Чавкая самым непривлекательным образом, я всматривалась в хмурый лоб моего твердокаменного хеккара. У Миландоры тут все настоящее, так? Птички живые, рыбки дружелюбные, любовь «с пылу с жару»… И мы, выходит? Совершенно по-настоящему влюблены?
Да нет, глупость какая-то. Мы знакомы несколько дней. Или?..
Арти упрямо глядел перед собой и медленно отхлебывал гром. Иногда на его угрюмое лицо выплывала тень наслаждения, то тут же сменялась тревожными думами.
Да нет, едва ли… Князь вон как легко забыл девушку, с которой делил полки шкафа. Вычеркнул из реальности, словно и не было. И меня забудет – сразу, как магию найдет.
– Рита, отведи. Подавлюсь сейчас, – проворчал он, не поворачиваясь, и я заняла мысли взбитым тиссовым кремом.
Ммм!
Глава 5. Нити Судьбы
Устав от мрачного лика Артура, я принялась украдкой разглядывать Миландору. Нечасто встретишь настоящее божество!
Правда, это странное, местами несуразное создание нарушало все мои представления о «сиятельных». Хотя раньше я о них вообще не думала. И воображать не пыталась: туго с фантазией.
Сеймур настолько погряз в изучении других миров, что порой забывал рассказывать о себе. Так, в Лурдском серватории ему был посвящен совсем крошечный раздел. На третьем, кажется, этаже. Там размещалось оборудование проходимцев, на стенах висели карты первых порталов, в нишах стояли книги, посвященные легендарным экспедициям…
Богам был отведен уголок справа, у окна. Статный воин в сверкающем плаще и грустная женщина, спрятавшая лицо в тени глубокого капюшона. Арх Звездноликий и Эйна-Заступница. И где-то на заднем фоне – праматерь их Сато. Леди с густой светлой косой, в полупрозрачной шали, сотканной из грез и синих перьев.
Как-то так я и представляла богов. В сиянии величия, с умиротворенными лицами и отрешенным потусторонним взглядом. Но Миландора была… земная. Непоседливая, ворчливая, раздражающая в моменте.
Выглядела она лет на пятнадцать, тело имела угловатое, подростковое. Охристые глаза остро, недружелюбно впивались в кожу, стоило девушке обратить на тебя внимание. Почти белые ресницы, неправдоподобно светлые брови… Вся какая-то выцветшая, выгоревшая. Тонкая и ершистая, как иглохвост из вольера Авроры Андреевны.
– Ой, да я сама в шоке, – она вдруг закатила глаза и поправила кружевную юбчонку. – Кто бы еще предупредил, ага?
– О чем? – нахмурилась я, догадавшись, что Миландора хоть богиней и не выглядит, но мысли мои читает исправно.
И не все там приличные!
– Что я застряну в том возрасте, в каком воссияю. Про это нигде не пишут, – раздраженно пробубнила она. – Я бы тогда, может, еще годика три помучилась в человеческом теле. Хаврана не так и плоха, есть миры похуже.
– Ты была человеком? В Хавране? – я подавилась кворговой лопаткой.
– Ну да. В наказание. Тетка моя… отыгрывалась на слабых, – покривилась девица. – А вот как воссияла я – так сразу застыла. Кто же думал, что подростковые прыщи со мной теперь навсегда? И как, скажите сиятельные, в столь нервном возрасте причинять добро и наносить любовь? Мне временами придушить всех хочется! И тряпки порвать на лоскуты!
Бубня несыгранным оркестром, богиня размахивала руками и трясла кулачком. Угрожая, видно, самому мирозданию.
Я участливо вздохнула: и впрямь, вопиющая несправедливость. Если бы мне пришлось выбирать возраст, время и компанию, в которых я застряну навечно…
А что бы я выбрала? Уютные вечера с родителями? Студенческие приключения с Тайкой и Анхеликой? Или вот… Арта с его попытками обнаружить в грубом княжеском теле зачатки нежности?
Ему выбирать не пришлось. Вечность свалилась на него непрошенно, случайно, тогда, когда он менее всего ожидал. И вряд ли он собирался провести ее в моей пыхтящей компании.
– Так значит, мы сможем выйти? – поиграв напряженной челюстью, переспросил Арт. – Из закрытых Садов?
– Выйти в Сатар – нет, – ехидно пропела желтоглазая. – Уйти Садами – да, если тропа выберет вас. Это, как-никак, Роща путей. Она создана для тех, кто ищет.
– Мы как раз ищем, – я приподнялась с пледа и шагнула к Миландоре. – Только… разное.
– Значит, будет две тропы. Вы поймете, как время придет.
Она легкомысленно пожала плечами и покрутилась на носочках, заставляя юбку вздыматься куполом.
– Расскажи еще про полотна, – попросила я, стряхивая сладкую пудру с губ. Ягоды, пусть и крошечные, с кислинкой, наполнили меня энергией.
Приятная сытость растекалась по телу, и внутренности точило червячком, предлагающим прилечь, отдохнуть…
Артур не вставал. Сидел молча, попивая гром, и будто даже не слушал нашу беседу.
– А что про них рассказывать? Кому-то достаточно и строчки на холсте мироздания, другим посвящены целые лоскуты. Любимчики судьбы, – усмехнулась Миландора.
Желтые камешки ее глаз опасно сверкнули, намекая, что любимчики судьбы страдают особенно эпично. И не все добираются целыми до конца полотна.
– А почему они висят прямо на ветках? Как паутина? – допытываясь я, соорудив на лице любопытную мину.
– Может, когда-то тут и был порядок, – фыркнула она. – Но потом миров стало больше, времени меньше… Сейчас в этом бардаке сам Бездна ногу сломит.
– А там что?
На одном из высоких тысячелетних древ висел целый моток распущенных нитей. Из-за чего крона джааду выглядела, точно лохматый гхарр в сезон весенней линьки.
– Может, не доплела, может, само распустилось со временем… Или лишние нитки остались. Я понятия не имею, ясно? – Миландора сердито сверкнула глазами. – Вполне вероятно, так и задумано. Во-первых, это красиво… Во-вторых, никакой автор не может учесть всего и продумать все. Будь я Праматерью всего сущего, тоже оставила бы запасной моточек. На черный день.
– А ты можешь выплести судьбу?
Миландора быстро замотала головой, разметав белые волосы по плечам. Зыркнула укоризненно, словно я сказала что-то в высшей мере преступное. Отвратительное. Грешное.
– Не дано. Я лишь исполнитель воли ее… Слежу за порядком да подчищаю хвостики, – с придыханием просветила она. – Работаю с тем, что имею.
Богиня отошла к зарослям, поманила пальцем, и я двинулась за ней, узнав знакомую дорогу. Мы возвращались к переплетенным в тугой узел жизням Адамиана Чейза и Иветт Рэйвенс-Харт.
Минут через пять молчаливой прогулки я снова стояла под старыми ветками магодрева. Миландора протянула ладошки вверх, и от холстов к ее пальцам спустилось густое сияние. Рваные, обгорелые ниточки колыхнулись на ветру, засеребрились магической дымкой.
– Так вот как их читают, – изумленно выдохнула я.
– А ты думала, там книжка на триста страниц? – хмыкнула Миландора. – Судьбы зашифрованы и открываются только тем, кому должно знать. Так… с этой стороны выжгло намертво. Не смогу разобрать. А вот тут…
– Прошу, попробуй.
– Твои родители… Вижу, что оба свернули на запасную тропу, – помрачнела богиня. – Прибыв из разных миров, они столкнулись в Сеймуре и случился… маленький взрыв. Любовь пробудила обоих, усилила, но и ослабила. Их выкинуло на путь, который для них не плели.
– Так бывает?
– Неслучайности случаются, – проворчала Миландора. – А кому потом разгребать? Эмили Харт не должна была забирать младенца из Танталы. Мир исполнителей не из вредности закрыт от смертных. Иветт Рэйвенс не должна была загадывать последнее желание. В Хавране не должно было появиться магии.
«Не должно, не должно»… Вот заладила. Но магия появилась. Я видела, чувствовала ее. Она, как и я, реальна.
Что бы там ни думало на наш счет мироздание.
– Твоих родителей ждали другие судьбы… врозь. Но они притянулись, и все переменилось. Дальше они сами писали свою судьбу. Вот тут, бледным шрифтом и кровью… и вот здесь, огненными знаками…
Она крутила в руках сияние, показывая мне нечто, что я неспособна была увидеть. Где оно «тут» и где оно «здесь»? Одинаково яркая каша!
– Что там написано?
– Они отправились в прошлое безмагической Хавраны, использовав древний демонский артефакт, маятник Квентора, – бормотала Миландора. – Потом, видимо, вернули игрушку – она успела подпортить жизнь и самим рогатым. Так, так… Чудом спаслись, вернулись в Сеймур, пытались вести простую жизнь. В твоем отце течет кровь Верховного, а в матери – огонь Танталы… И, конечно, их проступок не могли оставить без внимания. Третью виновницу кара постигла на месте. Игры с реальностью опасны.
– Был кто-то еще? – я осторожно выдохнула на сверкающую нить, боясь спугнуть.
– Тоже пришлая, анмажка. Когда иномирцы сталкиваются, одному Бездне ведомо, чем все закончится, – задумчиво мычала Миландора, перебирая пальцами сияние, словно распутывая тугой клубок. – И зачем он даровал пустоголовым «героям» возможность ходить меж мирами? Сидели бы по домам и горя не знали!
Задорно потряхивая подбородком, Миландора отследила еще несколько нитей, связавших родительские судьбы с другими. Может, с моей. Серебряная паутинка убегала в самую гущу древесной кроны и там окончательно терялась.
– Нет, конечно, порой это спасает. Любовь движет мирами и сталкивает то, что не могло столкнуться, – бормотала богиня себе под нос. – Но я нынче взрослее стала и вижу, что какие-то узелки лучше не завязывать. Во избежание. Мудрость пришла, откуда не ждали.
– Ну… огхарреть, – выдохнула я, недоверчиво поглядывая на «умудренную» девчонку.
Что самое горькое, «мудрость» и ко мне начала подкрадываться.
Я растерянно облокотилась на ствол, почесала затылок о ровную кору. Мысли в голову закрадывались безрадостные.
Может, Рите Харт было предначертано спокойно учиться в Сеймуре? Веселиться с подругами, постигать магические науки, подстригать буйную лужайку у дома дяди Эндрю, выгуливать мизаура тети Эммы, метать огнешары в иллюзорных орантусов на «Смертельной полосе»…
А она, как неразумное дитя, возомнившее себя сильным, могучим и неубиваемым, полезла в спонтанный портал. Свернула с безопасной тропы на новую, неизведанную. И все, вообще все пошло наперекосяк.
Закончилось бедствие тем, что Айлавар и Драган получили пропуск в коридор Бездны и мое упрямое желание найти родителей. Целый мир подвис в выборе реальности. И где-то в прошлом мама с папой не представляют, какая беда движется на них из темноты бытия.
Кому я сделала лучше? Кто просил мой кружевной зад рваться к неприятностям? Создавать всем вокруг кучу проблем?
Вот уж действительно, «пустоголовая героиня»!
– Все так. Но и не так. Тут вообще все зыбко, Маргарита, – отозвалась богиня. – Целое болото для вольных интерпретаций, чем Великий Квартум с успехом пользуется. Праматерь инструкций не оставила. Но вот если бы Сато не желала для своих подопечных капли свободы, она не дала бы им право выбора на развилке, да?
– Что за развилка? – прохрипели сзади.
Князь нарисовался за моим плечом так неожиданно, что я подпрыгнула и стукнулась об Арта макушкой. Пострадала только моя голова. Невозможная окаменелость!
– Разве не знаешь? Ты и твои предки слишком на многое решались. Делали возможным все… и даже больше, – не оборачиваясь, объяснила Миландора. – Впечатляющая биография. Хотя, будь я вашей богиней, ей Бездна, убила бы!
– Так все это было не суждено? Мое бессмертие, вечность, дракон?
Демон замер, переваривая неприятную мысль.
– Твоя мать дестинка, – девушка-богиня обернулась, скосила голову набок и загадочно сощурилась. – Поди теперь разберись.
– Дестинка. И что? – насупился тролль, готовый отстаивать честь матери даже там, где не требуется.
– Дести-и-инка, – пропела она по слогам.
– Дестинка, Арт! – подтолкнула его к верной мысли.
Боги, он же сам на уроках рассказывал. И конспектировать заставлял!
– И?
– У вашего рода с Судьбой контракт, – неразборчиво промычала Миландора, закусив губу. – Обещание есть обещание. Так что ваши случайности… никогда не случайны.
– Знаешь, я не такой тугодум, как выглядит, – заскрипел зубами Артур, исторгая ноздрями горячий пар. – Но даже я, тролль дери, запутался.
– Даже! – хихикнула Миландора с риском для жизни и полотен.
– Ты сказала, что магия в моем мире не была запланирована. Что ее вообще не было там двадцать лет назад, – шипел он, поплевывая ядом. – Однако вот он я, маг… и когда я родился, она там, тролль раздери твои тряпки, была. Ты утверждаешь, что Судьба-богиня не желала магии для моего мира. А потом тут же уверяешь, что у моего рода с ней контракт. И она приглядывает за чародеями с сильной каплей. Это все… бред какой-то!
– Именно. Бред. Вот что бывает, когда меняется реальность целого мира, Артур Андреевич! – взвизгнула Миландора и погрозила Карповскому пальчиком. – А ниточек для новой реальности не заплетено! Мироздание может подстроиться к небольшой перемене. Стереть ошибки, нестыковки, свидетелей. Но к тако-о-ому? Да еще в прошлом, за тысячу лет до сейчас! Сколько судеб было изменено, разбито, поломано!
– Поломано?
– А ты как думаешь? Всегда есть последствия, – вспыхнула она, и на белых щеках заплясали алые пятна. – Вот сдвигаешь в прошлом единственный камешек. И начинается сущий хаос. Бесконтрольный, кошмарный. То-то Совет Сиятельных негодует.
– И все-таки… что там по поводу контракта? – упрямо долбил Арт в одну точку. Это его фирменное.
– Не-а. Не надейся, что я стану решать задачки вместо тебя, – она ехидно улыбнулась и ткнула обкусанным ногтем в княжеский лоб. – Сам напрягай извилины. Это же твоя «великая миссия». Могу лишь замотивировать.
– Ну… замотивируй, – разрешил Артур, с предвкушением похлопывая по карману с именным жезлом. Как если бы предложил смертнице нападать первой.
– Свое полотно читать запрещено, – она покусала губу, растягивая паузу до неприличия. – Но в рамках гуманитарной помощи я, так и быть, процитирую тебе пару кусочков из твоего. Из той неслучившейся судьбы, что была записана нитями Сато для Артура Андреевича Карпова, сына Анны Николаевны и Андрея Владимировича. Здесь сохранилась правильная версия.
Она притянула из воздуха ниточку и намотала на кончик указательного пальца колечком.
– Весь в нетерпении, – процедил князь.
– Ммм… В прежней реальности ты должен был стать боксером, – с обескураживающей улыбкой заявила она. – А твоя сестра выучилась на ветеринара. Мать занималась медициной, исследовала редкие заболевания и искала нетрадиционные способы лечения. Отец управлял собственной фармацевтической компанией. Вместе они много путешествовали, выступали на конференциях…
– Мне не нравится прошедшее время, – осек ее Карпов, почуяв неладное.
– Пытаясь вести бизнес честно, твой отец нажил врагов и… Гмм, тут написано, что твои родители погибли, когда вам стукнуло по четырнадцать, – Миландора печально вздохнула. – После их смерти вы с сестрой отдалились друг от друга. Каждый так и не завел свою семью. Аврора Карпова основала приют для бездомных животных, а ты дерешься в подпольных клубах за деньги и для души. Надеешься, что когда-нибудь из тебя эту самую душу выбьют… Конец.
– Такая реальность нам не нужна, – отрезал он и сдернул ниточку с ее пальца.
Неслучившаяся судьба растворилась в эфире, но горький осадочек остался.
