Да не больно – то и хотелось. Наверняка, его здесь бодяжат так, что от пива там ничего кроме названия нет. Тут не то, что пить, дышать то хотелось через раз чтобы не подцепить проказу или вирус невезения. Половина из завсегдатаев походили на зомби. То ли от того, что перебрали веществ, то ли от того, что вся их жизнь вертелась вокруг этого богом забытого места – украл, выпил, проиграл. Хреновый лозунг таких вот притонов.
Виктор уже прошел через зал, остановившись у лестницы, ведущей вниз.
– Ну, ты что застыл? – нетерпеливо окликнул он. – Идем.
По скрипучим деревянным ступеням, я спустился следом за Виктором. Отодвинул занавеску, закрывающую вход в зал. И, на мой неискушенный взгляд, смотрелся он куда лучше, чем верхний с автоматами.
Передо мной предстало небольшое помещение, в центре которого стоял круглый стол. На столешнице был забросан ворох разномастных купюр. И по скромному мнению экономиста – недоучки, то бишь меня, сейчас на кону стояла пара квартир в спальном районе города. А по мнению игроков, скорее всего, игра шла «на интерес».
– Пас, – пробасил один из сидевших на удобном потертом стуле, сбросив карты. – Привет, Виктор. Составишь компанию?
Все сидевшие за столом оторвались от игры и уставились на нас. Виктор кивнул в ответ, и устроился со свойственной ему бесцеремонностью, толкнув пару соседей. Они на такое поведение не отреагировали ровным счетом никак. Может и впрямь не видели в таком ничего предосудительного, но думается мне, что никто не пожелал связываться с моим новым знакомцем. Что снова приводило к невеселой мысли – не стоило мне оставаться в его компании.
Словно из ниоткуда перед ним появилась официантка.
– Ирочка, принеси вискаря, – обратился к ней Виктор на редкость ласково. Девушка зарделась, молча кивнула и испарилась.
– А твой товарищ? – поинтересовался один из сидевших за столом. – Он не присоединится к нам?
– Давай партейку с нами, Денис, – буркнул Виктор, перетасовая в руках колоду карт. И, заметив в моих глазах жадный интерес, протянул мне колоду:
– Вы же не против, если новичок раздаст?
Сидевшие за столом переглянулись, и тот, что первым поздоровался с Виктором, усмехнулся:
– Ну садись, малец. Играть – то умеешь?
– Немного, – смутившись, пробормотал я, принимая колоду из рук. Картон показался теплым.
Играть я умел. Жизнь моего отца состояла из цепочки тюремных сроков. Перемены были лишь в количестве лет, отмеренных ему судьей, да номера и месторасположения тюрем. Иногда у него были короткие перерывы для отдыха в федеральных исправительных учреждениях. И в такие вот моменты, он занимался воспитанием сына. Одной из обучающих дисциплин как раз и были карты.
Я быстро проникся к этим кусочкам плотной бумаги с нарисованными в одном стиле картинками. А они полюбили меня, часто не позволяя проигрывать. Поэтому, уроки отца я очень любил, как губка впитывая нехитрые трюки и фокусы, которые помогают настоящему мастеру одержать победу за карточным столом.
С момента, как я сел за этот стол, мне начало фартить. Звёзды так классно сложились, или виной всему был мой талант, но выигрывал я часто и много. Партии сменяла одна другую, комбинации менялись, как и количество противников, но неизменно последние ходы приносили мне победу. На душе стало светло и спокойно. Будто я на своем месте и нет в нескольких шагах ни мрачных чужаков, ни грязного притона, ни стылого города за порогом сего заведения. Мир сузился до круглого стола и вороха карточек с незамысловатыми рубашками. На меня смотрели лица королей, подмигивали дамы, суетились семерки, замирали десятки, важно затаивались тузы. Время замерло, как вязкий мед на морозе. Я потерял его счет и наслаждался моментом. Кто-то заботливо подсунул мне пепельницу и не раз подносил зажигалку к сигарете. Я рассеянно благодарил, но не отрывался от игры.
"Надо будет поблагодарить Виктора", – подумалось мне, когда я сгребал в кучу очередной выигрыш.
Партия шла за партией, раздосадованные, а порой и разозленные люди, вставали из – за стола. Кто – то уходил сам, иные начинали буянить, и им помогали выйти дюжие охранники. Я будто бы потерял счёт времени, когда за столом осталось трое: я, лысый крепыш в строгом черном костюме, и толстый мужик, который будто сошел с карикатур про банкиров и финансовых воротил. Идеально скроенный костюм, хоть и не скрывал объемов тела, но подчеркивал статус хозяина. Блестящие запонки на манжетах рубашки и толстая цепочка потерявшаяся в складках шеи – были явно лишними в образе современного человека, но стоит ли обвинять в тяге к роскоши того, кто в девяностые мечтал жить дорого-богато? Потеющий мужик напоминал вставшую на задние копыта свинью. Не хватало только рыла, хотя… Мужик хмыкнул так, словно хрюкнул и я закусил щеку изнутри, чтобы не ляпнуть чего лишнего. Иногда случаются со мною такие оказии – говорю, что думаю, не задумываясь о последствиях.
– Ну что, парень? Ещё партию? – предложил высокий, наголо обритый крепыш, сидевший слева от меня. – Дай нам отыграться.
Несколько последних заходов, мои оппоненты тревожно переглядывались меж собой. Как правило, это был дурной знак, с которого начинались большие проблемы. Это значит, что люди начинают понимать, что ты играешь нечестно, и с этого момента будут пытаться поймать тебя на обмане. И поймают. Даже если его, обмана этого отродясь и не было.
На всякий случай я сунул руку в карман проверяя, на месте ли моя любимая телескопическая дубинка. Пальцы коснулись холодной рукояти.
– Ну так что, пацан? Отыграться то дашь?
Он смотрел мне прямо в глаза. Но во взгляде не чувствовалось злобы или агрессии. Лишь разгорающийся интерес. Будто бы этот мужик задумал нечто очень забавное и теперь проверял, поведусь ли я. Спорить с ним я не стал.
– Ну, давай сыграем, дядя, – шально улыбнулся я. – А на что играть то будем?
Мужик усмехнулся:
– Есть у меня одна вещица.
Он бережно положил на столешницу стопку карт. Рубашкой вверх. И при виде этого предмета, за столом наступила тишина. Все находящиеся в комнате уставились на колоду, будто та была настоящим чудом.
– Ты что творишь? – услышал я возмущенный шепот. – Совсем умом тронулся?
– Ты предлагаешь мне сыграть на колоду? – усмехнулся я, кивнув на лежавшие на столе карты.
– О, это не обычная пачка картона, – усмехнулся в ответ собеседник. – Это – настоящее произведение искусства. Коллекционная вещь. Таких очень мало.
– Да ну его нахуй! – возмутился его сосед, потянувшись рукой к колоде. – Я же давно предлагал продать ее мне. А ты решил просто поставить ее на кон?
Но собеседник будто не слушал его.
– Просто посмотри на них, и ты сам всё поймёшь.
Он осторожно подтолкнул колоду мне.
– А ну не лапай, блядь! – рявкнул мужик, со злобой глядя, как я протянул руку, чтобы взять колоду. – Нико, я в последний раз предлагаю: продай ее мне. Сколько? Миллион? Два?
Мужик полез в карман, а я только и мог, что смотреть на все это действо расширенными от удивления глазами. Нико? Тот самый Нико?
О Нико в городе слагали легенды. Неизвестно, откуда он приехал в город, но поговаривали, что ему пришлось бежать со своей родины с уголовным делом на хвосте. Потому как этот ничем не примечательный человек в строгом черном костюме, убил больше людей, чем рак. Само собой, говорили это шепотом. В темной комнате. Предварительно закрыв окна и отключив все средства связи. Стоп! Два миллиона? За колоду карт?
Моя рука непроизвольно потянулась к стопке картона. Что это за карты такие, за два миллиона?
– А ну убери грабли! – заорал потенциальный покупатель. Но я уже, разложил колоду на две стопки, и рассыпал карты по столу. И… у меня аж челюсть от удивления отвисла. Вместо привычных мастей и цифр, передо мной лежал ворох карт с какими – то чудными значками. Но это было половина беды. Изображения переливались. На каждом прямоугольнике был рисунок и описание значка. Кто бы не создал эту колоду – он был настоящим мастером своего дела. Во всяком случае, такого я ещё не видел. До того чудными были эти карты.
Словно заворожённый я коснулся одной из этих карт. И она будто увеличилась, чтобы я смогла рассмотреть рисунок и прочитать описание.
"Гаррота.
Класс: атакующая способность.
Тип действия: мгновенный
Шанс успешного срабатывания: 65%
Возможность усиления: да".
– Что за…. – потрясенно пробормотал я, отстраняясь от карты. – Кого уничтожить? Какое усиление?
Краем глаза, я увидел довольную усмешку владельца колоды. Но не придал этому значения. Все мое внимание было приковано к колоде.
Теперь, картинки на картах будто бы ожили. Завертелись в невероят чудном танце. Они будто манили меня, словно призывая, чтобы я вновь взял из в руки. И это имело успех. Будто зачарованный, я снова потянулся к колоде.
– Эй, малец! Что с тобой?
Голос донесся до меня будто издалека. Сквозь плотный слой ваты. И морок спал. На долю секунды, но мне этого хватило. Я отпрянул от стола так резко, что стул покачнулся и я едва не упал на пол. Затряс головой, прогоняя морок. Протер глаза. И снова взглянул на карты, лежавшие передо мной.
Рисунки были неподвижны. Как им и полагалось.
– Все нормально?
Я оторвал взгляд от колоды. Нико смотрел на меня с явным беспокойством. Очень вряд ли, что это беспокойство было за мое здоровье. Скорее, он и охрана пытались сообразить, как и куда вывозить труп.
– Да, все хорошо, – пробормотал я. – Башка что – то закружилась. Душно тут.
– Ну так что? Играем? – хитро стропил тот самый Нико, которому принадлежала эта чудная вещица.
– Играем, – ответил я.
Мне была нужна эта колода. Хотя бы потому, что только что, при мне, мужик предлагал за нее два миллиона.
Карты упали на стол. Игра пошла в напряженной тишине и подозрительных косых взглядах со всех сторон. Следили за мной очень уж пристально. Но удача сегодня была на моей стороне. Сдавать доверили мне, и нужные карты пришли словно сами собой.
– Ещё партию, дядь? – поинтересовался я, убирая колоду в карман.
– Я бы с радостью, да не идёт карта, – ответил Нико. Он был собран и невозмутим. Будто и не проиграл за пару часов сумму, которой бы хватило на пару месяцев жизни на семью из десяти человек.
Я пожал плечами и забрал со стола колоду, убирая ее в карман.
– Он мухлевал!
"Покупатель" вскочил из – за стола, указывая на меня пальцем. Его трясло. А на широком лице проступили красные пятна.
– Даже так? – спокойно поинтересовался я. – А ну, обоснуй дядь.
Мужик застыл, глядя по сторонам, будто бы ожидая поддержки. Но и Нико, и охрана, смотрели на разгорающийся конфликт с ленивым интересом.
– Потому как если доказательств у тебя нет, дядь, то разговор у нас будет другой. Вернее, не будет у нас никакого разговору. Потому как если ты не сможешь обосновать сказанное – выходит, ты балабол.
Мужик застыл, выпучив глаза. Но отвечать он не спешил. Просто стоял и смотрел на меня, беззвучно открывая и закрывая рот.
– Ну так что? – задал я вопрос.
– Человек интересуется, с какого хуя ты решил ему предъявить? – спросил вдруг один из охраны, обращаясь к поросёнку.
– Я… Да… – начал было оправдываться мужик, но выходило это у него паршиво. – Я жаловаться буду!
– Даже? – Нико удивлённо поднял бровь и постучал зажигалкой по столу. – Жаловаться будешь? Интересно, кому это? Заявишь в полицию, что в центре города расположился игровой притон?
При этих словах, охранники, которые стояли у входа, мигом напряглись. Один из них, как бы невзначай, убрал руку за спину. Не удивлюсь, что за поясом этот здоровяк держал заботливо припрятанный пистолет. Или нож. Этот жест окончательно смутил Павла, лишив его всякого желания спорить. Оно и неудивительно. Если уж этот человек знал, кто такой Нико.
– Хозяину этого притона, – совсем уж неуверенно промямлил Павел. – Он – мой друг.
– Вот как? Гоблин – твой друг? – уточнил Нико. – Ты в этом уверен?
– Кто мой друг?
Голос от двери заставил вздрогнуть всех, кто был у стола. Охранники послушно расступились, и в комнату вошёл человек лет тридцати на вид. Однако в коротко стриженных волосах уже поблескивала седина. Да и сеточка морщин вокруг глаз выдавала его настоящий возраст. Приемного отца моего приятеля Виктора мне видеть не доводилось. Не думал, что он и вправду существовал, так как был он личностью, прямо таки легендарной. На вид ему было около пятидесяти. Мужик был одет в простую белую футболку без логотипа, открывшую руки, забитые татуировками от плеч до тыльных сторон кистей. Он прошел к столу, уселся на одно из свободных мест, и неспешно обвел взглядом собравшуюся компанию.
– Так кто – мой друг? – произнес он в полной тишине.
На стол, поверх брошенных карт упала муха. Видимо, не выдержала возникшего напряжения.
– Да вот – Нико спокойно указал на стоявшего перед столом Павла. – Говорит – кореш твой. Со школы. С третьего класса.
Гоблин уставился на толстяка цепким изучающим взглядом.
– Он явно ошибся, – наконец, ответил он. – Я как раз и доучился до третьего. В церковно – приходской. Потом понял, что образование – это не мое. А этого хуеплета я вообще первый раз вижу.
Лицо толстяка побледнело, но даже будучи вусмерть напуганным, он все же решил оспорить заявление про хуеплета:
– Да как вы смеете, – дрожащим от страха голосом начал он. – Да я….
– Ну, ошибся мужик, с кем не бывает, – успокоил его Гоблин. – Извиняться не надо.
– Не, – тут же встрял в разговор Нико. – Он сказал, что дружен с хозяином этого притона.
Гоблин посмотрел на Павла:
– Притона? Прямо так и сказал? И чем же тебе, уважаемый, не по душе это заведение?
– Этот парень, – Павел указал на меня дрожащим пальцем, – жульничал при игре.
– Ага, – кивнул головой Гоблин. – Жульничал. А ты что скажешь, малец?
Серо – голубые глаза Гоблина испытующе уставились на меня.
И видит бог, я бы сказал ему правду в том случае, если бы меня поймали. Но правда была на моей стороне и потому, я лишь невозмутимо пожал плечами:
– Не было такого. А раз уж этот дядя начал мне предъявлять – пусть подтвердит свои слова.
– А ведь он дело говорит. Ну подтверди, – попросил Гоблин, переводя взгляд на Павла. – Ты же не стал бы выдвигать такое обвинение голословно?
– У меня нет доказательств, – едва слышно пробормотал побледневший Павел.
