Глава 5. Коварный план
Меня одолевали самые паршивые предчувствия, потому как отчётливо видел столп чёрного дыма, поднимавшийся к небу со стороны ателье. Это был своего рода ориентир, на который мы смотрели, чтобы понимать как долго ещё ехать к месту вызова. Разумеется, Иванычу ориентир не требовался, потому как он знал город как свои пять пальцев, а потому уверенно мчал по дорогам, разгоняя машины воем сирены.
На месте мы оказались через семнадцать минут после звонка в «скорую». Я видел Лёню, который вытащил кого-то на улицу и уложил на газон, а затем помчался обратно в горящий дом. Только мы выбрались на улицу, позади послышался вой сирен. Это пожарные прибыли на вызов.
– В здании кто-нибудь есть? – поинтересовался высокий мужчина в защитном костюме пожарного, выскочив из машины.
– Как минимум, один человек, но я подозреваю, что их там двое, а то и больше, – немедленно отчитался Басов.
– Ясно, работаем!
Последнее слово, судя по всему, предназначалось напарникам, потому как сразу три человека бросились к зданию. Один остановился в нескольких шагах, воздел руки к небу, и я видел, как пламя, бушевавшее в одном из окон, стало угасать. В тот же миг в освободившийся проём пробрались двое других спасателей.
Не прошло и минуты, как они вытащили на улицу девушку, которая была без сознания. Вот только это была не Виноградова. Видимо, одна из девушек, работавших в ателье.
– Ник, ты знаешь что делать? – поинтересовался Матвей Анатольевич, бросив на меня обеспокоенный взгляд.
– Разумеется! – успокоил я старшего целителя.
– Тогда бери в помощь Дашу и действуй, а я займусь той девушкой, которую вынесли из огня ранее.
Басов занялся девушкой, спасённой Лёней, а мы с медсестрой принялись оказывать первую помощь второй пострадавшей.
– Расстегни блузку у неё на шее и разотри руки и грудь, а я пока займусь вентиляцией лёгких, – распорядился я, доверив Дарье достаточно простую задачу. В принципе, жизни девушки ничего не угрожало, она просто надышалась угарным газом. Её счастье, что она не осталась там, потому как последствия могли быть куда хуже.
Только мы справились с нашей пациенткой и привели её в чувства, пожарные вывели Петра и Виноградову. Я даже не стал интересоваться их самочувствием, а молча запустил диагностику. Даже если им кажется, что они неплохо себя чувствуют, проблема может не проявиться поначалу. Тем более, когда у них в крови такое количество адреналина. А вот потом проблема может о себе знать, только позже нивелировать негативное влияние будет уже поздно.
Я видел как потускнели энергетические каналы Ардатьева и влил в него волну целительной энергии.
– Петь, с силой выдыхай! – скомандовал я, начиная стимулировать работу его лёгких.
Через минуту он немного отошёл, смог сконцентрировать взгляд и даже нашёл в себе силы, чтобы отвечать на вопросы.
– Где Лёня? Ты видел его?
– Он побежал за Бенуа, – ответил Ардатьев.
Выходит, Ксавье всё-таки здесь был. Кажется, моя идея образумить парня через Бердникова немного запоздала. Но теперь уже нет смысла горевать по этому поводу. Лишь бы Лёню вытащили, а то что-то он долго.
К тому моменту, как мы привели в порядок четверых пострадавших, пламя на наружной части здания было полностью потушено. А вот и пожарные! Они вынесли двух человек, и я без труда узнал в одном из них брата. Лёня был без сознания, и это было очень плохо. Я бросился было к нему, но Басов меня остановил.
– Займись вторым, а Павлову помогу я. Не хочу, чтобы эмоции мешали тебе работать.
Тоже мне нашёлся советчик! Да я в прошлой жизни в десятке таких ситуаций бывал и полностью себя контролирую! И вообще, он ведь не родной мой брат, если уж на то пошло – я ведь попал в чужое тело, но переживаю за Лёню как за родного.
Решив не тратить время даром, я склонился над Бенуа и запустил диагностику. Внутренним зрением я видел, что дело плохо, и парню требуется срочная помощь. Пульс замедленный, едва прощупывается. Лицо красное, как у варенного рака.
– Даша, нужна твоя помощь! – обратился я к нашей медсестре. – Работаем в паре!
Пришлось искусственно вентилировать лёгкие и снимать отёк с дыхательных путей. На теле Ксавье красовались глубокие ожоги, но я сейчас не обращал на них внимания. Главное как можно скорее обеспечить подачу кислорода в организм, чтобы он вытеснил угарный газ. Сейчас бы не помешала кислородная маска, но где её взять, если в этом мире слишком полагаются на силу дара? Приходилось всё делать самому, но драгоценные секунды уплывали. Парень буквально балансировал на грани жизни и смерти.
– Ладно, ты сам напросился! – произнёс я, хищно оскалившись. У меня ещё ни один пациент не умирал на руках, и я не собираюсь менять эту тенденцию.
Пришлось немного отстраниться от пациента и развести руки в стороны, направив их ладонями друг к другу. Я накапливал мощную целительную энергию в руках, отчего казалось, что даже воздух завибрировал. Если такой заряд не заставит его сердце биться, то уже ничего не поможет.
– Разряд! – по привычке крикнул я и прижал обе руки к телу парня в районе сердца. Его знатно трухнуло, на миг мне показалось, что у меня получилось, но сердце отказывалось работать.
– Что тут у тебя? – поинтересовался Басов.
– Нужна одновременная вентиляция и работа с сердцем.
– Работай, я заставлю его дышать! – пообещал старший целитель, не решаясь мешать.
– Разряд! – процедил я, выдавая вторую волну энергии.
Вот теперь сработало! Сердце начало стучать, пусть и не так уверенно, но мощный запас энергии стимулировал его работу. В это же время Басов обеспечивал работу лёгких. Тут ведь всё смешалось: мало того, что пациент тяжело дышал из-за отравления угарным газом, ещё и ожоговый шок наложился. Одним словом, нам пришлось здорово попотеть в первые минуты, но сражение за жизнь Ксавье мы выиграли.
– Кажется, мы вытащили его с того света! Но расслабляться рано. Теперь нужно заняться детоксикацией и отсечь возможность отёка мозга, – заметил Басов. – А ещё обезболить. Думаю, эти ожоги на его теле жутко болят, но позволь мне заняться этим.
– А что с Лёней? – забеспокоился я, не понимая почему Матвей Анатольевич прекратил помогать брату.
– Он очень крепкий парень. Я обработал его раны, провентилировал лёгкие и дал ему поспать. Из-за полученных ожогов он чувствовал сильную боль, поэтому будет лучше, если он побудет без сознания, пока его не доставят в больницу.
– Даша, обработай ожоги и приложи что-нибудь холодное, – попросил я девушку. – Не стоит забывать об отложенном ожоге.
Сколько раз пациенты и даже некоторые мои коллеги легкомысленно относились к ожогам и забывали о его особенности, а ведь отложенный эффект ожога никто не отменял.
– Давайте я вам с этим помогу, – услужливо предложил свою помощь повелитель стихий, который уже справился с пламенем.
– Только не переохлади его, – попросил я, но получил вразумительный ответ.
– Не волнуйся, не первый год работаю и спасать таких погорельцев приходится частенько.
– Спасибо! – ответил я, пожимая руку пожарного.
– Стас Глебов, – представился он, а затем настал мой черёд.
Вчетвером у нас дело пошло быстрее, но в этот момент пожарные вернулись с ещё одним телом девушки, которая не смогла выбраться из пожара самостоятельно. Увы, её нашли слишком поздно. Потянувшись к ней целительной силой, я понял, что бороться за её жизнь слишком поздно. Даже вдвоём с Басовым мы не сможем обратить физические процессы вспять и вернуть жизнь в её тело. Это значит, что девушка была мертва ещё до того, как мы прибыли на вызов.
– Я уже вызвал ещё машину, чтобы доставить всех пострадавших в больницу, – тихо произнёс Иваныч, возвращая нас к жизни.
Мы делали свою работу молча. Да, удалось спасти шесть человек, но седьмая погибла. И пусть в этом не было нашей вины, происшествие сильно ударило по настрою. Смертельный случай на первом же вызове после отстранения – что может быть сложнее?
В нашей машине мы перевозили сначала самых тяжёлых. Первым отвезли Ксавье, а затем вернулись за Лёней и Петром, которые предпочли ехать сидя. Парни хотели отказаться от госпитализации, но им не оставили выбора – у брата были сильные ожоги в сумме с отравлением угарным газом, а сочетание этих проблем в таком объёме было верным признаком для обязательной госпитализации даже в этом мире. Ну, а Пётр поехал скорее как сопровождающий, но и его тоже нужно было бы осмотреть.
– Знаешь, что мне не даёт покоя? – неожиданно спросил Лёня, оторвавшись от собственных мыслей. – Зачем он пытался потушить пламя, которое сам же и создал?
– Ты о Ксавье?
Брат кивнул, не отвечая мне вслух.
– Погоди, он повелитель стихий?
– Да! А разве ты не знал?
А вот этот момент я упустил. А ведь ещё кичился своей осведомлённостью и умением основательно подходить к делу. Тогда это всё меняет. Слова из письма о том, что оба влюблённых сгорят дотла в огне их любящих сердец заиграли совсем другими красками.
– Может, он понял что натворил и попытался всё исправить? Или пламя начало обжигать его, и он пытался спастись? – предположил я.
– Не думаю, – покачал головой Леонид. – Когда я нашёл его, Бенуа не выглядел растерянным или паникующим. Он понимал что делает и тушил пламя шаг за шагом. Если бы не раны, которые он получил, и не дым, у него всё получилось.
– Разберёмся. Главное, что ты жив, а остальное уладится.
– Угу, – протянул брат. – Жаль только, что энергетический пистолет посеял на этом пожаре, а другой вряд ли выдадут. Видимо, не суждено мне быть детективом.
– Ну, детективом можно быть и без пистолетов с парализующим эффектом, – успокоил я горемыку.
Слова Лёни заставили меня задуматься, поэтому, когда мы приехали в больницу, я отыскать Глебова и решил задать ему пару вопросов.
– Стас, можно тебя на минуту? – окликнул я повелителя стихий, который отправился в больницу вместе с нашими пациентами.
– Если хочешь отблагодарить, то не стоит. Это часть моей работы, – спокойно ответил Глебов.
– Я хотел кое-что спросить, – признался я. – Это касается твоего дара. Может ли повелитель стихий навредить себе пламенем, которое сам же и призвал?
– Вообще может, ведь огонь – это стихия. Чтобы создать пламя, нужно уметь трансформировать энергию в нужное агрегатное состояние, а вот когда оно горит, то уже подчиняется законам физики. Нужно воздействовать на него дополнительно, чтобы повелевать им. Видел, как я тушил пожар? Я воздействовал на огонь, заставляя его угасать. Но это должен быть совсем бестолковый повелитель стихий, который позволит пламени навредить себе. Чаще всего это случается с теми одарёнными, кто раскрыл в себе дар и не научился им управлять, но такие сейчас встречаются только в самых глухих уголках нашего мира, да и то нечасто.
– А если он сделал это нарочно?
– В принципе, это реально, но я не особо в это верю.
– Понял, спасибо!
Увы, побеседовать с Ксавье пока не удастся, зато я могу навестить госпожу Виноградову. Вот только я немного опоздал. Стоило мне подойти к её палате, я заметил хранителей порядка, которые уже допрашивали женщину.
– Это было ужасно! – произнесла она, отвечая на вопрос следователя. – Ксавье ворвался в ателье и был вне себя от гнева. Я предложила ему поговорить с глазу на глаз, надеясь, что он одумается и прекратит свои ухаживания, но это не помогло. Бенуа призвал настоящий огненный смерч прямо в моём ателье, который должен был заживо сжечь нас обоих. Но я испугалась и отшатнулась в сторону. Пламя чудом не обожгло меня, а он остался стоять неподвижно в этом пламени. Он собирался сгореть сам и сжечь всё вокруг!
– А ваш телохранитель. Он был рядом?
– Нет, я попросила его не вмешиваться. Но как только он услышал мой крик, то ворвался в комнату и спас меня из пламени.
Что-то в её словах не сходится, ведь я сам видел, что Лёня спас сначала швею из мастерской, а Виноградову вынесли пожарные. Хотя, можно списать на шок. В таком состоянии Ирине Петровне могло почудиться что угодно, но это не отменяет того, что выглядит это всё странно.
Увы, поговорить с Ксавье мне не удалось. Он находился в тяжёлом состоянии, а затем хранители порядка взяли его палату под свою опеку и никого к нему не пускали. Очевидно, что парня записали в главного виновника случившегося, и даже моя корочка частного детектива не помогла пробиться в палату. Конечно, я мог бы выбить аудиенцию через Мадьярова, но сейчас у меня не было на это времени. Нужно возвращаться на дежурство, потому как там тоже кому-то может понадобиться помощь.
Вечером я хотел наведаться в больницу и проведать погорельцев, но оказалось, что их уже выписали. Виноградова старательно избегала нашей встречи и каждый раз ссылалась на то, что ей нужно побыть наедине после ужасных событий и гибели на пожаре её работницы.
Но я не сдавался и намеревался распутать это дело.
От следователя мне удалось узнать что Ксавье отрицал свою вину, хоть и всё указывало на него. Ещё и слова Лёни подбросили очков моим сомнениям. Уже дома я подробно расспросил брата обо всём, что произошло с момента его заступления на смену, и выяснил, что у него с Виноградовой была бурная ночь, а утром они вернулись в ателье, где их уже ждали Ардатьев и работницы, а чуть позже появился разъярённый Бенуа, который увидел в Лёне соперника. Да, Ирина выходила с Ксавье в отдельную комнату, чтобы поговорить, и в этом главная ошибка брата, как телохранителя. Пока ты отвечаешь за жизнь и безопасность клиента, он не должен оставаться наедине, даже если ему этого сильно хочется.
С тяжёлыми мыслями я отправился спать. Следующий день преподнёс мне относительно простое дежурство, и я с удивлением заметил, что отдыхаю, выслушивая жалобы пациентов и совершая процедуры. Насколько же нужно было устать от интриг и расследований, чтобы даже такая работа казалась отдыхом? Зато на приёме в кабинете было не продохнуть, потому как пациентов было больше, чем я успевал принять за день.
– Оба приёмных дня забиты, – сообщила мне Регина, когда я пришёл на работу. – Я уже начала вести запись на следующую неделю.
Вот и когда мне их всех принимать? Войдя в кабинет, я сел на стул и закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. Работа без выходных понемногу меня выматывала. Кажется, пора задуматься об отдыхе. Первой моей пациенткой стала жена Бердникова.
– Николай Александрович, я безмерно вами восторгаюсь! – воскликнула Елизавета Петровна, заламывая руки. – У вас такие чуткие руки! Вы так аккуратно проводите процедуры и с таким вниманием относитесь к своим пациентам! Только бы вам не надорваться, ведь приходится выполнять столько работы.
Неужели и она заметила мою усталость?
– Знаете, на вашем месте я бы застраховалась на всякий случай.
– Простите, что бы вы сделали? – переспросил я, не ожидая услышать об одной из самых распространённых услуг из нашего мира.
– Застраховала собственное здоровье, – объяснила женщина. – Я понимаю, что вы целитель, и это выглядит нелепо, ведь вы сами можете себе помочь, но я всерьёз переживаю за вас. Что, если ваш организм не выдержит нагрузки? Тогда вы получите финансовую поддержку от страховой организации, которой будет достаточно на время, чтобы восстановиться и обеспечить себя всем необходимым, пока вы будете поправлять здоровье. Господин Ершов, друг нашей семьи, любезно обеспечил страховку бизнесу мужа. Я знаю, что за последний год к нему обратились многие предприниматели.
– Очень любопытно, – ответил я, прокручивая в голове внезапно появившиеся идеи. – Непременно воспользуюсь вашим советом и наведаюсь к господину Ершову.
Уже на следующий день с самого утра я воспользовался советом Елизаветы Петровны и отправился к страховщику, потому как оставался последний день до дежурства, и завтра у меня такой возможности уже не будет.
Григорий Ершов был круглолицым лысоватым мужчиной лет тридцати пяти, носившим круглые очки и выглядевшим как обычный чиновник, хоть таковым и не являлся. Он арендовал кабинет в новом офисе Бальзаминова, на открытии которого мы и задержали Потехина.
Я отметился на входе, взял талончик, поднялся на второй этаж и расположился в кресле рядом с кабинетом, потому как моё время начиналось минут через пятнадцать.
– Я глубоко соболезную вашему горю, госпожа Виноградова! Но сначала мне нужно оценить масштабы трагедии, провести экспертизу, получить подтверждение от пожарной службы о пожаре, и только тогда подготовить бумаги, чтобы выплатить вам компенсацию.
– Это так долго! – послышался разочарованный голос Ирины Петровны. – Вы ведь понимаете, что из-за этой трагедии я осталась без бизнеса, который меня кормил.
– Не волнуйтесь, это не займёт много времени. Я сегодня же отправлюсь на объект и хорошенько осмотрюсь, завтра всё посчитаю, подготовлю документацию, и если всё будет в порядке, через два дня вы уже получите компенсацию.
– Я рассчитываю на двенадцать миллионов! – заявила женщина. – Именно в такую сумму я оцениваю стоимость платьев, материалов и оборудования, которое было безвозвратно утеряно из-за пожара. К тому же, мне понадобится сделать ремонт…
– Не волнуйтесь, я изучу вашу учётную книгу и составлю самый справедливый ценник! – успокоил Виноградову страховщик.
Удивительно! Она буквально три дня назад пережила происшествие, в котором погибла её работница и сама она едва не распрощалась с жизнью, а уже думает не о людях, а о размере компенсации.
Услышав шаги, я поспешно повернулся к двери спиной, чтобы Ирина не узнала меня, и только когда она удалилась, прошмыгнул в кабинет Ершова.
– Добрый день! – приветливо улыбнулся мне мужчина, будто ему только что не приходилось вести тяжёлый разговор. – Чем могу вам помочь?
– Я хотел бы узнать о страховании, – начал я издалека, чтобы немного разговорить собеседника. И только через несколько минут общения, когда он почувствовал, что контролирует ситуацию, я задал волнующий меня вопрос. – А не могли бы вы рассказать мне о страховом договоре госпожи Виноградовой? Я расследую её дело о пожаре и видел, что она обращалась к вам. Что-то подсказывает мне, что там не всё чисто.
– Боюсь, это невозможно, – мгновенно нахмурился страховщик. – Все подробности договоров охраняются тайной. А ваше удостоверение, вы уж меня простите, всего лишь подтверждает наличие у вас лицензии на детективную деятельность, но никак не обязывает меня делиться конфиденциальной информацией.
Вот как! Выходит, этот Ершов – подкованный кадр, даже о наличии у меня удостоверения знает. Хорошо, что я не стал светить им и решил поговорить спокойно, иначе бы мгновенно настроил против себя страховщика, и наш диалог мог бы пойти совсем в другом русле.
– Знаете, кое в чём я всё-таки могу вам помочь. Вы ведь целитель? Составите мне компанию? – оживился Григорий Афанасьевич. – Я как раз собирался наведаться на место происшествия и провести экспертизу, чтобы разобраться в причине пожара и подбить приблизительные потери.
