– Это все из-за небрежного хранения.
– Может, и так, но ретроградов из ведомства генерал-фельдцейхмейстера убедить в этом будет весьма непросто!
– Конечно! С картузами такого не случается, – не без сарказма в голосе воскликнул Владимир, как будто кого-то передразнивал.
– А я тебе говорил, что для твоих, как ты их называешь… унитарных патронов? Так вот – их время еще не пришло! Теперь эти кувшинные рыла тебя с потрохами съедят!
– Ну, полноте, кузен. Все не так плохо. Моряки нашу пушку на вооружение приняли, военные от горных орудий тоже вряд ли откажутся, так что без заказов мы не останемся.
– Но все же тебе лучше утрясти все спорные вопросы с министерством, и не откладывая!
– Разумеется. Завтра же займусь этим.
– Ну, вот и славно! Кстати, ты так и не рассказал, куда и зачем ездил?
– О, кузен. Я все-таки привез его!
– Его – это кого? – вопросительно изогнул бровь Петр Викторович.
– Весьма необыкновенного человека!
– Право, ты меня интригуешь!
– Нисколько. Помнишь, я тебе рассказывал о солдате-изобретателе?
– Того, что предложил новую конструкцию митральезы? Как же, как же, помню.
– Так вот, я его привез!
– Ты говоришь так, будто речь идет по меньшей мере о заморском королевиче.
– Ну, королевич – вряд ли, но человек он явно не простой. Во всяком случае, слухи о его родстве с одной аристократической фамилией ходили.
– И где же ты нашел этого… аристократа?
– Не поверишь, в Рыбинском околотке!
– Э…
– Да-да, в полиции. И вытащить его было не самым простым делом, уж ты мне поверь.
– Что же он натворил? Хотя нет, мне это совсем не интересно, скажи лучше, зачем он тебе нужен?
– Ах, кузен, сейчас ты сам все поймешь, – загадочно улыбнулся Владимир и, выглянув на секунду из кабинета, пригласил войти внутрь престранного субъекта.
Вошедший был довольно молодым человеком, худощавого телосложения, однако при более пристальном взгляде можно было предположить, что он обладает недюжинной физической силой. Темные волосы его были коротко острижены, а на верхней губе росли щегольские усики. Одет он был скромно, чтобы не сказать бедно. Из-под кургузого пиджачка мышиного цвета выглядывала косоворотка, а темно-зеленые, почти черные шаровары были заправлены в добротные сапоги. На голове его был почти щегольской картуз, впечатление о котором портил сломанный лаковый козырек. А довершал образ фиолетовый синяк под глазом. При всем при этом незнакомец вел себя совершенно невозмутимо, как будто с равными.
– Здравствуйте, – вежливо, но вместе с тем без тени подобострастия в голосе поприветствовал он фабриканта и протянул ему руку. – Меня Дмитрием зовут.
Петр Викторович общался с людьми самых разных кругов, от аристократов до мастеровых, поэтому его было трудно чем-либо удивить. Пожав протянутую ему ладонь, он сухо кивнул новому знакомому на стул и сел сам. Тот воспринял приглашение как само собой разумеющееся и удобно устроился на предложенном ему месте. При этом он не вальяжно развалился, как Владимир, и не присел на краешек, как это сделал бы любой приглашенный к хозяину мастер или рабочий, а именно что удобно устроился.
– Как добрались? – нейтрально поинтересовался фабрикант.
– Нормально, – пожал плечами Дмитрий.
– Первым классом, – улыбнулся уголками губ Владимир.
– Где остановились?
– Да пока нигде.
– Ах да, вы же с дороги прямо сюда. Ну и как вам столица?
– Так я ее и не видел. Вокзал только да спину извозчика.
Младший Барановский с удовольствием рассмеялся от подобной непосредственности. Затем посерьезнел и, стараясь быть убедительным, начал говорить:
– Дорогой кузен. Дмитрий Николаевич, несмотря на свой не слишком презентабельный вид, человек в некотором роде замечательный и даже талантливый. Именно ему принадлежит идея митральезы, в которой перезарядка осуществлялась бы от работы выстрела.
– Понятно. Ты все же не оставил этой затеи. Нет, в теории она, разумеется, остроумна, но…
– А на практике, значит, нет? – резанув фабриканта острым взглядом, спросил новый знакомый.
– Видите ли, молодой человек, я не первый год занимаюсь своим делом, и у меня большой инженерный опыт. В настоящее время подобный механизм я полагаю совершенно невозможным.
– У вас найдется винтовка Спенсера или винчестер? – прервал его Дмитрий.
– Что, простите?
– Я спрашиваю, нет ли у вас магазинной винтовки с рычажным затвором?
– Э… Есть.
– Дайте мне ее, и я до завтра сделаю вам действующий образец, перезаряжающийся энергией выстрела.
– Однако! Что, прямо вот так и сделаете?
– Ну, мне понадобятся некоторые материалы и помощь ваших слесарей, но много времени переделка не займет. Не бойтесь, ни одна винтовка в процессе модернизации не пострадает.
– Забавно. Хотя почему бы и нет. – Барановский-старший решительно встал и, открыв стоящий в углу шкаф, извлек на свет божий карабин системы Винчестера 1873 года. – Подойдет?
– Вполне, – встал вслед за ним Дмитрий и, взяв в руки оружие, стал внимательно рассматривать его.
– Встречали такой?
– Такой – нет. У турок все больше 1866 года встречались под патрон кольцевого воспламенения.
– Это в какой-то мере более совершенный образец. Усовершенствованный механизм, стальная коробка…
– Хорошая вещь! – одобрительно заявил молодой человек. – Можно приступать?
– Извольте, – согласился Петр Викторович и пригласил гостя следовать за ним в цех.
– Кузен, а что это вы карабин при себе держите? – удивленно спросил двоюродный брат. – Неужели случилась такая надобность…
– Господь с тобой, – усмехнулся фабрикант. – Механизм заедать стал, вот и взял с собой. Починить починили, а забрать все времени не было.
Появлению хозяев в цеху никто не удивился. По-видимому, они были там частыми гостями. Разве что мастер бросил объяснять что-то одному из рабочих и суетливо подбежал к господам.
– Чего изволите? – громко спросил он, стараясь перекричать гул.
– Вот что, Никодимыч, этого молодого человека зовут Дмитрием. Дай ему в помощь хорошего слесаря да проследи, чтобы ему не мешали да потребными материалами обеспечили!
– Слушаю-с, – угодливо согнулся тот и повел нового знакомого за собой.
Оставшись одни, Барановские переглянулись, и старший громко заявил младшему:
– Послушай, Владимир. Этот твой изобретатель либо гений, либо – наглец!
– И то и другое! – со смехом отвечал ему тот.
Новый знакомый не обманул. Переделка была осуществлена довольно быстро и свелась к установке под цевьем карабина металлического штыря, соединенного тягой со скобой Генри. С другой стороны, перед дульным срезом помещалось кольцо, а возвратно-поступательные движения обеспечивались навитой вокруг него пружиной.
– Это все? – недоверчиво спросил Петр Викторович, когда его позвали в цех.
– Нет, что вы, – устало усмехнулся Дмитрий. – Еще патроны нужны и, возможно, регулировка.
Получив требуемое, он зарядил укрепленное в тисках оружие и, убедившись, что на линии огня никого нет, нажал на спуск. Винтовка выстрелила, и вырвавшиеся на свободу пороховые газы заставили дернуться кольцо, а вместе с ними и штырь с тягой. Та, в свою очередь, потянула за скобу, и оружие перезарядилось, выбросив отстрелянную гильзу. Сделав еще пару выстрелов и убедившись, что механизм работает как надо, изобретатель ухмыльнулся и, нажав на спуск еще раз, не стал его отпускать. Бах-бах-бах, и карабин на глазах изумленной публики выпустил весь магазин.
– Примерно так!
– Черт возьми! – только и смогли сказать в ответ Барановские.
Рабочие и мастер, помогавшие в работе, тоже заметно воодушевились, но говорить ничего не стали, очевидно, не желая оскорблять господский слух приличествующими случаю выражениями.
– Простите, Дмитрий, как вас… – спросил Петр Викторович, когда демонстрация закончилась и они вернулись в кабинет.
– Дмитрий Николаевич Будищев, – еще раз представил молодого человека Владимир.
– Прекрасно. Так вот, господин Будищев, я, пожалуй, готов взять вас к себе на службу. У вас определенно светлая голова и нетривиальный взгляд на вещи. Кстати, что вы еще умеете?
– Ну, вообще-то я электрик. В смысле гальванер.
– Замечательно! Вы просто находка какая-то. Теперь я понимаю, зачем мой двоюродный братец ездил за вами в такую даль. А что у вас с документами?
– Да нормально у меня все, если не считать, что я числюсь на действительной службе и нахожусь в отпуске по ранению. Кстати, скоро мне предстоит пройти врачебную комиссию…
– Ну, этот вопрос, я полагаю, мы решим.
– А зарплата какая?
– Как вы сказали – зарплата? Вероятно, сокращенное «заработная плата»… Интересное словосочетание и, пожалуй, верное. Ну, обычное жалованье для гальванера составит… скажем, пятнадцать рублей в месяц. Согласны?
Физиономия Будищева достаточно ясно показала, что он думает по поводу российских предпринимателей вообще и господ Барановских в частности.
– Только для вас – двадцать! – правильно истолковал его взгляд Петр Викторович.
– Владимир Степанович, – обратился к младшему компаньону Дмитрий, – вы говорили, будто по-немецки шпрехаете?
– Да, а что?
– А как по-ихнему будет «крохоборство»?
Услышав этот пассаж, кузены сначала остолбенели, а потом дружно расхохотались.
– Нет, я не могу, – держась за живот, смеялся фабрикант. – Положительно, вы мне нравитесь! Ладно, где наша не пропадала. Для начала положу вам четвертной, а там видно будет. За каждое ваше изобретение, нашедшее применение, – премия. Соглашайтесь, больше у меня только мастера получают.
– Уговорили, – кивнул Будищев. – Для начала так для начала. И кстати, первый образец автоматического оружия я вам уже представил. Что вы там о премии говорили?
– Да вам, как я посмотрю, палец в рот не клади! Однако же я говорил об изобретениях, нашедших применение, не так ли?
Договорив, Барановский-старший снисходительно улыбнулся, однако смутить собеседника ему не удалось. Молодой человек лишь пожал плечами в ответ.
– Так ведь применение найти не проблема. Генералы ведь в оружие, перезаряжаемое силой выстрела, тоже не верят? Вот и покажите им!
– Хм, как я посмотрю, у вас на все есть ответ! – нахмурился предприниматель, но тут же улыбнулся и достал из портмоне трехрублевый билет. – Впрочем, работу вы действительно сделали, причем – в срок, так что держите.
Любой мастеровой принял бы деньги из рук хозяина с поклоном, но Будищев просто взял купюру и сунул ее к себе в карман.
– Когда приступать к работе?
– Вот это деловой разговор! Даю вам день на обустройство, а послезавтра выходите.
– Как скажете.
– Ну, вот и замечательно, – широко улыбнулся фабрикант, затем помялся, будто хотел что-то спросить, но так и не решился.
– Что-то не так?
– Нет, что вы, – смутился Барановский. – Просто… это вас в полиции?
– Фингал-то? – правильно понял вопрос Дмитрий. – Так это отец Питирим постарался.
– Какой еще отец Питирим?!
– Священник в нашей деревне.
– Господи, час от часу не легче! А с ним-то что?
