Хокон немного подумал.
– Честно? Я пока не знаю.
Некоторое время они молчали.
– У тебя еще есть оружие? – наконец спросил Хокон.
Александер кивнул. Будучи телохранителем, он доверял свою жизнь и жизни своих клиентов только самому надежному оружию в мире – «Глоку–17».
– Но я не думаю, что оно мне понадобится.
Хокон поморщился.
– Как хочешь. Ты знаешь влиятельных людей, и поэтому у тебя есть способы и средства найти любовника моей жены. А у меня есть способы и средства заставить исчезнуть этого подонка, с которым Астрид мне изменила.
Александер долго думал.
– О'кей, ладно, – наконец вздохнул он. – В конце концов, мы братья. – Теперь он тоже облокотился на балюстраду и посмотрел вниз на фьорд. – Все-таки можно мне сигару?
– Я дам тебе все, что нужно.
Хокон вытащил сигару из нагрудного кармана, развернул целлофан и с такой силой отрезал кончик, что тот, описав широкую дугу, перелетел через ограждение.
Часть третья
ОСЛО
Четверг, 24 мая
Глава 17
На следующий день, около одиннадцати часов, Сабина уже с носовой части парома увидела достопримечательность Осло – две массивные кирпичные башни ратуши. Через четверть часа они пришвартовались в порту. Там их ждало такси.
Тем временем Кора Петерсен, заручившись поддержкой МИДа, позаботилась об их жилье. «Рагнар Лодброк» был пятизвездочным отелем в дипломатическом квартале. Отправив багаж в отель, они сразу поехали на такси в посольство Германии.
Снейдер и Сабина сидели сзади, Кора расположилась рядом с водителем такси и разговаривала по мобильному телефону, прикрывая другое ухо. Затем она повернулась к ним:
– Когда вы планируете заселиться в отель?
– Позднее вечером, когда здесь со всем закончим, – сказал Снейдер, глядя в окно. – И мне нужен номер с телевизором, принтером, сканером, хорошим Wi-Fi и сейфом для моего оружия.
Кора кивнула и передала пожелания по телефону на норвежском языке.
– Что-нибудь еще?
– Балкон для курения, чайник на кухне и дюжина пакетиков ванильного чая.
«Ты сама спросила!»
Сабина только покачала головой:
– Спасибо, для меня ничего.
Она хорошо знала причуды Снейдера, ей же было достаточно более или менее удобной кровати, которая не будет качаться, как на пароме.
Дорога от причала «Колор лайн» через центр заняла всего десять минут, и они уже подъехали на Оскарс-Гейт, 45. Здесь, рядом с парком, окружавшим королевский дворец, находилось посольство. Большое трехэтажное историческое здание из светло-серого кирпича, с высокими красными оконными рамами, узкими балконами и множеством классической лепнины. На небольшой лужайке перед ним стояли флагштоки с развевавшимися на ветру, приспущенными флагами Германии и ЕС. Маленький кусочек родины.
Такси остановилось прямо перед входом. С тротуара к двери вела небольшая изогнутая лестница. Рядом на стене висела круглая оранжевая табличка с изображением немецкого федерального орла. В отличие от других посольств, которые Сабина видела во время своей службы, это здание не охранялось военными, не имело ни проволочного забора, ни КПП, ни шлагбаума. Видимо, жизнь в Норвегии считалась безопасной.
Пока Кора расплачивалась, Снейдер вышел, огляделся и тут же закурил. В пальто и сшитом на заказ костюме от «Стейнвех эн Зонен» он действительно походил на дипломата. Сабина тоже вылезла из машины. Поскольку в то утро ярко светило солнце, она решила надеть только ветровку поверх блузки, но теперь пожалела об этом: воздух был холодный и пахло снегом.
На лестнице их уже ждал симпатичный мужчина лет тридцати с небольшим, темноволосый, с пробором, тоже в идеальном костюме.
– Я полагаю, Мартен С. Снейдер, Кора Петерсен и Сабина Немез. – Он подошел к ним и пожал каждому руку.
Видимо, Снейдер был немного разочарован, потому что мужчина произнес его имя правильно и к тому же полностью, не дав Снейдеру возможности резко его исправить.
– Я Даниэль Экесон, секретарь посольства и в настоящий момент временно исполняю обязанности посла, – представился он со скандинавским акцентом и посмотрел на Кору. – Мы уже говорили по телефону.
Она кивнула.
– Пройдемте? – Он указал на дверь.
Однако Снейдер остался стоять на лестничной площадке под солнцем и затянулся сигаретой.
– Как я слышал, вам больше всех выгодна смерть вашей начальницы.
Кора застыла как вкопанная.
– Простите? – У Экесона округлились глаза. – О выгоде не может быть и речи. Теперь вместо Катарины пришлют нового посла. Я работаю секретарем уже пять лет и в будущем тоже…
– Вы были с послом на «ты»? – удивленно перебил его Снейдер.
– Да, я… у нас были хорошие отношения. Неизвестно, кто теперь придет и…
– Отношения?
– Дружеские! – воскликнул Экесон. – Только дружеские!
– Ладно, все в порядке, – снова перебил его Снейдер. – Это были не вы. У вас нет ни смелости, ни изощренности, чтобы совершить такое хладнокровное убийство.
Экесон мрачно посмотрел на него. Его лицо покраснело, и он, казалось, не знал, что делать с руками, которые в конце концов сжал в кулаки.
– Вы бы предпочли, чтобы было наоборот? – спросил Снейдер.
– Нет! – прорычал Экесон.
– Именно, так что успокойтесь. Я не серьезно. – Снейдер выпустил кольцо дыма и затушил окурок в пепельнице рядом с входной дверью. – Идемте?
Экесон и Снейдер прошли впереди, а Кора пристроилась к Сабине и прошипела:
– Даже если он блестящий профайлер, не может обращаться с дипломатическим персоналом как с грязью.
«Ты еще увидишь, что он может!»
– А как бы мы иначе выяснили спонтанную реакцию Экесона на прямое обвинение?
Кора молчала. Накануне она сама попалась на трюк Снейдера – и теперь, похоже, начала понимать его методы.
Глава 18
В посольстве они предъявили Экесону свои паспорта, затем прошли через сканер, рюкзак Сабины и сумочку Коры также просветили. У Коры не было оружия, Сабине и Снейдеру разрешили оставить пистолеты «Глок–17» в наплечных кобурах. Которые, однако, зарегистрировали на стойке ресепшен.
После того как они расписались в журнале учета посетителей, помощница Экесона вручила им бейджи с их именами, которые они прикрепили к груди. Снейдер внимательно посмотрел на секретаря.
– Каждый посетитель проходит через этот сканер?
Экесон кивнул.
– Он служит просто для устрашения? – спросила Сабина.
– Нет, это настоящий металлодетектор.
Снейдер внимательно посмотрел на Сабину.
– Вы думаете то же, что и я?
– Вероятно, да. – Она повернулась к Экесону: – Доктор Катарина фон Тун была зарезана. Как убийца пронес оружие в здание?
Он пожал плечами:
– Я не знаю.
– Полагаю, норвежская полиция уже проверила всех, кто отметился в журнале регистрации посетителей в понедельник? – спросила Сабина.
– Да, проверила. Но ни одного из них не подозревают в причастности к убийству.
– К убийствам, – поправил его Снейдер. – Вы ведь не забыли про начальника службы безопасности?
– Нет. – Экесон покачал головой.
– Хорошо, – пробормотал Снейдер. – На данный момент есть много оснований полагать, что убийца мог быть инсайдером из посольства.
Экесон побледнел.
– Это ведь снова не серьезно?
– К сожалению, нет.
В посольстве было относительно спокойно, все звуки казались приглушенными, будто активность сотрудников сократилась до минимума. Снейдер огляделся, затем посмотрел на потолок.
– Спринклерная система не причинила никакого ущерба?
– Все уже починили, – объяснил Экесон.
– Норвежские пожарные сразу проникли в здание?
– Не сумев связаться с послом, я разрешил им войти. Речь шла не только о возможном пожаре в посольстве, но и о профилактических мерах, чтобы не допустить перекидывания огня на соседние здания.
«Профилактических. Какие слова он подбирает».
– И вы также разрешили доступ специалистам норвежской полиции по обезвреживанию бомб? – спросила Сабина.
Экесон кивнул:
– Я был обязан это сделать.
– Хорошо. – Снейдер требовательно махнул рукой, и они отправились на экскурсию по всему зданию.
В подвале находилось IT-оборудование с серверами, шкафчики для персонала и помещение, где хранилось оружие сотрудников службы безопасности. На первом этаже, помимо стоек и кабинетов для сотрудников по работе с клиентами, располагались также санузел, кухня и защищенная от прослушивания переговорная. Затем они поднялись по узкой лестнице на второй этаж.
– Какой была ваша начальница? – спросила Сабина.
Глаза Экесона приобрели влажный блеск.
– С ней было очень легко ладить. Пьющая коктейли и играющая в гольф женщина-дипломат на высоких каблуках – это не про нее, хотя такое мы здесь тоже видели. Она была известна своей скромностью и простотой, всегда держалась естественно и производила впечатление человека искреннего, никакой жесткости или напыщенности.
– Как вы думаете, она была создана для этой работы?
– Да, можно и так сказать, – засмеялся Экесон. – Она, как говорится, обладала межкультурной чувствительностью и очень активно представляла интересы Германии в вопросах мира, прав человека и экологической политики.
«Как будто из методички!»
– Она была популярна?
