Фу!
Почему с каждый новым днем меня все сильнее мутит от этого выскочки? Мне было совершенно плевать на его существование до тех пор, пока он не начал меня цеплять.
– Ну, как вы тут? – спрашивает, мама, падая на диван. – Надежда! – не дожидаясь ответа, зовет она экономку. – Надежда! Принеси холодной минералки! – говорит той, едва женщина появляется в гостиной.
– Хорошо, – экономка покорно кивает и скрывается на кухне.
А я смотрю на мать и не могу вспомнить, в какой момент она превратилась в эту высокомерную, избалованную стерву? Или она всегда была такой, а я не замечала этого, потому что не знала ее или все-таки потому, что любила?
– Ну так как вы тут? – вспоминает обо мне мамочка. – Надеюсь, не делали ничего такого, чего не следует делать детям из приличной семьи, – смеется она.
А мне хочется закрыть пылающее лицо ладонями, потому что то, что она говорит и как себя ведет, – лютый кринж.
– Ну что ты, Инга, – с легкой улыбкой на губах садится напротив моей матери сводный. – Разве мы можем сделать что-то плохое? – смотрит на неё так, что у той вспыхивают щеки.
Она, конечно, у меня красивая женщина и выглядит гораздо моложе своих тридцати пяти. Гладкая чистая кожа, белокурые локоны , идеальная фигура. Визуально она просто идеал.
Но флиртовать с пасынком… Серьезно?
Фу.
Они омерзительны.
– Так, с этим оболтусом все понятно… – машет на Тимура рукой отчим. – Стефа, все хорошо? – внезапно он вспоминает о моем присутствии. – Он тебя не обижал?
Я замираю, не зная, должна ли рассказать обо всем, что тут происходило. Но затем вспоминаю то, как он зажал меня в холле и потребовал никогда не трогать его.
А если я сейчас пожалуюсь его отцу, то это будет расцениваться как покушение на его личное пространство или нет?
– Стефания, не бойся, говори как есть! – давит Алекс.
Я перевожу глаза на Тимура, что, закинув голову на спинку дивана, смотрит прямо на меня своим холодным и презрительным взглядом, от которого у меня мурашки по коже. Мне становится не по себе от его взора, и я отчетливо понимаю, что не хочу с ним конфликтов. Более того, я не хочу с ним вообще ничего. Мне нужно, чтобы он просто забыл о моем существовании.
– Все в порядке, – натягиваю на лицо улыбку и отвечаю отчиму. – У нас не было конфликтов. Более того, Тимур познакомил меня со своими друзьями и мы весело провели время вместе.
Добавляя к своей лжи последнюю часть, я совершенно не ожидаю, что у нее будут такие последствия.
В глазах сводного появляется обещание расплаты, в то время как его губы изгибаются в порочной улыбке.
– Замечательно! – хлопает в ладоши мать. – Наконец-то Стефочка начнет общаться с хорошими ребятами.
Что? Это она о ком?
Смотрю на родительницу во все глаза.
– Отлично, – Алекс сгибает руку в локте, поднимая её к лицу и взглянув на часы. – Тогда возьми девочку с собой на день рождения Гордеева.
– Что? – усмехается Тимур. – Что она там будет делать?
– Общаться, Тимур! – смотрит на него пристально отчим. – Пора вводить Стефу в круг своих друзей. И раз начало положено, то следует закрепить этот опыт. Теперь она одна из нас, – говорит это так буднично, будто речь идет о погоде. – Так, я – работать. У меня через два часа встреча. Меня не беспокоить, – он уходит в спальню. – Инга! Ты где застряла? Ты мне нужна здесь! – кричит он.
Спохватившись, мать вскакивает на ноги и несётся в спальню. А я даже думать не хочу о том, что именно они там собираются делать, что без нее он не справится.
Мы остаемся со сводным в гостиной вдвоем.
Я не смотрю на него, но чувствую на себе его взор.
Стоит мне перевести на него глаза, как он поднимается с места и медленно идет в мою сторону.
Сердце летит в пропасть, а потом разгоняется до бешеной скорости и колотится от страха так быстро, что кажется, проломит ребра.
– Я тебя предупреждал? – Тимур смотрит прямо на меня.
– Не понимаю, о чем ты, – стараюсь не показать страха.
– За последствия я не ручаюсь. В твоих же интересах слиться, – в его голосе угроза. – Иначе потом ты очень сильно пожалеешь, что влезла на мою территорию.
– Это пожелание Алекса, – встречаюсь с его разъяренным взглядом.
– Я предупредил, – уходит он из комнаты, и я только теперь выдыхаю, думая над тем, что именно он имел в виду.
Глава 4
Тимур
– Сядь, – указывает подбородком на кресло отец.
Стоит мне опуститься на сиденье, как он взглядом пригвождает меня к месту.
– Ну, – закидываю ступню на колено, упершись локтями в подлокотники, и откидываю голову назад, смотря прямо ему в глаза.
– Я хочу поговорить о девочке.
– О какой из?
– О Стефании, – он сидит полубоком, закинув ноги на столешницу, и стучит пальцами по столу.
– О ком?
– Не придуривайся, тебе не идет, – обрывает отец. – Я, конечно, понимаю, что ты оскорблен тем, что приходится делиться тем, что ты считал только своим, – смотрит пристально, будто пытается прочитать мои мысли, – но ты же понимаешь, что сейчас к нам приковано особенно пристальное внимание. Инга задействована в крупном проекте, и теперь ее будут показывать из каждого утюга. На следующие четыре месяца у нее каждый день расписан по часам. Мне нужно, чтобы о ней говорила каждая собака.
– Поэтому ты сплавляешь её на реалити для плебеев?
– Откуда информация? – прищуривается отец, понимая, что явно недооценивает меня.
В ответ я только усмехаюсь.
– Мне многое известно, – говорю спокойно. – И то, сколько ты вкладываешь в ее раскрутку, и сметы на твои новые, пока еще не подтвержденные, проекты, и даже то, что ты подумываешь предложить своей новой и благодарной жене, но не уверен, что она готова к такому…
Отец сжимает челюсти, а затем резко выпрямляется, спуская ноги на пол, и поворачивается ко мне.
– Порой я не знаю, восхищаться тем, насколько ты… подкован, или насторожиться.
– Это тебе решать, – пожимаю плечами я. – Пока мы за одну команду, все будет хорошо.
Отец замолкает, задумчиво вглядываясь в меня.
– Неужели это я тебя таким сделал?
– Сложно сделать кого-то, не прикладывая для этого никаких усилий.
Я не отвожу глаз в сторону, как и он. Отец не говорит ничего, но я знаю, что он мысленно прикидывает, как именно можно надавить на меня, чтобы вся эта информация не обернулась против него.
– Так, – делает он глубокий вдох, игнорируя мою последнюю фразу.
Залесский Александр Иванович не тот человек, кто умеет признавать свои ошибки. И если, чтобы реабилитироваться после неудачного проекта, он тщательнее готовится к новому, то со мной это не работает. Поэтому ему приходится иметь дело с тем, что есть.
Хотя я знаю, что он гордится мной, но в то же время соблюдает дистанцию, понимая, что я не одна из его жен или содержанок и не стану молча выполнять его пожелания. Поэтому давай-ка, напрягись, папочка, чтобы не обернуть против себя единственного сына.
– Итак, о девочке. Нам нужно вывести ее в свет. Пресса будет обсасывать каждый наш шаг, пристально следить за всеми передвижениями. А после выхода “Выжить в раю со звездами” Инга притянет еще больше внимания к нашей семье. Будут под микроскопом рассматривать нас по отдельности и всех вместе взятых. И мне нужно, чтобы со стороны вы были образцово-показательными сводными братом и сестрой.
– Как в порно? – провоцирую.
– Тим! – мгновенно краснеет отец и, кажется, вот-вот взорвется. – Это не смешно.
– Кому как, – пожимаю я плечами. – Для чего мне так напрягаться? – пусть и незачем сейчас идти наперекор отцу, но всегда интересно, на что человек готов ради своей цели.
– Обязательно нужно что-то взамен? – усмехается он. – Ты пока еще живешь за мой счет и под моей крышей, носишь мою фамилию и пользуешься всеми бонусами, положенными моему сыну. И чтобы это оставалось так, мы оба будем закрывать глаза на некоторый дискомфорт. Ты введешь Стефу в свой круг и проследишь, чтобы она не наделала глупостей. А я и дальше не буду задавать тебе вопросы по поводу некоторых твоих увлечений.
– Не могу сказать, что это похоже на предложение, от которого сложно отказаться.
– Тим, – устало говорит отец, – хорошая же девочка.
– В этом и проблема. Не боишься моего дурного влияния?
– Ты только сильно не жести, – усмехается он, будто и правда уверен в том, что мне неинтересно с ней возиться. – И другим не давай. А вообще, можно будет обсудить с одним из твоих дружков вариант с красивой историей любви, м? – спрашивает на полном серьезе. – Любовь продается лучше всего массам.
– Моим такое не интересно.
– Жаль. Но ты присмотрись. Может, кого-то заинтересует такой пиар.
– Я тебя понял. Как я и думал, женившись на Инге и притащив ее дочурку, ты изначально знал, как именно хочешь ее использовать.
– Нужно пользоваться всеми имеющимися ресурсами. К тому же, может, и правда удастся хорошо пристроить девочку.
– Меня это не интересует. Я не нянька и не один из твоих лакеев, – вся эта возня с мышью только злит меня и выводит из себя.
– Окей, Тим. Ну что ты хочешь? Квартиру?
– Это уже более заманчивое предложение.
– Тогда давай заключим сделку. Ты сведешь ее с каким-нибудь наследником империи, которая наведет шума, и тогда ты свободен.
– Хочешь, чтобы я стал свахой? – из меня вырывается смешок.
– Просто был заботливым братом.
– Это все? Мне уже пора.
– Надеюсь, ты меня не подведешь, – говорит отец, поднимаясь на ноги.
Я ничего не отвечаю и направляюсь из кабинета, чувствуя какое-то непонятное раздражение. Выхожу в холл одновременно с мышью, спускающейся по лестнице, и на пару мгновений залипаю на ее кукольном образе.
Это что еще за на хер?!
– Стефа! – всплескивает руками Инга. – А как же макияж! – недовольно осматривает она дочь. – Стой тут.
– Мама, я накрасилась, – раздраженно отвечает убогая, но мачеха ее не слышит, убежав в спальню.
А я смотрю на деревенщину в розовом коротком платье, едва прикрывающем ее задницу. Из-за высоченных каблуков ее ноги кажутся бесконечно длинными, а чертовы пышные рукава платья, оставляющие обнаженными плечи, акцентируют внимание на неприлично глубоком декольте, из которого вот-вот вывалятся ее сиськи.
– Могла бы вообще не одеваться, – хочется отправить ее обратно, переодеться во что-то посущественнее этой тряпки.
– Ты что-то сказал?
Отворачиваюсь от нее, испытывая новый прилив раздражения. Неужели не видит, дура, как нарядилась?
– Стефочка! – слышу позади себя голос отца. – Ты выглядишь бесподобно!
– Спасибо, – пищит в ответ это недоразумение, которое папаша готов затащить в свою паутину.
– Ты сразишь всех наповал.
– Алекс, отойди, – нервно говорит, возвращаясь с косметичкой, Инга.
– Подожду на улице, – я выхожу, желая как можно скорее сбежать из этого цирка. Слишком многолюдно стало у нас дома, и, пожалуй, предложение отца как нельзя актуально.
Своя квартира, отдельное жилье, полная изоляция.
Похоже, что есть смысл принять предложение отца и минимизировать встречи с мышью и ее идиоткой-мамашей.
