Ольга Висмут "Обещай мне себя"

Внезапно – перепрыгивает через ограждение. Толпа фанаток визжит:

– Я тебя люблю, Егор! – кричит одна, пытаясь набросить шарфик ему на шею.

Он ловко уходит от неё, кидает воздушный поцелуй и идёт дальше.

– Видели?! Он на меня посмотрел!

– Это правда, что вы с Ингой расстались?! – вопит другая. – Ты теперь свободен?!

Он усмехается и что-то ей шепчет. Девушка оседает на скамейку, понурившись.

И вот – его взгляд снова на мне.

– Привет, – говорит он.

У меня внутри всё сжимается.

– Привет, – выдыхаю хрипло.

– Ну что, идём?

– Куда?

– Я не сказал? Мы собираемся отметить победу. И ты – приглашена.

Сотни глаз устремлены на меня.

Удивлённые. Недоумённые. Завистливые. Враждебные.

А его глаза – тёплые. Насмешливые, но без издёвки.

Я киваю.

Раз уж он позвал меня перед всеми, не хочу устроить сцену. А позже… скажу, что передумала.

Он подаёт руку. Крупная ладонь, сильные пальцы, сбитые костяшки. Интересно, откуда? Он же не кулаками мяч бьёт…

Мы спускаемся с трибун под шёпот разочарованных девчонок.

Краем глаза замечаю в толпе знакомое лицо – одна из подруг Инги. Та самая, что была тогда в коридоре.

– Не боишься, что твоей девушке расскажут? – спрашиваю я.

– Какой девушке?

– Инге.

– Мы расстались. Ты сама видела. Разошлись пути-дорожки.

Говорит без сожаления. А мне от этого… странно. Они же встречались больше года.

Он так легко отпустил?

– А меня ты позвал, чтобы её уколоть? – спрашиваю чуть жёстче.

– Я не настолько мелочный, – отвечает он.

От него пахнет потом, но это не отталкивает. Наоборот – запах живой, мужественный. Притягательный.

Из рассечённой брови продолжает капать кровь. Он небрежно смахивает её тыльной стороной ладони, размазывая по лбу.

– Тише! – хватаю его за руку.

И застываю.

Мир будто исчезает. Всё, кроме этой руки и его взгляда.

– Что? – он спрашивает серьёзно.

– У тебя кровь, – шепчу.

Я не могу оторвать взгляд от его глаз. И не отпускаю руку.

– Ерунда.

– Это не ерунда, – качаю головой, отступая. – Можно занести инфекцию. Тебе надо в травмпункт.

– Ну хорошо, мамочка, – усмехается он. – Веди меня.

– Я?

– Это же тебя волнует моё здоровье.

– А тебя нет?

– Танюш, это просто ссадина. Но если тебе хочется намазать меня зелёнкой – я не против.

Он улыбается.

И я… улыбаюсь в ответ. Он запомнил моё имя. Это глупо, но внутри становится по-настоящему тепло.

Глава 6

Медпункт находится на другом конце поля. Игра закончилась, но народ не спешит расходиться, так что нам приходится идти туда на виду у болельщиков и обеих команд.

А тут ещё Железнов вдруг обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

Неожиданно. По-хозяйски.

Пытаюсь вывернуться – хватка только крепче.

– Сделай вид, что тебе это нравится, – шепчет он, заглядывая в глаза.

– Зачем? – бурчу, хмурясь.

– Не порти мне репутацию.

– Репутацию бабника?

– А почему бы и нет? – подмигивает он.

Я качаю головой. Вот привязался…

Медпункт открыт, но внутри – ни души.

Егор, наконец, отпускает меня и с усталым видом плюхается на кушетку:

– Ну, лечи меня.

– Я? – округляю глаза. – А где медсестра?

– Видимо, вышла. Так что, будешь лечить или бросишь умирать?

Он театрально постанывает и вытягивается на кушетке во весь свой не маленький рост. Ещё и смотрит на меня с усмешкой.

– Вдруг нельзя? Тебе бы к врачу…

– Чего нельзя? Вон – зелёнка, бери и мажь, – он демонстрирует белоснежный прикус.

– Может, там шить надо?

– Ай, да брось.

Он вскакивает, идёт к раковине, одним движением стаскивает с себя футболку, вытирается ею и с размаху бросает в сторону. Затем умывается, фыркая, как морской котик, и разбрасывает брызги во все стороны.

Я стою в сторонке, скрестив руки на груди. Смотрю… и невольно замечаю, какая у него фигура.

Широкие плечи. Мощная спина. Узкая талия.

Красно-синие шорты обтягивают крепкие бёдра. Загорелая кожа.

А между лопаток – татуировка. Интересно, что там? Подойти ближе не решаюсь. Только вытягиваю шею, пытаясь рассмотреть рисунок.

– Ну как? – вдруг спрашивает он, оборачиваясь ко мне.

Я в панике отвожу взгляд. Делают вид, будто смотрела мимо.

Но всё равно замечаю его торс – идеальные мышцы, поджарый пресс, и тёмный пушок, тонкой дорожкой спускающийся вниз от пупка…

Сглатываю.

– Н-нормально, – выдыхаю взволнованным голосом.

Ой, дурочка… Он понял, что ты на него уставилась!

– Я про ссадину, – хмыкает он.

Щёки моментально загораются.

– И я… тоже про ссадину, – лепечу, пытаясь сохранить лицо.

Ну вот. Зачем оправдываешься? Он вообще-то тебе зачетку не отдал!

– Кстати, – говорю уже жёстче. – А когда отдашь?

– Что?

– Зачётку! Которую ты у меня забрал!

– А-а, – улыбается. – Потом.

– Потом?! Когда?!

– Ну не взял же я её с собой на поле, – разводит руками. – Видишь, форма без карманов. Сплошная трагедия.

Я закатываю глаза. Он явно надо мной издевается.

Но царапина и правда снова сочится. Пропускать нельзя.

– Ладно, – цежу сквозь зубы. – Где зелёнка?

Он достаёт из аптечки пузырёк и ватные палочки, протягивает мне с преувеличенным страданием:

– Только будь со мной нежной, сестричка.

Закусываю губу.

Дурацкая ситуация.

Но почему от его близости у меня внутри скачут горячие мурашки?