– Флора, может, тебе к психологу сходить? У тебя какой-то невроз, – предлагает он, гладя меня по волосам.
Мы сидим в его комнате в общежитии, и здесь, в четырех стенах, я наконец-то ощущаю себя в безопасности.
– Это я из-за нагрузки. К тому же впереди первые зачеты, – пытаюсь оправдаться, прижимаясь к нему.
Я не могу рассказать ему о Леоне. Глеб из простой, нормальной семьи. Его отец врач, а мама учительница. У них нет миллионов на счету, и все, чего он достигает, делает лишь упорством и трудом. Он не поймет моих страхов из-за пытки тишиной и взглядами. А если и поймет, то полезет выяснять с ним отношения, что явно закончится плачевно для моего парня. Потому что у Леона специальная подготовка, которой сложно противостоять обычному человеку.
– Я знаю, что можно сделать, чтобы ты расслабилась, – целует меня и укладывает спиной на кровать, задирая подол платья и скользя пальцами по бедру.
Сердце ухает вниз, а когда возвращается, пульс учащается.
В последнее время Глеб особенно настойчив. Он хочет шагнуть дальше в наших отношениях, но я пока не готова. Стоит представить, что он снимет с меня белье, увидит обнаженной, и мне становится трудно дышать.
Поцелуй Глеба углубляется, развратнее, а я лишь сильнее каменею, сосредоточив внимание на его руке и ее передвижении.
– Ну же, малышка. Я так хочу тебя… – шепчет он горячо.
Головой я понимаю, что вечно отталкивать его не смогу и рано или поздно это должно будет случиться, потому что это логическое развитие отношений.
Но со своими эмоциями, я не могу ничего сделать. Все внутри меня противится этому.
В моей сумке начинает звонить телефон, будто Всевышний услышал меня и послал спасение.
– Прости, я должна ответить!
– Ну же, Фло. Потом перезвонишь… – продолжает покрывать меня поцелуями Глеб.
– Прости, вдруг это мама, она поднимет панику, если я не отвечу на звонок.
Глеб нехотя выпускает меня, но я вижу по его лицу, как он недоволен.
Я вскакиваю с постели и мгновенно подхватываю сумку, отыскивая гаджет. Смотрю на дисплей и вижу имя соседки по блоку, Ангелины.
– Флор, – говорит она, как только я принимаю вызов. – К тебе тут доставка.
– Доставка? Я ничего не заказывала.
– И они требуют твоей личной подписи.
– Блин, – оборачиваюсь к Глебу, что лежит спиной на кровати и с напряженным лицом смотрит в потолок. – Через пару минут буду, – сбрасываю вызов.
– Ты куда-то собралась? – смотрит он на меня угрюмо.
– Прости, Глеб, но… я правда пока не могу, – не хочу ему лгать. – Мне нужно время. Я не могу вот так… не настроившись.
Он хмурится. Ему явно не нравится то, что я говорю.
– Глеб, – подхожу к нему. – У нас обязательно это будет. Но… мне страшно. Просто дай мне время.
Он проводит рукой по волосам и шумно выдыхает.
– Конечно. Просто… я хочу тебя всю. Но и портить все этим не готов. Я буду ждать столько, сколько тебе потребуется.
Вернувшись в свою комнату, я действительно вижу курьера, и в накладной действительно мое имя. Я расписываюсь и забираю пакет. Внутри маленький сверток, перевязанный бантиком и без подписи.
Сердце падает вниз. Мне страшно его разворачивать.
Опускаю его на стол и какое-то время смотрю на него не двигаясь. А затем делаю глубокий вдох и медленно тяну за кончик бантика. Лента распускается и ложится на стол кровавым ручьем.
Так же осторожно разворачиваю бумагу и вскрикиваю.
Внутри лежит старый, обезглавленный медвежонок. Тот самый, с которым я не расставалась в детстве. Тот, которого однажды Леон отобрал у меня и демонстративно казнил, отрубив ему голову самодельной гильотиной.
Я хотела его спасти, пришить ему голову, но он украл ее, и мне не оставалось ничего иного, кроме как похоронить своего любимца.
– Да он псих… – в ужасе смотрю на “подарок”, лежащий передо мной.
Леон не просто наблюдает за мной. Он пробуждает самые болезненные воспоминания. И это не просто так. Кажется, он не отошел от детских забав. И я снова становлюсь объектом его издевательств.
На улице начинается дождь. Я подхожу к окну, чтобы закрыть форточку и задернуть шторы, и замираю.
Потому что от фонаря напротив отсоединяется высокая фигура в кожаной куртке. И пусть я не вижу лица, спрятанного под капюшоном, я знаю: это он.
Игра началась. И счет, как всегда, не в мою пользу.
А самое паршивое, что приближается Хэллоуин, и я понимаю, что на этот раз спрятаться не получится.
Глава 4
– Сегодня все наши идут в “Портал”. Гоу с ними? – предлагает Стаська, когда мы выходим с последней пары.
– Глеб работает…
Ему приходится подрабатывать курьером, чтобы обеспечивать себя самостоятельно и не тянуть из родителей деньги, которых у них и так немного, а помимо него, у них есть еще двое близнецов, которые вряд ли поступят на бюджет. Поэтому Глеб таким образом снимает с родителей лишнюю финансовую нагрузку.
– Ну и что? Ты теперь без него и шагу ступить не можешь?
– Это как-то нечестно… Он работает, а я развлекаюсь.
– Да ладно тебе. У нас же не крепостное право, и ты не мусульманская жена, чтобы не иметь права ходить куда-то.
Стася очень далека от жизни обычных людей, и в ее картине мира работа Глеба, скорее, блажь, чем необходимость. А переубеждать ее я не буду.
– Даже не знаю…
– Так! Никаких знаю, не знаю! Надеваешь платье покороче, и вечером идем танцевать. Нечего отделяться от коллектива. Считай, это тимбилдинг, – смеется она.
Глеб поддерживает идею моей подруги, уговаривая меня, что это отличная идея – пойти в клуб.
И вот я стою перед зеркалом, проверяя, все ли в порядке с моим образом. Черное мини с рукавами и открытой спиной, а на груди, как акцент, массивная капля на длинной цепочке, в комплект к таким же массивным серьгам-каплям, толстый обруч колье. С прической решаю не мудрить и сначала завиваю светлые локоны, а затем собираю сзади в “мальвинку” и закрепляю черным бантом. Крашу губы розовой помадой, что на фоне черного лука выглядит нежно и оттеняет голубые глаза, а на ногах – лодочки с ремешками вокруг щиколотки и высокими шпильками.
Мне не хочется сильно наряжаться, привлекая к себе внимание, но и не воспользоваться случаем выгулять одно из платьев – настоящее преступление.
– Может, пойдешь с нами? – смотрю через зеркало на Лину, которая вваливается в мою комнату и падает на кровать, рассматривая меня.
– Терпеть не могу клубы, – накручивает она на палец темную прядку. – Шумно, дымно, тесно, и дышать нечем. Ах да, и полно всяких психов!
На последнем слове замираю, медленно оборачиваясь к ней.
– Мы же вместе будем. Это возможность провести время вместе. Мы с тобой так никуда еще и не вышли…
– Давай лучше потом, – отмахивается она. – Или ты планируешь слинять из кампуса и подсунуть мне какую-нибудь противную соседку?
– Я? – удивленно смотрю на нее. – Ни за что не дождешься.
– Тогда, уверена, у нас будет что-то поинтереснее, чем это.
– Поймала на слове, – подмигиваю. – Как выгляжу?
– Лук – огонь! – соседка показывает два больших пальца вверх. – Будь я мужиком – обязательно бы запала.
– У меня уже есть свой, – смущаюсь.
Спустя полчаса мы со Стасей заходим в “Портал”. Вибрация от музыки ощущается даже снаружи. Земля сотрясается от тех частот, что доносятся из клуба.
Рядом с клубом очередь. Но мы проходим без проблем, потому что студентам элитки тут всегда рады.
Стоит войти внутрь, как нас мгновенно поглощает музыка. Оглушительный бит, мигающие стробоскопы, выхватывающие из темноты улыбки и движения, густой воздух, смешанный с парфюмом, алкогольными парами и энергией толпы. Здесь можно раствориться, забыться.
Мы со Стаськой идем искать наших одногруппников. Большую шумную компанию, занявшую один из диванов в глубине зала, видно сразу. Приветственные крики, шутки, объятия. Я опускаюсь на свободное место рядом с Евгеном, стараясь влиться в общий поток смеха и болтовни.
– Что выпьешь? – спрашивает он, наклоняясь слишком близко, чтобы перекричать музыку.
– “Космополитен”!
– Сейчас, – машет официанту и делает заказ на весь столик.
Кажется, его папа нефтяник или что-то типа того, поэтому Женечка, точнее Евген, как он сам себя называет, привык ни в чем себе не отказывать. И частенько спонсирует развлечение всей группы.
Первые полчаса пролетают почти незаметно. Я пью свой коктейль, киваю в такт музыке, делаю вид, что слушаю спор о новом фильме. Почти получается. Почти. Пока я не ощущаю странное волнение. Кожа вспыхивает от чьего-то внимания. Я поднимаю голову к его источнику, потому что кажется, на меня смотрят с балкона.
И тогда я вижу его. Психа, решившего, что он вправе управлять моими эмоциями.
Леон стоит опираясь на перила, и с его места открывается вид на весь зал.
Он в темной футболке, обнажающей мускулистые татуированные предплечья, и выглядит сосредоточенным и в то же время так, будто он контролирует каждого в этих стенах. Он смотрит прямо на меня, и я ощущаю, как кожа вспыхивает и становится слишком чувствительной, пока его холодные глаза изучают меня.
Он не улыбается, не подмигивает. Он просто смотрит. Пристально, цепко, не давая отвести взор. Как будто все остальные в клубе – лишь фон, серая масса, а реальна только я.
Сердце падает куда-то вниз. Я резко отворачиваюсь к Евгену, кивая на каждую фразу, хотя не слышу ни слова из того, что он говорит.
Все мои мысли теперь там, на проклятом балконе.
Леон здесь, и мое настроение стремительно падает.
Но больше всего меня волнует: случайно ли это совпадение? Или… Нет. Я не позволяю этому страху взять верх. Мир тесен, а «Портал» – самое популярное место среди студентов. Но все равно от былой беззаботности не остается и следа.
Мой взгляд то и дело цепляется за него. Пока в один из моментов я его не нахожу на прежнем месте.
Кровь отливает от лица, и страх оседает ледяным камнем в животе.
– Фло, ты в порядке? – наклоняется ко мне Стася, перекрикивая музыку. – Ты как будто призрака увидела.
– Жарко… и громко, – лгу я, залпом выпивая свежий коктейль. Ледяная жидкость обжигает горло, но не проясняет голову. – Я… пойду в дамскую, освежиться.
– С тобой сходить? – подруга смотрит озадаченно.
Но я вижу руку Алекса, лежащую на спинке дивана позади нее и вырисовывающую узоры на ее плече, и то, как она раскраснелась, и понимаю, что со мной она идти не хочет.
– Не надо! – мой ответ звучит резче, чем я хотела. Вижу ее удивление. – Я… быстро. Не волнуйся.
– Оке-е-ей… – тянет она, но быстро переключается на своего собеседника.
Я пробиваюсь сквозь толпу к уборным, нуждаясь в минуте тишины и одиночества. Зеркала в дамской комнате отражают мое бледное, испуганное лицо.
“Идиотка! – ругаю я себя. – Он даже не подошел! Он просто стоял там и смотрел так, как если бы увидел любого рандомного знакомого. Не нужно доставлять ему это удовольствие. Нельзя показывать страх”.
Брызгаю водой в лицо, оценивая еще раз свой образ, и поправляю каплю так, чтобы она находилась по центру груди. Дверь в уборную открывается, и периферийным зрением в отражении зеркала я вижу, как внутрь заходит кто-то высокий. Сначала я не обращаю внимания, пока не понимаю, что это не девушка.
Я оборачиваюсь, вскрикиваю от неожиданности, упираясь руками в твердую грудную клетку.
Леон.
Ноги мгновенно подкашиваются. Он загоняет меня в угол между раковиной и стеной, отрезав путь к отступлению. Как бы я ни старалась, не смогу его обойти, и тем более сдвинуть с места. Этот псих словно сделан из камня.
– Нашла укромное местечко, Плакса? – грохот басов, доносящийся из зала, не перекрывает низкого голоса. – Или снова прячешься?
– Я не прячусь! – выпаливаю я, пытаясь вырваться. Но он упирается руками в стену, по обе стороны от меня. – Отстань, Леон! Выпусти меня, или я закричу.
– Кричи, – он наклоняется ближе, его губы почти касаются моего виска. И у меня перехватывает дыхание. – Никто не услышит. А те, кто услышат, подумают, что это часть игры.
