ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 20.10.2020
Зачем он представился? Агата не желала никакого знакомства. Это смущало, а смущение заставляло чувствовать себя слабой. Она не собиралась называть ему своё имя. Обойдётся! Для него она навсегда останется «Той, кто помог». Без имени.
– Агата.
Зачем она представилась? Ведь не собиралась же! И вот итог – ещё больше смутилась. Видимо, с обыденностью сегодня что-то не так. Не обыденное оно какое-то. Слова сами собой произносятся. Может разозлиться на себя? Злость умеет расставлять всё по своим местам… Но не получалось злиться. Слабачка! Викинг и Тиранозавр презрительно рассмеялись бы, если бы умели. Чёрт возьми, даже ещё пирожного захотелось. Это уже слишком. Две кулинарных хрени в день – строгий, строгий, строгий запрет! Табу, мать его!
Глеб уже шёл более уверенно. Агата косо поглядела на его лицо и отметила, что он хоть и терпел боль, но вида не показывал. Тощий, как скелет, непонятно в чём душа держится, но внутренний стержень в нём явно был. И вряд ли он вступил в бой с обдолбышем лишь затем, чтобы не лишиться макарон, чая и булки. Он дрался, потому что не желал быть трусом. Достойно уважения. Викингу человек-цапля, наверное, понравился бы. А ей?.. Стоп! Запретная тема! И без того далеко зашла, оценивая его.
Они подходили к девятиэтажке за торговыми рядами. Агата очень надеялась, что лифт в доме работает. Да, Глеб немного «расходился», но подъём по лестнице для него всё равно будет серьёзным испытанием. А она, вот так, приобняв его, станет тащить его на девятый этаж? Ей отчего-то казалось, что он непременно живёт на последнем этаже. Человек-цапля, как-никак. Птицы любят высоту.
Но жил он на первом.
– Я очень вам благодарен, – произнёс Глеб, открывая дверь. – Сам бы я долго добирался.
– Всегда – пожалуйста, – угрюмо сказала Агата.
Она решила, что на этом всё. Хватит с неё на сегодня приключений. Бросить его здесь на пороге? Нет, пожалуй. Она всегда доводит дело до конца.
Зайдя в прихожую, Агата помогла Глебу снять плащ, осмотрелась. В коридоре висел выцветший календарь 2010 года, а круглое зеркало возле вешалки не мыли, похоже, с прошлого столетия. Да и толстый слой пыли на плинтусах с облупленной краской многое говорил о хозяине. Агата сделала такой вывод: либо человек-цапля лентяй, либо у него нет времени на уборку. Хотя был и третий вариант – его просто-напросто устраивали и грязное зеркало, и календарь многолетней давности, и пыль. Возможно, он видел в этом какое-то упадочное очарование. А почему нет? Однако Агата всё же склонялась к первой версии – лентяй.
Она провела Глеба в комнату, усадила в кресло. Он, напряжённо поджав губы, коснулся пальцами больной ноги.
– Сделай йодистую решётку. Йод есть?
– Не помню, – он поднял глаза на Агату и как-то виновато улыбнулся.
– Где у тебя аптечка?
– Вон там, – он кивнул на паршивенький сервант. – На верхней полке, кажется.
Агата сняла рукавицы, сунула их в карман, подошла к серванту и открыла дверцу. И вдруг застыла и с толикой злости спросила себя: что я творю? Дотащила его до дома – и всё! Дальше он сам справится. Нянькой она не нанималась. А йод? Ну, уж ладно, йод поищет. Так и быть. А потом нахрен свалит.
Медикаменты оказались в коробке из-под обуви. Хотя, какие там медикаменты – флакончик с зелёнкой, почти пустая баночка с перекисью водорода, как будто обгрызенный и не совсем чистый рулон ваты. И йод. Совсем чуть-чуть йода.
Агата всучила флакончик и кусок ваты Глебу, сняла шапку и, позабыв о «потом нахрен свалит», осмотрелась. Да-а, жил человек-цапля небогато. Нищеброд. Или аскет. Скорее – первое. Вынужденный аскет по причине нищебродства. Однокомнатная убого обставленная квартира. Обои выцвели так, что былого узора не разглядеть. На окне – трещина, на подоконнике – чахлая герань. Агата непроизвольно усмехнулась: а может, он действительно дрался именно за макароны, чай и булку?
Пока Глеб сосредоточенно мазал йодом лодыжку, Агата подошла к письменному столу.
Компьютер, стопки бумаг. Раскрытая тетрадка, страницы которой исписаны… рунами? О да, она в этом немного разбиралась. Если дружить с Викингом, то со временем знакомишься с такими вещами. Ровно так же познаёшь мир юрского периода, если водишь дружбу с Тиранозавром. Но помимо рун в тетрадке были и оккультные знаки, и цифры, и отдельные, будто вырванные из текста, слова, и геометрические фигуры. Какая-то сумбурная мешанина. А в своём ли уме человек-цапля? Агата не могла представить, чтобы психически здоровый человек мог исписать тетрадь подобным образом. Причём, все эти знаки были выписаны аккуратно, старательно. Нет, тут от вопросов ну никак не удержаться:
– Это что? – она взяла тетрадь и поглядела на Глеба.
– Цепочки, – последовал ответ. – Магические цепочки.
– Шутишь?
– Я серьёзно. Это моё… не знаю, как лучше сказать… Хобби. Даже больше, чем хобби.
Он точно не в своём уме. Поставив ему диагноз, Агата поймала себя на мысли, что он ей интересен. И признать это оказалось не так уж и сложно.
Глеб положил вату на журнальный столик, опустил штанину.
– Больше, чем хобби, – повторил он. – Вы, должно быть, думаете, что я с катушек съехал?
– Думаю. И не нужно со мной на «вы». Терпеть не могу.
Глеб, прищурившись, смерил Агату оценивающим взглядом, и в ней всколыхнулась злость: ненавидела, когда на неё так смотрели! Она что, манекен, чтобы её так разглядывали? Девочка-танк не привыкла терпеть подобное:
– Чего пялишься, а?
Он отвёл взгляд. Агата, нахмурившись, подошла к полке с книгами, пробежалась взглядом по «корешкам». Говард Лавкрафт, Густав Майринк, Франц Кафка… Ни одного знакомого автора. Ну а что она ожидала увидеть, Марию Семёнову с её «Волкодавом» или «Сагу о викингах»? Те книжки, что у неё самой на полке стоят?
– Расскажи лучше про эти… магические цепочки.
Ну и зачем попросила? Ей ведь даже не интересно. Агата беззлобно упрекнула себя за то, что всё ещё торчит здесь, и дала себе зарок уйти минут через пять. Ну, может, десять.
– Тебе действительно интересно? – спросил Глеб.
– Иначе не спрашивала бы.
– Ты ведь считаешь, что я с катушек съехал.
– Ну, так разубеди меня.
Глеб хмыкнул, и Агата подумала, что он не такой мрачный и болезненный, как казалось ей раньше.
– Магические цепочки, это что-то вроде формул. Если написать определённые знаки в определённом порядке, и проделать кое-какие манипуляции, то можно сотворить чудо.
– Бред, – сделала заключение Агата.
– Я и не ожидал, что ты поверишь. Ты попросила, я рассказал.
– С тобой всё ясно. Фэнтази насмотрелся. Ну, я понимаю, если бы тебе было лет тринадцать, но…
– Что «но»?! – в голосе Глеба проскользнули холодные нотки. Агата умудрилась его уязвить. Он подался в кресле в её сторону. – Если ты чего-то не понимаешь, это не значит, что этого не существует. Лучше в такие вещи не верить, правда? Так спокойней. Живёшь себе в своём скучном мирке и не желаешь видеть дальше собственного носа.
– Это ты обо мне? – разозлилась Агата. – Да ты нихрена обо мне не знаешь!
– А мне и не нужно знать. Ты такая же, как все.
Ей захотелось подойти и вдарить по его больной ноге. Да так, чтобы на этот раз точно сломалась. Сдержалась. И, чёрт возьми, он всё ещё был ей интересен!
– Вот что для тебя магия, а? – распалялся Глеб, ёрзая в кресле. – Как ты её себе представляешь? Волшебная палочка, молнии из глаз, Гарри Поттер на метле, посохи, пуляющие огненными шарами?
Ну, в общем, именно так она её себе и представляла. Но сказать «да» означало вслух подтвердить его правоту. А он только этого и ждёт, чтобы потом посмеяться. Хрен ему, а не «да»!
Глеб вздохнул и заговорил уже без прежнего пыла:
– Магия – это наука. Это физика, химия, психология и много ещё чего. Я эти знания по крупицам собираю.
– В интернете, – ехидно заметила Агата.
– И там тоже.
– Ну-ну… И много ты уже этих крупиц насобирал?
Рассерженный её сарказмом, он поглядел на неё хмуро.
– Меньше, чем хотелось бы. Мне приходиться многое самому додумывать. Экспериментировать.
– Маг-самоучка, – Агате хотелось его подразнить. Он ей сейчас казался обычным мальчишкой-фантазёром. Не психом. И было даже что-то забавное в том, как он защищал свои убеждения. – И чего ты добился?
– Кое-чего добился. Я научился видеть логику в конструкциях магических цепей. Но тебе-то что? Ты ведь всё равно не веришь?
– А может, я хочу поверить. Ну, давай, покажи какой-нибудь магический фокус?
Он фыркнул.
– Ты что же, думаешь это так просто? Нужно подготовиться, настроиться…
– Так я знала!
– Что так и знала?
– Что всё это фигня полная. Ты уже ищешь отговорки, – Агата тонким голосом передразнила его: – Не так просто, нужно подготовиться… Видела я по телеку таких вот магов, ведьм всяких потомственных, колдунов. Болтовня одна.
– Ты видела шарлатанов.
– Да что ты? – Агата всплеснула руками. – А ведь все они тоже говорили, что дофига чего умеют. Ну, прям волшебники из сказки. Вот только доказывать они ничего не хотели. Хотели, чтобы им на слово верили. И ведь им же верят, лохов на белом свете, как собак не резаных.
– Ты видела шарлатанов, – нервничая, повторил Глеб. – Они своей ложью деньги зарабатывают. А мне какая выгода врать?
– Да кто тебя знает… Может, ты и не врёшь. Может, действительно веришь в этот бред про магические цепочки.
Глеб поморщился, словно надкусил лимон.
– А ты злая.
– Какая есть, – проворчала Агата. – Между прочим, эта «злая» тебя до дома дотащила, не забыл?
Она натянула на голову шапку и пошла в коридор.
– Я буду рад, если ты ко мне ещё зайдёшь, – сказал Глеб.
– Я же злая.
Он улыбнулся.
– Я тоже не подарок. Зайдёшь?
– Вряд ли!
Выйдя на улицу, Агата подумала, что Глеб единственный человек, с кем она за последнее время так долго беседовала, спорила. И ей ещё хотелось с ним беседовать и спорить. На разные темы. Отчего-то казалось, что он не зациклен на одной только магии. Но она на его приглашение ответила резким «вряд ли!». А значит… а значит, девочка-танк больше не увидит человека-цаплю. Так будет лучше. Фон обыденности должен оставаться серым. Так легче существовать.
Она вздохнула и побрела по заснеженной улице домой.
Глава вторая
На Полину не обратил бы внимания, разве что слепой. Огненно-рыжие волосы, стрижка-каре, точёная фигурка. Когда она была юной, её мать частенько сетовала: «Ох, нелегко тебе в жизни придётся. Красота только кажется благом, а на самом деле – проклятье».
Ошибалась. В свои тридцать два Полина не могла припомнить случая, когда привлекательная яркая внешность доставляла ей хоть какие-то проблемы. Она никогда не была красивой игрушкой в чьих-то руках, и умела постоять за себя. Мало кто умел постоять за себя так, как она. В определённых кругах одно её имя вызывало мистический страх. Именно мистический, ведь она являлась ученицей ни кого-нибудь, а самих близнецов. Только ей братья Великановы доверили тайные знания.
А пройдя обучение, Полина без малейших сомнений выбрала стезю корректора. Она считала, что просто создана для такой работы. Но на выбор повлияла и личная трагедия, которая касалась её матери – когда-то один шарлатан перешёл черту, сделал непоправимое. Теперь же у Полины была возможность наказывать подобных ублюдков, а порой даже вычёркивать их из жизни. И это ей нравилось. А вот что терпеть не могла, так это исправлять ошибки всяких самоучек-девиантов.
Но сегодня Полина исправлять ничего не собиралась. Она явилась в офис так называемого потомственного колдуна Идриса Варга, чтобы наказывать. Он перешёл черту и должен за это поплатиться. Очередной мошенник. Пятьдесят шестой, кого корректор северо-западного округа Москвы Полина Круглова лишит права на развод лохов. А возможно, и жизни. Она ещё не решила.
В фойе офиса за столом сидела миловидная голубоглазая секретарша с длинными вьющимися волосами. Её губы дежурно сложились в вялую улыбку, когда подошла Полина.
– Здравствуйте. Вы по записи? Видите ли, сегодня…
– Я вам звонила, помните? У меня особое дело, – Полина чётко выделила слово «особое».
Секретарша энергично закивала.
– Да-да, конечно. Простите… Вероника Сергеевна?
– Просто Вероника.
– Вы правильно сделали, Вероника, что обратились к Идрису. Для него нет ничего невозможного. Он обязательно вам поможет.
– Я в это всем сердцем верю, – Полина с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
– Идрис ждёт вас. Он даже на ближайшие часы все встречи перенёс. Будет заниматься только вами. А шубку можете здесь повесить, – секретарша ладонью указала на вешалку. – Давайте я помогу вам.
– Благодарю.
Для Полины вся эта сценка, как и ложное имя «Вероника», были частью игры. Она могла просто заявиться к шарлатану, наказать его и уйти. Но какой в этом кайф? Скукотища, да и только. Нет, с такими как этот Идрис нужно поиграть, как кошка с мышкой, получить удовольствие от ситуации. Пускай колдунишка и секретарша думают, что заманили в паутину очередную муху. Ну а потом – сюрприз, уроды! Муха окажется клыкастым зверем. Возможность поиграть с жертвой – вот одна из причин, почему Полине нравилось быть корректором. Превращать наказание в развлечение – это её стиль.
Секретарша повесила шубу на вешалку и снова защебетала:
– Идрис уже стольким людям помог! Он и мою маму излечил. У неё была лейкемия, врачи говорили, что она протянет полгода, не больше, но Идрис её полностью излечил. И вас излечит, будьте уверены…
Полина открыла изящную хозяйственную сумку, вынула металлическую коробочку, сняла крышку. Внутри был серый порошок.
Секретарша удивлённо захлопала глазами.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом