, у меня вполне богатая фантазия. Просто я не такая. В противостоянии ангела и демона, восседающих на моих плечах, выигрывает добро. Не всегда, конечно, в пятницу победу одержал демоненок, но чаще всего свет доминирует над тьмой.
– Ты планируешь обзавестись новым мобильником? – Спрашивает подруга, сменив тему разговора.
– Э-э… да. Куплю, как только получу жалование.
– Теперь время приоткрыть занавес. Сколько тебе платят?
– Около восьмидесяти тысяч в год, может, немного больше.
Джо буквально сдирает огурцы с моих глаз, на лице остается маска, судя по аромату, ее вытащили из задницы улитки. В широко распахнутых глазах подруги отражаются значки доллара.
– Ты издеваешься? Восемьдесят тысяч баксов? То есть, от пяти до семи тысяч в месяц?
Я мычу, производя расчеты в голове.
– Да, примерно так.
– Хочу увидеть этого богатенького Ричи вживую. – Она задумчиво сдвигает тонкие брови. – И после озвученной суммы ты все еще думаешь, что Спенс ни при чем?
– Он был бы только рад, если бы я зарабатывала больше. Это означает, что мы позволили бы себе покупки крупнее несчастного тостера.
– Иисусе, Соф, в какой галактике ты живешь? Некоторые мужчины, чья женщина больше зарабатывает, чувствуют себя неполноценными. Это серьезно отражается на их ранимом эго.
Да. Примерно то же самое я сказала мудаку в офисе. Замечание Джо вполне резонно. Но я все еще отказываюсь в это верить. Кто угодно, только не Спенс.
– Возможно, засовывая член в нашего общего босса, он тоже хотел получить прибавку? – Размышляю я.
– Нет. Это животные инстинкты. Засунув в нее член, он навсегда перешел в ранг жирного «нет» и оскорбил тебя как женщину. Самую преданную женщину, которую ему довелось встретить лишь однажды.
Слезы щиплют мои глаза.
– Не смей, – предупреждает Джо, пригрозив пальцем. – Если бы Лиам изменил мне, то я не оставалась бы столь великодушной.
– Спасибо, детка, – выкрикивает он из спальни.
– Закрой уши, Господи, Лиам! – Возмущается Джо. – Это разговор тет-а-тет между девочками! Насколько мне известно, у тебя нет вагины!
Я хихикаю, ущипнув подругу за бедро.
– Он все равно в курсе грязных подробностей. Скрывать нечего.
– Хватит! Эй, вы двое! – Сердито вопит Джо, пронзая взглядом стену за моей спиной. – Может, мне уйти, а вы поболтаете о ваших женских штучках?
– Прости, детка. Я надеваю наушники.
Глядя на меня, Джо шевелит бровями.
– Вот это я называю правильным воспитанием.
– С твоих рук он примет даже крысиный яд.
Сползая на свободную часть дивана, Джо возвращает огурцы на мои глаза, после чего вручает баночку и ложку.
– Фисташковое.
– Обожаю тебя, – говорю я.
– Поблагодаришь, когда на твоей заднице образуется апельсиновая корочка в виде целлюлита.
Я запускаю ложку в стаканчик, следом за чем кладу на язык, издав одобрительный стон. У меня две слабости: мороженое и кислые кубики от Вархедс. Продам за них душу, вот такая я легкодоступная.
– Теперь настало время серьезного разговора, пока твой рот занят.
– Фу, пошло, – бормочу я, уплетая мороженое.
– Можешь мычать, отвечая на вопросы.
Это я и делаю. Согласно мычу.
– Насколько по шкале от одного до пяти секс был хорош?
– Ты сказала мычать, – с ложкой во рту, напоминаю я.
– Ладушки. – Джо хлопает в ладоши. – Секс был хорош?
Я хмыкаю, что должно приравниваться к «да» и «нет». Временами казалось, будто Спенс делает мне одолжение. Порой он ссылался на головную боль. Подумать только, мужчина прикрывается мигренью, отказываясь от секса. Но да, такое случалось. Мы все же люди. Мне невыносимо думать, что он просто не хотел меня. Не хотел свою женщину. То есть, она перестала возбуждать его настолько, что он решил пойти к другой, будто это решит проблему. Меня не покидает ощущение, что все дело в сексе. В его излишестве или же отсутствии. Или я давала недостаточно. Может, он хотел попробовать что-то новое, но не осмелился признаться мне и тогда нашел выход. А, может, со мной что-то не так.
Я трясу головой, не желая верить в это.
– Ты чувствовала это? В смысле, ты понимала, что что-то не так?
Снова хмыкаю. Об этом я размышляла в пятницу.
– И ты ничего не предприняла?
На сей раз отрицательно мычу.
– Мы виделись в пятницу. – В интонации Джо появляется настороженность, будто она боялась поведать о проведенном вечере. – Сидели в китайском ресторанчике. Ты же знаешь, я не могла отказаться. Он близкий друг Лиама. Я не могу запретить им общаться, хоть он и причинил боль моей лучшей подруге.
– Джо, не стоит оправдываться. Я не против, если вы общаетесь. Он же не убил моего хомячка.
– Но он разбил тебе сердце!
– Кто-нибудь другой починит его. Но, ради всего святого, Джо, ты не должна испытывать вину.
– Спенс… Он хороший друг. Жених и муж из него, вероятно, никакой, но он умеет дружить. По крайней мере, с мужчинами.
– Я знаю.
– Я веду к тому, что он не выглядит раскаявшимся. Не думаю, что он станет просить прощение или ползать на коленях. Вы будто оба приняли это.
– Так поступают взрослые люди. Они учатся на ошибках.
– Я звонила тебе в пятницу. Лиам посчитал, что это хороший момент, если вы начнете немного взаимодействовать после случившегося, а не сидеть по разным сторонам баррикад. Если честно, я тоже подумывала об этом.
– Я задержалась на работе. Во всем виноваты дурацкие свидания вслепую, на которые, кстати, я пошла с твоей подачи.
– Значит, в следующий раз ты согласишься?
– Разумеется. Так уж вышло, что у нас общие друзья.
