Я стремительно приближался.
Ошибка. Наверняка какая-то ошибка.
Но как только я приблизился, стало понятно. Это моя жена.
В голове звучали только одни мысли – о несправедливости, о боли, о необходимости действовать.
Хрупкие плечи Астории Моравиа тряслись. Ее темные волосы, обычно собранные в изысканную прическу, трепал ветер. Вместо роскошного платья – серое одеяние смертника. Вместо золотых браслетов – тугие веревки на руках.
Она дрожала.
А сейчас уже не дрожит.
Я стиснул зубы, проглотив комок, застрявший в горле.
Приговор приведен в исполнение! – прозвучал голос судьи. – Можете забирать тело! Присутствующие на площади взорвались криками, словно звери, ликующие в кровавой ярости: «Поделом ей! За её преступление!». Толпа праздновала смерть.
Их голоса сливались в радостный гул. Я слышал только шум в ушах, сердце сжималось от невыносимой боли.
Только что я был драконом, а теперь ощущал себя тенью, эхом того, кто когда-то был счастливым мужем и отцом.
Астория лежала без движения. Её лицо было бледным, глаза закрыты. Ее связанные руки лежали на груди, а тёмные волосы разметались вокруг грязных сапог палача.
Мои глаза наполнились слезами. Они катились по щекам, потому что только что я потерял всё. Все, за что сражался. Все, ради чего жил.
Ярость сменялась безумным ощущением пустоты и боли.
– Как вы посмели! – заревел я.
Судья трусливо сделал шаг назад, а палач в черном плаще – тот самый, что недавно нависал над беззащитной Асторией – спрятался за судью, словно боясь, что я разорву его на месте.
А я был близок к этому.
– Приказ его величества короля! – громко объявил судья, расправляя плечи, словно подтверждая свою власть.
Мир, в котором я жил, рухнул. Осталась только ее оболочка.
Я, разбитый и опустошенный, оказался наедине со своей болью и яростью, которая не находила выхода в словах.
Любовь, которую я чувствовал к ней, – это огонь, который никто не сможет погасить. Никогда.
Я осознавал, что больше не могу сдерживать ярость внутри. Что она дикой распирающей силой рвется наружу, пробегая узором чешуи по рукам.
– Так в чем ее обвиняли? – прорычал я, глядя на судью, который нервно сглатывал, избегая моего взгляда.
– В убийстве вашего единственного сына! – произнес судья, и его голос прозвучал устало и грустно.
Он опустил глаза.
– Мне очень жаль, господин генерал.
Глава 2
Я внезапно очнулась, словно вырвалась из глубокого забытья.
В голове царил хаос.
Только что я была в душном автобусе, слушала чей-то надоедливый икающий рингтон и злилась на водителя, который тошнил по дороге, будто мы с утреца на экскурсию едем, а не на работу спешим!
Говорят, что люди борются за место под солнцем. Неправда! Мы боролись за место под люком. И всякие «подлюки» не желали делиться приятными дуновениями прохлады, оттесняя нас глубже по салону. Подальше от живительной прохлады.
Я уже шесть остановок боролась с этим раздражением, прилипшей к вспотевшему телу блузкой, духотой и желанием выйти на свежий воздух, понимая, что до работы я доеду маринованной в собственном соку!
Скорость автобуса была настолько медленной, что я могла бы за это время сходить на пару неудачных свиданий, потом на одно удачное, выйти замуж, родить ребенка, состариться и даже умереть!
На мгновенье мои мысли зависли на слове «ребенок». Я представляла все эти игрушки, кроватки, первые шажочки, первое слово, детский лепет… Все это вызывало у меня восторг умиления.
Я глубоко вздохнула.
Я так хотела ребенка.
Ради этого я таскалась на нелюбимую работу, выплачивала ипотеку. Чтобы однажды стать мамой самого счастливого на свете малыша или малышки.
Я почувствовала, как у меня неприятно закололо сердце.
Поморщившись, я попыталась преодолеть эту боль. Подавить ее внутри.
Я вспомнила, что в сумочке были таблетки, которые я пила после начальственных нагоняев и нервных клиентов, которые считали, что менеджер по продажам – это девочка для морального битья.
Я пыталась достать шуршащий блистер таблеток, но мою руку зажало. Я никак не могла вырвать сумку из гущи людей.
Что ж мне так плохо? Казалось, воздуха вокруг нет, а я просто делаю вид, что дышу, хотя на самом деле даже вздох сделать не получается. Боль превратилась в иголку, которой кто-то колол сердце.
Лихорадочно я попыталась сделать глубокий вдох, в надежде, что получится, но не смогла.
Последней моей мыслью было то, что, если я опоздаю минут на двадцать, меня же не казнят? Не так ли?
Все как-то странно завертелось, и вуаля! Я очнулась лежащей, вдыхая прохладный ветерок. Мне тут же полегчало. Сердце больше не болело. Я даже вздохнула, пытаясь убедиться, какие чудеса с людьми творит свежий воздух.
Сквозь туман я услышала чей-то голос – низкий, холодный, торжественный, с нотками триумфа:
– Приговор приведен в исполнение! Подсудимая мертва!
О как!
Голос раздался в голове, как противное эхо.
Я пыталась прийти в себя. Пока вокруг была лишь темнота, шум и гул. Казалось, что я не в своём теле и не понимала, где нахожусь. Но еще сильнее я не понимала, что происходит вокруг.
А происходило что-то явно нехорошее!
Медленно я разлепила глаза, понимая, что лежу и смотрю в голубое небо. Я приподняла голову, осматриваясь и рефлекторно пытаясь найти рукой свою сумку, в которой лежали документы, телефон, таблетки и духи, которые стоили как крыло самолета.
Только сейчас до меня дошло, что я лежу не на тротуаре, а на каких-то досках. Я попыталась поднять голову, но тут же удивленно покачнулась, видя длинную темную прядь волос на своем лице.
Не порядок!
У меня отродясь волосы ниже ушей не отрастали! И вообще, я – светленькая…
Я тряхнула головой, убедившись, что волосы мои! Ой, то есть не мои! Но почему-то растут на мне!
– Она виновна! Пусть заплатит! – слышались голоса.
– Смерть! Она заслужила!
Ну и мерзкий голос у этой дамочки, которая сейчас орет!
– Такие, как она, не должны ходить по земле!
В первую секунду мне казалось, что я – это кто-то другой. Кто-то, кто попал в самую гущу событий, которых не понимает, но уже побаивается.
Только я приподнялась на локтях, озираясь, как цыпленок, который только вылупился из яйца, как увидела целую толпу с побледневшими и очень недоброжелательными лицами.
Люди смотрели на меня, а я на них. Голоса притихли. Одеты все были странно. Как-то уж больно старомодно.
Крупный, немного одутловатый мужчина лет пятидесяти в костюме, словно с маскарада, стоял и смотрел на меня с изумлением, выронил себе под ноги какой-то свиток.
Рядом с ним застыла зловещая фигура в капюшоне, похожая на смерть. Та часть лица, которая была доступна взгляду, была белой, как мел. Мужик в костюме смерти поднял свою руку, словно уставившись на свои пальцы и ничего не понимая. По его пальцам пробежали голубые искры.
Так, пока ситуация не прояснилась. Я в незнакомом месте, среди явно незнакомых людей. Все вокруг такое непривычное.
Интересно, а что они так на меня уставились? Что им от меня нужно?!
Глава 3
И тут я заметила незнакомца. На его руках был странный узор из чешуи, а глаза горели серым светом.
Его красный мундир сразу же привлек мое внимание. Я вообще люблю военных, но от роскошного вида этого красавца стало жарко, и захотелось обмахиваться рукой, как веером.
Боже мой! Это ж какого он роста!
Блин! У меня дух аж захватило от того, насколько он мощный.
В этот момент он обернулся и замер. Узор чешуи пропал, глаза стали обычными, человеческими.
Незнакомец возвышался надо мной, заслоняя солнце, высокий, статный, в мундире, с широкими плечами и изумленным выражением побледневшего лица. Его волосы – темные, блестящие, слегка растрёпанные, придавали ему немного бунтарский вид. Его лицо – с поразительно правильными чертами лица, с выразительными темными бровями и холодными серыми глазами – вызвало у меня легкое замешательство.
Его губы были тонкими, чуть сжаты, словно он привык скрывать свои чувства.
Мощная фигура, обтянутая мундиром, излучала власть и решимость, но в его взгляде я заметила оттенок растерянности, будто он тоже не понимает, что происходит.
Незнакомец смотрел на меня так пристально, будто пытался понять, кто я или что я вообще такое?
Толпа за его спиной пришла в себя и начала кричать, визжать, требовать крови. Я бросила на нее возмущенный взгляд, мол, люди, вы чего? С ума посходили? Добрее надо быть! Добрее!
Злобные крики сливались в бесконечный хор ярости, недовольства и страха.
Я посмотрела на свои руки, потянула длинные волосы за прядь, чтобы понять, откуда у меня такая роскошь? Нет, мне не показалось! У меня почему-то были длинные и темные волосы!
Сомневаюсь, что шампунь с надписью: «Способствует быстрому росту волос», который я купила два дня назад, мало того, что отрастил их ниже плеч, так еще и покрасил!
Я почти физически чувствовала ненависть, которая окружала меня со всех сторон.
Меня охватило ужасное ощущение – я не знаю, кто я, что я, и почему все так ненавидят меня.
Я разглядывала незнакомца в мундире. Враг он мне или человек, которому я могу доверять? Ненавидит ли он меня? Или он просто часть этого безумия?
Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле.
Мое сердце колотилось в груди, и я чувствовала, как пульс бьется в висках. Вся эта сцена – словно из другой реальности, из какого-то фильма.
Как сон, из которого хочется проснуться, но который не отпускает.
В этот момент я увидела, что красавец падает передо мной на колени, обнимает меня и… целует. Мммм! Я даже не ожидала такого продолжения.
«Ты жива, жива!» – слышала я голос, а поцелуи покрывали мои щеки под крики осуждения. – «Ты… жива…».
Незнакомец целовал меня с таким исступлением и обнимал так, словно потерял меня навсегда. И это вызвало внутри меня чувство волнения. Ни один мужчина в жизни так не обнимал меня! Ни разу!
В этот момент я передумала признаваться в том, что я не какая-то там Астория. В такие моменты если в чем-то и признаваться, то только в любви!
– Ее вина доказана, господин генерал! – произнес изумленный толстяк с бумагой в руках, указывая на меня пальцем. – Ваша жена Астория Моравиа убила вашего сына, узнав о вашей измене!
Глава 4
“Погодите! Так вот этот мужчина красоты неземной – мой муж? Ого!” – удивленно пробормотала я своим мыслям, чувствуя, как сердце будто отказывается слушаться. Оно явно сошло с ума от таких новостей.
