– Я не насильник. И я никого не убивал. Никто из нас не сделал бы такого. Всё это время ты ненавидела не тех людей. Кто-то пытался нас подставить.
– Да, конечно, – презрительно фыркнула я, сложив руки на груди. – Думаешь, я поверю в эти бредни?
– Сходи умойся, и поговорим уже нормально. Из-за недопонимания всегда возникают проблемы, так что давай сразу расставим точки над «и». Советую не делать глупостей, Кристалл. У доброты есть предел. Если попытаешься сбежать или пырнуть меня ножом, я в долгу не останусь.
Одарив его уничтожающим взглядом, я стянула ботинки и пошла в ванную.
– И ещё, крошка, – донеслось мне в спину, – надень что-нибудь поприличнее прозрачной пижамки.
– Она не прозрачная, козёл, – тихо процедила я, но он расслышал и издал смешок.
– Тогда почему я вижу твои соски?
Оставив этот вопрос без ответа, я захлопнула дверь ванной комнаты. И только потом вспомнила, что свет отрубился. На всякий случай я приоткрыла дверь, просунула в образовавшуюся щель руку и нащупала выключатель.
Свет загорелся, словно и не было никакой поломки. Выходит, это Блэйк вырубил электричество, чтобы выманить меня из квартиры.
– Мудак, – прошипела я, подходя к зеркалу. – Чёрт! – всё так же шёпотом выпалила, уставившись на своё отражение.
Блэйк не имел в виду, что пижама в прямом смысле слова просвечивает. Он смеялся над тем, что мои соски пришли в возбуждённое состояние, а тонкая ткань не способна этого скрыть.
Но я была так взвинчена отнюдь не потому, что Блэйк привлекал меня. Я ненавидела его. Хотела убить. А ещё у него получилось напугать меня. И адреналин, бурлящий в моей крови, заставлял напрягаться всё тело.
Тщательно смыв с лица ДНК этого ублюдка, я собрала волосы в высокий хвост. Затем сняла пижаму и, достав из сушилки белые спортивные штаны и красный топ, быстро оделась.
Блэйк ждал меня на кухне.
Он явно чувствовал себя здесь как дома: вскипятил воду, заварил чай и поставил на стол две чашки. Даже выудил из шкафа пачку орехового печенья. А ещё накормил моего Кота.
Мудак.
– Как зовут это злобное создание? – спросил он, указав на хромающего от пустой миски предателя.
– Кот, – буркнула я.
– Оригинально.
Я выразительно промолчала.
– И откуда он взялся?
– Подобрала на заброшенном складе.
– Правильно говорят: питомцы похожи на своих хозяев.
– Что это ещё значит?
– Ты колючка, Кристалл Пирс. Но тебя можно приручить. И внутрянка у тебя всё же добрая, иначе ты бы не притащила раненое блохастое животное домой.
Приручить?
Наглое заявление, однако.
Очень самоуверенный мудак.
Словно в подтверждение своей наглости, Блэйк уселся на мой любимый стул, запихнул моё печенье себе в рот и отпил чай из моей счастливой кружки.
Он решил всё здесь присвоить?
– Тут тебе не столовая, – хмуро бросила я, усаживаясь напротив него. – И чтоб ты знал: Кот не блохастый. Его обработали.
Блэйк усмехнулся, ухватив из пачки ещё одно печенье.
Нас разделял только стол, и я не знала, чего мне хотелось больше: увеличить это расстояние до размеров галактики или схватить Блэйка за голову и шандарахнуть о деревянную поверхность.
Кажется, всё же второе, потому что я чувствовала, как зудят мои ладони.
Всё в этом подонке бесило меня. И прожигающий взгляд ярко-зелёных глаз, обрамлённых угольными ресницами. И косая, небрежно лежащая тёмная чёлка. И родинка на левой щеке. И наглое поведение. Даже его чёрная толстовка, татуировки и украшения вызывали во мне всплеск ярости.
Но моя злость в большей степени была направлена на саму себя.
Если говорить начистоту, то несмотря ни на что я находила Блэйка интересным. Мне нравились две серьги в его левом ухе и небольшое кольцо в левой ноздре. Меня завораживали три печатки с неизвестными мне узорами, толстая цепь на шее и странный, явно самодельный принт на его толстовке.
Блэйк выглядел так, как выглядело бы моё мужское воплощение.
Мне всегда нравилось продумывать образы. Я любила чёрный цвет и необычное, часто вызывающее сочетание вещей, а также привлекающие внимание аксессуары. С детства апгрейдила свою одежду сама и даже пошла учиться на дизайнера – настолько мне всё это нравилось.
Но я отказалась от своей мечты, когда убили Викки. И сейчас мне не следовало отвлекаться на такие мелочи, как чей-то стиль.
– Говори, если есть что сказать, – резко произнесла я, мысленно отвесив себе затрещину за то, что откровенно рассматривала этого парня. – И не думай, что я тебе поверила.
Вместо ответа Блэйк положил передо мной фотографии. Я уже видела их – снимки с камеры видеонаблюдения на той заправке.
Пять парней.
Все в чёрном.
Лица скрыты капюшонами.
Ни один из этих ублюдков не повернулся так, чтобы засветить лицо. Словно они прекрасно знали, где и под каким углом расположены камеры.
– Ничего нового ты мне не показал.
– Это, – Блэйк ткнул пальцем в разбросанные фото, – не мы.
Я смотрела на него и злилась всё больше.
– И это, – он кинул на стол ещё пачку фотографий, – тоже не мы. И это, – Блэйк достал ещё две стопки и кинул их в общую кучу, – и это тоже.
Тишина, нарушаемая лишь звуками дождя за окном, повисла между нами.
Блэйк склонил голову набок, изучая меня.
Я нахмурилась, изучая его.
– Ты меня слышишь, Кристалл? – с сомнением поинтересовался он.
– Я тебя прекрасно слышу, Блэйк. Но моя точка зрения не совпадает с твоей.
Блэйк прищурился.
Усмехнулся.
Этим смешком он словно ответил: ты идиотка, Кристалл.
Конечно, Блэйк не сказал этого вслух, но, как он сам вчера выразился, субтитры на лице были очень чёткими.
Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
– Ты утверждаешь, что вы не причастны, но где доказательства? Лиц не видно.
– Это и есть главное доказательство. Мы не скрываем лица, крошка. За свои поступки мы готовы нести ответственность. Но только за свои поступки. А этого мы не делали.
Мы уставились друг на друга.
И вновь никто не отводил взгляд.
Никто не нарушал молчания, которое сильно затягивалось.
В зелёных глазах Блэйка плескался вызов, и я отказывалась пасовать. Казалось, ещё немного – и мы вцепимся друг другу в глотки, вот до какой степени каждый из нас готов был стоять на своём.
– Твои навыки нам подходят, и я хочу, чтобы ты работала с нами, – наконец произнёс Блэйк, и я фыркнула.
– Не смешная шутка. Уж не знаю, что ты задумал, но разберись сначала с сожителями в голове, а потом лезь к людям.
– Ты хочешь узнать, кто убил твою сестру, а мы хотим знать, кто пытался нас подставить. Будет разумнее объединиться, а не вставлять друг другу палки в колёса.
– Кто сказал, что я тебе поверила?
– Ты разоблачила себя, Кристалл. И теперь неважно, веришь ты мне или нет. У тебя только два варианта: работать с нами или валить из Дрэйквилла. Если не примешь нашу сторону, то не думай, что мы спокойно подставим тебе шеи. Никто из нас тебя не тронет, пока ты не станешь серьёзной проблемой. Вчера я отпустил тебя, но парни не будут так же любезны, если ты набросишься на них с ножом.
– Я не собираюсь… – начала я, но Блэйк бесцеремонно перебил меня:
– Дэнни владеет стрип-клубом. Ты устроишься туда и установишь скрытую камеру в его кабинете.
– С какой стати?
– От полиции мы давно получили всё, что смогли достать отец Ника и знакомые Дилана. Теперь приходится действовать самим, собирая информацию по кусочкам. Возможно, Дэнни как-то связан с этим. У нас ничего на него нет, кроме подозрений, однако стоит проверить эту версию. Но мы не сможем проникнуть в его кабинет незамеченными. Дэнни хоть и набивается нам в друзья, близко к своим делам не подпускает. А ты сможешь пробраться туда. Он звал тебя на работу, прими его предложение и расположи к себе. Затем обыщи кабинет и установи скрытую камеру. Мы отвлечём охрану и заблокируем систему видеонаблюдения, чтобы тебя не поймали. Ты справишься, крошка, тебе это по силам.
– Раз вы его подозреваете, почему просто не вломитесь в клуб в нерабочее время и не перевернёте всё вверх дном? – Я взмахнула руками, изобразив хаос.
– Так дела не делаются. У всего есть последствия. После того, как унаследовал клуб отца, Дэнни оброс связями. Не стоит его недооценивать и прижимать к стенке, не зная, кто за ним стоит.
– Я думала, вы крутые.
Блэйк проигнорировал мою провокацию.
Да, эта была именно она. Я прекрасно понимала его аргументы. Папа всегда говорил, что нельзя лезть напролом, не узнав все слабости и козыри своего врага.
– Запиши мой номер, – сказал Блэйк. – Вечером скину адрес, обсудим план действий.
Я колебалась примерно минуту, а затем сдалась.
Сейчас это был лучший вариант из возможных.
Однако это не означало, что я поверила в их невиновность и перестала ненавидеть. Парни ещё должны были пройти проверку на непричастность. Но если с их помощью я могла наконец раздобыть реальные улики или доказательства, то должна была использовать эту возможность.
– Ладно, – кивнула я. – Но я не собираюсь быть вашей собачкой, которая бежит к вам по первому зову.
– Кто есть кто, разберёмся позже.
Он вытащил свой смартфон, и через пару секунд на моём экране отобразился входящий вызов.
– Записывай, – сказал Блэйк, и это была вовсе не просьба.
Я насторожилась.
– Откуда у тебя мой номер?
Как и ожидалось, вопрос удостоился не ответа, а усмешки, и я демонстративно подписала Блэйка «Мудак», на что он лишь хохотнул. Затем откинулся на спинку стула и стал внимательно меня рассматривать.
Его взгляд блуждал по моему лицу, короткой майке и открытой полоске живота. Он уделил внимание и чёрному лаку на ногтях, который я вчера изрядно ободрала. Блэйк словно оценивал, подхожу ли я. Это бесило.
Рядом с ним я всегда видела сногсшибательных красоток. Таких – как с обложки журнала. Охотниц за чужими деньгами.
Многие девчонки в Дрэйквилле уделяли своей внешности повышенное внимание, чтобы соблазнять мужчин. Они, словно яркие пятна, бросали вызов хмурому городу и друг другу.
Но я не родилась здесь. Мне тут вообще не нравилось. И я никогда не бегала за парнями: это они хотели пробраться ко мне под юбку, но я сама диктовала правила. Те, кто издевался надо мной, делали это, потому что не получали желаемого. Немногие парни в случае отказа могут проглотить ущемлённую гордость. Вряд ли и Блэйк смог бы. Я уж точно не рассматривала его как кандидата для сближения.
– Да, я не соответствую твоим стандартам, – раздражённо сказала я, сжав кулаки, чтобы скрыть облупленный лак. – Но это не даёт тебе права смотреть на меня как на грязь из-под ногтей.
Улыбка незамедлительно появилась на его лице. И она была чертовски порочной.
– Поверь, крошка, – насмешливо произнёс Блэйк, – на грязь я смотрю иначе.
Пока я подбирала слова, он встал из-за стола и зашёл мне за спину.
Я дёрнулась, когда он провёл пальцами по моей шее, а потом её обожгло его горячее дыхание.
