Еще более ненормально то, что я подхожу ближе, наклоняюсь и подхватываю рыжую на руки, лишая этой возможности Айзека, который слишком долго пытается сообразить, как правильно поднимать девушку, внезапно упавшую в обморок. Разворачиваюсь, собираясь отнести ее обратно в здание, но Айзек останавливает меня и слишком строго говорит:
– Ее надо отвезти домой.
Я поворачиваюсь, вопросительно смотря на него. Вместе с тем в голове прокручиваю тональность его слов, которая вновь вызывает возмущение и заставляет задуматься: нет у него никаких планов на Скай? Если бы были, он дал бы мне об этом знать, правильно? Или… или нет?
– Может, лучше привести ее в чувство здесь, а потом она своими ногами дойдет домой? Или отвезти ее в больницу?
– Нет, – настаивает он, стискивая зубы, и судорожно переводит взгляд с моего лица на лицо Скай. – Ей нужно домой. Она сойдет с ума, если узнает, что ее отвезли в больницу без ее согласия. Она не любит все эти запахи, стены, всю эту боль. Лучше домой, Тео.
Меня удивляет его попытки убедить меня в этом. Но он, вероятно, знает Скарлетт Скай в разы лучше меня, поэтому я решаю не спорить.
– Ты на машине? – спрашиваю я, бросив на него короткий взгляд.
– Да.
– Ну? Чего стоим тогда? – спрашиваю я, уставившись на него, и он, покачав головой, отворачивается и направляется на парковку.
Подойдя к его машине, я останавливаюсь напротив пассажирской двери и жду, когда Айзек откроет ее. Поместив ее на заднее сиденье, я захлопываю дверь и собираюсь уйти, но он останавливает меня вопросом:
– Ты не поедешь?
– У меня есть дела поважнее, – отвечаю я, пожав плечами.
– До ее дома ехать от силы восемь минут, мне нужна будет твоя помощь с… – он запинается, словно не успел придумать, с чем мне нужно будет ему помочь. – Просто нужно будет донести ее до дивана.
– Сам не справишься? – интересуюсь я, вопросительно изогнув бровь.
– Нет, Тео, – он отрицательно качает головой, открывая водительскую дверь. – Мне же надо как-то открыть дверь. Ты подержишь ее, положишь на диван и уйдешь.
Шумно вздохнув, обхожу машину и сажусь рядом со Скай. Кладу ее голову на свое плечо (хотя мог бы прислонить к подголовнику или к стеклу, но почему-то решаю подарить ей свои драгоценные восемь минут близости, позволив полежать на мне), и слежу за ее дыханием.
Мой взгляд скользит по ее лицу. Вблизи она по-прежнему красива (в принципе, как и вдали), так же, как и тогда… Веснушек на ее щеках стало еще больше, длинные и густые ресницы все так же без увесистого макияжа, к которому прибегает практически каждая лишь бы казаться красивее, чем есть на самом деле.
Скарлетт Скай это не нужно. Ни макияж, ни попытки казаться лучше, прыгая выше своей же головы, ни брендовые шмотки, ни духи…
Духи…
Короткий взгляд на ее влажные волосы, и я наклоняюсь немного ниже, прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, позволяя ее запаху проникнуть немного глубже. Тот же… Мед и молоко. Ее запах. Бывший моим любимым.
Все, хватит.
Резко откидываю голову и открываю глаза, выдыхаю и смотрю перед собой. Пытаюсь отвлечь мысли, наблюдая за Айзеком, за движением машин впереди.
Но мои желания выше моих возможностей в данную секунду, и я снова заглядываю в умиротворенное лицо Скарлетт. Теперь мое внимание концентрируется на ее губах. Пухлые, бледные, потрескавшиеся, словно она постоянно пытается сгрызть тонкую, нежную кожу.
Надо подарить ей гигиеническую помаду.
В игру вступает моя ладонь. Она без моего разрешения скользит по ее бедру. Для чего? Просто, чтобы убедиться в том, что у меня нет настолько сильного интереса к этой умалишенной. И его, вроде бы, нет.
Но как тогда объяснить то, что я тянусь к ее запястью и сжимаю его своими пальцами? Прощупываю пульс? Проверяю жива ли она? Да, наверное, именно в этом и кроется основная причина.
А то, что теперь я держу ее ладонь в своей руке? Просто, чтобы ощутить тепло ее пальцев на своей коже? В этом нет ничего особенного – обычная проверка.
Мои пальцы переплетаются с ее, вспоминают каждый изгиб, каждую едва заметную шероховатость ее ладони. Разве это нормально?
Мне становится тесно в собственном теле. Я заставляю себя выпрямиться и вырвать руку, но она все равно тянется к ней и удерживает. Снова проверка пульса? Или проверка под названием «Теодор – конченный придурок»?
Автомобиль резко заносит вправо, и Скай соскальзывает с моего плеча, падая головой на мои бедра. И я, конечно же, не успеваю словить ее. Но успеваю уловить какой-то треск под грудной клеткой.
– Больной придурок! – кричит Айзек, ударяя ладонью по рулю.
– А то я без тебя не знал этого, Айзек! – отвечаю я, стараясь сдержать внезапно возникшую тяжесть – и я не про Скай, лежащую на мне, а про нечто другое.
Айзек смотрит в зеркало заднего вида, слегка нахмурившись, и спрашивает:
– Все нормально?
– В отличие от твоего умения водить, да.
– Он выехал на встречку, Тео, – объясняется он, возвращая свое внимание на дорогу.
– Окей, – отвечаю, лишь бы что-то ответить.
Моя рука прижата телом Скай. Ее голова на моем паху. Она на мне.
И не это ли было бы прекрасной реальностью, если бы она сделала это в сознании?
«Так, отбой, Тео! Что за идиотские мысли лезут в твою голову? Откинь их нахрен! И голову Скай откинь подальше от своего члена!»
Слушаю внутренний голос и тянусь свободной рукой к ее плечу, приподнимаю ее и укладываю в этот раз на подголовник. Отодвигаюсь от нее на максимальное расстояние, решив дать себе немного больше воздуха для дальнейшего существования, и устремляю взгляд в спинку переднего сиденья.
Спустя пять минут Айзек останавливает движение автомобиля, и я выхожу на улицу, позволяя себе постоять несколько секунд для дезинфекции мыслей. Затем обхожу машину и, оказавшись у пассажирской двери, открываю ее. Наклоняюсь, чтобы поднять Скарлетт, и, когда она почти оказывается в моих руках, ощущаю на своей грудной клетке ее ладонь, то, как она лениво пытается оттолкнуть меня от себя.
Мышь, ты даже без сознания пытаешься от меня избавиться? Забавно. Или я внушил это себе? Идиот.
Испускаю легкий смешок и достаю ее из машины, вновь отмечая ее поразительную легкость. Она всегда была такой? Я уже и не помню.
Помню. Прекрасно помню.
Подойдя к ее квартире, я слежу за тем, как Айзек роется в ее рюкзаке и достает оттуда ключи. Он открывает дверь, и я слегка удивляюсь апартаментам, которые вижу.
Мое представление о жилище девушки, которая спит с заряженными мужиками, получая за это бабки, было совершенно другим. Неужели, она не смогла своими талантами заработать себе на нормальную квартиру?
От вида этого места у меня внутри появляется какое-то сомнение: а точно ли это ее дом? Может, она продолжает вести двойную игру, и сейчас, например, она не в бессознательном состоянии, а просто притворяется, чтобы я поносил ее на руках? Да ну, бред.
Или нет?
Я снова смотрю на ее лицо. И по всем внешним признакам, она очень даже не бодрствует. Может, ущипнуть ее, чтобы узнать наверняка?
И я делаю это. Я перемещаю свою ладонь на единственное место, которое может пробудить ее – на ее задницу, и сжимаю ее. Сильно сжимаю. Так, что уже начинаю жалеть о том, что решил это предпринять.
Снова чувствую себя девственником, который впервые коснулся мягкой женской ткани, на которую просыпается мгновенная реакция моего организма. Зачем я вообще сделал это? Кому легче от этого? Мне? Или… никому.
– Тео? – зовет меня Айзек, вынуждая поднять на него взгляд. – Можешь положить ее сюда.
Я медленно подхожу к дивану, на котором лежит разноцветный плед, и осторожно укладываю ее на поверхность. Снова позволяю себе потеряться в ее лице. Тянусь к локону, свисающему на лбу, но в последний момент отдергиваю руку и прокашливаюсь, чтобы вернуть себя в привычное состояние хладнокровного ублюдка.
– Я все сделал. Теперь мне пора по делам. Пока, – произношу я, стараясь скрыть то, что нарастает в груди.
Оказавшись у двери, открываю ее, но останавливаюсь и поворачиваюсь к Айзеку, решив уточнить один момент, чтобы избежать непредвиденных казусов и вопросов со стороны Скарлетт.
– Айзек, – обращаюсь к нему, и он переводит на меня взгляд. – Когда она придет в себя и начнет что-то спрашивать, ты не должен говорить, что я был здесь. Вообще обо мне ничего не говори. Я сел на мотоцикл и уехал. Не хочу портить наши с ней деловые отношения неуместными намеками на заботу или нечто подобное.
– Я понял, – кивает он и направляется к столу.
– Айзек. – Я наклоняю голову немного, чтобы убедиться, что он на самом деле понял.
– Да понял я. Я сам привез ее домой. Тебя рядом не было.
– Отлично. Теперь точно пока. – Я выхожу из ее квартиры и закрываю за спиной дверь, делая шумный вдох, как будто сгоняю с себя всю тяжесть этих незначительных минут, которые я провел на таком расстоянии со Скарлетт Скай.
Сумасшествие? Или всего лишь резкий выброс адреналиновых воспоминаний, ударивший мне в голову? Понятия не имею, но что-то мне не нравится, что график неуместных эмоций резко пошел на увеличение.
Слух улавливает шорох, и я направляю взгляд к источнику звука. Девушка медленно поднимается по ступенькам, роясь в своей сумке в поисках чего-то.
Смотрю на нее и пытаюсь понять: больной ли я на голову придурок, если ощущаю странности рядом с бывшей, или же это просто очередной спермотоксикоз, застеливший мой разум и заставивший сломанный кусок бисера кружить вихрем по телу?
Возможно, я просто давно не трахался, и мой организм решил дать такого характера реакцию на присутствие поблизости девушки, которая по-прежнему имеет неплохие формы. Надо проверить это.
Именно по этой причине, я напяливаю на лицо свою фирменную улыбочку и делаю несколько уверенных шагов к девушке, преграждая ей путь.
– Привет, детка, – говорю я, опираясь плечом о стену. Симпатичная. Интригующая. Пока что.
Мой взгляд изучает ее внешность: темные короткие волосы, голубые глаза и пухлые губы – идеальный кандидат для одноразового приключения, которое не добавит смысла в жизнь, но облегчит напряжение в теле и вернет меня к стабильности.
– Поехали ко мне? – выдаю, не желая тратить время на прелюдии. Сейчас либо удар по лицу, либо улыбка, которая даст мне путевку в это облегчение.
Она молчит. Ее взгляд плавно скользит по мне, словно исследует и мысленно дает оценку каждой детали, и останавливается на моих глазах.
– Познакомимся в горизонтальном положении? – интересуется она, закусывая уголок нижней губы. – Я не против расслабиться, если у тебя есть горячий душ и вкусная еда.
Она разворачивается и спускается по ступенькам, а я бросаю крайний взгляд на двери квартиры Скай и задерживаюсь на ней на несколько секунд, прежде чем уйти.
Странный день.
Начался странно, но, возможно, если я завершу его приближенно к привычному, мне станет немного понятнее, что за херня со мной произошла.
Глава 6
СКАЙ ЛЕТТИ
Чувствую, что он снова меня до невозможности раздражает…
Высокомерный бурундук: «Привези мне презервативы. Большую упаковку».
А не утопиться ли мне в океане по вашей настоятельной просьбе, уважаемый Теодор Каттанео?!
В понедельник, ровно в пять сорок утра, на мой телефон приходит сообщение от одного придурка, содержание которого я бы хотела не понимать.
Но я, черт возьми, очень хорошо понимаю – каждую букву, каждое слово, кажется, даже заложенную им интонацию при наборе этого текста. И я могу собрать мелкие бусинки в логическую цепочку в голове и кристально осознать: для чего они ему так чертовски необходимы… Не шары ведь он будет дуть.
Может, послать все к черту и забить огромное «ВСЕ РАВНО» на его просьбы? Ладно, может, не на все… хотя, о чем это я?! Конечно, на все! Потому что его «просьбы-приказы» с каждым разом достигают невообразимого смысла, имея важную пометку внизу: «Сделать как можно хуже Скарлетт Скай».
За две недели эти его «задания», скажем так, меня порядком зае… замучили, выбили несколько раз почву под неудобными туфлями и заставили испытывать очень много раздражения.
Две недели… Чертовы две недели я была не просто ассистентом главы лэйбла «TG-Music» – я превратилась в идеально надрессированную собачку. Я выполняла абсолютно любую прихоть, даже те, что его королевское величество вполне мог бы сделать сам.
Непонятно? Окей, объясняю…
Если мы(я и моя несчастная психика) считали, что ситуация с энергетиком за полтора доллара и мое ползанье на коленях перед ним и его пассией с рыбьей головой была апогеем нашего «веселья», то мы, увы, катастрофически ошибались. Это оказалось лишь прологом… Все великолепие началось потом.
Дальше – этот гений внезапно возжелал бургер с золотым напылением из ресторана, до которого в одну сторону идти полчаса, а общественный транспорт не может оказаться там из-за ремонтных работ на дороге. И я, угадайте что? Должна была не просто притащить его быстро, а сделать так, чтобы он оставался еще теплым. Прекрасно. Просто замечательно.
Чем это закончилось? Мои ступни, если бы могли закричать, орали бы самым отборным матом. Сначала я мучила их легкой пробежкой на трехдюймовых каблуках, а потом и вовсе добила, когда каблук безнадежно застрял в ливневой решетке, и мне пришлось снять обувь и идти босиком по почти раскаленному асфальту. Ради золотого бургера. Ради его напыщенности. Ради себя.
Следующий акт – это уже отдельная глава моего личного ада. Его джинсы порвались. И МНЕ надо было их зашить! Окей, без проблем, я согласилась (хотя меня никто и не спрашивал особо).
Но он решил немного потревожить мое восьмилетнее воздержание: прямо в моем кабинете начал расстегивать ширинку, смотря на меня так, что мне казалось, он стянет с себя и боксеры, нагнет меня над столом и будет жестко демонстрировать умения, которым научился за эти годы. Но нет… на штанах все и закончилось.
