– И теперь ты решил попытать удачу со мной?
– Я думал, тебе нравятся мужчины постарше и поопытнее.
– Очень смешно.
– Я мог бы…
– Спасибо, но единственное, что ты мог бы сделать, – это раскрыть преступление.
– Ладно. – Кшиштоф пожал плечами. – Я обнаружил странные борозды на бетонном полу в подвале.
– Я тоже их видела. Перед шкафом. Вероятно, его когда-то передвигали. И что?
– Похоже, его частенько двигали туда-сюда, – добавил Кшиштоф. – Следы довольно глубокие. А шкаф пустой.
Тина посмотрела на него долгим пристальным взглядом.
– Ты хочешь сказать, что за ним может быть что-то спрятано.
– Наверное, уже нет, раз все улики из дома исчезли… Но попробовать стоит.
– И ты говоришь это только сейчас? – возмутилась она.
– Лучше держать рот на замке, чем получить доской по голове, – ответил он.
– Поговорка из польского календаря?
– Нет, это из печенья с предсказаниями.
Вздохнув, она снова надела жилет, застегнула липучки и выбежала из кухни, бросив на ходу:
– Идем!
Кшиштоф последовал за ней. Они пробежали мимо коллег из экспертно-криминалистического отдела и начали спускаться по лестнице в подвал.
– Ничего не трогайте! – крикнул им вслед один из них.
– Как я ненавижу этих умников, – пробормотала Тина.
Внизу в подвале рядом со старой стиральной машиной стоял громоздкий предмет мебели в стиле бидермейер – с многочисленными ящиками, золотыми ручками и тонкими ножками.
– Давай берись! – сказала Тина, наклоняясь. – Да не за меня, дурень. За шкаф!
– Понял. – Кшиштоф убрал руки от Тины и, сопя, уперся в шкаф.
Вместе они сдвинули его в сторону, что оказалось легче, чем ожидалось, отчасти потому, что борозды в бетонном полу были уже достаточно глубокими. И точно, в стене за шкафом скрывалась небольшая деревянная дверь, как в старинных рыцарских замках.
Тина потянулась за отмычкой, чтобы открыть навесной замок, но Кшиштоф уже со всей силы пнул ногой по двери.
– Ты с ума сошел?
– Что такого? У нас есть ордер на обыск, и, учитывая, что дом пуст-пустехонек, его владелец вряд ли скоро вернется, чтобы судиться со мной из-за этой деревянной двери.
Кшиштоф отогнул в сторону отколовшиеся куски дерева и нащупал на стене за ними выключатель. Вспыхнувший тусклый неоновый свет выхватил из темноты крутую лестницу, ведущую вглубь, но в следующее мгновение моргнул и снова погас.
– Проклятье! – Тина вытащила пистолет из кобуры, перезарядила его и сняла с пояса фонарик. Затем пригнула голову и пролезла через деревянную дверь. – Держись поближе ко мне, – прошептала она и направилась вниз по лестнице. – Господи, но не так же близко!
– Определись уже, – проворчал Кшиштоф у нее за спиной.
Узкая винтовая лестница уходила еще примерно на два метра вглубь под землю, и если Тина правильно ориентировалась, то этот второй подвал находился не под домом, а сбоку от гаража под садом, где росла гортензия.
– Похоже на ядерный бункер или бывшее бомбоубежище, – заметил Кшиштоф.
– Помнишь еще со времен Второй мировой, да? – Тина добралась до последней ступеньки и шагнула в сторону, чтобы Кшиштоф тоже смог это увидеть. – Возможно, ты прав… но его приспособили под другое. – Перед ними находились несколько потайных подземных камер, размером с тюремные. Двери были открыты.
– Это же ублиеты, – вырвалось у Кшиштофа.
– Ты знаешь французский?
– Я…
– Только без дурацких каламбуров, – предупредила его Тина.
Она знала этот термин – oublier означало «забывать», а здесь были темницы без окон с системой вентиляции, чтобы долгое время удерживать кого-то в плену… или предать забвению.
Они медленно прошли вдоль камер, Тина светила фонариком внутрь. Там стояли кровати, шкафы и маленькие умывальники. Все комнаты были выложены плиткой, ни одна не выглядела старой или обшарпанной. На кроватях свежие простыни, и кое-где даже еще пахло духами. Чуть дальше находилась хорошо оборудованная душевая комната со всей необходимой косметикой и свежими полотенцами. Тина потрогала одно из них. Оно было мягким и пушистым. Очевидно, сводник даже использовал сушильную машину.
– Думаю, теперь мы знаем, где проходили встречи и где он держал девушек.
– Но он все убрал, – сказал Кшиштоф, – включая девушек.
Тина прислонилась спиной к плитке душевой кабины, сползла на пол и подтянула ноги.
– Здесь что-то не так, – пробормотала она.
В свете фонарика увидела, что Кшиштоф в замешательстве смотрит на нее маленькими рысьими глазками.
– Что ты имеешь в виду?
– Сколько времени тебе понадобится, чтобы вывезти отсюда, скажем, трех или четырех девушек и их одежду? А потом все подчистить? – спросила она. – Стереть все отпечатки пальцев и следы, убраться в комнатах и избавиться ото всех улик в верхних помещениях дома? А если это был центральный перевалочный пункт, то речь идет о большом количестве материалов.
Кшиштоф задумался.
– Один день. Ну, как минимум двенадцать часов.
– Судья подписал ордер на обыск вчера вечером, а мы нагрянули сюда в семь утра.
Теперь Кшиштоф, похоже, понял.
– Кто-то заранее предупредил сводника.
Тина с горечью кивнула. Как она знала, число случаев, когда расследования БКА заканчивались ничем, постоянно росло. Неужели преступники становились все умнее?
– Либо наш друг ясновидящий, либо у него хорошие связи на самом верху.
– Когда Снейдер направил запрос о прослушке этого дома?
– В воскресенье… Три дня назад.
Мобильный телефон Тины завибрировал в кармане, и она достала его. Прием здесь был неплохой, три полоски. Очевидно, в доме имелся усилитель. Звонили из офиса Дирка ван Нистельроя. Она с замиранием сердца ответила, выслушала секретаршу и затем повесила трубку.
– Нам пора ехать, нужно возвращаться в Висбаден. В десять мы должны быть в кабинете босса. – Она протянула руку Кшиштофу, и он поднял ее на ноги.
– Мы?
– Да, мы – ты и я. Красавица и чудовище. Видишь, каким востребованным ты стал.
– Это ведь не связано с дурацкой выбитой дверью?
Тина закатила глаза.
Глава 7
Сабина выключила видеопроектор и закрыла ноутбук. Лекция закончилась, и студенты только что покинули аудиторию. Завтра будет последнее занятие, а на следующей неделе – финальный тест по этому модулю.
Хоровиц подъехал к ней на инвалидной коляске:
– Как вы думаете, сколько человек сдадут экзамен?
Сабина ответила, не поднимая глаз:
– Зависит от того, насколько сложным мы сделаем тест.
– Группа сильная, все хорошо соображают, – сказал Хоровиц. – Думаю, мы можем с чистой совестью повысить уровень сложности.
Сабина усмехнулась.
– Мы можем повысить уровень сложности и увеличить число вопросов, тогда ко всему добавится еще и цейтнот.
– Вот это по-настоящему подло, – с энтузиазмом отозвался Хоровиц.
Она знала, что ее предложение придется ему по вкусу.
– Это безжалостный мир, наша работа не всегда справедлива, и чем жестче мы возьмем их в оборот, тем больше отсеется людей, которые все равно не соответствуют реальным требованиям. – Краем глаза она заметила, как Хоровиц кивнул. Он знал преступный мир лучше, чем она, и восемь лет назад получил тот самый опыт, который она имела в виду. Когда они со Снейдером преследовали серийного убийцу в Берне, Хоровиц получил ранение. Пуля раздробила ему поясничный отдел позвоночника, и с тех пор он был парализован.
– Особенно хороша Мийю, – отметил Хоровиц.
– Мийю – это феномен.
Теперь Сабина посмотрела в конец зала. Двое мужчин, которые до конца занятия слушали ее с последнего ряда, исчезли. Так же тихо и незаметно, как они пробрались в лекционный зал.
– Вы знаете тех двух мужчин в костюмах-тройках? – спросила она.
Хоровиц покачал головой.
– А вы?
– Нет.
– Не похоже, что они из БКА. – Он поморщился. – Я делаю ставку на Службу военной контрразведки или Федеральное ведомство по охране конституции.
«Не дай бог! Почему их интересует наш модуль?»
В этот момент у Сабины и Хоровица одновременно зажужжали мобильные телефоны. СМС. Она прочитала сообщение, затем подняла глаза.
– Вы тоже только что получили приглашение в офис ван Нистельроя?
Хоровиц кивнул:
– В десять часов. – Он похлопал по мотору коляски: – Вас подвезти?
Глава 8
Когда Сабина открыла дверь в приемную Дирка ван Нистельроя, пропуская Хоровица вперед, секретарша сразу же махнула им рукой.
– Проходите, все уже здесь.
Все?
Через открытую дверь Сабина увидела, что в кабинете ван Нистельроя действительно много народу. Сам он стоял у окна и разговаривал по телефону. Снейдер и Марк сидели напротив его стола, рядом с ними – Тина и Кшиштоф, оба уставшие и все еще в боевой экипировке. Если закрыть глаза на то, что Кшиштоф был огромным, как медведь, поляком, а Тина – темпераментной сицилийкой, они почти напоминали отца и дочь.
Сабину совсем не удивило, что двое седовласых мужчин в темных костюмах тоже участвовали в этой кризисной встрече. Поразительно схожие непроницаемым стоическим выражением лица, они стояли у стола ван Нистельроя с бейджами посетителей и, сложив руки за спиной, внимательно изучали расставленные полукругом стулья, два из которых по-прежнему оставались свободными.
Сабина коротко кивнула остальным и села. Марк бросил на нее молчаливый взгляд и указал глазами в сторону обоих мужчин.
Хоровиц расположился рядом с Сабиной. В прошлом году их не раз вызывали сюда в таком же составе. Чаще отчитывали, реже хвалили. И это несмотря на то, что они раскрывали запутанные дела, с которыми не справлялись другие группы.
– О чем речь? – выдавила Сабина, почти не разжимая губ.
– Не знаю, – прошептала Тина, сидевшая рядом с ней. – Но настроение не эйфорическое.
