– Будь добр, не присылай мне приглашение на свою свадьбу, – сворачиваю разговор. – Я не хочу в этом участвовать.
Так и не выпив с братом, собираюсь покинуть его кабинет. Сгребаю со стола ключи от своей машины, засовываю в задний карман джинсов мобильник.
– Майор Воскресенский, – кривится в усмешке Зарецкий. – Моей будущей жене понадобится хорошая охрана. Такую девочку нельзя оставлять без присмотра.
– Я давно этим не занимаюсь. У меня другая специализация, – напоминаю ему.
– Макс, ну хорош. Ты чего взъелся? Кому я еще доверю такой личный вопрос?
– А кому ты доверял все эти годы, пока не нашел меня? М?
Влад начинает откровенно бесить.
– Никому так, как тебе. Максим… – корчит тоскливую гримасу, но брату совершенно не идет это кривляние.
– Ты паршивый актер, а я работаю с Эмилем Альзаро, – перебил этого позёра.
Сложил руки на груди. Даже интересно стало, что он сейчас ляпнет.
– Это же не навсегда. У Эмиля там целая банда, а у меня для столь деликатной работы есть только ты. Это ведь очень личное, Воскресенский. Я в долгу не останусь.
Глава 3
Макс
Дать бы ему в морду за это «личное»! Но мне ли учить Влада? Мои единственные серьезные отношения рассыпались в пыль.
Через полчаса я уже стою у до боли знакомого дома.
«Сейчас будет орать», – усмехаюсь сам себе.
Только мне давно наплевать на это. Я не к ней прихожу. Нина, кроме злости и раздражения, не вызывает ровным счетом ни-че-го!
Поднимаюсь на этаж. Можно охренеть в конец и открыть эту дверь своим ключом, но я зажимаю кнопку дверного звонка и не отпускаю до тех пор, пока не щелкнул замок.
– Ты?! – шипит бывшая.
Отодвигаю ее в сторону, прохожу в светлую прихожую. Здесь ничего не меняется уже лет десять, и въевшийся в стены запах задевает то человеческое, что еще не умерло во мне.
– Убирайся! – в меня летит тяжелая ваза.
Отступаю на пару шагов и крупные осколки рассыпаются под ногами. Поднимаю один, зло сжимаю в кулак. Толстое стекло острым краем впивается в кожу, режет до крови, и алые капли одна за другой падают на пол.
– Воскресенский, уходи. Я не отдам тебе сына! И видеться вам ни к чему. Тебя не было в его жизни! Ты забыл? Звездочки на погонах важнее семьи. Я даже рада, что тебя поперли со службы!
– Я сам ушел, – роняю окровавленный осколок, прохожу на кухню, выдвигаю табурет из-под небольшого прямоугольного стола, стоящего у стены. Сажусь, упираюсь затылком в стену. Ладонь саднит в месте пореза, но я не обращаю внимание. Так, слегка раздражающий фактор.
– Мне плевать, Макс! Я любила тебя, родила тебе сына, ждала с твоих долбанных выездов, сборов, дежурств. А ты… да тебе было совершенно насрать на нас!
– Угу, – кривлюсь в злой усмешке. – Помню я, как ты меня ждала, и кто грел твою постель, пока я был на заданиях. Давай опустим взаимные упреки, Нина. Я не ругаться приехал. Я хочу видеть Демьяна.
Вообще, если полезть в бутылку, то я и забрать его могу. Дёма любит меня и хранит наш с ним секрет – мы общаемся! Никогда не бросал сына. Был гребаным идеалистом: семья, верность, служба. Все для них, но Нина умудрилась махом все это обесценить.
Однажды вернулся домой после тяжелого ночного рейда, а в нашей кровати мою женщину, мать моего ребенка, тискает капитан из сменной команды.
Я ушел тогда, громко хлопнув дверью. Неделю жил на базе нашего отряда. Нинка прибегала, извинялась, но я не прощаю предательства. А это было именно оно. Тогда эта дура решила манипулировать мной через ребенка. Тоже не вышло. Теперь вот, новая позиция: «Я мать, а ты никто для него», слышу я через раз. Только если бы не я, она бы сдохла с голоду, потому что работать – это не для принцесс. Куда я смотрел? Теперь самому смешно, но осадочек все равно остался.
Сейчас чужой мужик возит моего Демьяна в детский сад и покупает шмотки моей бывшей женщине. К нему претензий у меня нет. Он давно изучен вдоль и поперек, иначе я просто не подпустил бы его к ребенку.
Смотрю на часы. Они как раз скоро должны вернуться. Нинка заметно нервничает, а я молча слушаю тиканье старых механических часов, висящих на стене.
– Макс… – Нина присаживается на корточки, кладет ладони мне на колени. – Воскресенский, посмотри на меня! – требует бывшая.
А я слышу, как щелкает замок в прихожей, плавно отталкиваю ее и иду встречать Демьяна.
– Козел, – слышу в спину.
– Папа! – Дёмка с порога запрыгнул мне на шею, и плевать, что там возмущенно сопит бывшая жена. – Ты почему так долго не приезжал? – обиженно интересуется сын.
– А у него работа! – зло отвечает за меня Нина. – Всегда сначала работа, а потом мы!
Игнорирую истеричку. Забираю мальчишку в детскую, закрываю дверь прямо перед носом Нины. Мы говорим, смеемся. Я показываю ему новые компьютерные фишки, которыми можно похвастаться перед друзьями, он без умолку трещит о какой-то рыжей девчонке с большими бантами. Она ему нравится.
Раздражая Нину, сижу с ним за ужином и, напитавшись родным теплом, сваливаю из своей квартиры. Тоже бывшей.
Решаю пройтись пешком, проветрить голову. Тачку заберу позже.
Жил себе спокойно столько лет. Все устраивало. Какого черта прошлое семимильными шагами врывается в мой привычный ритм? С чего вдруг жизнь решила, что все это мне нужно? У меня все шикарно! Связи, деньги, лучшие женщины, верные друзья.
Тот случай, когда по щелчку пальца ты можешь сделать пусть не все, но многое, и все равно спотыкаешься на долбанных чувствах! Летишь мордой в асфальт и думаешь, что внутри тебя выжженная пустыня. Ты сам ее выжег. И все, кто пытаются ворваться в личное пространство, все равно, что танцуют на углях…
Морщусь, словно от физической боли. Ненавижу, когда что-то выходит из-под контроля. Сейчас я спустил с цепи собственные эмоции. Непростительно, Воскресенский! Чему тебя в армии учили? Только холодный расчет!
Останавливаюсь посреди какой-то аллеи, закрываю глаза на несколько секунд и распределяю по каждой клетке своего тела привычный холод. Вот так… Дышать становится легче.
Надо возвращаться домой, завтра много работы. Но я не двигаюсь с места. До моих ушей доносится музыка. Ритмичная, зажигательная, но в то же время очень чувственная. Под нее сразу подстраивается пульс и кровь снова движется по венам чуть быстрее.
Передо мной здание. На первом этаже горит свет.
«Раньше здесь была танцевальная студия», – подкидывает воспоминание мозг.
И меня ведет туда, а своей интуиции я привык доверять.
Дернул дверь. Заперто.
Хм…
Иду вдоль стены. Подхожу к тем самым трем окнам, из которых льется теплый желтый свет, и музыка теперь гораздо громче.
Подтягиваюсь, сажусь на широкий подоконник старинной постройки.
– Черт… – я больше могу оторвать взгляда.
Глава 4
Юна
Вкладывая в каждое движение всю свою злость и обиду на сложившуюся ситуацию, я полностью растворяюсь в музыке.
Все давно ушли. В здании бывшего ДК только я и сторож. Два верхних этажа давно не функционируют, да и на первом вот-вот навсегда погаснет свет. Тренера уже нашли место под новую студию. Мы потихоньку переезжаем туда. Но мне нравится здесь. Эти стены пропитаны искусством и детским смехом. Сюда привозили медали с соревнований. Здесь плакали над неудачами и получали поддержку. Целая история для воспитанников Дома культуры, которая превратится в пыль, камни, а потом офисное здание, под которое купили эту землю.
Чувствуя пространство зала и ритм внутри меня рождается новый танец. Тело подчиняется настроению и в большом настенном зеркале отражается целая история той, что мечтала о сцене, а попала в руки «злого волшебника», у которого есть большой кот с хитрыми зелеными глазами…
Я вдруг останавливаюсь. Сначала сама не понимаю, почему. Ощущение, что на меня смотрят. Спину буквально жжет чей-то взгляд.
Медленно поворачиваюсь к окну.
Никого нет!
– Это просто нервы, – успокаиваю себя, но к танцу возвращаться уже не хочется.
Да и поздно. Завтра на занятия, а я еще даже не открывала тетради.
Быстро собираюсь, допиваю воду… Бутылка сама падает на пол, расплескивая остатки.
– Блин! – взвизгнув, отскакиваю от двери, словно отпружинивая от твердого тела того самого Макса, от которого мне, вообще-то, надо держаться подальше.
– Извини, – смеется мужчина. – Не хотел пугать, – а в голосе ни грамма раскаяния. Он пялится на мои раскрасневшиеся щеки и растрепавшуюся прическу.
– Что ты… Вы… здесь делаете?
– У меня к тебе встречный вопрос, – Макс подпер плечом косяк двери, сложил на груди руки и пропускать меня явно не собирается. – Ты время видела? Папа не говорил, что красивым юным девочкам опасно ходить в одиночку по темным городским улицам?
– За все время, что я здесь занимаюсь, меня напугал лишь один человек – Вы, – поднимаю выше подбородок. – Так что, если у Вас, – специально выделяю это слово, – все же нет намерения сотворить со мной что-то ужасное, разрешите пройти, – набираюсь смелости, подхожу к нему вплотную и хочу обойти, но Максим преграждает мне путь, сделав шаг в сторону.
– Так вот что обо мне обычно думают, – продолжает потешаться Макс. – У меня здесь машина недалеко. Я отвезу тебя домой, – ставит перед фактом.
– Не стоит.
– Юна! – на миг кажется, что его зеленые глаза сверкают как у настоящего кота. – Ты еще не поняла, куда попала? Я сейчас не спрашивал у тебя разрешения, девочка. Я сказал, что мы идем к моей машине и я везу тебя домой. Где здесь ты увидела знак вопроса? Идем.
Выходит первым, я запираю зал, пока он подсвечивает фонариком от мобильника замочную скважину.
– К тому же, ко мне лучше привыкнуть сейчас, – говорит уже спокойнее. – Нравится тебе это или нет, но видеться мы будем часто.
Возмущённо отталкиваю мужчину в сторону и сбегаю на улицу. Он недовольно рычит, догоняет, ловит за талию. Теперь я прижата к нему спиной неприлично близко прямо посреди тёмной улицы возле ДК.
Его тяжёлое дыхание раздувает мои волосы на затылке.
– Максим, отпустите, – прошу его.
Но он даже не шелохнулся. Просто стоит и дышит. Такое ощущение, что мной. Это так странно.
– Да пустите же! – требую громче, настойчивее.
– Успокоилась? – Киваю. Он убирает руки. Отходит. – Отлично. Мы, наконец, можем ехать.
Берет меня за руку, тащит за собой как провинившегося ребёнка. Стараюсь не отставать, и все, на чем удаётся сосредоточиться, это тепло его ладони.
Вдруг так хочется спросить, но я не решаюсь и молча иду за ним до машины.
Макс сразу же включает печку и замирает, глядя в лобовое.
– Погрейся немного. Сейчас поедем.
Достаёт телефон, что-то листает или пишет. Я тихонечко смотрю на красивого мужчину из-под ресниц. Максим улыбается краешком губ. Становится неудобно, будто я подсмотрела нечто интимное.
Отворачиваюсь к запотевшему окну со своей стороны. В него размытым пятном светит фонарь. В тускло освещённом салоне автомобиля очень уютно и пахнет приятно. Натуральной кожей, кофейным ароматизатором и Максимом. Его запах здесь везде. Он впитывается и в мою одежду, в волосы.
Макс заводит машину, выезжает со двора на основную дорогу, молча держит руку на руле.
– Максим, – все же решаюсь нарушить тишину. – Что меня ждёт после свадьбы?
– Первая брачная ночь, – равнодушно отвечает он, а руки на руле сжимаются сильнее. С совершенно спокойным выражением лица не вяжутся и напряженные плечи.
– Я не об этом, – краснея, понимаю, как некорректно был задан вопрос. – Мне хочется чуть больше знать о будущем муже.
– Зарецкий – успешный бизнесмен, любящий все красивое. Он любит чистоту, качественную еду и брать то, что ему вздумается.
– Я отношусь к этому списку?
– Да. Ты красива и то, что он хотел заполучить. Нашёл способ, получил.
Глава 5
Максим
