– Незапланированная смена караула, я полагаю, – спокойно ответил Ренцо, будто знал обо всём на свете. – Очень хитро придумано.
Он взвесил в руке свой мушкетон и оружие стражи, которое наверняка позаимствовал, поднимаясь ярусом выше.
– Ты хочешь сказать, кто-то всерьёз решил рискнуть головой, чтобы разгневать императора? Расстроить будущую свадьбу? Хочешь кого-то обвинить?
– Кто я такой, чтобы бросаться громкими выводами, – мой будущий муж снова усмехнулся. – С вашего позволения, я вас оставлю, у меня много дел.
Не сказав больше ни слова, он направился к лифтовой шахте, но в самый последний момент свернул в другой узкий проход, который я ранее даже не заприметила. Оказывается, за пёстрым гобеленом прятался выход на лестницу.
Получается, Ренцо намеренно поднялся выше, забрал оружие у стражи и спустился по лестнице, так?
– Наверх, – пробормотала я.
– Что? – императрица внимательно на меня уставилась. – Ты что-то сказала?
– Он отправился наверх? – выкрутилась я. – Значит, его ярус выше?
– Нет, там галерея и проход в другую часть дворца. Но ты права, тебе пора бы начать вникать во все тонкости внутренних течений, так сказать. Я пошлю к тебе своего человека, он тебя всему обучит.
Жаль, отказаться от такой «милости» не было никакой возможности. Её строгий взгляд подсказывал, любыми правдами-неправдами приставит ко мне шпиона. Уж наверняка.
И всё же, вдруг я ищу лёгкие пути, и это на самом деле не она подослала ко мне наёмников? Зачем ей рисковать своим положением и собственной жизнью, чтобы расстроить наш брак с Ренцо? Тем более я и сама не горю желанием становиться его новой союзницей. Определённо, не следует спешить с выводами, и надо на самом деле побольше разузнать о претендентках на моё место. Кому-то же я перешла дорогу настолько, чтобы направить ко мне убийц?
– Твои апартаменты прямо напротив купальни, но знаешь, тебе следует разместиться в другом месте, пока здесь не наведут порядок, – надменно распоряжалась супруга императора Ангу.
Удивительный цинизм заставил внутренне поморщиться. Да уж, я и сама запоздало ощутила на своих плечах всю тяжесть произошедшего покушения. Если бы я не взяла с собой оружие, если бы не подняла кинжал, каков был бы исход драки сразу с тремя нападающими? Другое странно. Почему никто не кинулся искать третьего нападающего? Или же Ренцо по этой причине спешно покинул этаж?
– Лукреция! – позвала меня императрица, заметив, как я застыла на месте.
Нехотя отправилась следом, но не к лифтовой шахте, а совершенно в другую сторону. А вот это уже интересно.
Глава 10
Когда мы прошли через очередной коридор и спустились по лестнице на два яруса, в нос ударил сильный цветочный аромат, совершенно мне незнакомый.
– Мой любимый розарий, – произнесла императрица с хищной ухмылкой, доставая из рукава веер. Она раскрыла его, нажала кнопку в основании, и в тот же миг наружу показались маленькие острые лезвия. Это безобидное приспособление в одно мгновение превратилось в смертоносное оружие, способное лишить жизни за секунды.
– Тебе нечего бояться, – произнесла она. – Если бы я желала твоей смерти, ты бы уже была мертва.
Несмотря на её слова, я отступила на шаг назад, разрываясь между желанием сохранить в тайне спрятанный столовый нож и хоть какой-то возможностью контратаковать. Нет, можно попробовать защититься врукопашную.
– Я видела, как ты во время трапезы спрятала в рукаве нож, – мило пропела монархиня. Однако я не повелась на её дружелюбность, ведь опасность никуда не исчезла, поэтому продолжала внимательно следить за каждым движением веера, не забывая и про вторую ладонь. – Брось, достань эту безделушку и отдай мне, иначе кое-кому отрежут палец за кражу. Тебя, конечно, не тронут, как высокородную, но порядки у нас суровые, и найдут кого наказать.
Сглотнув сухим горлом, я полезла доставать столовый прибор из ворота платья. Не горжусь этим. И она права, мне действительно следовало бы знать местные порядки.
– Отлично! – Императрица забрала у меня нож и со смешком сделала выпад веером. Я увернулась, шагнула назад одни раз, другой, намеренно увеличивая дистанцию между нами.
Громкий смех – и она снова нажала кнопочку, превращая красивый, но смертоносный элемент женского туалета в простую безделушку. Лезвия спрятались, будто и не было.
– Ловкость присутствует и выживаемость у тебя на уровне, – констатировала Фелма. – К слову, я владею несколькими боевыми техниками и видами оружий. Неплохо обучена.
Очень щедро с её стороны предупредить меня заранее, но меня волновало другое. Я посмотрела в сторону зелёных высоких кустов: ещё одно сложное препятствие мне сейчас казалось совершенно не безобидным.
– Куда мы идём?
– Ты наверняка голодна.
– Не думаю, что мне следует… – попыталась мягко отказать, но безуспешно.
– Как я уже сказала, если бы тебя желали убить, сделали бы это с лёгкостью, пока ты купалась. Но знаешь, на тебя напали после церемонии. Улавливаешь? После того, как ты вышла на всеобщее обозрение в качестве боевого трофея. Император доволен, несмотря на свой поспешный уход. Это часть игры.
– Так это были ваши люди там наверху? – кивок себе за спину.
А она поудобнее перехватила столовый нож и демонстративно посмотрела на его лезвие, словно искала отражение лица в зеркале.
– Неужели я похожа на ту, кто будет нанимать таких бездарных людей? Твоя жизнь имеет для меня некоторую ценность. Уверяю, тебя хотели только ранить, чтобы расстроить свадьбу. Убивать – нет смысла. Ведь теперь ты – единственная наследница империи Дилоун и находишься в нашем плену как гарантия исполнения мирного договора. Селим Отто ди Грис устранён с политической карты… – не договорив, императрица развернулась и зашагала в сторону розария. – Идём, я тоже проголодалась.
Несмотря на жестокие слова, сейчас она вела себя со мной будто с подругой. Во всяком случае, снова звучала крайне дружелюбно. Впервые встречаю человека со столь скорой переменой настроений.
– Идём, пока я не передумала, – подгоняла меня монархиня. Волей не волей, пришлось последовать за ней, уповая на случай и высшие силы, потому что ловить пулю голыми руками я, увы, ещё не научилась. А впереди моему взору предстала целая оранжерея. Застеклённая и крайне опасная по многим причинам. Пёстрые краски бросились в глаза, заставляя щуриться в попытке выискать взглядом притаившегося врага.
– Не останавливайся, – требовательно выдохнула императрица. – Здесь нет никого кроме нас и ещё двух слуг. Обещаю, в тебя никто стрелять не будет.
Откуда она узнала ход моих мыслей?
– У тебя всё на лице написано, – она снова проделала со мной тот же трюк.
Неужели я веду себя настолько предсказуемо?
Что ж, пересилив себя, я прошла вслед за ней, однако не переставая подозрительно коситься на каждую тень дерева или же куста. За очередной клумбой и двумя карликовыми пальмами в кадках пряталась вымощенная натуральным камнем площадка, а на ней стоял чайный столик и два стула. Сразу три фигурные тележки на колесиках были заполнены всяческой снедью: бутербродами, пирожными, чайными сервизами, кувшинами и менажницами, а на нижних полках пряталась посуда с металлической крышкой.
– Красота, не правда ли?
– В самом деле, – нехотя поддакнула я, чувствуя болезненный спазм в желудке. Стоит ли довериться и отведать её угощения – не знала ничуть. Терпение моё было на пределе.
– Какой у вас ко мне интерес? – выпалила я, совершенно позабыв о манерах.
Нет, определённо, сидеть и глотать слюну, смотреть, как она ест – выше моих сил. Я просто не сдержусь, или нагрублю, или уйду искать, где бы подкрепиться в более безопасном месте.
– Какой мне толк убивать тебя сейчас, когда ты сидишь со мной за столом?
Она и не думала отвечать прямо на мой вопрос. Что ж, ладно. Собрав волю в кулак, я послушно села прямо напротив неё.
Аккуратно устроив мой бывший нож на столе, она махнула слугам, стоящим в отдалении, и те охотно приступили к своей работе.
– Дорогуша, да будет тебе известно, наш Ренцо успел разбить не одно девичье сердечко, когда во дворец пребывали толпы претенденток на заключение брачного союза. Анс-Керту, кстати, тоже не дремлет. Хоть и принято считать их варварами, преимущественно аграрной страной. Но в распоряжении этих варваров находятся огромные запасы продовольствия, как и крупнейшие посевные площади и земли для садов, разведения домашнего скота. Мы вынужденно торгуем с ними всем подряд и иногда поставляем не только воздушные корабли, но и военный обвес из устаревшей линейки вооружения.
– Что мне до этого?
– Врагов у тебя не счесть.
– Это я и так знаю.
Казалось, после моих слов в оранжерее воцарилось молчание, были слышны только шелест листьев и журчание ручейка где-то за моей спиной.
– Ты, видимо, настолько голодна и не ведаешь, с кем говоришь? – императрица мягко поставила меня на место. А я не сильно-то была ей за это признательна. Потому что она наверняка что-то попросит взамен. Начнёт наводить на определённые мысли. Может быть, угрожать.
Но, как показало время, всё оказалось гораздо проще. Своим неуважением на грани враждебности я задела её за живое. Короткий кивок, и слуги покинули нас, так и не закончив сервировать стол. Императрица встала и принялась делать это вместо них.
– Дворцовая девка. – Она ухмыльнулась, ловко переставляя тарелки на стол. – Ещё совсем недавно я была простой служанкой. Ты ведь наверняка слышала слухи обо мне, не так ли? Бывшая императрица хворала, и ей нужна была сиделка…
Продолжая рассказывать, она накрывала на стол – поставила напротив меня тарелку с мясным блюдом. Я даже не глянула, какое именно. Всё моё внимание было сконцентрировано исключительно на её руках.
– Как думаешь, я её отравила, чтобы поскорее освободить императора от ненужного бремени?
– Откуда мне знать?
– Я была его служанкой, а убила императрицу моя заклятая врагиня. Но знаешь, кто от этого выиграл?
После подобных признаний у меня напрочь пропал аппетит. Она говорила о чудовищных вещах так запросто!
Её линия поведения снова переменилась. Милый тон стал громким гонором:
– Никому, – она схватила меня за подбородок и повернула голову к себе, яростно взирая, будто борзая собака, – я никому не позволю обращаться со мной, как с простой служанкой!
Ударив её по руке, я быстро встала и выставила между нами стул.
– Я никогда и не козыряла ни перед кем своими регалиями. Но издеваться над собой тоже не позволю никому.
Завидев лежащий на подносе острый нож, которым наверняка недавно разрезали мясо, я подхватила его, а заодно ещё одно блюдо с маленькими бутербродами.
– Спасибо. Этим перекушу, позже верну. – А немного подумав, взяла с собой ещё и кувшин с водой. Поудобнее устроила его в сгибе локтя.
Ярость императрицы как рукой сняло. Я в очередной раз подивилась скорости перемены её настроений. Очень надеюсь, нам не придётся с ней часто сталкиваться, иначе драка неизбежна. Невероятно сложная личность!
Так, на этом можно заканчивать. Я спешно намылилась на выход.
– Думаешь, не отравлено? – ехидно бросила мне вслед Фелма Хорто. Припомнив её фамилию, я и впрямь подивилась тому, что у неё, как и у Гжохи, нет частицы, указывающей на дворянское происхождение. Точно ведь, и как я раньше не додумалась? Сколько титулов ни получи, а род твой так и останется незнатным для остальных, стоит лишь упомянуть простую односложную фамилию, как у простолюдинов. Даже пускай ты не работник на жаловании, а яркий представитель богатой прослойки общества. Из ростовщиков, купцов, литейщиков, реже производителей и владельцев мануфактур, потому что все мало-мальски ценные предприятия очень быстро переходят в ведение или же монарха, или местных дворян. Деньги любят все без исключения.
Спешно выйдя в коридор, я по памяти свернула в нужном направлении, но только выбрала маленький тупичок, который заприметила на пути, и первым делом уселась на пол. Здесь не было никого, поэтому и церемонии излишни. Положила нож в центр блюда и взяла первый бутерброд.
Сухомятка – да, желудок спасибо не скажет, но всё же лучше, чем сидеть и слушать ядовитые речи этой гадины. Надеюсь только, она действительно не просчитала подобный исход нашего разговора и не отравила бутерброды в самом деле.
И вообще, кто подсыпает яд в хлеб? Мясо, вино, воду, супы, чтобы порошок быстро растворился. Вот если жидкая отрава, то… хлеб размякнет.
Выдохнув от облегчения, я приступила к скромной трапезе, украдкой поглядывая по сторонам. Надо успеть перекусить, пока меня не хватились и не начали искать.
Глава 11
Морской прибой нежно ласкал слух любого, кто наблюдал за красотой живописных Коралловых островов, раскинувшихся вдали от Треугольной впадины – временного места обитания племён русалов, осьмину и нагов, подводных жителей Великой Океании.
Каменистая линия пляжа самого крупного из островов была объята прозрачной лазурной водой, лениво набегавшей на сушу с тихим приятным журчанием.
Крупный городок русалов состоял из соломенных навесов на деревянных каркасах различной высоты, размера и формы. Это временное жильё было выстроено на суше неспроста. Оно заселялось племенами только во время брачных церемоний, для которых в центре селения стоял камень жреца и был обведён большой турнирный круг – место, где побеждает сильнейший, где разрешаются любые споры, будь то право на самую красивую нагу или застарелая обида между враждующими семьями.
Йоруэ – первая часть церемонии означала знакомство молодых представителей племён друг с другом при совместном преклонении богине Йоре – божество водной стихии, наделяющая русалов, нагов и осьмину двумя ипостасями – морской и человеческой. Ровно на три месяца подводные обитатели Великой Океании получали возможность преобразить свой внешний облик и обрести непривычный им голос. Многие из них и к середине жизни так и не научились внятно говорить ни на одном из языков имперцев-островитян, поэтому использовали упрощённый собственный язык, состоящий из коротких простых звуков.
Крикан IV – мудрейший и сильнейший представитель племени русалов, напротив, умел свободно говорить сразу на трёх наречиях горных жителей, чем вызывал безусловное благоговение среди соплеменников. Именно ему первому и показали раненого спасённого старика, которого местные дозорные выловили под водой у Верхней гавани.
Охотно меняя спасённых людей на различные полезные приспособления, стальные кинжалы и заготовленную древесину, необходимую для строительства более высоких представительных навесов, русалы, осьмину и наги невольно соревновались между собой.
– Бу-ко? – прогромыхал высокий кареглазый осьмину, недовольно кривя рот. В дословном переводе его вопрос бы звучал: «Как он?»
– Сложно, – ответил ему вождь русалов по имени Крикан, забыв сменить человеческое наречие. Он сидел в центре крупнейшего навеса в позе лотоса, медитируя и стараясь очистить разум от слов назойливых представителей чужого племени.
Бусы из ракушек украшали мощное, загорелое тело спасителя островного императора. Широкая тканевая тряпка опоясывала и укрывала ноги до верхней части мощных бёдер. Дозорный был сильнейшим представителем своего племени, чем и не в меру гордился, позволяя себе грубые интонации в присутствии чужого вождя. Селим Отто ди Грис попал к нему в руки почти сразу после погружения, именно поэтому он был ещё жив. Однако большая потеря крови сильно сказывалась на его состоянии. Тело императора Дилоуна била крупная дрожь, рана гноилась, а жрица богини Йоре, молодая голубоглазая русалка предбрачного возраста в скромном тканевом одеянии, развела руками и покачала головой, мол, здесь она бессильна.
– Ту-у-чио, ху-бу-ко, – приказал вождь русалов, кивая в сторону жреческого камня. – Пу-пу-ни.
– Го-бу! – воспротивился осьмину, заступив дорогу жрице. – Ту-ну-ту.
Вздохнув, девушка обернулась к вождю, и тот невольно кивнул, приказав ей продолжить заниматься врачеванием.
– Лю-ка… – вымолвил император слабым срывающимся голосом. – Где…
– Нам не знать, кто такой Лю-ка, – ответил ему Крикан IV. – Ты в гостях у русалов. Жизнь твоя короткий. Если ты выживать, мы решать, как тебя менять.
– Я должен, – выдохнул Селим Отто сквозь слёзы, показавшиеся в его глазах. – Извини, Люка.
– Бу-фу, – попросила жрица, призывая раненного к молчанию.
Несмотря на это, император продолжил бубнить:
– Регалия, фатум… Я должен рассказать.
– Мне, – предложил русал, прекратив бесплодные попытки медитировать. Уж если раненному императору суждено умереть, то лучше будет, если он облегчит свою душу перед тем.
– Апперчи ди Лоун, старый хитрец, запрятал её у себя и никому не сказал, – зачастил Селим, схватив жрицу за руку. – Но я знаю, знаю! Только наша кровь способна его пробудить. Смерть ждёт нас всех, если зло завладеет им. Только Люка, она-она может…
Силы вдруг покинули императора, и он не договорил, закрыл глаза и стиснул зубы, переживая очередной болевой спазм. Жизнь… Он отчаянно цеплялся за жизнь и не хотел умирать, пока не передаст дочери нужные знания, способные решить судьбы всех жителей Великой Океании.
