Марина Эльденберт "Ныряльщица"

Если Хар мой лучший друг с самого детства, то с Родди мы знакомы с поступления в Кэйпдор. В отличие от Р’амриша с ним я готов делиться далеко не всем. Но как показали эти выходные, вообще не стоило ему доверять.

Теперь я знаю, что Родрес слабак во всех смыслах, именно он слил информацию о Мэйс Ромине. О том, что синеглазка работает в «Бабочке». Конечно, часть вины на подружке Вирны, но именно Родди поставил на тапет Ромины следящую программу, которая показывала местонахождение Мэйс вплоть до валла.

И мне хочется спросить: какого едха он это сделал? Чем думал? То, что не головой, понятно.

Родреса я заметил в одном из коридоров, он действительно спешил в центральный корпус. Ему крупно повезло, что мы пересеклись здесь, потому что использование силы в переходах академии было строго запрещено: слишком узкое пространство, слишком велика вероятность пришибить кого-нибудь, кого не планируешь.

Я догнал парня и хлопнул его по плечу.

– Здравствуй, Родди.

Он едва до потолка не подпрыгнул, казалось, только тяжесть моей руки смогла удержать его на земле.

– Привет, Лайтнер.

К его чести, голос у Родреса не дрожал, но лихорадочный блеск в глазах выдавал желание сбежать от меня подальше.

– Надо поговорить.

– Я опаздываю на социологию.

– Это ненадолго, – пообещал я.

– Послушай, я же тебе помог найти девчонку, и с ней все в порядке.

Я прищурился.

– Откуда ты знаешь?

– Я…

Родрес тут же закрыл рот, плотно сжимая губы.

Вряд ли он так беспокоился за Мэйс, что бегал посмотреть, жива она или нет. А вот Ромина вполне могла ею интересоваться. Едх меня задери, если я неправ!

Рывок – и мои пальцы сдавливают шею Родди. Бывший приятель слабее и ниже ростом, поэтому трепыхается и пытается встать на носочки, чтобы дышать, потому что я держу его так, чтобы оставаться лицом к лицу.

– Да, ты мне помог, но именно ты виноват в том, что с ней случилось.

И не только с ней, но Родресу я про свои проблемы с силой точно не расскажу. Хару мог бы, вот только ему теперь плевать.

– Не понимаю, о чем ты, – сипит он.

– Да ладно? Если бы не ты, Ромина бы не нашла Мэйс.

– Отпусти его, Лайтнер, – раздается за спиной, как в плохом трагифарсе.

Я отталкиваю Родди от себя, и он едва не падает, кашляя и захлебываясь воздухом. А потом, наплевав на гордость, бежит к компании Ромины, прячась за спины ее подружек. Пусть даже среди них несколько парней.

Д’ерри кривит полные губы в насмешливой улыбке и стоит, эффектно скрестив руки на груди, которую подчеркивает вырез рубашки. Но теперь я вижу перед собой только убийцу, и меня передергивает. Передергивает от того, что я когда-то с ней встречался. От того, что на красивом лице Ромины нет ни капли раскаяния или хотя бы осознания, что она сделала что-то не так.

– Ну и как тебе с этим живется? – едко спрашиваю, подходя ближе. – Кошмары не мучают?

Навстречу мне выступает защита, Бронс Т’орри. Парень с меня ростом, но справится с ним даже первокурсник – слишком он неповоротлив. К тому же сила горит на ладонях, требуя выхода, приходится остановиться в паре шагов от компании, чтобы сдержать свой порыв раскидать их по сторонам.

Правда, Ромина отодвигает Бронса в сторону.

– А должны? – интересуется она.

– То есть ты каждую неделю кого-то убиваешь, и уже к этому привыкла?

Подружки возмущенно ахают, парни рычат, а вот Ромина вскидывает брови.

– Что за странные шутки, Лайтнер? – Она снова улыбается и поворачивается к своей свите. – Кажется, у кого-то были гораздо более интересные выходные, чем у меня.

– Вирна Мэйс. Помнишь такую?

Ромина хмурится, но по ее взгляду я вижу, что все это ее забавляет.

– Если честно, не припоминаю.

– Ничего, – хмыкаю я. – Родди помнит, как скинул тебе программу, по которой ты смогла ее отследить.

– Родрес, ты устанавливал мне на тапет какой-то неизвестный софт? – капризно спрашивает Д’ерри, и приятель мотает головой. – Вот видишь?

А я не могу этому поверить!

Этот едх отказывается от своих слов. Да я ему сейчас ноги повыдергиваю!

В этот раз путь мне преграждает сама Ромина: мы стоим практически касаясь друг друга, но она не отступает ни на шаг.

– Это уже не смешно, Лайт, – тянет она. – На твоем месте я бы больше не употребляла то, что ты попробовал на этих выходных.

– Я ничего не употреблял, – отвечаю я, и мой голос больше напоминает глухой рык. Может, и к лучшему, потому что слышит меня только она. – И ты это знаешь. Как я знаю, что ты сбросила Вирну Мэйс в океан.

Ее зрачки на миг расширяются, растягиваются в стороны острыми пиками, но Ромина так же быстро берет себя в руки.

– Это она тебе сказала? – хмыкает она и поправляет волосы. – Передай ей, что зависть – плохое чувство.

– Я видел это своими глазами.

– Хватит. Нести. Чушь, – чеканит слова Ромина. – Я к этой Мэйс ни на шаг не приближалась, и не стану.

А потом делает то, чего я точно не ожидал: приподнимается на цыпочки и почти касается губами моего виска.

– Я уничтожу эту девку, если попробуешь меня утопить, – говорит она еле слышно, скользя дыханием по моей щеке. – Ты не сможешь быть рядом с ней постоянно. Ой, прости… ты вообще не можешь быть с ней, я права?

И так же мягко отстраняется.

– Мы были друзьями, Лайт, – говорит уже для всех. – Не стоит все портить.

После чего разворачивается к своей компании, к которой уже присоединилось несколько парней, прежде таскающиеся за мной. Как выяснилось, таскались они за ней.

Ромина посылает мне воздушный поцелуй перед тем, как скрыться за поворотом.

Сила искрит на пальцах, и мне искренне хочется повторить с Д’ерри тот же фокус, что с Родресом даже несмотря на то, что она девчонка. Но толку от этого не будет, сейчас мне нужны доказательства ее преступления.

И я их достану.

Глава 7. Сторона обвинения

Вирна Мэйс

Я надеюсь, что все закончится быстро, потому что декан хоть и прочитала сообщение, но ответить не пожелала. Ни вчера, ни сегодня утром, хотя по идее она уже должна была прийти на работу. Что касается меня, я снова в «гусенице», стараюсь не думать о Лэйс, и размышляю о политари. О том, зачем меня вызывают, хотя в причинах указано: «Заявление о нападении». Возможно, хотят что-то уточнить, поэтому надолго задержать не должны. Мне сейчас очень не с руки пропускать занятия, и даже не из-за гнева декана, а просто потому, что наверстывать особо некогда. Если в мой и так забитый делами до отказа график добавится еще и «Бабочка»… Хотя в последнем я уже начинаю сомневаться. Прошло несколько дней, но от Дженны никаких новостей, от Н’эргеса тоже. Неужели я все-таки ошиблась?

Этот участок гораздо чище того, в который я обращалась после исчезновения Лэйс. В прошлый раз мне было не до обстановки, но сейчас я замечаю, что ремонт здесь гораздо более новый, стеклянные двери блестят, равно как и полы, а отделение для задержанных (которых еще только предстоит оформить) не в общем зале, а отгорожено дверями, за которыми ничего не видно. Яркие лампы напоминают о больнице и Алетте: она мне так ничего и не ответила.

– Нисса Мэйс, – меня встречает молодой политари.

Один из тех, кто нас опрашивал, когда К’ярд привез меня в участок.

– Добрый день, – здороваюсь.

Он молча кивает и проводит меня в тот же самый кабинет, из которого я выходила в странном полутрансе. Там снова протоколистка и еще один политари, тоже знакомый. Отличают его огромные залысины на висках, зачесанные назад оставшиеся волосы и цепкий взгляд. Хотя до Н’эргеса ему далеко.

– Садитесь, нисса Мэйс, – мне кивают на кресло. – У нас возникли небольшие сложности по вашему делу.

– Небольшие?

Протоколистка уже колотит пальцами по экрану большого тапета, специально предназначенного исключительно для набора текста. Я на миг перевожу взгляд на нее, потому снова на сидящего за столом мужчину.

– Да. С наибольшей вероятностью, в ваши показания закралась ошибка. Ромина Д’ерри ни коим образом не могла на вас напасть, поскольку в это время находилась дома.

Мне кажется, что я ослышалась. Хотя нет, не кажется, и я не ослышалась, он только что сказал про алиби Ромины.

– Это невозможно, – говорю я. – Она и ее дружки…

– Послушайте, нисса Мэйс, – меня перебивают пока еще достаточно мягко. – Ее отец – весьма уважаемый в городе…

– В этом все дело?! – я вцепляюсь в подлокотники. – В том, что ее отец – главный судья Ландорхорна?! Но если не ошибаюсь, у вас не только мои показания, у вас показания ньестра К’ярда, и…

– Исключительно поэтому мы с вами сейчас говорим здесь, а не в присутствии адвоката. Боюсь, что вы были введены в заблуждение.

Что?!

– Вы были, если не ошибаюсь, под действием тяжелых психотропных препаратов, с помощью которых вас и вашу подругу пытались усыпить.

Я глубоко вдыхаю. Потом выдыхаю.

Успокоиться, Вирна. Нужно успокоиться, потому что прошлая моя вспышка в «Бабочке» ничем хорошим не закончилась, а здесь еще и фиксируется каждое мое слово. «Все, что вы скажете, может быть использовано для того, чтобы затолкать вам это обратно в глотку». Так любила говорить Лэйс, когда речь заходила о политари, и теперь я вижу, что она права.

– Это так, но…

– Препарат, который использовали на вас, приводит к самым разным побочным эффектам. В том числе и к галлюцинациям. Вы вполне могли видеть другую девушку со светлыми волосами, но представлять, что это ньестра Д’ерри.

Поверить не могу. Я просто не могу в это поверить!

– Вы считаете, что я совсем идиотка? – спрашиваю я. – И что я не могу отличить Ромину Д’ерри от какой-то другой девушки?!

– Можете. Сейчас, – политари подается вперед и смотрит мне в глаза. Руки его сцеплены на столе. – Но не когда у вас в крови яд, который воздействует на мозг.

Я прикусываю язык, чтобы не сказать, что ему никакого яда не нужно, потому что ему и так отлично воздействует на мозг статус отца Ромины, но молчу. Молчу, молчу, молчу, стараясь не сжимать пальцы еще сильнее.

– Опросите Алетту Грейм, – говорю я. – Она подтвердит…

– Уже опросили. Нисса Грейм рассказала, что на вас напали парни, которым вы однажды отказали в весьма грубой форме, когда собирались на вечеринку. И что с ними была девушка, которую она видела впервые.

Я моргаю. Несколько раз, прежде чем до меня доходит смысл сказанных им слов. Мы действительно отшили парней, когда собирались на вечеринку, точнее, их отшила Алетта, но при чем тут они?

– Это бред, – выдыхаю я.

– Отнюдь. Мы проверили информацию: нападавшие на вас угнали эйрлат у одного из знакомых ньестры Д’ерри, о чем он заявил на следующее утро…

– До или после того, как я подала заявление?

– При чем тут это, нисса Мэйс?

– Ну как же, – я с трудом сдерживаю дрожь в руках. – Вы такой опытный детектив, а объясняю вам я. Не находите, что это слишком удачное совпадение?

Политари хмурится еще сильнее, у него дергается кадык.

– Поосторожнее с заявлениями, нисса Мэйс, – говорит он. – Не то я могу расценить это как намеренное оскорбление должностного лица.

Ну разумеется.

– Я не собиралась никого оскорблять, – говорю я. – И что же, те парни подтвердили, что угнали эйрлат?

– Они уже ничего не смогут подтвердить, нисса Мэйс. Они мертвы, как и их подружка.

Меня снова бросает в дрожь.