– Без проблем. – Забираю фонарик, пару секунд провожаю удаляющуюся спину Такера рассеянным взглядом, после чего возвращаю его на страницы дневника и перелистываю ближе к концу, где бумага сильно разбухла от влаги, и текст стал практически нечитаемым.
Внимание цепляется за разрозненные слова и фразы, которые мне ни о чем не говорят.
«…исследовать взаимодействие…»
«…Эфир…»
«…не допускать… смешив…»
«…непредсказуемый рез…»
Ловлю себя на желании отправить блокнот в кучу бумаг, разбросанных по полу, где ему самое место, но что-то не дает мне это сделать. Он столько лет провел между шкафом и стеной каюты. Зачем его туда спрятали? Спрятали ли? Или он попал туда случайно? Какими мыслями делился этот Робертс? Может быть, там нет ничего особенного, но убедиться не помешает.
С шумом выдыхаю, захлопываю его и тяну за язычок молнии на куртке, чтобы спрятать находку во вместительном внутреннем кармане. Изучу по возвращении домой. А лучше отдам Стиву. Пусть сам возится с ним, раз заварил всю эту кашу с походом. Уверена, день потрачен впустую.
Грохот откуда-то сверху напоминает о словах Сета, голос которого в тот же миг долетает из помещения напротив.
– Похоже, они вскрыли сейф. Посмотрю, что там. Чарли, ты идешь?
В последний раз оглядев кабинет, куда уже вряд ли когда-нибудь вернусь снова, без сожалений выхожу в коридор и спешу к лестнице на верхнюю палубу.
Глава 2
Аль-Фьорд
Чарли
В печи за спиной уютно потрескивают поленья, от чашки с липовым чаем поднимается пар, но ни притягательный аромат, ни исходящее от грубо вылепленной керамики тепло не способны вывести меня из мрачной задумчивости. Невидящий взгляд устремлен на страницы дневника Брэдли Робертса, раскрытого примерно в середине, но я не вижу ни строчки.
Некоторое из того, что я прочла в нем, не было новостью, другое повергло в оцепенение.
Из рассказов дедушки, когда-то жившего в Эридане – столице Айстерлэнда, я прекрасно помню, как и почему он и некоторые другие жители решили покинуть мегаполис и основать поселение, которое бы не зависело от решений приплывших из-за моря чужаков. Аль-Фьорд построили всего через год после того, как корабли Альянса «дружественных стран» привезли в наши земли военных, ученых и других специалистов, которые должны были разработать вакцину против бушующего по ту сторону моря вируса, практически уничтожившего человечество за считанные недели. Но ни многочисленные попытки, ни неспособность вируса к жизнедеятельности в условиях холода, так удачно царящего в наших краях большую часть года, не принесли результата. Лекарство до сих пор не найдено, миру за морем Выживших пришел конец, а мы в спасении только потому, что живем в суровых погодных условиях девять месяцев в году и не суемся за пределы безопасной территории.
Но дневник Робертса, прибывшего из-за моря и бывшего свидетелем тому, что творилось на «большой земле», раскрыл мне глаза на многое. До того, как он попал ко мне в руки, я особо не задумывалась о последствиях так называемого «Сумеречника», потому как меня они не касались. Будучи ученым, Брэдли весьма подробно расписал его действие на мозг человека и к чему в итоге все это приводило. Подернутые пеленой глаза и лихорадка – ничто по сравнению с постепенным наступлением отсутствия эмпатии и постоянной неконтролируемой ярости, которую заразившиеся не могли сполна выплеснуть, даже голыми руками до смерти забивая тех, кто вставал у них на пути.
Стоит ли упоминать, какой творился хаос, когда «Сумеречник» только попал в воду и со скоростью лесного пожара распространился по разным странам? Люди заболевали семьями, никакого лекарства не было и в помине, а правительства не способны были взять ситуацию под контроль, потому что упустили время и слишком поздно взялись за дело.
Но самое худшее даже не это. Вирус не появился из ниоткуда. Его создали люди, проводя исследования в лабораториях. А после того, как у них не получилось обратить ситуацию в свою пользу, они просто сбежали. Отправили корабли, одним из которых был эсминец «Барракуда», в сторону мыса Нордсвей, чтобы найти способ уничтожить «Сумеречник», неспособный к выживанию в подобной среде.
Страшно представить, что они могли привезти с собой из-за моря и какие последствия постигли бы со скрипом принявших их жителей Айстерлэнда, если бы не практически вечная зима, ненадолго сменяющаяся оттепелью.
Но и это еще не все.
Чем больше записей Робертса я читаю, тем сильнее шевелятся волосы на затылке. Чертов ученый был болен! Но никому не сказал об этом, даже своему обожаемому начальнику – Николасу Фраю, на которого смотрел как на спасителя человечества и буквально преклонялся перед ним.
С одной стороны, мне невероятно противно читать мысли этого эгоистичного человека, намеренно подвергавшего опасности не только почитаемого им начальника, целую команду, плывшую в Айстерлэнд на эсминце, но и мирных жителей, которых мог заразить, и тем самым обречь еще одно государство на вымирание. А с другой, я чувствую необходимость дойти до конца дневника и попробовать разобраться с тем, что случилось в итоге. Вряд ли на страницах содержатся конкретные ответы, ведь в итоге «Барракуда» оказалась на мели, а геологическую станцию, где команда временно осела, накрыло лавиной. По рассказам дедушки я помню, что это произошло примерно в одно время, хотя могу и ошибаться и просто подгонять факты, чтобы сложить в голове какую-никакую картину произошедшего. Одно могу сказать точно: владелец дневника наверняка погиб, потому как вакцину так никто и не изобрел, а в Айстерлэнде за все шестьдесят пять лет с момента начала эпидемии за морем не было зарегистрировано ни единого случая заболевания «Сумеречником». Значит от Робертса никто не заразился.
Из мыслей вырывает робкий стук во входную дверь, встрепенувшись, поворачиваюсь к ней. Первая мысль – Стив вернулся, но я тут же отметаю ее. Несмотря на то, что мы снова поругались перед тем как он, не успев вернуться домой из похода к эсминцу, засобирался обратно, муж не стал бы стучать. Без специальных инструментов вскрыть найденный на «Барракуде» сейф так и не удалось, и Стивен вел себя как помешанный, особенно узнав, что мы с Сетом нашли дневник одного из ученых. Муж уверен, что сейф спрятали не просто так и внутри точно есть что-то ценное, поэтому, поспав всего пару часов, он собрал новую команду, прихватил нужные инструменты и вновь отправился к кораблю.
– Входите, – отзываюсь запоздало.
Дверь тут же распахивается, на пороге появляется раскрасневшаяся с мороза Ванесса Селби, дочка одного из охотников из моего отряда. Золотисто-каштановые волосы выбиваются из-под шапки, и Вэн порывисто убирает их от лица.
– Привет, Шарлотта, – уверенно здоровается девочка, и я с улыбкой киваю.
В свои четырнадцать Вэн не занимать решительности, и этим она напоминает меня в том же возрасте. Ванесса, как и я когда-то, часто напрашивается с отцом на охоту, где он терпеливо учит ее выслеживать добычу, ориентироваться на местности и читать по следам. Уверена, через пару лет за нее будут драться командиры разных отрядов, желая заполучить в свои ряды молодого перспективного охотника.
Обломятся. Вэн будет работать со мной.
– Привет. Что-то случилось?
– Да, – бойко отвечает подросток. – Мы с папой пошли за дровами, когда с охоты возвращался отряд мистера Норриса. Они снова наткнулись на работу того зверя. На этот раз на самой границе охотничьих угодий на юге.
Непроизвольно хмурю брови и понимающе киваю.
Пару месяцев назад в пределах нашей зоны охоты появился какой-то хищник, который повадился уничтожать дичь чересчур грязным способом. Разорванные части туш и разбросанные внутренности отпугивают других животных, которых и без того не сказать, что в избытке.
Мельком смотрю на часы. До наступления темноты около трех часов, а значит мы вполне можем успеть добраться до упомянутой границы и осмотреться на местности. Нужно хотя бы попытаться обнаружить следы зверя, а затем выследить его и устранить. Своей небрежной манерой охоты он портит нам жизнь, с чем пора заканчивать.
– Скажи отцу, чтобы был готов отправиться в лес через десять минут, – распоряжаюсь я, поднимаясь.
Ванесса торопливо кивает и не прощаясь уже через секунду исчезает за порогом. Ухмыльнувшись такому рвению, перевожу внимание на дневник, и улыбка тут же гаснет. Как бы ни хотелось погрузиться в тайны прошлого и поскорее закончить чтение, реальность гораздо важнее. Захлопываю блокнот, в пару больших глотков выпиваю остывший чай и отправляюсь собираться.
Несколько минут спустя, полностью одетая и с карабином за плечом, покидаю дом. Эйвор, развалившийся на своей лежанке в открытом сейчас просторном вольере, поднимает голову, стоит мне захлопнуть за собой дверь.
– Идем, поохотимся, – зову я, и он тут же грациозно поднимается.
Потянувшись, барс без лишней спешки следует за мной. Его шаги настолько тихие, и не знай я, что он находится за спиной, даже не заметила бы его присутствие. И хотя я уже привыкла к бесшумному сопровождению Эйвора, не перестану восхищаться зверем, ставшим мне верным другом и союзником. Он не просто питомец, а гораздо большее.
Шагая к дому Нила Селби, оглядываю небо, затянутое свинцовыми тучами, готовыми в любое мгновение рассыпаться снегом, и ускоряю шаг. Если мы не успеем добраться до места до начала снегопада, то не найдем никаких следов. В таком случае, придется ждать, когда зверь заявит о себе вновь.
По дороге ко мне присоединяются Майкл Шеридан и Герберт Линдс – охотники из моего отряда, которых, очевидно, предупредила Ванесса. Коротко поздоровавшись, доходим до дома Селби. Он как раз показывается на улице. Дочь спешит за ним, недовольно нахмурив брови.
– Я сказал – ты не идешь, – отрезает Нил, кивнув нам вместо приветствия.
– Но, папа…
– Это не обсуждается, Ванесса. В этот раз в лесу может быть опасно. Завтра на охоту – пожалуйста. Сегодня – нет.
Вэн обиженно поджимает губы. Похлопываю ее по плечу и произношу сочувственно:
– Твой папа прав.
Стоит отдать ей должное, руку Ванесса не сбрасывает и даже не отстраняется, а упрямо цедит сквозь зубы:
– Я могу помочь.
– Знаю, что можешь, – сообщаю миролюбиво. – И Нил знает. Но мы понятия не имеем, на что способен этот зверь при встрече с реальной опасностью, а подвергать тебя риску никто не собирается.
– Лучше помоги маме с ужином, – более мягким тоном предлагает Нил.
Ванесса сверлит отца недовольным взглядом, но, к счастью, больше не спорит.
– Будьте осторожны, – приказным тоном велит она, отворачивается и взбегает на крыльцо, а миг спустя скрывается в доме.
– Подростки, – понимающе произносит Шеридан.
Селби кивает, после чего выжидательно смотрит на меня.
– Идем, – бросаю я и отправляюсь в обход дома в сторону леса.
– Как думаете, что это за зверь? – спрашивает Линдс.
Пожимаю плечами. Манера охоты у каждого хищника разная, но такой я еще ни разу не встречала, что говорит об одном – на нашу территорию забрел кто-то новый. Леса Айстерлэнда столь обширны, что вряд ли кому-то удавалось обойти их полностью. Возможно, этот зверь съел всех в своих владениях и просто двинулся дальше, расширяя зону охоты.
– Медведь? – неуверенно предполагает Майкл.
Нил отрицательно качает головой.
– Они у нас отродясь не водились.
– Ну мало ли, лес большой, – разводит руками Герберт, словно прочитав мои мысли.
– На кошачьих не похоже, – добавляет Шеридан, и я оборачиваюсь.
Эйвор шагает чуть позади, не обращая на нас особого внимания.
Постепенно Аль-Фьорд остается за нашими спинами, а мы все сильнее углубляемся в лес. По ходу по привычке проверяю зарубки на деревьях, которые сделаны, чтобы никто не заблудился. И хотя охотники вдоль и поперек знают эти места, мы не нарушаем традицию, зародившуюся еще со времен основания поселения.
Эйвор убегает вперед, будто знает, куда нужно идти, мужчины какое-то время продолжают разговор о том, какой же хищник может доставлять нам проблемы, а позже переключаются на обсуждение прошлой охоты на косуль, в ходе которой мы напоролись на небольшую сегу[2 - Сега – группа диких кабанов (вепрей).], и Ройстону – еще одному охотнику из нашей группы – пришлось лезть на дерево в попытке спастись от разъяренной матки[3 - В кабаньем обществе правят самки: старую опытную свинью называют вожаком или «маткой».]. Сейчас происшествие вспоминается со смехом, тогда же было не до него. Ройстон мог серьезно пострадать, если бы Селби вовремя не убил вожака, а появившийся внезапно Эйвор не спугнул остальных. Косулю мы тогда так и не убили, зато кабаниной никого не обделили.
Практически не принимаю участия в разговоре, все время возвращаясь мыслями к нашей со Стивом ситуации. Постоянные разногласия на любой почве невероятно выматывают, и я понятия не имею, как вернуть между нами то, что было когда-то. Честно говоря, уже и не помню когда. Переключаюсь не сразу… Но вспоминаю Брэдли Робертса и его записи в дневнике, из-за которых и к этому человеку с моей стороны нет ни капли симпатии.
На подходе к указанному отрядом Норриса месту нас накрывает снегопадом. Приходится максимально ускориться, но в итоге нам не удается обнаружить никаких видимых подсказок, лишь все те же брошенные части туш и внутренностей, не гниющих только благодаря морозу, брызги крови и следы волочения. Ни намека на то, что за зверь здесь поработал. Эйвор обходит место бойни по кругу, ничуть не заинтересовавшись падалью, и своим поведением никак не выдает, что нашел хоть что-то интересное.
– Это точно не медведь, – мрачным тоном сообщает Нил. – Гляньте, ни сломанных веток, ни других отметин. Для такого крупного зверя слишком чисто сработано.
– Значит, все-таки кошачьи? – предполагает Майкл.
– Или волк, – добавляет Герберт.
– Давайте осмотримся, пока все окончательно не засыпало снегом, – распоряжаюсь я.
Расходимся в разные стороны и насколько возможно тщательно и быстро осматриваем близлежащие окрестности, но с тем же нулевым результатом. Полчаса спустя принимаем решение возвращаться. Случилось ровно то, чего я и опасалась. Придется ждать, когда чертов зверь сделает новый шаг.
***
Домой возвращаемся уже после наступления темноты. Эйвор заваливается на лежанку, вытягивает передние лапы и устраивает на них голову.
– Воды хочешь? Или снега наелся? – спрашиваю я, наклонившись и погладив его между ушами, которыми он несколько раз дергает и благодушно урчит. Выпрямляясь, усмехаюсь: – Сейчас принесу.
Не успеваю переступить порог, как чувствую, что карабин соскальзывает с плеча. Хватаюсь за ремешок, но приклад все равно с громким стуком ударяется об пол. Звук привлекает внимание сидящего за столом Стива. Он выглядит уставшим, глаза налились кровью, а желваки дергаются, что выдает высшую степень напряжения. Но меня настораживает не это. В его крепкой хватке зажат бокал джина[4 - Джин – в контексте истории – аналог самогона.], а бутылка все еще стоит на столе рядом с оставленным мною дневником.
– Что случилось? – интересуюсь, стараясь сохранять спокойствие.
Муж пьет алкоголь крайне редко, и то, что он не убрал бутылку на место, говорит – произошло нечто ужасное.
Ставлю карабин в угол у входной двери, крепление на ремешке вновь расстегнулось, потому как им никто так и не занялся. Прохожу к столу, но не сажусь, выжидательно глядя на Стива.
– Гребаные эриданцы, вот что, – рычит он.
Удивленно вскидываю брови.
– Я не…
– Они нас опередили! – взрывается Стив и с силой ударяет кулаком по столешнице, отчего бутылка подпрыгивает. – Вооруженные ублюдки вскрыли сейф и забрали что-то оттуда. Когда мы поднялись на корабль, то нихрена не обнаружили!
– Успокойся, – прошу холодно, потому что не знаю, как еще реагировать на истерику мужа, – и объясни все нормально.
Он мрачно усмехается, приканчивает выпивку одним глотком и с грохотом опускает стакан на стол. Втянув воздух сквозь плотно сжатые зубы, Стив громко выдыхает и со злостью сообщает:
– Мы засекли движение, когда начали спуск с Фростгейта. Решили понаблюдать. У Такера оказался с собой бинокль, так что особого труда понять, кто забрался на корабль, у нас не составило. Военная форма Эридана штука приметная, знаешь ли. Они больше двух часов рыскали по «Барракуде», затем спустили что-то в герметичном контейнере и удалились по пляжу. Мы выждали, а потом отправились к кораблю. Сейф вскрыт, Шарлотта, и он пуст!
Занимаю место напротив и заглядываю в зеленые глаза Стива, сейчас не излучающие ничего, кроме ледяной ярости.
– Не думаю, что Аль-Фьорд в этой ситуации что-то потеряет…
– Прекрати! – обрывает он и поднимается. – Может, хватит уже?
Тоже встаю и интересуюсь с показной невозмутимостью, хотя внутри все закипает от негодования:
– О чем ты?
– Ты прекрасно знаешь, о чем, – гневно фыркает Стив. – В последнее время ты только и делаешь, что споришь и поступаешь мне наперекор.
Изумленно моргаю, приоткрыв рот в готовом сорваться с губ возмущении. Он это, черт побери, серьезно?
