Он неисправим! Таким я его знаю и люблю.
– Даже подарка, Андрей. Ты же не в самом деле на мне жениться собрался, Шибуев? Распишемся, и все.
* * *
Он все-таки приносит цветы – красивый и нежный букет. Со вкусом у Шибуева всегда было все в порядке, в отличие от внешнего вида разгильдяя. Да и к девчонкам подкатить – это его хлебом не корми. Так что цветам я не удивляюсь, он и в школе был котом. Не помню такого, чтобы хоть одна не попалась на крючок обаятельной улыбки и черных глаз отличника, которого едва не выгнали из школы за плохое поведение.
Но сегодня Андрей выглядит безупречно. Серый костюм отлично сидит на широких плечах, скулы гладко выбриты, рубашка белоснежная и галстук в тон. А еще он подстригся.
Определенно, у меня будет красивый фиктивный муж.
Он замечает мой красный «ниссан», припаркованный на стоянке у ЗАГСа, и я выхожу навстречу.
Напрасно переживала. Когда он целует меня в щеку, я не чувствую неловкости от момента. Разве что в наших улыбках присутствует растерянность и неверие, словно мы вновь оказались в школе и затеваем какую-то веселую шутку, которая еще удивит нас обоих.
– Прекрасно выглядишь, Света. М-м, а как пахнешь!
– Спасибо, Андрей. Мне хотелось, чтобы хотя бы в этот день ты не пожалел о своем решении. Шибуев, неужели ты по-прежнему ездишь на такси? – удивляюсь, потому что уже было кафе, и вот опять.
В школе Андрея не интересовали ни машины, ни мотоциклы. В старших классах, когда мы компанией гоняли за город, он всегда к кому-нибудь пристраивался.
Тогда это было темой для шуток – наших парней интересовали красивые девчонки и дорогие тачки. Шибуева же – только первое. Мы учились в элитной школе, у всех были обеспеченные родители, и отец Шибуева, профессор и светило медицины, не был исключением. Но приезжал на родительские собрания исключительно на такси.
А теперь вот его сын.
– Не всегда. В автобусах тоже езжу, иногда на велосипеде. Не люблю водить. И железяки не люблю, зная, что они способны сделать с людьми. Мне и так неплохо, веришь?
Я улыбаюсь, прижимая к себе букет из белых роз и нежно-розовых пионов.
– Верю! – беру молодого мужчину под руку. – Но учту на будущее, что тебя лучше забирать самой. Ты опоздал на минуту, я уж было подумала, что не придешь.
Красивый зал регистрации, вежливые сотрудницы и тихая музыка. Стандартная речь-поздравление. Мы стоим рядом, оставляем подписи в журнале регистрации семейных пар, и моя рука легко находит руку Андрея. Я поворачиваюсь и под взглядом нарядной сотрудницы ЗАГСа, желающей нам долгой и счастливой жизни, касаюсь губами его губ. Не с любовью, но с теплой благодарностью. Обнимаю, и следующий поцелуй оставляю на щеке. Если это и кажется девушке странным, то виду она не подает.
– Спасибо, Андрей! Я никогда этого не забуду! Ты самый лучший друг!
– Света, кажется, нам следует это как-то отметить, – предлагает Шибуев, когда мы наконец выходим на улицу и снова оказываемся одни лицом к лицу. – Черт, поверить не могу, что женат. Странные ощущения.
– Я постараюсь, чтобы эти ощущения тебе не сильно мешали в личной жизни. Мои родители в курсе, но они все понимают и тоже благодарны тебе. Это ненадолго, Андрей. Я не стану тебя держать.
– Свет?
– Что?
– Не надо повторять, я понял. Так, может, все-таки в ресторан? Посидим, вспомним школу? А машину завтра заберешь, а?
Я размышляю, как поступить. Просто разойтись в две стороны действительно как-то неправильно (ну не чужие же мы друг другу люди!), и он обнимает меня за плечи.
– Ну, Светка, соглашайся. В конце концов, из-за нашей свадьбы я на сутки с работы отпросился, и ты моя должница. И вообще, если бы ты знала, скольких соперниц сегодня обскакала, ты бы меня сама в ресторан пригласила – отметить свою удачу!
Ох, котяра.
Но настроение радостное, черные глаза горят, и я смеюсь, шлепнув его по груди.
– Скорее, от скольких спасла! Шибуев, я знаю тебя, как облупленного! Не набивай себе цену. Ну хорошо, – соглашаюсь, – идем. Но чур, ты пригласишь меня танцевать!
* * *
Ресторан дорогой, обслуживание чудесное, приятная музыка, тихий смех Шибуева, и голова от вина хмелеет незаметно.
– Ты помнишь, Светка, как мы с Артемьевым в седьмом классе поспорили, можно ли споить водкой мадагаскарского таракана и будут ли у него шевелиться усы? В кабинете биологии тогда жили два экземпляра в террариуме – Чук и Гек. Потом их, в конце концов, кто-то выкинул.
– Конечно, помню. Водку вы тогда принесли, и мы все побежали смотреть. Но в последний момент вы оба сдрейфили. Тоже мне, натуралисты-естествоиспытатели. Испугались каких-то жучков!
– Мы с Рыжим – да. Но не ты! Я тебя тогда зауважал. Особенно после того, как биологичка обнаружила Чука и Гека бухих на своем столе.
– Зато теперь мы знаем, что у них не только усы шевелятся, но и лапки.
– А в восьмом классе ты в учительской подменила золотую рыбку на двух хищных пираний. У директора тогда чуть инфаркт не случился!
– Это у моей мамы чуть инфаркт не случился. Она привезла рыбок с какой-то чудо-выставки, и были они жутко дорогие. Хорошо хоть не сдохли.
Мы с Шибуевым от души смеемся, вспоминая школьные годы и юных себя.
– Ты была настоящей оторвой, Светка, но мы тобой гордились.
– Я была глупой и бесстрашной, это правда. Когда-то была, Андрей, – смотрю нежно на друга, – но не сегодня.
Мы решаем выпить за общее прошлое и пригубляем вино.
– Знаешь, в школе я был уверен, что однажды вы с Рыжим будете вместе. Тогда ты мне нравилась, и я тебя ревновал. Вы сидели вместе и постоянно цапались.
– Я и Витька?! – я так удивлена, что отмахиваюсь от этой мысли. – Да ты что! Не-ет! Мы даже не целовались ни разу. Я, конечно, Артемьева люблю, но как брата, и только! Да и разве можно его не любить?
– И все же? Почему?
– Это не та степень близости, и никогда той не была. Не спорю, нам вместе интересно, но тесно. А потом, он меня боялся. Только я тебе об этом не говорила!
– Ну да, твой язычок всегда был острее, чем у других. Из всех наших только ты и могла над Рыжим постебаться по-настоящему. Свет?
– Да?
– Идём потанцуем? Все-таки у нас свадьба. Давай запомним этот день.
Я легко отмахиваюсь: хмель уже кружит голову.
– Ой, у тебя этих свадеб еще будет. Не переживай! Обещаю прислать подарки!
– Вряд ли у меня когда-нибудь будет такая же красивая невеста.
Я качаю головой, позволяя ему подлить в мой бокал еще вина.
– Ну и льстец ты, Андрей. И на что это ты, интересно, уставился? – подозрительно щурюсь. – Я думала, ты говорил о моих глазах!
– Никогда не мог равнодушно смотреть на твою грудь, Светка, – Андрей придвигается ближе. – Еще лет с четырнадцати. А как нужно было сказать? Какое симпатичное у моей фиктивной жены платье и все, что под ним?!
– Ох, Шибуев. И правда, пойдем лучше потанцуем, пока ты не брякнул что-нибудь совсем уж ужасное!
Мы танцуем, смеемся, а вечер все продолжается и продолжается. Так приятно оказаться в компании старого друга, вспомнить прошлое… а еще чувствовать на себе мужские руки. То, как они касаются голой спины в вырезе платья, как сжимаются на талии. Они все смелее, или мне только так кажется? Почему я не противлюсь, а льну к ним? К таким горячим и неторопливым, словно мне нравится их тепло?
Странный и необычный вечер, и как же хочется себя отпустить.
– Свет, поехали ко мне, я покажу тебе свою квартиру. Должна же моя жена знать, где живет ее муж в те редкие дни, когда сбегает от родителей.
– Как, Шибуев, неужели ты тоже живешь с родителями? Ты – вольный кот?
– Я единственный сын, а моя мама потрясающе готовит. О, нет, я не готов уйти из рая, дорогая. Мое удовольствие никогда не выходит за границы моей свободы, и я никогда не остаюсь на чужой территории.
Мы едем в такси, и свет от фонарей отбрасывает в салон длинные тени. В полутьме взгляд Шибуева, как неостывший жженый сахар, обжигает из-под полуприкрытых век, а лицо так близко. Темная голова вдруг склоняется, и губы касаются шеи.
На миг я задыхаюсь от острых ощущений, закрыв глаза. Сжимаю пальцами сильные плечи.
– Ш-шибуев, прекрати.
– Светка-а… – хриплый шепот бежит по коже, проходит электричеством по возбужденным нервам и ударяет в нутро. Стягивает жилы в животе. – Никто не узнает. Мы никому не расскажем. Я хочу тебя, Светка.
Я пьяна и сошла с ума. Совершенно точно сошла.
Но я живая, и внутри меня полыхает пламя.
Наши губы встречаются, и я отвечаю на поцелуй.
Шибуев огонь, теперь я знаю.
* * *
Пробуждение приходит неспешное. Сытому и нагому телу тепло и уютно, между ног приятно покалывает возбуждение. Это тело соскучилось по близости, я еще не проснулась, а уже слышу собственный стон удовольствия в ответ на ласку руки и пробравшиеся в меня пальцы. Они берут, скользят во влажности, и в ответ на их движения я подаюсь навстречу.
Сколько же раз я кончила за эту длинную ночь? Не помню. Но желание не угасло, с приходом дня оно разгорается вновь, и вот уже бедра раскрываются, и сбивается дыхание.
Я открываю глаза и вижу темную голову Шибуева, склонившуюся к моей груди. Он проводит горячим языком по напряженному соску, спускается ниже, облизывая меня, как кот сметану. Приподнимается на руках, приготовившись накрыть собой.
Отличное пробуждение, ничего не скажешь!
– Андрей, стой!
– Что?
Я отталкиваю его в плечи и сажусь в постели, прикрывшись одеялом. Господи, это действительно случилось!
– Ты с ума сошел? Что ты делаешь? – говорю почти с ужасом. – Ладно, вчера мы с тобой оба напились в дым и не понимали, что делаем, но сейчас-то пора очнуться!
Шибуев протягивает руку и пытается спустить одеяло с моей груди. Я не позволяю ему это сделать, и он удивляется.
– Почему не понимали? Я отлично все понимал. Светка, ну чего ты? – бормочет, притягивая меня к себе. – Иди сюда, Сахарочек. Я точно знаю, что тебе понравилось.
– Шибуев, прекрати! – я закрываю глаза и выдыхаю. – Андрей, пожалуйста, – прошу, упираясь ладонью в крепкую грудь, – дай мне сказать.
– Хорошо, даю.
Он ложится на спину, закидывает руки за голову и смотрит на меня с ленивой улыбкой, и не думая скрывать свое возбуждение. Приходится бросить на его бедра подушку, и решительно стереть из памяти воспоминание, как я сидела на этих бедрах сверху, постанывая от удовольствия.
– Уй! Садистка!
– Можешь не красоваться. Поверь мне, я уже все оценила, – выдыхаю, на миг коснувшись рукой виска. – Да, мне понравилось, ты хороший любовник, но мы должны признать, что совершили ошибку, и все забыть. Черт, Шибуев, – не выдерживаю, все еще не в силах поверить, – чем мы с тобой вообще думали?! Как это могло произойти?!
Но кажется, поражена случившимся только я.
– Свет, да ладно тебе, – Шибуев поворачивается на бок и подпирает голову рукой. – Можно подумать, что ты переспала с первым встречным.
– Да в том-то и дело, что лучше бы с первым встречным! Ты мне нужен, понимаешь? Ты, Андрей! Как друг, как близкий человек, а не как спарринг-партнер в постели. Я не должна была этого допустить. Ведь я как никто тебя знаю!
– Не вижу, как одно мешает другому. К тому же, Светка, для здоровья женщины секс полезен, это я тебе как врач говорю. И если мы еще пару раз повторим, я не перестану быть тебе другом.
– О-ох, ты не меняешься. – Я торопливо отворачиваюсь и спускаю ноги с кровати. Дергаю на себя одеяло. – Ладно, мы уже не дети, чтобы жалеть о совершенном. Что случилось, то случилось, но увязать в болоте подобных отношений я не хочу. Это не мое. Надеюсь, Андрей, ты меня понимаешь. Иначе я не была бы два года одна. А сейчас отвернись, пожалуйста, мне нужно одеться.
– Шибуева, между прочим, я твой муж, – не совсем к месту упоминает Андрей. – Вроде как! И ночью ты меня не стеснялась.
Он не отдает одеяло, и мне приходится укутаться в отброшенное в сторону покрывало. Я встаю и закрываю грудь. Но плечи все еще голые, и горят под черным взглядом.
– Вот именно, что вроде как, – говорю в сердцах.
Шибуев вслед за мной садится на край кровати. Смотрит с грустью, наклонив голову.
Не удержавшись, я протягиваю руку и глажу его по щеке. Склонившись, касаюсь поцелуем губ. В конце концов, ночь нашей близости – моя вина, и я это понимаю.
– Андрей, ты мне друг, и я тебя люблю. Но если у меня будет муж такой же бабник, как ты, я или возненавижу его, или сама повешусь. Моя гордость собственницы этого не перенесет. Тебе тоже не нужны проблемы. Давай просто забудем, хорошо? Представим, что все это нам приснилось. Вино иногда и не таким фантазиям способствует.
Сказала, а у самой щеки вспыхнули от воспоминаний. С другом такого не вытворяют. Вот разве что во сне.
– Как скажешь, Света. Хотя, знаешь, такое сложно забыть. Я и сейчас тебя хочу.
Он говорит это, оставаясь серьезен в лице, но ловит мое запястье и притягивает к себе. Обнимает рукой под ягодицами.
– Сахарочек, мы обязательно все забудем, обещаю, – сладко шепчет. – Потом. А сейчас я еще разочек хочу с тобой уснуть. М-м, Светка-а…
