Ответ доставщика прозвучал неразборчиво.
«Я понимаю, что это не ваши проблемы, но блин!»
Вся моя веселость испарилась. Он нагрубил ей?
Езжай дальше, дурак, сказал я себе. Я не мог остановиться у ее дома прямо сейчас и преподать ему урок хороших манер. Это все разрушит. Но, возможно, я смогу выяснить, кто эти ребята, и каким-нибудь цифровым образом объяснить их неправоту.
«Давайте так, – сказала Эли. – Отвезите их на сестринский пост в больнице Прескотт Мемориал».
Снова неразборчивый ответ.
«Пятьдесят баксов за десять минут езды? – взорвалась она. – Вы серьезно?»
Я поморщился. Черт, все вышло совсем наоборот.
Из колонок донесся тяжелый вздох, когда я остановился в одной улице от нее.
«Сейчас схожу за бумажником», – услышал я ее слова.
Я выхватил телефон из держателя и как раз успел увидеть, как она с разъяренным видом влетает в спальню. Фред лежал, свернувшись калачиком на одеяле, обескураженный всем этим шумом.
Эли выхватила бумажник из сумки, но задержалась, чтобы почесать Фреда между ушами.
«Надеюсь, ты укусил этого Безликого».
В ответ Фред издал какой-то стрекочущий звук. Я решил интерпретировать это как отстаивание моей репутации. Разве у животных нет шестого чувства, которое позволяет отличать плохих людей от хороших? Он на меня даже не зашипел. На самом деле он не оставлял меня в покое все мое пребывание у нее дома, и в итоге мне пришлось выгнать его из спальни, чтобы спокойно поснимать. Я воспринял это как знак, что не так уж безнадежен, и даже легкая – ладно, мощная слежка – не делала меня проклятым навеки.
Эли заплатила доставщику и захлопнула дверь с такой силой, что у меня колонки задрожали.
«Отлично, – написала она через минуту. – Мало того что ты страшная заноза в заднице, теперь еще твой подарок стоил мне пятидесяти баксов».
Я осел в кресле, ведь мне ужасно хотелось извиниться, но я знал, что нельзя. О, минуточку. У Эли же есть платежное приложение? Я открыл один из своих анонимных аккаунтов на планшете, нашел ее в приложении и отправил ей пятьдесят баксов с той же украденной кредитки, с которой оплатил цветы.
«Серьезно? Ты думаешь, это возместит весь этот бардак?»
Я забарабанил пальцами по приборной панели, страдая от невозможности связаться с ней. Я чуть не взял с собой одноразовый телефон, но оставил его дома, решив, что еще слишком рано ей с него писать.
В моих наушниках раздалось громкое динь-дон. Звонок в дверь? Я открыл приложение с трекингом, и, конечно же, это прибыл мой очередной подарок.
Я услышал звук открывающейся двери, а потом:
«Как я могу вам помочь?»
«Я с доставкой для Алиссы Каппеллуччи?» – сказал мужчина, путаясь в ее фамилии.
Она не потрудилась его поправлять.
«Вот она я».
«Подпишите здесь».
«Но я ничего не заказывала».
«То есть вы отказываетесь от посылки?»
«Эм… Нет?»
«Тогда, пожалуйста, подпишите здесь».
«Кто это отправил?»
«Понятия не имею. Мы не располагаем такой информацией. Вы примете доставку или нет?»
«Ладно, давайте».
Все ненадолго затихло – видимо, она ставила подпись.
«Пожалуйста, – сказал мужчина. – Хорошего дня».
Входная дверь снова закрылась, и я услышал еще какие-то приглушенные звуки.
Мой телефон просигналил через секунду.
«Ты мне что-то прислал?»
Много чего, но она сама это скоро узнает.
«Лучше бы это была не бомба, потому что я вернусь в виде полтергейста и найду какой-нибудь потусторонний способ тебя убить».
Я усмехнулся. Эли была именно такой саркастичной, какой казалась в своих пошлых комментариях, и я был всеми руками за.
Внезапно она появилась на экране моего телефона, войдя в спальню. Она пошла прямо к Фреду, подхватила его и отнесла в ванную.
«Прости, дружок, – сказала она. – Но ты должен остаться здесь. Мамочка собирается сделать что-то очень глупое, а я не хочу, чтобы ты пострадал, если что-то пойдет не так».
Она закрыла дверь, невзирая на его протестующее мяуканье, и вышла из комнаты.
Я попытался отыскать в себе хотя бы крупицы раскаяния, но был слишком взволнован, пока, согнувшись на сиденье, прислушивался, как она открывает упаковку. Тем более я знал, что это не бомба. Очевидно.
«Что за?.. – произнесла она. – Что все это такое? Ты, наверное, издеваешься надо мной?!»
У меня тренькнул телефон, и я сразу же открыл сообщения.
«Ты отправил мне домашнюю систему безопасности?»
«После того, как вломился в мой дом?»
«Ты сейчас серьезно???»
Продолжай, мне хотелось ответить. Помимо полноценной домашней системы безопасности, дополненной камерами для передней и задней дверей, я купил ей специальные антиграбительские приступки со встроенной сигнализацией, которые можно класть под двери, титановые решетки, работавшие в спайке с дверными ручками гораздо лучше стульев, и дополнительные замки, которые нельзя открыть магнитами.
Наконец, поскольку какая-то маленькая часть меня верила в честность и хотела уравнять наши шансы в этой игре, я прислал ей высокотехнологичный детектор камер. Наблюдать за ней было весело, и это удовлетворяло мою склонность к подглядыванию, которой я раньше в себе даже не подозревал, но будет еще веселее, если Эли решит, что она хочет, чтобы за ней наблюдали.
Я услышал еще какой-то шорох, а потом:
«Вот говнюк».
«Зачем ты прислал мне все эти штуки? – не понимала она. – Чтобы в следующий раз, когда будешь вламываться ко мне, усложнить себе задачу?»
«Ты какой-то больной ублюдок, которому нравятся препятствия?»
«Кстати, ты избавил меня от необходимости покупать все самой. Как раз собиралась это сегодня сделать. Но если ждешь благодарности, то фиговый у тебя расчет, приятель».
Прошла целая минута твердой тишины.
«Ответь мне, черт возьми!» – разнесся ее голос по моей машине.
«Я знаю, что ты читаешь эти сообщения, ты, ублюдок! Я вижу отметки».
Не успев вовремя остановиться, я послал ей эмодзи с поцелуйчиком. Однажды я научусь не быть таким говнюком, но это случится не сегодня.
Гулкий рык из моих колонок прозвучал просто очаровательно.
«Ну, все, – сказала она. – Я передумала. Я натравлю на него копов».
«Не надо», – напечатал я ей в ответ. Те же два простых слова, что и в прошлый раз.
Это нельзя было отнести ни к чему из того, что она написала, и если мы вдруг закончим в суде, то там будет ее слово против моего. Ей придется доказывать, что это мой ответ на произнесенные ею слова. Но я правда надеялся, что до этого не дойдет. Мне с ней было слишком весело.
«Какого черта? Ты что, каким-то образом меня подслушиваешь? Как мне отключить этот чертов микрофон на ноутбуке?»
«Ну, я точно тебе не подскажу», – ответил я.
«Надеюсь, ты доволен собой, сукин ты сын», – огрызнулась она.
«Невероятно», – подтвердил я, а чтобы добить ее, поставил улыбающийся эмодзи.
«Я тебя найду и заставлю пожалеть об этом».
«Ты извращенка!»
Из моих колонок донесся сдавленный смех, а на моем лице расплылась зловещая ухмылка. Я ее подловил. Она тоже в каком-то смысле этим наслаждалась. Теперь мне оставалось лишь продолжать дергать ее за ниточки, пока я не найду ту, которая заставит ее раскрыться и перестать бороться с собственной природой. И тогда она присоединится ко мне в моем спуске в темноту.
«Не обманывайся насчет звука, который только что вылетел у меня изо рта, – сказала она. – Это был просто истерический смех. Вызванный стрессом и убийственной яростью».
«Сексуально», – отозвался я.
Она закашлялась от очередного приступа смеха.
«Все. Я выключаю компьютер».
Я послал ей плачущий эмодзи.
«Ты не смешной», – заявила она.
«Тогда почему ты постоянно смеешься?»
«Я не смеюсь. Не по-настоящему».
Я открыл свое приложение для фото. Выбрал видео, проверил, что фон там достаточно размыт, чтобы ее комнату было не узнать, и послал ей вчерашний ночной фрагмент, просто чтобы она не прекращала разговор.
Она затихла, наблюдая, как я с голым торсом пытаюсь заснять себя в зеркале, но Фред запрыгивает на кровать, во все горло мяукает и трется головой о мои руки, если я не успеваю его погладить.
Это был огромный риск. Может быть, комната и размыта, но я рядом с черно-белым котом – такую улику будет сложно опровергнуть. Но в этот момент я руководствовался лишь инстинктами. Эли пока никак не отозвалась, и нутро мне подсказывало, что может никогда больше этого не сделать.
«Нет, – произнесла Эли вслух. – Это абсолютно невозможно. Что ты сделал? Обмазался кошачьей мятой? Он ненавидит мужчин».
Хм, с чего вдруг эта деталь вдруг сделала меня особенным?
«У него просто избирательный вкус», – ответил я.
Я послал ей другой фрагмент. На нем Фред идет за мной по пятам, а потом атакует мои беззащитно свисающие пальцы и бьет по ним лапами, не выпуская когти. Потом он отпрыгивает и исчезает с экрана, но за кадром раздается такой вой, будто он зовет меня поиграть с ним в догонялки.
Эли рассмеялась, но потом послышался какой-то хлопок и сдавленные звуки, будто она закрыла себе рот руками, чтобы сдержаться.
«Это ничего не значит, – сказала она. – Коты по натуре социопаты. Фред просто распознал в тебе собрата».
«Если я кот, то ты тогда кто? – написал я. – Мышь?»
«Я чертова волчица!» – сказала Эли, а потом все оборвалось, потому что она выключила компьютер.
Черт! Ну, по крайней мере, у меня еще на несколько минут оставалась камера в спальне. Я заблокировал планшет и включил блютуз на телефоне, чтобы лучше ее слышать через колонки.
«Что это, черт возьми, за штука?»
Мой телефон начал пищать пулеметными очередями.
ОБНАРУЖИТЕЛЬ КАМЕР?
НЕТ.
ЧУВАК.
НЕТ.
НЕ СТОИЛО ТЕБЕ.
Она направляется прямиком к себе в спальню с устройством наперевес.
