Покои мне выделили роскошные, как платье вышедшей в тираж актрисы. Золота было так много, что я почувствовала себя погребённой в помпезном сундуке со статуэтками, бахромой и барельефами. Спальня ослепила ядрёным сочетанием золотого и розового с редкими белыми вкраплениями. Небольшая гостиная была выполнена в бирюзовых и золотых цветах. В ванной взгляд отдыхал на более сдержанном белом мраморе с опять-таки золотыми элементами декора. Вычурная лепнина угрожающе нависала над отражением в зеркале, висящем над каменной раковиной.
Я такую помпезность терпеть не могла, да и золото не любила ни в интерьерах, ни в украшениях. Если против бирюзового я не возражала, то розовые и лиловые цвета меня всегда раздражали. Я провела рукой по поверхности стены – она была обтянута тканевыми обоями. Окна обрамляли рельефные позолоченные пилястры, в похожем стиле выполнили и камин. Если честно, такое помещение скорее предполагаешь увидеть в загородной резиденции какого-нибудь свердловского чиновника. После лаконичности и функциональности металлической лаборатории я ожидала чего-то более современного.
Как ни хотелось выглянуть в окно, организм требовал своего, поэтому для начала я освоила иномирскую сантехнику. В общем-то, в принципе пользования разобралась быстро, двух высших образований не потребовалось. Сидение располагалось ниже, чем привычная высота унитаза, кроме того, водяной поток лился беспрерывно, бачок и система дозированного смыва отсутствовали. Шума конструкция не издавала – либо он был достаточно равномерным, чтобы не вызывать неприятия, либо имелась хорошая звукоизоляция.
И как же они такие грозные и высокие на таких низких горшках восседают коленками к носу? Представив императора в такой скрюченной позе вкупе с его напряжённым властным лицом, я фыркнула от смеха.
Над небольшой сидячей ванной нависал массивный позолоченный кран, два крупных вентиля регулировали поток воды – один отвечал за температуру, второй – за напор. Я, естественно, захотела искупаться или даже погреться, но тут возникла первая проблема – своё новое потрясающее разумное платье я снять не смогла.
– Солнышко ты моё горячее, пожалуйста, давай я тебя сниму, чтобы искупаться?
Ноль реакции. Поуговаривав ещё немного, я, наконец, догадалась попросить платье сжаться до размера купальника. А затем браслета. Балетки превратились в два изящных колечка на пальцах ног. С браслетом вообще получилось отлично, я не знаю, по каким физическим законам сжималась масса у моего живого пламени, но вместо шикарного плотного платья в пол я получила толстый браслет с два пальца шириной. Когда мне надоело плескаться, то из браслета получилась отличная флисовая пижама, а из балеток – тёплые шерстяные носки.
Поэкспериментировав с запросами, я выяснила, что цветовая гамма доступна от графитового до практически белого с любыми вариациями на тему жёлтого, красного, бордового и оранжевого. Зелёных и голубых оттенков, к сожалению, не получалось. А ещё я научилась мысленно управлять дизайном.
У моего нового артефакта, несомненно, был разум и очень своеобразное чувство юмора. Нарекла я его Ованесом. Когда-то знакомый армянского происхождения долго втирал мне про огненное значение этого имени в переводе на русский. Лицо того армянина я помню с трудом, но история в памяти закрепилась. Позже я узнала, что Ованес – это форма имени Иван, столь распространённого во многих языках, но ассоциация-то осталась.
Новый артефакт возражений не имел. Я немного помучила Ованеса на тему возможностей, и выяснила, что, помимо тепла и изменения вида, он может давать неплохую защиту, становясь кольчугой. При этом масса артефакта не менялась в зависимости от формы, так что браслет из него получался довольно увесистый, а кольчуга – невесомая.
Я, естественно, не смогла не поэксплуатировать тему чёрного латексного костюма, и Ованес не подвёл. Костюм получился не чёрный, а тёмно-серый, но крайне эффектный и футуристический. Матовая версия тоже имелась, но смотрелась не так притягательно.
Самый большой восторг вызвал медного оттенка шёлк. Сочетаясь с волосами, он превращал меня в невероятную инсталляцию из музея современного искусства. Этот наряд взяла на заметку.
Я отлипла от зеркала, оставила Ованеса в покое и уделила время окнам. Комната оказалась угловой, так что выходили они и на море, и на город, а дворец был построен вдоль высокой скалы, уходящей в воду. Из моей комнаты можно было увидеть море, дальний край дворца, кусочек сада и город. Он простирался в уютной бухте и спускался от гор к воде.
С двух сторон город окружала высокая горная гряда, с третьей подступало море. Высунувшись из окна, я смогла насчитать три этажа вверх и два вниз. На улице оказалось зябко. Я бы сказала, что ранняя весна, потому что снег ещё лежал, но в воздухе витал запах пробуждающейся природы.
А затем вернулись мысли о произошедшем. Неужели Карина погибла? Не могу сказать, что я её сильно любила. Скорее, уважала за твёрдость, умение слышать свои желания и исполнять их. Она была сильной личностью и точно не заслуживала смерти в портале! В душе иссушающим вихрем пронеслось отчаяние, глаза запекло, и пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не разрыдаться.
От размышлений меня отвлёк стук. За дверью стояла очаровательная курносая девушка с глазами цвета гречишного мёда и выражением паники на лице.
– Добрый вечер. Проходите, пожалуйста.
Девушка держала в руках поднос и переминалась с ноги на ногу.
– Лунного вечера вам, госпожа Алина. Я Са?лли, горничная ваша, – девушка отчаянно побледнела.
– Проходите, Са?лли. Поставьте, пожалуйста, поднос на стол.
– Вы только не гневайтесь сильно, пожалуйста, – девушка явно была напугана до икоты.
– Салли, с чего вы взяли, что я буду гневаться? – оторопела я.
– Ну так вы императора ножиком… И плевались в него…
– Салли, проходите. Вас ко мне прикрепили насовсем или только на вечер?
– Насовсем…
И столько отчаяния прозвучало в этом слове, что мне даже стыдно стало.
– Салли, я защищалась. Я вообще никогда ни на кого первая не нападаю, уж тем более на императора. Он сам виноват: и огнём жёг, и обзывался, и угрожал. Применил какое-то подчиняющее заклинание, мне это совсем не понравилось, вот мы и повздорили. Обижать порядочных девушек я ни за что не стану.
Она прищурилась и долго смотрела мне в глаза, прикидывая, верить или нет. Затем расслабилась и принялась меня пытать.
– И что, вы правда его ножиком-то? Как жеж, он же в бою как вихрь? Мы тренировки его видели, даже среди их братии – магов боевых – мало кто так двигается. Есть у него десятка, вот они как сойдутся, то чисто демоны. И вы ко мне на «ты» обращайтесь, так положено, – затараторила она.
– Салли, я вижу, что дворцовое радио работает лучше всяких похвал. Лучше расскажи мне про дворец, кто тут живёт, что происходит?
– А? Радё? Это что? – заволновалась Салли.
– Да нет, ничего, не обращай внимания, лучше поужинай со мной, – с тяжёлым вздохом предложила я.
– Что вы! Нельзя мне с вами ужинать! Но я вот тут могу пыль с камина вытирать.
Салли провела рукой по кристально чистой полке. Я улыбнулась.
– Действительно, там непозволительно много пыли. Ты не против, если я начну есть? Они меня с самого утра голодом морят, изверги.
– Кто? – у Салли аж глаза загорелись в предвкушении новой сплетни, вот только я не поддалась на провокацию.
– Не важно. Ты лучше рассказывай.
Стараясь не накидываться на еду, я примерилась к подносу. Суп, тушёные в сливочном соусе овощи и рыба, ломтик жёлтого желе на десерт и сдобная булочка необычного бордового цвета. Отлично, морить голодом меня всё-таки не собираются, по крайней мере, пока.
А я лучше поем. Во-первых, поможет с нервами справиться. Во-вторых, силы мне ещё понадобятся.
Салли рассказала, что у императора есть одна признанная фаворитка и целый список желающих ею стать, но жениться он будет на мне. Так Совет решил. Фаворитка и ожидающие своей очереди на общение с императором живут во дворце, но в другом крыле. А меня поселили в Морское крыло, где живут слуги и нежелательные гости, потому что тут очень холодно, промозгло и сыро. Что ж, учтём.
Эринара боятся, Эддара любят, что вполне ожидаемо. Неожиданностью стал срок правления. Император всего полгода назад пришёл к власти, унаследовав престол после смерти отца и старшего брата. Они были убиты в результате покушения, организованного Минхатепом. Это такое государство на юге, через море. Альмендрия исторически продавала им зерно и крупы, а закупала соль, сахар и стекло. Теперь же страны в состоянии холодной войны, торговля приостановлена, в Минхатепе выросли цены на еду, а в империи назревают соляные и сахарные волнения.
– Старый император был совсем самодур, а Его Величество Эринар справедливый. Сначала выслушает, потом наказывает. И наказывает нежестоко. Неподчинения не терпит ни в каком виде, он военный. Вырос, считай, в казарме. Поэтому у нас теперь дистиплина и суборнация.
– Дисциплина и субординация?
– Он вам тоже уже сказал, да? Вы его за это ножичком-то? Зря вы так! Он суровый, но это потому что несчастный, – тараторила Салли. – Не получается у него с женщинами, он их иногда обжигает и очень расстраивается. Их потом лекари лечат. Вроде ищет он такую, что могла бы огонь его выдерживать, но пока найти не может. А желающих попробовать – двенадцать штук в очереди, не считая госпожи Ангалаи. Но он редко к какой ходит.
– Огненные маги все такие?
– Нет, что вы, – Салли выразительно замахала руками, – гораздо хуже. У нас за полгода ни одного пожара даже не было. Ну пара матрасов сгорела, но это ж ерунда. Просто он очень сильный маг, понимаете? Как он в силу вошёл, с нами даже Ковен не связывается больше. Уж раньше-то сплошные требования и ноты протеста, а как император даром овладел, так как отрезало, – Салли рубанула ребром одной ладони по другой. – Он плетьми отходил одного архимага так, что три года Ковен молчал. Уж больно осерчал!
– Из-за чего же он так разозлился на архимага?
– Так тот мальчишку какого-то чуть не прибил. Тот что-то разбил ценное, артефакт какой или вазу. А господин Эринар вступился.
– Салли, а можно вопрос?
Девушка кивнула и с живым любопытством посмотрела на меня.
– А у вас в Альмендрии все брюнеты?
– Это да, и в Альмендрии, и в Минхатепе, и в Шемальяне. Другие масти есть на севере. Но это очень далеко, через Штормовое море. Порталов туда нет, а корабли очень долго идут. Да и нечего туда ходить, мёрзлая земля и люди дикие. Так все говорят, – покивала девушка, словно подтверждая, что да, все-все именно так и говорят.
– То есть моя внешность для вас непривычна?
– Ну странная, да, но вы не такая уж и страшная, даже симпатичная.
– Сказали, что страшная?
– Ага, и страшная, и опасная. Чуть что не по-вашему – сразу ножичком! – Салли самозабвенно потыкала кулачком в пространство.
– Прекрасная репутация, ничего не скажешь, – вздохнула я.
– Ой, ну ничего, пусть боятся. А если мямлей прослыть, то уж во сто крат хуже. Опять же, всем понятно, что у Его Величества невеста должна быть под стать. Чтобы наследники были крепкие, и тоже Ковен плетьми охаживали, ежели будет такая оказия.
– А почему Ковен не любят?
– Так детей они забирают, творят, что хотят, а спросу с них никакого нет. Только и знают, что магичить, да людей простых обижать. Никто их не любит.
– А в империи маги есть?
– Есть, конечно. Так соревнование целое, кто быстрее деток-то к рукам приберёт, Ковен или Магистрат. Но Магистрат – они с Советом и императором должны договариваться. Своей земли у них нет, они среди людей живут. Опять же, деток хоть навещать можно в Магистрате-то, да и заботятся о них. Так что у кого откроется дар магический – тех скорее в Магистрат увозят, а Ковен – они силой забирают. И с Магистратом Ковен ох на каких ножах теперь, потому как Магистрат два года назад аж три дюжины деток отбил, – Салли набрала воздуха в грудь и с важным видом продолжила, выговаривая каждое слово: – Операцию сам Его Величество Эринар провёл. Он тогда ещё только заместителем главнокомандующего был.
– Подождите, Салли, я не поняла, так он военный или маг? Он в Магистрате служит?
– Он боевой маг, в Магистрате обучался на военной кафедре, а служил потом в Гвардии. Это не в столице, это на востоке. Ну в Саркане?, понимаете? А Эддар вырос в столице, он тоже маг, но воздушный и погодный. Он учился тут, а служил потом в Столичном Корпусе. Альмендрия, она вытянутая, – широко развела руки Салли, показывая, насколько вытянутая их страна. – Наша столица Арластан, но есть же ещё южная столица, Саркана?. Там Магистрат и Гвардия, а у нас Император и Столичный Корпус. Ежели война, то войска рядом. А ещё при каждом большом городе свой гарнизон, там тоже маги горазды колдовать.
– Ясно. Спасибо за информацию, Салли.
– Ой, да я только рада. Вам что-то нужно? Принести чего?
– Да, если можно мыльные принадлежности всякие, полотенца. И камин разжечь. Сейчас я спать лягу, а завтра ты утром приноси завтрак и проводишь меня в библиотеку. Очень мне интересно почитать историю Альмендрии, – я не сдержалась и зевнула, а Салли улыбнулась и побежала дальше сплетничать.
Хотя за окном ещё не стемнело, я чувствовала, что ужасно устала, поэтому завалилась на большую, холодную и влажноватую кровать. Хотелось верить, что при работающем камине в комнате скоро станет суше, но сейчас было зябко. Хорошо, что Ованес согревал и влагу не пропускал. Пришлось попросить у него капюшон, потому что подушка тоже оказалась влажной.
Быстро уснуть не удалось, я снова и снова возвращалась мыслями к Карине и произошедшему. Остыв, я поняла, насколько глупо и недальновидно поступила, но менять что-либо было уже поздно. В итоге так и пролежала без сна, пока в комнате не стемнело окончательно. Путешествие на конкурс невест в другой мир больше не казалось ни хорошей идеей, ни приключением. Лишь мысли о тех, ради кого я на это решилась, примиряли с горькой действительностью.
Завтра нужно быть умнее, не скандалить и заводить врагов, а приспосабливаться и узнавать как можно больше.
Глава пятая, о пятикратном разрыве отношений
Следующее утро я встретила в подавленном настроении. Спала в итоге без подушки. Она была слишком влажная и пахла плесенью. Не хотелось бы свалиться с пневмонией, тем более после вчерашних приключений на металлическом полу.
Окно плавилось в лучах восходящего солнца. Утренний свет затекал в комнату, разливался по стенам красным золотом и затапливал постель. За ночь в комнате стало очень холодно, дрова в камине полностью прогорели. Разжечь его заново не получилось, пришлось ждать возвращения Салли. Думаю, не будь у меня Ованеса, ночью я бы сильно заболела.
Вот такие условия. Я посильнее закуталась в одеяло и всхлипнула. Вот почему император грозился именно сырым подвалом, а я выросла в регионе с низкой влажностью и недооценила угрозу. Чтобы не расклеиться окончательно, принялась мысленно набрасывать список вопросов к Салли для обустройства быта.
Горничная вскоре постучала и вошла с подносом еды. Завтрак немного поднял настроение. Горячая густая каша из незнакомого коричневого злака, мёд, сухофрукты и сыр. В качестве напитка – исходящий паром горячий морс. На него я накинулась с остервенением и жадно грела руки о большую кружку. Крошечные глотки согревали горло. Жизнь переставала казаться такой уж мерзкой штукой.
– Салли, доброе утро, нам нужно в этой комнате поменять матрас, одеяло, подушки и простыни на сухие. Дальше, ночью камин прогорел, к утру стало холодно. Есть ли какой-то способ укладки дров или вид древесины, чтобы огонь горел всю ночь?
– Всё сделаем, госпожа Алина. Я уж удивилась, обычно господ в других покоях селят и кормят с другой кухни…
Салли вдруг замерла и вытаращилась на меня. Видно, проболталась.
– Меня поселили рядом со слугами и кормят со служебной кухни? – спросила я, а Салли медленно кивнула в ответ. – Ну что ж теперь, зато вкусно и сытно. Главное, что голодом не морят.
– Вы не будете ругаться?
– На тебя? Разве это ты распорядилась меня сюда поселить?
– Нет, – девушка даже немного побледнела и замотала головой.
– Так почему я должна на тебя ругаться? Я тебе благодарна за информацию. Одежду мне тоже не предоставили, правильно?
– Нет, госпожа.
– Не переживай, Салли, меня поставили в такое положение, чтобы заставить просить. Пока одежда мне не нужна. Остальное ты сможешь раздобыть в общем порядке? Без того, чтобы идти к кому-то на поклон?
– Постельное могу, дрова для камина могу, еду с общей кухни. Платья тоже могу раздобыть, но самые простые. И ещё у нас есть такая комната, куда складывают всё забытое гостями. Ежели вы на ту комнату набредёте и там поищите, то кто вам слово поперёк скажет? Вы-то не служанка, которой там брать ничего нельзя. Вы только не обижайтесь, там и новое есть! Туда ж и подарки складывают, и если что кому не подошло. Заказала фаворитка одёжки, а потом разонравились – всё туда несём. Хотя платья-то быстро из моды выходят, зато сорочки точно есть новые, и сапожки, и другое.
– Какая интересная мысль, обязательно проинспектирую эту комнату, про которую ничего не знаю и мне никто ничего не рассказывал, – подмигнула я, а Салли просияла.
Судя по реакции, подмигивания здесь то же самое означают, что и у нас.
– Ох уж сурово с вами, госпожа.
Я рассмеялась.
– Разве это сурово? Мне обещали сырой подвал и хлеб с водой. Так что прекрасные условия, расчудесные даже. И просить я никого ни о чём не стану, это уже вопрос принципа.
Салли посмотрела на меня, склонив голову набок, и видно было, что не очень ей понятен этот принцип, но спорить горничная не стала.
– Вы в библиотеку хотели, дак это в Центральной части. Я провожу.
– А крыла всего два?
