Наполеонов понимал, что молодого оперативника не слишком вдохновляет посещение почтового отделения и пиццерии. Но выбирать в их работе не приходится.
Всю подноготную Михаила Тимофеевича Галушкина он поручил разузнать Ринату Ахметову, и тот пообещал заняться этим завтра с утра.
Сам же Наполеонов решил встретиться с Инессой Бессоновой и, не откладывая, позвонил ей по телефону. Но Инесса попросила его перенести встречу на завтра, так как сегодня мама задержится на работе, и ей нужно успеть приготовить еду для всей семьи и посидеть с больным отцом.
– Разве Аркадию Семёновичу не стало лучше?
– Увы, после похорон бабушки он опять свалился, – вздохнула девушка.
– Ну, что ж, до завтра.
– Приходите, пожалуйста, к университету, я спущусь после занятий, и мы поговорим.
Глава 4
Лимонный свет октябрьского рассвета лился сквозь ветви ещё не только не сбросивших листву, но и не пожелтевших пирамидальных китайских тополей. И если бы не эта бледная лимонность, перешедшая в серебро, можно было бы подумать, что в наших краях задержалось лето. Но, увы…
Оперуполномоченный Аветик Григорян очень любил лето, но и не особо расстраивался, если на улице было другое время года. Тем более что рутинной работы каждый день было так много, что времени на переживания практически не оставалось. А то, что оставалось, он в основном тратил на своё хобби – разгадывания кроссвордов.
Вот и сегодня сразу после завтрака, набросив ветровку, Аветик поспешил в почтовое отделение, благо оно открывалось рано.
Заведующая отделением внимательно выслушала его, посмотрела график и пригласила к себе полную пожилую женщину с круглым лицом и очками на носу.
– Людмила Ивановна, вот молодой человек из полиции интересуется…
– Наверное, товарищ из полиции хочет узнать, – перебила женщина своего начальника, – не видела ли я чего-нибудь подозрительного в доме, где убили Самсонову?
– Вы её знали? – быстро спросил Аветик.
– Да, Екатерина Терентьевна часто бывала у дочери, брала почту и заказные письма я ей под роспись оставляла.
– Так вы заметили что-нибудь подозрительное в то утро?
– К сожалению, нет. Но там перед домом на площадке играли мальчики, может, они что-то заметили?
– Они заметили вас, – вздохнул Аветик.
– Но вы ведь не думаете, что это я убила Екатерину Терентьевну?
– К сожалению, нет, – вырвалось у Аветика.
– Почему же, к сожалению? – удивилась почтальон.
– Это я так, к слову, – смутился оперативник, – спасибо вам, Людмила Ивановна.
– Не за что, – ответила женщина.
И тут Аветик заметил её сильно отекшие ноги. Теперь он понял, почему женщина даже на низком каблуке передвигалась тяжёлой походкой.
Проследив за взглядом оперативника, заведующая после ухода почтальона пояснила:
– Варикоз у неё. А тут ещё больше чем полдня на ногах.
Аветик сочувственно кивнул и покинул помещение почты.
До пиццерии он проехал две остановки на автобусе и, зайдя в кабинет к администратору, попытался выяснить, кто в тот день разносил пиццу.
Сделать ему это, несмотря на предъявление удостоверения, удалось далеко не сразу.
Администратор отправил его в отдел приёма заказов.
Молодой человек встретил Аветика нерадостно, буркнув:
– Жаловаться пришли?
Григорян сунул ему под нос удостоверение и объяснил, что хочет поговорить с разносчиком, который работал, он назвал число и район.
– Ну, Лёнька Симонов работал. Он сегодня отдыхает.
– Дайте мне его адрес, – попросил оперативник.
– Это ещё с какого перепуга я буду раздавать адреса наших сотрудников налево и направо, – огрызнулся парень.
– Хорошо, – сказал Аветик, которому надоело препираться попусту, – вы задерживаетесь за оказание препятствий полиции при расследовании преступления.
– Каких ещё препятствий?! – возмутился парень, – да дам я вам адрес Симонова, только отстаньте от меня.
Он вытащил из кипы наваленных на столе бумаг чистый листок и что-то там нацарапал, после чего протянул его Григоряну:
– Вот, пожалуйста.
– Спасибо, – сказал Аветик и, не прощаясь, покинул тесный кабинетик грубияна.
Приехав по нужному адресу, Григорян поднялся на четвёртый этаж старого дома и оказался перед обшарпанной дверью. Он уже догадался, что разносчик пиццы живёт на съёмной квартире.
Нажав на кнопку звонка, Аветик прислушался. Из квартиры не донеслось ни звука.
«Неужели никого нет дома?» – подумал Григорян и ещё раз нажал на звонок, на этот раз дольше не отрывая от него палец.
Наконец за дверью раздались шаги, и сонный голос спросил:
– Ну, кого там ещё принесло?
– Полиция! – Григорян приложил к глазку удостоверение, – мне нужен Леонид Симонов…
– Но я никого не вызывал, – нерешительно ответили ему из-за закрытой двери.
– Я сам пришёл! – сказал Аветик. – Откройте, пожалуйста.
Дверь открылась, на пороге стоял высокий тощий блондин в майке и трусах. Тапочек у него на ногах не было.
– Извините, что разбудил, – невольно улыбнулся Аветик.
– Ладно, чего уж там, – пробормотал блондин, – приходи, раз пришёл, я сейчас хоть штаны натяну.
Григорян быстро прикинул, что комната здесь одна и именно в ней Симонов будет надевать свои штаны, поэтому прямиком направился на кухню, выдвинул из-за стола, покрытого местами порванной клеенкой, табуретку, осмотрел её на предмет чистоты и сел.
Вскоре появился сам хозяин квартиры и спросил:
– Ну, и чего надобно нашей доблестной полиции от бедного гастарбайтера?
– Значит, ты приезжий? – спросил оперативник.
– А ты нет? – хмыкнул в ответ Симонов.
– Я местный, – гордо ответил Григорян.
– А я из деревни год назад приехал, – пожал плечами Леонид.
– Квартиру снимаешь?
– Нет, бабкина. Мы с ней как бы поменялись. Она уехала в деревню, там мои родичи за ней ухаживать будут. А я вот – сюда.
– Выходит, бабушка тебе не родная?
– Почему не родная? – удивился Симонов и пояснил: – Она по отцовской линии. А в деревне мать с отчимом и сёстрами. Родители развелись, когда я был совсем маленьким, мать вернулась в деревню и там вышла замуж, а отец на Север завербовался и там осел.
– Выходит, он не захотел взять к себе свою мать?
– Почему сразу не захотел, – возмутился Симонов, – я же говорю, он на Север уехал и там женился. А бабке оно надо катить на старости лет в Мурманск?
– Пожалуй, нежелательно, – подумав, ответил Григорян.
– Вот и я про то же. А в деревне она будет как у Христа за пазухой. Тем более что мать моя бывшую свекровь не бросала, продукты ей привозила и на лето брала отдыхать.
– Это хорошо, – одобрил Григорян, – но вот квартира у тебя запущенная. Ей ремонт требуется.
– Сам знаю, что требуется, но денег пока не накопил, а из родителей тащить не собираюсь. Они у меня всё-таки не нефтяные магнаты.
Григорян посмотрел на парня с уважением и решил, что пора переходить к делу. Он назвал число и номер дома:
– Ты носил туда пиццу?
– Носил, – сразу признался Симонов и вдруг забеспокоился: – Что, жалоба поступила?
– Я из Убойного, – пояснил Григорян.
– Не понял, – сказал Леонид, а потом округлил глаза от ужаса: – Ты хочешь сказать, что отравились доставленной мною пиццей?
– Да нет же! Ты что, газет не читаешь?
– Каких газет?
– Местных!
– Я вообще-то никакие газеты не читаю, – вздохнул Леонид, – я больше люблю фильмы приключенческие смотреть.
– Дожили, – пробурчал Григорян.
– Что?
– Ничего! В подъезде, куда ты приносил пиццу, в этот день убили женщину.
– Я не убивал, – быстро сказал Симонов.
– Я и не говорю, что ты убил!
– И вообще, когда я уходил, она была жива-живёхонька! И не одна!
– А с кем?
– С женихом, наверное, или с парнем со своим, – пожал плечами Леонид.
– Ты имеешь в виду женщину из той квартиры, в которую ты доставил пиццу?
– Ну.
– Убили женщину из другой квартиры.
– Ну, слава тебе, господи! – вырвалось у Симонова. Но встретив осуждающий взгляд оперативника, сразу принялся оправдываться: – Я не в том смысле!
– А в каком?
– Испугался, что они пиццей отравились.
– Понятно. Когда ты поднимался на этаж, встретил кого-нибудь?
– По-моему, нет… Точно, нет.
– А когда спускался вниз?
– Меня обогнал какой-то парень, вернее, подросток, он бегом сбежал по лестнице вниз. А навстречу поднималась какая-то тётка.
– Какая тётка?
