– Повтори это имя ещё раз, когда кончишь.
Его глаза потемнели, челюсти сжались. Даже в такой момент он пытался бороться со мной.
Не отрывая от него взгляда, я быстро довела его до пика. Он дёрнулся в моих руках с глухим стоном, затем закрыл глаза и затих на моём плече, тяжело дыша.
Вот же ублюдок.
Я оттолкнула его от себя, провела рукой по его животу и груди, размазывая остатки спермы со своих пальцев.
– В следующий раз, когда снова будешь играть в равнодушного доктора и делать вид, что меня не существует, вспомни, как ты не можешь совладать со своим членом в душе и бессознательно шепчешь моё имя.
Джеймс усмехнулся. Холодно, почти мстительно.
– Желания тела – это ничто. Просто биология, импульсы, реакции. – Он сделал шаг назад, поднял полотенце и накинул его на бёдра. – На твоём месте могла быть любая, Кейтлин. Просто твоя «моральная помощь» подоспела первой.
Я сделала шаг ближе. Мокрый пол скользил под подошвами, но я стояла уверенно.
– Любая? – Я потянулась к его уху, почти задевая губами мочку, чувствуя, как он замирает от моей близости. – Ты можешь говорить что угодно, Джеймс, но мы оба знаем: я – единственная в твоей голове. И твоё равнодушие этого не изменит. Именно это тебя и бесит.
Не дожидаясь ответа, я повернулась и вышла из душевой.
Шум воды остался за спиной. А вместе с ним – и Кроуфорд. Растерянный. Возбуждённый. Злой.
Вторая победа осталась за мной. И вкус у неё теперь был горький и терпкий.
Как сам грех.
Глава 6
Ненавижу понедельники.
В конференц-зале для совещаний было людно и душно – в прямом и переносном смысле. Воздух стоял, как в лифте, застрявшем между этажами. Коллеги – руководители отделов, фотографы, маркетологи, дизайнеры и другие ключевые фигуры – шушукались, обсуждая прошедшие выходные. Кто-то пил кофе со стеклянным взглядом, кто-то пытался изобразить бодрость, которую явно не чувствовал.
Я сидела на своём любимом месте, ближе к окну и к эвакуационному выходу, на случай, если меня затошнит от очередной вдохновляющей речи про «миссию журнала».
Эрик Линдман – единственный сын владельца ALPHA, главный редактор и редкостный говнюк – стоял во главе стола в идеально сидящем чёрном костюме и выглядел так, будто вот-вот объявит, что уезжает в Тибет искать смысл жизни. Но, судя по самодовольной улыбке, этот смысл он уже нашёл – и это явно не было связано с этим чёртовым журналом.
– Ну что ж, коллеги, – начал он, хлопнув в ладоши, – сегодня важный день. Я ухожу.
По залу прокатилась волна шока. Кто-то ахнул. Кто-то сделал вид, что ахнул. Я зевнула в кулак.
– У моего отца серьёзные проблемы со здоровьем.
Ну, теперь всё ясно: пришло время официально забрать своё наследство.
– И мне нужно быть рядом с ним.
«Чтобы поскорее отправить его к праотцам?» – чуть не вырвалось у меня.
Не думайте, что я такая уж язва. Просто уважать Эрика мне было не за что. Он и сам никого не уважал – ни женщин, ни коллег, ни читателей. Особенно читателей. Считал их стадом, которое надо пичкать рекламой и фотками полуголых знаменитостей. Так что я была только рада, что он наконец-то сваливает.
– Вместо меня редакцию возглавит Райан Крейг. Входи, Райан!
Мой глаз дёрнулся.
Крейг. Редкостный говнюк номер два после Линдмана. Старый медиаволк, вечно мрачный и холодный, как погода в Англии. До ALPHA он возглавлял Gentleman’s Standard – журнал, в котором считают, что эмоции – враг продуктивности. Там обложки были чёрно-белыми, а рубрики назывались что-то вроде «Без лишних слов: разговоры, которые ведут к результату» или «Никаких слабостей: фитнес как дисциплина».
Я усмехнулась про себя: Джеймс наверняка подписан на этот Gentleman’s Standard и читает его по утрам за чашечкой кофе с корицей.
Но мои весёлые мысли быстро развеялись, едва открылась дверь.
Крейг неспеша вошёл в зал. Невысокий, костлявый – нет, настоящий скелет в чёрном классическом костюме. Лицо – будто из гранита: с вечно напряжённой челюстью и глазами цвета грязной воды в луже, в которых не было ни единого пикселя радости. Жидкие волосы оттенка мышиной шерсти зачёсаны назад с явным старанием и тщетной попыткой убедить окружающих, что их у него в два раза больше.
Ходят слухи, что однажды он выгнал ассистента за опечатку в заголовке, а редактора моды – за «неправильный оттенок хаки». Он пил воду только с альпийских родников, которую всегда носил с собой, и ел исключительно органически чистые морепродукты. Веселье обходило его стороной так же стабильно, как люди обходят промоутеров с флаерами у метро.
В этот момент я поняла: всё. Конец мемам в рабочих чатах. Конец отсутствию дресс-кода по пятницам и «давайте сделаем обложку с обнажённым пожарным».
Просто прелестные новости с самого утра.
Ненавижу понедельники!
Крейг коротко поприветствовал всех нас и занял место рядом с Эриком. В зале резко похолодело на несколько градусов. Вот она, та атмосфера, которая теперь будет чувствоваться в каждом углу офиса. Спасибо, Эрик, удружил – теперь у нас вместо веселья будет корпоративный морок, а в комнате отдыха вместо диванов поставят гробы.
– Это ещё не всё, – продолжил Линдман. – К нам также присоединяется новый креативный директор – Мэттью Ла?удер.
Я продолжала скучающе рисовать каракули в блокноте, пытаясь хоть немного поднять себе настроение и боевой дух мыслями о Джеймсе и предстоящем ужине.
Пока не поняла, что рисую пенисы.
Твою мать.
Я тут же захлопнула блокнот и моргнула. Это всё Кроуфорд виноват.
И его идеальный член.
В моих руках…
Приди уже в себя, Хардвик!
– Боже, ты только взгляни на него, – прошептала Кортни Мэддокс, руководитель отдела «Звёзды», и ткнула меня локтем в бок. – Секс ходячий.
Я нехотя подняла голову.
В кабинет, широко улыбаясь, уверенной и лёгкой походкой вошёл высокий молодой парень. В чёрных брюках, белой рубашке с закатанными до локтя рукавами и чёрной расстёгнутой жилетке он умудрялся выглядеть одновременно аккуратно и дерзко. Каштановые, чуть вьющиеся волосы были нахально растрёпаны – что явно было частью имиджа – а глубоко посаженные голубые глаза искрились игрой и вызовом.
Красив. Сексуален. Даже слишком – чего только стоит один его томный взгляд. И явно из тех, кто знает об этом и активно этим пользуется.
Очевидный нарцисс. Не переношу таких. Но идеальный выбор для перепихона без обязательств. Жаль – я не сплю с коллегами. Принципы.
– Всем привет, рад быть в вашей команде, – сказал нарцисс, и голос у него был низкий и тёплый, приятный, как сигарета после хорошего секса. – Зовите меня Мэтт.
Ну ладно – Мэтт так Мэтт.
Его энергия мгновенно заполонила всё пространство. Он словно был вспышкой света после серой тьмы Крейга. Температура в комнате резко подпрыгнула на несколько градусов, если не выше, а женщины будто испытали коллективную овуляцию: взгляды стали голодными, а разговоры обрели пикантный флёр. Мужчины, наоборот, смотрели на новенького хмуро и с подозрением.
Яркие голубые глаза скользнули по залу, оценивая обстановку, и остановились на мне. Секунда – и что-то дрогнуло в его взгляде. Он стал пристальным. Заинтересованным.
Я выдержала его. Подняла бровь. Мэтт слегка нахмурился и отвернулся, будто опомнившись.
И что это было?
По спине пробежали мурашки. Почему-то эти глаза казались… пугающе знакомыми. Словно я уже видела их.
Но где и когда?
?
Совещание подошло к концу. Один за другим коллеги начали подниматься со своих мест. Шуршание бумаг, звук закрывающихся блокнотов и поддельно-весёлые реплики смешались в единый гул. Очевидно, всем не терпелось покинуть конференц-зал, чтобы от души промыть кости новичкам.
Я тоже поднялась, закинула ручку в блокнот и уже развернулась, собираясь уйти.
– Кейт, подожди, – окликнул меня Эрик.
Я обернулась с натянутой улыбкой:
– Что-то не так?
– Проведи Мэтта по отделам. Покажи, как тут всё устроено.
Я моргнула.
– Прости, ты меня с кем-то перепутал. Я руководитель отдела моды, а не местная мамочка. Пусть берёт экскурсию у секретаря, если так хочет.
Мэтт едва заметно усмехнулся. Внимательный взгляд чуть потемневших голубых глаз снова метнулся ко мне, обвёл с ног до головы, оценивая мою фигуру в строгой чёрной юбке и бежевой шёлковой блузке. Но Мэтт ничего не сказал. И правильно – больше очков заработает молчанием, чем пустой бравадой.
Эрик устало выдохнул и сцепил пальцы.
– Вот именно: ты – руководитель отдела моды, Кейт. Одного из ключевых направлений в журнале. Ты отвечаешь за содержание – тексты, концепты, тренды, подбор тем. Мэтт – визуал: обложки, съёмки, общий стиль. Вы как идея и воплощение. И теперь вы работаете в связке. Плотно. Как сиамские близнецы.
Эрик сделал паузу и в этой паузе тщательно раздумывал над формулировкой, чтобы одновременно уколоть и не спровоцировать бурю.
В итоге не стал церемониться и добавил:
– И он теперь твой начальник. Так что давай, привыкай и не спорь.
Я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, хотя внутри у меня уже вспыхнуло – не раздражение даже, а какое-то упрямое сопротивление. Проводить экскурсию для самодовольного красавчика – последнее, чего мне сейчас хотелось. Особенно когда он смотрит на меня так, будто уже представил меня голой на белом фоне в студии.
– Ладно, – процедила я и посмотрела на Мэтта. – Только не жди, что я растекусь лужицей от твоей фирменной улыбки и запаха дорогого парфюма, начальник.
– Поживём – увидим, – мило улыбнулся он.
Я фыркнула:
– Идём, щеночек.
И вышла из кабинета.
– Ведёшь себя как стерва, – усмехнулся Мэтт за моей спиной. – Мне нравится. Продолжай.
– Ты же вроде креативный директор, а клише с «мне нравится» – из раздела «тухло и предсказуемо».
– А ты, выходит, не только стерва, но ещё и сноб. Интересно, что дальше в списке?
– Хочешь узнать? Сперва выдержи первое испытание – общение со мной без лишнего самодовольства. Слабо?
Я услышала, как он тихо хмыкнул. Поймал волну? Прекрасно. Дальше будет только веселее.
– Здесь сидит редакция отдела «Звёзды», – кивнула я, проходя мимо шумного кластера. – Если услышишь визг, не пугайся: это либо реакция на очередную новость про развод кого-то из актёров, либо Кортни Мэддокс в пух и прах разносит чью-то статью.
Мэтт шёл за мной, впитывая каждую деталь. Любопытный взгляд скользил по стенам, полкам, людям. По мне. Я чувствовала его спиной, как жар от камина – вроде приятно, но стоит отвлечься и можешь обжечься.
– Это наши дизайнеры, – указала я на несколько сосредоточенных ребят за компьютерами. – Рисуют макеты, коллажи, делают так, чтобы всё выглядело дорого, даже если это пальто из секонда за двадцать баксов. Настоящие магистры фотошопа.
– Впечатляет, – отметил Мэтт, и я вновь поймала на себе его внимательный взгляд.
Он изучал меня.
– Ты всегда такая… бодрая?
– Нет, – ответила я, не сбавляя шага. – Чаще я злая, голодная и неполиткорректная. Особенно по понедельникам.
Мы спустились в фотостудию, где ассистенты возились с оборудованием и декорациями.
– Здесь проходят съёмки. И иногда истерики. Удачи тебе в попытках уговорить моделей прийти вовремя. Это почти как дрессировать кошек, только с худшими характерами.
Мэтт снова улыбнулся – тем самым лёгким ленивым движением губ, которое опасно действует на слабонервных.
