Я не выдерживаю и срываюсь на крик.
– Пошла вон отсюда! – хватаю за запястье и волочу прочь из комнаты, не обращая внимания на ее слова и то, как царапает кожу.
– Я видеть тебя не могу, ты мне противна, – выталкиваю в чем есть из квартиры и закрываю перед ее носом дверь.
– Придурок! Там мои вещи остались! Открой!
– Вещи? – с хищной улыбкой переспрашиваю. – Иди их в палисаднике собирай!
– Ты не посмеешь… – слышу за дверью.
Возвращаюсь в спальню, открываю настежь окно, хватаю незакрытый чемодан и выкидываю с пятнадцатого этажа вниз…
Это все случилось пять месяцев назад. С тех пор начался тяжелый бракоразводный процесс. Я ничего не оставлю стерве бывшей без боя.
Сегодня было особо скверное заседание суда, о котором и вспоминать не хочется. Наверное, поэтому я и еду к маме. Надо передохнуть, морально успокоиться.
Просматриваю документы по работе, когда на одной из остановок ко мне подсаживают молоденькую девушку. Она напоминает мне Фею. Фею Динь-Динь. Сколько раз в детстве дочка заставляла с ней смотреть этот мультик.
А девушка красивая. Это я сразу замечаю, беззастенчиво рассматривая. Миниатюрная такая, наверное, мне по грудь. С красивым лицом, сочной фигурой и отличным вкусом в выборе парфюма. Пахнет от нее божественно. Мечется по купе, что-то говорит, слушаю в пол уха. Смотрит на меня, глазюки огромные, зеленые. Бездонные. Робеет и тут же взгляд отводит. Ухмыляюсь.
Когда девушка просит поделиться коньяком, я лишь выгибаю бровь. Мне интересно, что будет дальше. Я вижу, ощущаю каждой порой, как она нервничает. Ведет какой-то диалог сама с собой. К чему же это приведет?
Поезд укачивает стуком колес, расслабляет… А между нами что-то нарастает, в воздухе сгущается напряжение, искры начинают лететь в разные стороны. Я не делаю первый шаг, вижу, что это нужно Фее, это должно быть ее решение. Не знаю, что с ней случилось, просто знаю, что ей это нужно.
И когда я уже думаю, что все выдумал, внезапно девушка поцеловала меня. Робко, осторожно, с прерывистым дыханием… Именно это и сорвало к черту все стоп-краны. Не знаю, что между нами произошло, как так получилось.
Я хотел ее до безумия, до ломоты в ладонях хотел прикоснуться. Это было похоже на самое настоящее сумасшествие. Эта девчонка задела что-то глубоко во мне, поймала на крючок. А может напряжение всех этих месяцев стресса сказалось. Я взрослый мужчина и могу контролировать свои желания, но рядом с этой Феей все так остро, так по-настоящему.
И нам обоим это нужно, это чувствуется в каждом прикосновении, в каждой ласке. У девушки тоже были причины забыться. Между нами не было стыдливости или робости. Мы стали двумя людьми, которые точно знают, чего хотят – друг друга.
Стал покрывать поцелуями лицо девушки, пробовать на вкус. Мне хотелось большего.
– Ты уверена? – оторвался от ее сладких губ.
Фея посмотрела на меня, ее взгляд был затуманен страстью.
– Абсолютно. Не останавливайся, пожалуйста…
Дважды просить меня не нужно было. Я снова приник к ней поцелуем, и начал избавлять нас от одежды…
Эта ночь в поезде была похожа на какое-то сумасшествие. Мы любили друг друга несколько раз подряд, каждый раз улетая в космос. Уставшие, обессиленные и удовлетворенные уснули только под утро.
А когда я проснулся, то моей Феи уже не было рядом, она упорхнула, словно ночное видение. А я так и не узнал ее имя…
Глава 3
Марина
Эта ночь – настоящее безумие. Перед внутренним взором мучительной вспышкой проносились недавние сцены, и у меня на мгновение возникло предательское желание наплевать на все, вернуться в салон поезда. К нему. И будь что будет…
Но проводница уже закрывает двери в вагон, и поезд начинает трогаться. Я провожаю взглядом окно в купе, в котором спит мужчина, и чувствую, как вместе с ним внутри меня что-то обрывается. Иллюзия последних часов рассыпается на мелкие кусочки, и я возвращаюсь в реальность.
Стою на пустынном перроне, смотря вслед уходящему поезду, и понимаю, что сошла с ума, раз позволила этому случиться. Никогда не считала себя недотрогой, но безудержный секс с незнакомцем ночь напролет… даже для меня это было за гранью. Я простонала про себя, поблагодарив судьбу, что у него хотя бы нашлась защита.
Хотя надо признать, это было крышесносно. Мы не могли оторваться друг от друга. Этот мужчина разбудил во мне те чувства и эмоции, о которых я даже не подозревала. Память до сих пор хранила воспоминания о его прикосновениях. Везде. Так ярко и так жарко…
Его губы и руки оставили свои следы на всем теле, я до сих пор чувствовала их клеймо на своей разгоряченной коже. И если сначала мой отчаянный порыв быть с ним был продиктован жалким желанием забыться, то потом… стоило ему коснуться меня, как я пропала и растворилась в новых ощущениях.
До Тима у меня были отношения. Но именно с ним я поняла, что такое настоящие чувства и привязанность. В груди привычно кольнуло болью от его предательства. Но, черт возьми, этой ночью я вообще не вспоминала о бывшем парне. Незнакомец с глазами цвета шоколада заполонил все мысли и чувства.
Я и не знала, что секс может быть таким. Когда ты горишь лишь от взгляда карих глаз, двигаясь навстречу ему. Растворяешься в мужчине без остатка, улетая к небесам, чтобы рухнуть вниз и плавиться снова и снова. Когда голос разума, нашептывающий о том, что это неправильно, замолкает под натиском вашего общего желания…
Но на утро я пришла в ужас от мысли, что придется смотреть в глаза этому мужчине. Даже имени его не знаю… Боялась увидеть в его взгляде те же мысли, что навалились на меня удушающей волной. Я же вела себя, как последняя шлюха… Потому и порадовалась, когда поняла, что приближается остановка на моей станции и мне не придется испытать это неловкое чувство.
Перехватив ручку чемодана, встряхнула головой, прогоняя мысли о самобичевании, и направилась к выходу из вокзала. На стоянке было несколько машин со скучающими таксистами. Я направилась в их сторону, как в этот момент услышала.
– Маринка? Ушакова!
Резко развернулась на мужской голос. Рядом с ларьком с гениальным названием «Чебураш» стоял парень и махал мне рукой. Прищурилась, не сразу сообразив, кто передо мной. А потом он улыбнулся и двинулся в мою сторону, и я узнала Генку Овчанкина, своего бывшего одноклассника.
– Привет!
Подошла к нему, отмечая изменения, которые произошли с ним за эти годы. Генка всегда был неказистым ботаником, немного не от мира сего. Высокий, через чур худой, он всегда носил круглые очки в роговой оправе, за что получил прозвище – прожектор. Он постоянно тусил с такими же мальчишками, для которых общение с компом было привычней, чем с людьми.
Но теперь он выглядел иначе. Вроде бы, тот же Генка, но думаю, мало у кого повернется язык назвать его тем обидным прозвищем. Темно-синие брюки-карго, толстовка с капюшоном, под которой, надо же, далеко не тот тщедушный мальчишка. Очки исчезли. Лицо повзрослевшее, светлая щетина и удивленный взгляд серых глаз.
– А я смотрю, ты или нет. В гости? – красноречиво кивнул в сторону моего чемодана.
– Посмотрим, – туманно ответила ему, не желая вдаваться в подробности своего возвращения, – ты сам-то как?
Парень улыбнулся и махнул рукой.
– Потихоньку. Тебе куда, в город? Могу подвезти.
Он кивнул в сторону старенькой иномарки.
– Вообще-то я в Смирновку собиралась.
Овчанкин кивнул и забрал из моих рук чемодан. Пошел в сторону машины, и я поспешила за ним.
– Так ты к тете Маше? – спросил он, устраивая мои пожитки в багажник.
– Ага, – ответила, встав перед пассажирской дверцей, – адрес помнишь?
Глава 4
Парень с шумом захлопнул багажник, как еще машина не развалилась. Я попыталась открыть дверь, но она не поддавалась.
– Блин, погоди, ее клинит порой. Изнутри открою.
Он уселся на водительское место, наклонился и открыл мне дверь. Я села, отмечая, что хоть снаружи машина выглядит старенькой, внутри все чисто и даже уютно.
– Я твою тетку по выходным на рынок с молоком отвожу. Она не говорила, что ты приезжаешь.
Со второй попытки он завел двигатель, автомобиль резко дернулся, но потом плавно поехал на выезд со стоянки.
– Она и не знает, сюрприз будет.
Да уж, теть Маня точно порадуется, что «блудная деточка» вернулась…
Смотрела на знакомые с детства места за окном, слушая беззаботную болтовню Овчанкина. От него узнала, что многие из нашего класса разъехались. Кто на учебу, кто просто лишь бы переехать из нашей глухомани. А Генка остался, работает сисадмином на местном заводе.
– Ну, и как оно там, в Москве твоей? – ухмыльнулся парень.
– Шумно, Ген, – ответила ему, – народу полно.
– Вот потому и не хочу переезжать, – покачал головой парень, – не для меня вся эта шелуха. Ну а что, замуж не вышла?
Я помрачнела, сразу же вспомнив свои глупые мечты. Я была уверена, что именно свадьбой и закончатся наши отношения с Тимом. Ведь даже обсуждали это когда-то, решив, что надо сначала встать на ноги, а потом уже… К черту, нужно прекратить вспоминать этого козла и радоваться, что все закончилось именно сейчас. Ну а разбитое сердце станет такой вот хреновой платой.
– Не вышла, – ответила Генке и решила отплатить ему тем же, – а ты? Не женился?
Он посмотрел в мою сторону, округлив глаза, в которых появились смешинки.
– Вот еще, буду я в двадцать четыре себя хомутать, – возвращая внимание на дорогу, он продолжил, – да и у нас тут почти всех разобрали. Так что я свободен, если что.
Парень поиграл бровями, а я засмеялась непринужденно. И куда, интересно, делся тот самый «прожектор», который раньше и двух слов связать не мог в присутствии любой девчонки?
Так, разговаривая ни о чем и обо всем одновременно, мы подъехали к домику моей тети. Увидев знакомый зеленый забор, почувствовала, как в груди расползается тепло. Я любила это место, ставшее моим домом после смерти папы. И уезжая отсюда первый раз в Москву, оставила частичку себя.
Овчанкин припарковался, вылез из машины и направился к багажнику. Я вышла следом и тут же глубоко вдохнула, закрывая глаза. Пахло смятой травой, воздух мягкий, такой пьянящий. Закружилась голова, как же мне не хватало этого в пропахшей газами и черт знает чем еще столице.
Генка подкатил ко мне чемодан и улыбнулся. И уже садясь в машину, сказал.
– Рад что, ты приехала, Марин. Еще увидимся.
Я поблагодарила парня и помахала ему рукой, когда он выехал на дорогу. Поняла, что тоже была рада встретить бывшего одноклассника.
Направилась в дом и застала тетю на кухне. Она запричитала, кинулась обнимать. А я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Стоило прижаться к ее груди, вдохнуть такой родной запах. В этот момент отчетливо поняла, что я дома.
Позже мы сидели за столом, я с удовольствием поедала окрошку с молодой картошкой. Тетя развила бурную деятельность, решив во что бы то ни стало откормить меня «тощую».
– А я всегда говорила, что твой Тимур – самовлюбленный кобель! А ты все, Тим, да Тим. Тьфу!
Тетя в сердцах сплюнула, она всегда недолюбливала Тимура. Ну а он отвечал ей тем же, хотя и вел себя всегда вежливо. Но разве ж мою теть Маню проведешь? Это женщина-сканер, не зря даже папа ее побаивался.
– Не надо, теть Мань, – перебила ее, домывая посуду, – я пойду, отдохну с дороги. Спасибо за обед.
Тетя посмотрела на меня изучающим взглядом, но потом кивнула. Я же направилась в свою бывшую комнату, отметила, что в ней ничего не поменялось. Рухнула на кровать и закрыла глаза. Слова тети не шли из головы. Кобель, да. И, вроде бы, страдать сейчас должна, снова вспоминая Тимура.
Но почему же тогда мысли снова и снова возвращаются к тем самым глазам незнакомца? К его жаркому шепоту… умелым рукам, которые дарили наслаждение, а сердце ускоряло свой бег. И почему же сейчас я ощущаю что-то смутно похожее на боль, понимая, что больше никогда его не увижу…
Глава 5
Глеб
– Мама, зачем тебе этот горшок для цветов? – с раздражением спросил я.
– Как зачем? Мне надо фикус пересадить, – важно ответила та.
– Его надо не пересадить, а выкинуть, – фыркнул я, припоминая ее засохшее растение.
– Он просто в спячке! На вот, лучше понеси Чуню, у него лапки устали.
Мать всучила мне в руки своего чихуахуа. Я скривился и взял пса одной рукой. Не собака, а крыса какая-то. Чуня начал гавкать, этот альфа-самец метил территорию, показывая, кто тут главный. Зачем его вообще надо брать с собой?
Мама битый час таскала меня по рынку, останавливаясь у каждого лотка. Это просто невыносимо! Ей, видите ли, супермаркеты не внушают доверия. Ну да, ну да.
Мы еще несколько часов бродили по базару, купили все, что было необходимо, поймали такси и приехали домой. Мама жила в пятиэтажке, в двухкомнатной квартире на третьем этаже. Сколько раз я предлагал ей купить дом или более комфортабельную квартиру, но каждый раз она резко отказывалась.
Эта квартира досталась отцу от работы. Я здесь провел все детство, и они прожили тридцать четыре года совместной жизни. Пока он не умер шесть лет назад. Меня постоянно тяготила мысль о том, что мама здесь одна, но переезжать она ни в какую не хотела. Говорила, что здесь ей хорошо и спокойно, а мы с Ариной всегда можем к ней переехать…
Я поставил пакеты с покупками на стол, и мама тут же начала их разбирать. Чуня стал крутиться у ее ног, выпрашивая еду. Я пошел в комнату переодеться. Стянул с себя рубашку, оставшись в брюках, как зазвонил мой сотовый. Посмотрел на экран и замер на месте. Звонила Светлана. Какого дьявола ей надо?
– Да, – отвечаю на вызов.
– Глеб, привет, – слышу голос почти бывшей супруги.
– Что тебе надо, Света? Если хочешь поговорить, то только через адвокатов, – цежу сквозь зубы.
– Ой, да брось, Авилов. Мы же не чужие, неужели сами все решить не можем… Как взрослые. Мирно.
Голос ее сделался приторно сладким, от чего у меня челюсть свело. Вот так бывает, живешь с человеком, думаешь, любовь, потом раз и обрубает, словно и не были никогда вместе.
– А чего это ты мира захотела? Помнится, недавно в здании суда ты кричала совершенно другие вещи.
