«Ты в безопасности», – шепнуло тепло.
Но я знала: этот дом не спасёт. Он лишь приукрасит мою смерть мягким ковром, уютом и тёплым светом. Я была когда-то здесь, когда мы с мужем прогуливались по нашим владениям. Но в прошлый раз здесь были слуги. Они готовили тёплый чай и ужин.
Над камином висел портрет Хассена на охоте, а вокруг охотничьи трофеи.
Я искала место, куда можно спрятаться, как вдруг в дверь послышался удар.
Я думала, что массивная дверь задержит его хоть на минуту, чтобы я сумела сориентироваться, но нет. Она распахнулась от удара ноги в чёрном дорогом сапоге.
Я попятилась, стуча зубами, глядя в жёлтые глаза чудовища.
Он не спешил, не торопился, словно наслаждаясь моим страхом. Я слышала, как под его шагами скрипят деревянные лакированные половицы.
В ушах стучала кровь – громче, чем шаги.
– Прошу вас… – прошептала я, глотая слова. – Я… прошу вас… не убивайте меня…
Я выставила вперёд дрожащую руку, словно моё тело ещё надеялось, что так сможет остановить приближающуюся опасность.
– Прошу вас… – скривилась я, судорожно глотая воздух в панике. Я упёрлась в стену и замерла, понимая, что бежать некуда. – Только не убивайте…
Убийца приблизился ко мне так близко, что я вдохнула его запах. Запах крови, свежесть зимы и сладкая нота клюквы.
Он смотрел на меня, а я на него, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. Я вжала голову в плечи, глотала воздух, пытаясь что-то сказать… Но слова застряли где-то в горле.
Он поднял руку, а я вздрогнула и сжалась в комочек, как вдруг почувствовала, что его рука коснулась моей щеки. Не грубо. Скорее даже нежно.
И я невольно прильнула к руке, словно умоляя не лишать меня жизни. Я ловила её, словно это последнее, что осталось в жестоком и несправедливом мире.
– Прошу вас, – прошептала я, дрожащими руками беря его огромную руку в свою. Я прикоснулась к перчатке губами. – Делайте всё, что хотите, только не убивайте и не калечьте… Пожалуйста…
Я никогда не думала, что настолько буду бояться человека. Мне казалось, что страшнее, чем он, я никого не встречала.
От этого прикосновения я вдруг дёрнулась, опустила глаза, видя, как чёрная перчатка жадно сдавливает мою грудь и скользит по ней.
Я не сопротивлялась. Не могла. Моё тело уже сдалось. Только разум ещё шептал: «Нет, нет, нет…» – как молитву, обращённую к богам, которые сегодня отвернулись от меня.
Его палец провёл по ключице, по краю рваной рубахи – и я всхлипнула, как раненый зверь. Не от боли. От стыда. От того, что это прикосновение заставило меня замереть.
Я втянула дрожащий вдох, чувствуя, как его рука плавно движется по моему плечу, сминая порванную рубашку.
Он взял меня за подбородок – не грубо, но без права на отказ – и заставил посмотреть в его жёлтые нечеловеческие глаза.
Я попыталась отстраниться, видя в них дикое желание. Они словно поглощали меня, пожирали, впивались в меня, а меня это пугало. Никогда ещё никто не смотрел на меня так.
Его рука скользнула по моей ноге, приподнимая разорванный подол рубашки. Ледяная, в перчатке, но двигающаяся по моей коже с ужасающей уверенностью.
И в этот миг внизу живота вспыхнула жаркая пульсация – глубоко, мучительно, неотвратимо. Я задохнулась.
Не от боли.
От осознания: это волнующе. Я пока не понимала, что это. Страх близкой смерти или…
Нет… Этого не может быть…
Как последний глоток воздуха перед удушьем. Как последний луч света перед вечной тьмой. Моё тело жаждало – не его, нет… Оно жаждало чувствовать. Чувствовать что-то кроме страха, кроме унижения, кроме льда в груди.
И мне было ужасно стыдно за собственные чувства и мысли.
Глава 6
Я часто задышала, чувствуя, как его рука в перчатке мягко прошла между моих сомкнутых бедер, а его пальцы вошли в меня, заставляя открыть рот от изумления. На пару мгновений я забыла, что значит выдыхать. Я просто хватала воздух, ощущая приятные движение его пальцев. Сначала плавное, мягкое. Я ощущала, как они замирали внутри меня.
Я попыталась сжать бедра, но не смогла. Мое тело задрожало в ответ на его прикосновения.
Пальцы стали грубее. Они уже не гладили, они наказывали, заставляя меня задыхаться. Они вонзались в меня, вызывая дрожь, спазм и мольбу в глазах.
– А… – выдохнула я.
Мои глаза расширились. Я попыталась схватить его за руку, чувствуя, как кровь приливает к моим щекам.
– Не… надо… – прошептала я, понимая, как от движений его руки мое тело выгибается. – П… п-п-пожалуйста…. Не… надо…
Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза, стиснув зубы. Я не должна этого чувствовать. Не должна.
Но я чувствовала его. Чувствовала страх, который смешивается с постыдным желанием.
– Пожалуйста… – прошептала я.
Мое тело бесстыже откликалось на каждое его движение.
– Ты ведь хочешь, – впервые услышала я его голос, а пальцы замерли во мне, заставив колени задрожать.
Это был хриплый выдох, от которого по коже пробежали мурашки.
Я сама не знала, о чём прошу:
Остановись? Или… не останавливайся?
– Н-н-нет, – прошептала я, испуганно глядя на портрет мужа. – А если кто-то войдет?
– Никто не войдет. Они все мертвы, – послышался хриплый шепот.
Мои ноги подкосились.
Он заставлял меня чувствовать каждое движение пальцев, осознавая свою беспомощность.
– А тебе нравится, – послышался шепот.
Убийца плавно качнул головой, пока мои щеки заливала краска стыда.
– Я чувствую это… Ты вся мокрая…
Я стиснула зубы, а потом подняла на него взгляд. Его зрачки расширились, словно пытаясь поглотить меня. И в этом взгляде я увидела одержимость.
Внезапно он убрал руку, заставив меня задыхаться от смеси страха и возбуждения.
Он развернул меня спиной к себе, а я почувствовала, как он приподнимает рубашку. Щелчок ремня. Прикосновение.
Мои щеки вспыхнули от стыда. Я хотела этого.
Толчок. Я едва сдержала стон, понимая, что он с трудом помещается во мне весь. Он простонал.
Мое тело задрожало, выгнулось, словно желая почувствовать его в себе до конца.
Еще один толчок, и у меня пересохло во рту. “Боже, что же он делает… Зачем… Я не должна… Нет…”.
– Смотри, до чего ты меня довела? – послышался шепот. Он двигался с яростью в бешеном ритме, удерживая меня за шею.
И я чувствовала, как схожу с ума. Как дрожат мои колени, как кусаю губы, чтобы не застонать.
– Что в тебе такого, что я сошел с ума? – слышала я задыхающийся шепот. Я слышала, как он втягивает воздух сквозь стиснутые зубы. Его большой палец вдавил мою щеку.
Мне показалось, что я умираю. Никогда мужчина не хотел меня с такой жаждой и яростью. Я никогда в жизни не чувствовала ничего похожего.
Глава 7
Он сжал мое горло в тот момент, когда из него вырвался глухой протяжный стон дикого, пугающего даже меня взрыва наслаждения. А потом зажал мне рот.
Это было что-то непередаваемое. Я не могла дышать, я не могла остановиться, чувствуя, как он яростно входит в меня снова и снова.
Я никогда в жизни не испытывала такого. Тело сотрясалось, ноги подкосились. Я судорожно глотала воздух. Мне казалось, что он вот-вот закончится и этот вздох станет последним. Тело все еще корчилось в сладкой, раздирающей душу агонии.
Его рука сжимала мою талию. Каждое движение вызывало у меня мучительный всхлип.
И вдруг его тело замерло. Я чувствовала, как его тело подалось вперед, как его бедра надавили на мои, и я услышала не то стон, не то рычание, а потом тяжелое дыхание.
Перед глазами все еще плыло. Он вышел из меня. Рука в перчатке отпустила мое горло, давая мне вздохнуть.
Ноги подкосились, и я рухнула на колени, проводя рукой по внутренней части бедра.
Дрожь во всем теле.
Я спрятала лицо в руках, простонав в прижатые ладони. Я не могла закричать. Не могла двинуться. Я не ожидала от себя такого. И мне было ужасно стыдно. Так стыдно, что я готова была умереть на месте.
О, лучше бы он убил меня после такого. Я не знаю, как я смогу жить с мыслью, что согласилась на такое… И это мне понравилось… Наверное, последнее было самым ужасным.
Мучительная краска стыда заливала мои щеки. Мне хотелось провалиться сквозь землю.
Послышался щелчок ремня, усыпанного драгоценностями.
И еще один щелчок. Затем шелест.
На мои плечи опустился теплый плащ.
Я сначала не поняла, а потом мои руки стали ощупывать его.
Сердце замерло, а я закуталась в чужой плащ, словно пытаясь спрятать свой стыд, свою дрожь, свои мысли и чувства.
Мой взгляд снова упал на портрет моего мужа, который все это время смотрел на нас.
Меня молча подняли с пола, кутая потеплее, а потом взяли на руки и понесли к хлопающей на ветру двери.
Я видела, как портрет мужа провожает нас взглядом, как метель влетает в распахнутую дверь, слышала хриплое ржание огромного демонического коня.
Незнакомец сел на коня, посадив меня перед собой и прижав одной рукой к себе. Я чувствовала, как ветер обдувает мои босые ноги, ощущала запах его плаща, свои слезы, текущие по щекам.
Конь дернулся и поскакал, рассекая снег. Я видела, как перед нами мелькает путь среди заснеженных веток.
Меня сильнее прижали к себе, а конь перепрыгнул через поваленное дерево.
Я дрожала всем телом, но не от холода. Возле одного дерева я увидела одинокую лошадь, серую в яблоках, которая растерянно стояла возле лежащей на снегу фигуры.
Снег рядом с фигурой был алым, но я не успела ничего рассмотреть, мы пронеслись мимо, а до меня дошло, что он не шутил по поводу убийства.
Лес не кончался, а мне казалось, что это страшный сон. Только огромная рука в перчатке, прижимающая меня к себе, была реальной.
Глава 8
Лес сменился полем, а потом дорогой, уводящей вдаль.
Я не помню, сколько мы скакали, как вдруг я увидела пропасть справа. Зажмурившись, я вздрогнула, пугаясь того, как конь уверенно движется по узкой дороге.
И тут я увидела замок. Словно опомнившись, я сжалась в комочек и зажмурилась, когда конь проскакал, отбивая копытами лед, как вдруг остановился. Только сейчас я увидела, что дальше дороги нет. Она просто обрывается перед огромной пропастью, от одного вида которой закружилась голова.
Незнакомец стянул перчатку – и я увидела широкую мужскую ладонь с кольцом в виде чёрного дракона, обвивающего палец. Камень в его глазнице пылал тусклым красным.
