Она была настолько искренней, что Тони даже о головной боли забыл и кивнул:
– Конечно, если смогу.
Мел поджала губы и, приподняв край рубашки, вытащила из-за пояса пижамных штанов конверт, аккуратно склеенный скотчем.
Уже интересно.
– Я украла это письмо у Джун в мае, в день ее рождения. Если бы я знала, что там, то лучше бы не брала… Я не представляю, что мне делать. Но дело даже не в этом, Тони!.. – Мелани замолчала, прикрывая глаза пальцами и смахивая слезы. – Джун порвала это письмо и выбросила. Она думает, что его больше нет. Она не прочла его даже…
– Так, погоди, – успокаивающе сказал он, – присядь. Не паникуй.
– Ты не понимаешь, Джун меня никогда не простит!
– Да за что тебя прощать? Это всего лишь письмо.
– Нет, все плохо! Я рассказала маме неделю назад, попросила совета, но она пришла в ужас и заявила, чтобы ни я, ни Крис, ни Олсен не смели больше общаться с Джун после завтрашнего бала. Я не знаю, как исправить свою ошибку.
– Что там такого в этом письме? – недоверчиво спросил Тони, опускаясь на кровать рядом с Мелани.
Она протянула ему конверт и тихо сказала:
– Ей мама из тюрьмы написала.
– Кому? – не понял Тони.
– Джун… У нее мама в тюрьме. За убийство.
Он напряг спину, будто опасность почувствовал, пальцы закололо холодом.
Нет, не надо, не продолжай, Мел. Он передумал и больше не хотел знать.
– Джун шла домой из школы, когда ее мать застрелила отца. Джун даже выстрел слышала. Когда она вошла в дом, отец был еще живой. Он у нее на глазах умер… Но мама… в письме она рассказывает подробности. Факты, которые даже в суде когда-то не раскрыла. Она говорит, что обезумела тогда, потому что узнала о другой семье Ллойда Эвери. У Джун есть сводный брат! Она не одна, понимаешь? Я должна ей рассказать, но не представляю как!
Мелани зарыдала, а Тони смотрел на конверт и не знал, как реагировать на чужие слезы и на то, что пережила в прошлом Бэмби.
– Успокойся, Мел. Это вообще не проблема. Я отдам письмо Фрэнку, скажу, что случайно нашел… Когда ты его взяла?
– После обеда в день рождения Джун, она мусорку в коридор выставила.
– Хорошо. Успокойся, – он обнял ее за плечи одной рукой, притягивая к себе, и поцеловал в макушку, вдыхая приторно-терпкий аромат лаванды. – Я все улажу, она не узнает, что ты вытащила ее тайны из мусора.
– Спасибо, Тони. Спасибо, – бормотала Мел с таким облегчением, что он снова нахмурился.
– Слушай, а почему тебе так важно все, что происходит с Джун? И эта истерика сейчас… С чего вдруг?
Она застыла, даже всхлипывать перестала.
– Мелани?..
Она молчала, загнанная в угол таким простым, казалось бы, вопросом, и Тони хлестнуло по щекам такой же простой правдой. Он даже усмехнулся:
– Ты ее любишь?
В светлых глазах прочесть ответ было легко, она не умела врать, тем более в лицо.
Охренеть. Вот это новости. Сначала Фрэнк огорошил, теперь младшая Паркер.
– Зачем тогда пригласила меня на свидание?
Мел опустила взгляд:
– От отчаяния. Ее Крис поцеловал во время игры в фанты, и мне захотелось сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы не разрыдаться… Извини.
Тони кивнул с пониманием. Это не укладывалось в голове, но он разделял чувства Мел: в тот майский вечер ему тоже хотелось выть.
– Прошу тебя, не говори ей, – прошептала Мелани так испуганно, что он прочувствовал ее панику. – Господи, я не перенесу, если Джун узнает, что я ее по глупости подставила. Она любила Криса столько лет, но стоило ему обратить на нее внимание, как влезла я и все испортила! Мы ведь думали, что она ваша родственница, а оказывается, она вообще к семье Андерсонов отношения не имеет. Моя мама, конечно, серьезно относится к социальным стандартам, но я не думала, что настолько. Она словно взбесилась! Сказала, что не пустит Джун в наш дом и поставит крест на ее будущем, если мы посмеем ослушаться.
– Не накручивай себя. С чего твоей матери тратить время на разборки с Джун? Кому какое дело? Все будет хорошо, я уверен, – заверил Тони, и в голове прозвучали слова Фрэнка: «Все будет хорошо, но уже без меня».
– Спасибо, – снова выдохнула Мелани и поднялась.
У двери он еще раз крепко обнял ее, испытывая в этот момент болезненное сострадание ко всему миру, а стоило младшей Паркер уйти, то сразу вернулся к кровати, на которой лежал склеенный конверт.
К рассвету Тони прочел письмо раз десять.
К рассвету его тошнило от себя.
Господи, Джун, как ты это вынесла?.. Как ты меня вынесла? Все эти годы, подколки, пренебрежение?
Он не представлял, как теперь смотреть ей в глаза, читая там боль, которую она старательно прятала много лет от окружающих.
Почему Фрэнк не рассказал ничего? Наверное, пообещал молчать. А отец всегда держал слово.
Почему она сама не рассказала? Тони относился бы к ней добрее…
Его замутило от собственного снобизма. А разве без всех этих трагических подробностей нельзя было принять Джун доброжелательно просто потому, что она человек?
Впрочем, он ведь пытался, и не раз, но так и не нашел к ней подход… Видимо, это и называется: не сошлись характерами.
Как бы там ни было, Тони не мог проигнорировать проклятое письмо. У Джун ведь есть сводный брат, она должна об этом узнать, даже если предпочла бы не знать об истинной причине того, почему ее отец отмечал праздники вне дома.
Придется отдать письмо Фрэнку сразу после бала. Тони был абсолютно уверен, что поступает правильно.
Бэмби его, конечно же, возненавидит за такое наглое вторжение в ее личное пространство.
С другой стороны, она его и так на дух не переносила, поэтому терять было нечего.
Джун. Летний бал
– Класс! Все-таки отличная идея, – в очередной раз одобрила Уитни, наблюдая, как Джун заправляет белую блузку в короткую школьную юбку. Серо-красный галстук, серый пиджак с эмблемой… «Прощай, школа!» – эту тему тетя Летиция предложила. Она тоже в школьной форме заявится, как и другие гости. – Не дождусь увидеть Фрэнка в прикиде шкодливого мальчишки.
Джун устало улыбнулась, садясь за столик, чтобы сделать макияж.
Уитни собрала ее волосы в высокий хвост, но передние курчавые пряди не держались в прическе и обрамляли щеки завитушками. Сама Уитни сделала себе две косы и выглядела до того хорошенькой, что все время хотелось дернуть ее за косичку. Даже не верилось, что подруге уже исполнилось шестнадцать. Она оставалась такой же проказливой, как и в день знакомства, когда рассказывала шутливые истории о предках Андерсонов.
Джун подкрасила ресницы, нанесла немного румян и вздохнула, глядя на свое отражение.
Что-то было не так.
Вернее, все было не так.
Чувство тянущей тоски не ушло из сердца, и весь день Джун провела в непонятной прострации. Да еще Мелани не показывалась на глаза, сославшись на срочные дела в городе. Сказала, что явится к началу бала.
Складывалось впечатление, что Мел избегала ее.
Сама же Джун избегала Тони, не желая видеть его с той же страстью, с какой вчера ждала его приезда. Было до того страшно, что мутило. Вдруг он в первую же минуту скажет: «Ты проиграла, Бэмби. Надеюсь, ты помнишь, что обещала оставить нас в покое в случае проигрыша. Или ты лгунья, которая не держит слово? Хотя… ничего удивительного, ты ведь трусливая притворщица».
От этого невыносимого ожидания каждый удар сердца растягивался на долгие мгновения, словно время замедлилось.
Джун поправила широкую резинку серого трикотажного гольфа-чулка над коленом и поднялась. Пора было спуститься в большой зал и проверить, все ли готово: до начала бала оставалось не больше часа.
Майлзы давно прибыли, как и пятьдесят восемь других гостей – «сливки» местного общества. А Паркеры задерживались. Ни Криса, ни Олсен, ни их родителей. Мелани тоже пока не вернулась, и Джун насторожилась: уж не случилось ли у них какой беды?
Она спустилась вниз, и на нервах ей показалось, что некоторые из гостей косились в ее сторону неодобрительно. Пришлось спрятаться в ванной и проверить, не размазался ли макияж.
В такие минуты до жути не хватало Чейза, который умел пошутить и разрядить обстановку, но друг уже улетел в Штаты.
Джун начала кусать губы, не удержавшись, но потом взяла себя в руки и выдохнула, уперевшись ладонями в холодную грань умывальника. Все хорошо. Пока Тони и Мел вслух не сказали, что у них состоялось первое свидание, то и переживать не о чем.
Джун вышла из ванной и обрадовалась, заметив миссис Паркер. Значит, и Крис уже здесь.
Нэнси Паркер была элегантной, заботливой, но очень строгой женщиной старой системы взглядов. Джун восхищалась ею, но, если честно, тетя Летти была больше по душе.
Мама Криса разговаривала с мистером Уиллоби, главой ветеринарной практики, и они не заметили, что их подслушивают.
– Я говорю тебе, Бернард, эта девчонка втянула мою Мелани во что-то страшное. Я подозреваю наркотики. Мел стала очень скрытной, а часто сидит и смотрит в одну точку, как потерянная.
В Джун вспыхнула ярость: Мел связалась с дурной компанией?! Это был шок.
– Но почему? С чего ты взяла, что Джун имеет к этому какое-либо отношение?
А? Что? Так… погодите. Что происходит?
– Мелани проводила с ней очень много времени. Если бы я раньше знала о происхождении этой девчонки, то не допустила бы подобного. Фрэнк во всем виноват. Он с самого начала напустил тумана на прошлое Джун, а когда я спросила прямо, то придумал, что она внебрачная дочь Тристана Эвери от Глории Макгрегор… помнишь? которые погибли при загадочных обстоятельствах. Фрэнк соврал! Он. Мне. Соврал!!!
У Джун перехватило дыхание, сделалось дурно.
– Погоди, Нэнси. Кто же она в таком случае?
– Эта девочка – пустое место. Дурная кровь. Ее мать – нищенка, убийца, а отец… Ллойд Эвери! Тот самый Ллойд Эвери! Мы же вместе учились в Нью-Йорке: я, Фрэнк и этот… дебошир, безумец! Его потом из дома выставили и правильно сделали. А теперь его дочка расхаживает здесь, как хозяйка. Иден в гробу переворачивается.
– Ну зачем ты так. Джун не выбирала родителей.
– Да, и мне ее искренне жаль. Но ты ведь понимаешь, как важна генетика. Гены определяют характер. Я никогда не прощу Фрэнку этой лжи. Только не ему. Он ведь знал, как… – она осеклась, – знал, как мне это будет неприятно.
– Не преувеличивай, Нэнси, – заступился мистер Уиллоби, а Джун уже шла прочь, едва разбирая дорогу.
Внутри было пусто. Хотелось забиться в угол и зачахнуть там.
Откуда они узнали?!
Фрэнк не мог рассказать. Он никогда бы не предал.
– Джун!
Она часто заморгала, стряхивая туман, и увидела Криса. Он ей улыбался, такой же приветливый и привлекательный, как всегда.
Интересно, а он знает правду? Ему уже рассказали?
Вряд ли, иначе не подошел бы.
– Привет, – неуверенно поздоровалась.
– Хорошо выглядишь, – одобрил Принц Паркер, и она обвела взглядом его школьный костюм.
– Ты тоже.
– Позволь напомнить об обещании сбежать со мной после бала, Золушка.
В его темно-карих глазах светилась неподдельная надежда, и Джун растерялась. Имела ли она право встречаться с ним? После того, как услышала мнение его матери о себе.
Прав был Тони когда-то. Ее и на порог Паркеров не пустят. Не стоило сейчас унижаться еще больше.
Но внутри вспыхнула та ядовитая искра, которая заставляла Джун наслаждаться собственным падением. Этот удушливый импульс призывал творить гадости, усугубляя ситуацию. Джун будто бы проверяла мир на прочность. И каждый раз надеялась на чудо. И каждый раз чуда не случалось.
– Я помню… И знаешь что? Давай сбежим прямо во время бала! – предложила она. – Встретимся в Изумрудном саду, там очень красиво сейчас.
– Отлично, – согласился Крис. – Буду ждать твоего сигнала.
Мелани вошла в зал, когда Фрэнк закончил с официальным приветствием и гости аплодировали. Джун сразу ее заметила и помахала рукой. Беспокойство о подруге не оставляло ни на минуту. Неужели та действительно связалась с плохой компанией? В это не верилось. Мелани была невероятно спокойной и рассудительной.
Увы, подруга не обратила внимания на Джун и повернулась к Тони, который появился следом за ней.
